Никто не знает, зачем я на дуб полез. И я не знаю. Может, захотелось крикнуть с дуба всем дубам страны то, что я о них нецензурно думаю. Вот я и полез на дуб. И рухнул. Вместе с дубом. Корневая структура дуба меня не выдержала. Экология у нас уже так прогнила, что дубам надеяться не на что.
То, что я рухнул с дуба вместе с дубом, всколыхнуло общественность.
Зелёные мне сразу морду набили. Пока я в коме был. Чтобы я, гад такой, не крушил зелёные насаждения.
Голубые тоже рвались в реанимацию, чтобы кое-что мне показать, но со мной уже вёл монолог ООН (отряд особого назначения) «Чижик-Пыжик», и голубые отважно ретировались.
Другая ООН хотела объявить мне эмбарго, но сама Америка ей сказала, чтобы от меня отвалили, ибо я даю дуба в сфере её жизненных интересов.
Наше дорогое правительство хранило молчание. До него как-то не всё сразу доходит, но я был не против этого, ибо вмешательство правительства в личную жизнь народа всегда чревато последствиями.
А вот монополисты по прокладке дорог, тропинок, тротуаров и автобанов нашли в глухом негативе замечательный позитив. Мол, если вырубить гнилую дубраву и соседние населённые пункты, то получится шикарное шоссе к дачному посёлку монополистов, ценность которого для державы невозможно даже осмыслить.
Палата местных лордов сохраняла спокойствие, хотя лобби могло её круто озолотить. Хорошо жить хорошо, даже если вокруг всё плохо!
И тут случилось нечто неприятное – тут я вышел из комы. Вышел и пошёл пить пиво. С водкой. Чтобы с пьяных глаз зелёным морды набить, голубых как следует погонять и послать Америку в Африку. И главное – чтобы взгромоздиться орлом на дуб и рухнуть вместе с ним на родную землю, чтобы ещё разок всколыхнуть общественность.