Новый год встречают по-разному.
Кто-то, устав от изнурительных корпоративных пирушек и пафосной поздравительной суеты, отправляется на собственном самолете во Францию или Швейцарию, воссоединяется там с семьей и проводит каникулы в горах.
Кто-то, скопив нужную сумму, с риском для жизни летит сомнительным чартером к далеким океанским берегам.
Кто никуда не едет: запасается провизией, выпивкой и отмечает новогодние праздники беспробудным пьянством, обжорством и пустым времяпровождением…
Ольга Петровна, когда был жив муж, известный ученый, нередко встречала Новый год за границей. Много времени проводила в других странах - Международное агентство по атомной энергии посылало супруга в длительные командировки. Хорошо помнит, как отмечают этот праздник в Сингапуре, Лондоне, Париже.
Теперь она пенсионерка, преподаватель одного из московских вузов. Живет вместе с дочерью, внучкой и старенькой собакой Хаски. На праздники в ее доме появляется вторая дочь с мужем и детьми - все поздравляют друг друга, дарят подарки.
Эту симпатичную женщину, обычно бодрую и жизнерадостную, часто можно видеть во дворе с собакой. Вот и сейчас, выйдя на улицу и встретив подругу, – преподавателя того же вуза, она живо и с юмором интересуется:
- Ну как, ты готовишься к корпоративу? Кафедра выставляет бесплатную выпивку! Премию в конце года зажали, зато вот коньяк будет на шару - хоть залейся. Короче – «гуляй, рванина»! Всех уже предупредили, просили и тебе сказать.
- Мы же совсем недавно что-то отмечали уже – сколько можно!?
- То Марфино девяностолетие было. Ты что, забыла?
- Ну их всех! Нет никакого настроения - даже зарплату за декабрь, эти жалкие копейки, не заплатили. Требуют, чтобы справку им принесла об отсутствии судимости. А еще грозят переложить на меня штраф - пятьсот тысяч, если документ такой не добуду. Говорю им: «Вы доктору наук платите меньше, чем учителю начальных классов – откуда деньги на такой штраф?». Кстати, ты не знаешь, Петровна, что это за справка такая, и зачем она им нужна.
- Разве не слыхала? После того как учитель-педофил обнаружился где-то в сельской школе, бывший уголовник, закон приняли, чтобы не допускать имеющих судимость до преподавания. Нас сейчас министерство проверяет. Если хоть одной справки не будет, оштрафуют.
- И что они думают - я, мать троих детей, начну к студентам приставать?
- А кто тебя знает! – засмеялась Ольга Петровна. - Меня вот чаша сия миновала: тем, кто давно работает, такой документ не нужен.
- Не пойму логики. Какая разница? У меня тоже в трудовой книжке, кроме декретов, нет ни одного перерыва. «Когда же я могла успеть в тюрьме посидеть» - говорю им. Даже слушать не хотят – неси справку и все тут. А ее лишь в одном месте в Москве выдают, и таких как мы, чудаков, там – море. Говорят, что в очереди стоять нужно часами…
Кафедра, где женщины трудились, представляла собой типичный образец подразделения современной высшей школы. Преподавательский и научный состав на восемьдесят процентов состоял из пенсионеров. Возраст профессоров был до того преклонным, что особи мужского пола именовали Ольгу Петровну и ее подругу не иначе как «наши юные создания». Под предводительством Марфы - девяностолетней заведующей, старожилы кафедры за десятилетия совместной работы сплотились в прочный синдикат, приспособились к выживанию в любых условиях. Отсутствие достойных зарплат руководящий состав компенсировал диссертационным бизнесом, рядовые члены коллектива довольствовались поборами со студентов. Остальные же, кто брезговал левым заработком, такие как Ольга Петровна и ее подруга, для которых преподавание представляло собой скорее хобби, чем насущную необходимость, вместе с техническим и вспомогательным персоналом принадлежали к чужеродному кафедральному сообществу самых незащищенных и бесправных…
- Брось ты, приходи! – продолжала агитировать Ольга Петровна. - Там поздравлять будут, вручать какие-то смешные грамоты – настроение сразу поднимется.
- Грамоты, говоришь, смешные? И впрямь – только такие и можно вручать им – ни одной новой методички за весь год ни у кого не появилось, ни одного курса. Тухлое старье подсовывают студентам. Чему они вообще научить могут?! Помнишь, когда Нельсон умер, так за его методичками очередь выстроилась – все хотели получить их в наследство, переделать немного и выдать за собственную новую разработку. Во что высшая школа превратилась - позор!
- Ладно тебе! Что за настроение перед Новым годом?! Не бери в голову! Если на такие мелочи внимание обращать, жить не захочешь. От уныния все болезни. Давай лучше плюнем на все и повеселимся – по крайней мере, поржем над ними – тоже ведь развлечение. Там и студенты будут выступать с какими-то номерами, танцы обещают. Правда, пока справку не получишь, я бы тебя близко не подпускала к студентам, – снова залилась смехом Ольга Петровна.
- И что, опять придется слушать, как Софа пепиту дьявола исполнять в сотый раз начнет, когда напьется? Это выше моих сил - хоть бы научилась еще чему-нибудь!
- А тебе-то чего, пусть поет на здоровье.
Кстати, ты диспансеризацию прошла? Говорят, что и без нее тоже не видать денег за декабрь. Была там вчера – посмешище да и только! Институт договор заключил с какой-то «отмывочной» лечебной конторой. Сидят в ней приезжие доктора с юга и только справки штампуют. Такие чудеса там происходят! Приходит наш древний Никанор к невропатологу, а она ему тут же честь по чести справочку и выдает, что здоров, мол, на все сто. Без всякого осмотра – она даже в его сторону не глянула. А он, ты же знаешь, уже два инсульта перенес, начал скандалить. И хоть бы вид сделали, что стыдно. Старикашка так разволновался, давление 220 на 100 - его снова чуть удар не хватил. В очереди простоял перед этим два часа – там нашего брата скопилось немерено – все до последнего срока дотянули. Куда деньги тратят, и зачем?
- Как это куда? Конторка та в конкурсе победила. Видела, какой довольный ходит наш проректор по хозчасти. Выбрал бы достойную лечебницу, откат к Новому году не получил бы. Вот так…
Женщины еще долго обсуждали нюансы предстоящего торжества. Наконец, придя к единому мнению, решили – почему на самом деле не повеселиться под дармовой коньячок? Ведь жизнь коротка, а мир несовершенен, и все мы теперь по-разному отмечаем Новый год…
Так что…..гуляй, рванина!!!…