Наверно каждый в жизни знает
И разделить со мной готов,
Ту боль, что огненно терзает
Неразделенная любовь.
Как много скрыто в этом слове
Нежданной горечи, тоски,
Не помогают разговоры
И гаснут в сердце огоньки.
Все что встречается не мило
И сразу некуда спешить,
В глазах всплывает образ милый,
Готовь все небо рассмешить.
Как будто скрыто в этом взгляде,
Любви и ласки волшебство,
Побыть минуту только рядом
И целый мир отдать за то.
Смешно не правда ли родная,
Жить в этом комплексе причуд,
Твоя улыбка неземная
И взгляд, что ценный изумруд.
И чтоб там где не говорили
В тебе есть все чем мир богат,
Но видно сердце приоткрыла
Тому, кто может и солгать.
А после горестные вздохи,
Тебе обычно нипочем,
Лишь собирать от счастья крохи,
Чужим довольствуясь ключом.
И рассуждая всесторонне,
Совсем не хочется гореть,
Искать звезду на небосклоне,
Чтоб от тоски не умереть.
Как в поговорке - время лечит
И ни к чему потоки слов,
Чтоб при случайной даже встрече,
Не ворошить в душе любовь.
Пройти не поглощая взглядом
Обожествленные черты,
Себе твердить лишь только надо,
Что сок не пить из красоты.
Когда с холодным предрассудком
Глядишь на все со стороны,
Прогонишь трезво все минутки,
Угасшей в горечи весны.
И непременно пожалеешь,
Что верил в светлый идеал,
Воображал на самом деле,
Пустое место за кристалл.
И как при этом унижался,
Частицу сердца отдавал,
Принцессе будто раскрывался,
К духовной истине взывал.
Не понимая смысла слова,
Казалось был на все готовь,
Чтоб испытать мечтами снова,
Святую, чистую любовь.
Что на поступки вдохновляет
Поэтов, химиков, врачей
И нежным чувством окрыляет,
Усладу пламенных речей.
Но иногда, не тут то было,
Все оборвалось просто так,
Ни разу ты не позвонила,
Какой загадочный пустяк.
Сказать бы честно и открыто,
Что волноваться ни к чему,
Такой богине Афродите,
Приятно сердцу и уму.
Не распыляться в личной жизни
И не вносить разлад в семью,
Но за молчание обидно,
Пригрел осознанно змею.
Мечты опять коснулись детства,
Простой, обычный человек,
Во взгляде призраки кокетства,
Задорный ум и звонкий смех.
Мне как то сразу приглянулась
Смуглянка в маленьком дворе,
По детски как то улыбнулась
Как будто в сказочной игре.
Вприпрыжку в домик убежала,
А я надеялся и ждал,
И струны сердца заиграли,
Работал, думал и гадал.
Когда явилась и откуда,
Принцесса нежная в совхоз,
Очаровательное чудо,
Мечты затронула всерьез.
Я в замешательстве смутился,
Спросив хозяйку за нее,
Как никогда засуетился,
Подумал здесь одно вранье.
Как будто юная особа
Уже давно жена и мать,
Зачем покой и нервы гробить,
Чужое счастье отнимать.
Прошло с тех пор деньков немало,
А эта девочка всегда,
Принцессу мне напоминала,
Стройна, красива и горда.
Затем и с мужем повстречался,
Любитель выпить и поесть,
И на лошадке покататься,
Когда работать надоест.
Играли вместе в подкидного
И тут пришла она с сынком,
Вела себя довольно строго,
Но улыбалась мне тайком.
Затем весна, Саурмогила,
Машин загруженный поток
И пешим строем уходили,
Не берегли как нынче ног.
Машина вдруг остановилась,
Резвился в кузове народ
И словно звездочка светилась,
Она где рядом пьяный сброд.
Вначале взглядом поманила,
Угодно было так судьбе
И на коленки усадила,
При муже ласково к себе.
Проговорили всю дорогу
Мы с нею радостно вдвоем,
Без всяких стрессов, слава Богу,
А мог бы муж вершить погром.
Спустя неделю мы встречались
Обратно в городе Снежном,
Она той встречи добивалась,
Сказать хотела об одном.
Что с алкоголиком несчастным,
Ей стало жить невмоготу,
Что вспоминает ежечасно,
Поездку сказочную ту.
Меня тогда приворожили,
Ее красивые слова
И я мечтал, чтоб все так жили,
Кружилась в счастье голова.
Потом случайно на работе,
Решая множество проблем,
В столовой говорил мне кто то,
Она уедет насовсем.
Зашел под вечер на квартиру
И за отъезд ее спросил,
Она в ответ - живите с миром,
А у меня нет больше сил.
На ужин сразу пригласила,
Прощальный вечер провести,
Пол ночи с ней проговорили,
А дальше... Господи прости.
Непринужденно согласились,
У нас с родителями жить,
На тачке с тряпками возились,
Желая в чем то услужить.
Заговорили о женитьбе,
Как полагалось в самый раз
И с плеч ее свалилась глыба,
Поехал с ней я на Кавказ.
С отцом к родителям на волге,
Мы в Карачаево-Черкеск,
Кружились над обрывом долго
И удивили в доме всех.
Картина выглядела странной
И рядом шумная река,
А я для них как гость желанный,
Приободрился там слегка.
Купила сразу две рубашки,
В то время самых дорогих,
Забавно строила мне глазки,
Дарила свет минут благих.
И почему то показалась
Она единственной, родной,
Но так недолго продолжалось,
Под замечательной луной.
Возникла каверзная ссора,
Из-за подробностей подруг,
Готовых сдвинуть с места горы,
Потоком праведных услуг.
А я уже засобирался,
Ее дитя усыновить
И вдруг совсем засомневался,
Зачем сердца в любви травить.
И моментально вставил точку
На отношения и брак,
Затем терзался в одиночку,
Как неотесанный дурак.
А как мы с нею в Иловайске,
Прощались словно на века,
Смотреть наверно было жалко,
Как нас тревожила тоска.
Но я сказал в скандале прошлом,
Что не позволю мной играть,
И словно блин сошелся комом,
Себя боялся замарать.
Нас на вокзале все считали,
Влюбленной парой на коне,
Совсем никак не понимали,
Что мы расстанемся вполне.
Ее как самую родную,
В вагон я ласково садил,
С разлукой встретившись вплотную,
Себя держаться убедил.
А все смотрели умиленно,
Болели искренне за нас
И ей сказали, что возможно,
За ней приеду через час.
Никто ей дома не поверил,
Что появилась без меня,
Была такая атмосфера,
Моя конечно в том вина.
Замкнулся чувством одиноким,
В тумане словно целый год,
Пытался выплеснуть все в строки,
Но оказался недалек.
Хоть мелким почерком в кровати,
Я две тетрадки написал,
То был порыв совсем некстати,
Терзался, верил, угасал.
Затем измучившись на нервах,
Кричал загадочно во сне,
Она была конечно сперва
И помогала в этом мне.
Еще в ту первую поездку
Сказала вдруг о колдовстве,
Что папа делает с успехом,
Есть божий дар в ее родстве.
Но мне не нравилось все это
И я выслушивать не стал,
Когда остались в бане вместе,
О наслаждениях мечтал.
И вот отец тайком поехал
Ее в Батайске разыскал,
И мне поведал ради смеха,
И я его не упрекал.
Отгулы были на работе,
Стрелой я устремился к ней,
Смотрелся видно идиосом,
Ей было именно видней.
Но сразу холодом подуло,
Пропал какой то интерес,
Опасность ночью я почуял,
Как призрак с ножичком полез.
Невольно крикнул просыпаясь,
А рядом с шепотом она,
Сказала мило улыбаясь,
Хозяйка слышать не должна.
И моментально убежала,
А я встревожено дрожал,
Неужто правда нож держала,
Огромный острый как кинжал.
И неразгаданной загадкой,
Остался этот инцидент,
Он вспоминается не сладко,
Хоть пролетело много лет.
Киномехаником стремилась,
Она пробиться в двадцать пять,
О встрече вновь договорились,
Но надоело снова ждать.
А тут история с кинжалом,
Мне остудила в сердце страсть,
И посторонние детали,
Которых так не передать,
Похожей стала на старуху,
Совсем как водится не та,
В семье полнейшая разруха,
И в жизни мрак и пустота.
С ее приездом через месяц,
Скончался в горечи отец,
Сама не знала куда деться,
Такой пришел всему конец.
Затем у папы на поминках,
Сынок попал под колесо,
Скончался сразу и не пискнул,
Так получилось глупо все.
И вот сидит совсем чужая,
Лепечет что то про беду,
При том не злясь, не угрожая,
Как будто встретились в аду.
На полном жизненном серьезе,
Вела себя ни как жена,
Каким то веяло морозом,
Совсем не стала пить вина.
На остановку проводила,
Но снова вышло как то так,
Когда с автобуса я вышел,
То оказался вновь Батайск.
Опять явился на квартиру,
Предстал в расстройстве перед ней,
Смешно представить ту сатиру
И вороных моих коней.
Мы снова долго расставались,
Я на такси ей деньги дал,
Она как будто собиралась,
Делить со мной свою печаль.
Но не приехала в субботу,
Не написала мне письма,
Все стало так легко и просто,
Я не сходил по ней с ума.
Уже не мучился как раньше,
Как в сказке встречу представлял
И пульс не бился сразу чаще,
Когда ее я вспоминал.
А сколько было пережито
Известно Богу одному,
Любви связующие нити,
Я плел мечтой один в дому.
Предстать хотелось перед нею,
Во всем блистать на высоте
И разогнать волну сомнений,
Поверить женщине мечте.
Чтоб никогда не разлучались,
В любви придуманной сердца,
Влюбленным так и полагалось,
Беречь друг друга до конца.
А получилось что в итоге,
Неразделенная любовь,
Сама распалась, слава Богу,
Хоть за нее я был готовь...
Пойти весь год в огонь и в воду,
Невзгоды все перенести,
Себе и времени в угоду,
Тяжелый крест, но с ней нести.
Не оправдались мысли, взгляды
И я на долгие года,
Не собирался видеть рядом,
Красивых, милых никогда.
Еще пять лет глубокой скорби
И много всяческих обид,
Из-за красавицы зазнобы,
К которой рвался, срам и стыд.
Зачем пытался убедиться,
Что быть могу еще любим
И как приятели гордиться,
Достойным выбором своим.
А может видел я чуть дальше,
Обыкновенных чудаков
И поступать не мог иначе,
Воспринимая мир такой.
За жен товарищи божились,
Что не изменят никогда,
А те в постель к другим ложились,
Меня смущали в те года.
И кое как я отбивался,
Сгорал при этом от стыда,
Что как другие не игрался
Не лез неведомо куда.
Какие были финтифлюшки,
Готовы сразу и на все,
Но я смотрел как на игрушки,
На чаше правильных весов.
Таких утех и наслаждений,
Я пропустил десятка два
И все равно совсем не гений,
Держусь в стремлениях едва.
И до сих пор не понимаю,
Страдал и мучился к чему,
Весь мир словами обнимаю,
Но грустно сердцу моему.
Не в силах даже разобраться
Я в карусели женских чувств,
Пора душою заниматься,
Но почему то хлынет грусть.
И на поступки даже манит,
Случайный, теплый, милый взгляд,
Который истинно обманет,
Когда проникнет в сердца град.
Войдет уверенно без стука,
Лишит глубоких, сладких снов
И влипнешь снова не на шутку,
В мечты божественных обнов.
Представишь в грозовых надеждах,
Ручья журчащего родник
И побежишь вприпрыжку следом,
За юбкой словно озорник.
Но все на этом прогорели,
Не осознав суровый быт
И цену огненной постели,
Когда покой в момент забыт.
Всему свое диктует время,
А значит так и быть должно,
Нас постоянные проблемы,
Толкают в бездну заодно.
Но нет проблемы большей в жизни,
Чем искры огненной любви,
Согреют искренне и сильно,
Лишь только разум призови.
А если прыгнешь в этот омут,
Предпочитая всем страстям,
То наслаждению такому,
Стучит аншлаг как всем шутам.
И нет нигде страшнее силы,
Неразделенных, ярких чувств,
Чего бы там не говорили,
Во всем опасен этот путь.
Неразделенные улыбки
И не досказаны слова,
Все те же странные ошибки,
Людская, грубая молва.
И повторяется в народе,
Во веки пройденных веков,
Неразделенных чувств невзгоды
И счеты с жизнью дураков.
Когда на все посмотришь трезво,
Ей Богу глупо и смешно,
Из за прекрасной даже девы,
Грустить и плакать как в кино.
Имея выдержку на зрелость,
Стараться нужно зачеркнуть,
В мечтах изысканную прелесть,
И облик мужества вернуть.
Хоть нелегко, но нужно сделать
Иначе Боже упаси,
Такая скажется нелепость,
Каких не сыщешь на Руси.
Страдали целые народы,
За королевский нежный зов,
Царице правившей в угоду,
Служить мужчина был готов.
Разврат, насилие и дрязги,
В покоях миленьких принцесс,
Пускали в ход красавцы шпаги
Питая к чести интерес.
А как грузинская царица,
Блистала чудной красотой,
И позволяла всем влюбиться,
И стать доступной и простой.
За ночь любви платили жизнью,
Светила милая луна,
Как это больно и обидно,
Спала Тамара не одна.
И на заре уже с рассветом,
Бросали парня со скалы,
В любви выходит все как дети,
Тупы, упрямы как Солы.
Хоть иногда бывает редко,
Журчат прекрасные ручьи,
В глазах изысканной брюнетки
И взгляды тоже горячи.
Как в это хочется поверить,
Найти серьезный идеал
И распахнуть для счастья двери,
Душою чистой как кристалл.
Но окрыляться добрым словом,
Как видно тоже ни к чему,
Спокойно спать под тихим кровом,
В усладу мыслям и уму.
Забыть что бродит здесь по свету,
Берет в заложники сынов,
В свои невидимые сети,
Сердца окутает любовь.
И эти нити постоянно
Сильнее крепнут с каждым днем,
Потоки пламенных желаний,
Горят насыщенным огнем.
Не потушить костер надежды
И нить уже не разорвать,
Живут до гроба домоседы,
Себя стараясь отдавать.
И дела нет до несравненной,
Большой возвышенной любви,
С которой вскоре непременно,
Попортишь множество крови.
Так лучше чтоб не распыляться
И жить не чувством, а умом,
На сладкий клич не поддаваться,
Ведь все не кончится добром.
А лучше Богу помолиться,
Сказать спаси и сохрани,
От этой милой озорницы,
Что рвется в будущие дни.
Отдаться хлопотным заботам,
Минут напрасно не терять,
Лекарство лучшее работа,
Могу стократно повторять.
А невзначай распустишь нюни
И не заметишь как в сетях,
С которых выпутаться трудно,
Когда мечтаешь о страстях,
Как много разных испытаний,
Надежд, стремлений и невзгод,
И ярко красочных желаний,
Нам посылает всем господь.
И с этих признаков природы,
Получим мы счастливый миг,
В любую здравствуем погоду,
Надежды считываем с книг.
Листаем новые страницы
И пишем свежие листы,
О том, как красочные лица,
Вселяют горечь пустоты.
Не переделать наши судьбы
И не сойти в конце пути,
Любить и верить стиснув зубы,
Чтоб душу бедную спасти.
Просить усиленно у Бога,
Чтоб не лишал спокойных снов,
Не посылал душе в тревогу,
Неразделенную любовь.