Благополучно доехав до города и сойдя с поезда, отправились на новоселье. Комната наша была на первом этаже, окнами на железную дорогу. Оклеена дешевенькими обоями давно, стены были засижены мухами, с потемневшими пятнами от клопов. Рядом городская площадь, метров 25-30.
- Гриша, неужели не нашёл лучше? Тут шумно от поездов. Нужен большой ремонт, - с ужасом обратилась Мать к Отцу.
- Мы тут поживём временно. В дальнейшем подыщем другой домик... А пока, за неимением кроватей, располагайтесь на полу. Чайник есть - согрейте чайку. А лучше я схожу на вокзал - там кипяток есть всегда. Хлеб и бабушкины пироги ставьте на стол. Утром приобретём кровати, стол, стулья и начнём обживать временную эту комнату.
На следующее утро мы всей семьёй пошли в наш "ресторан" развёртывать торговое предприятие. Кухонную посуду, инвентарь, запас дров, столы, стулья, чайную посуду, ножи, вилки, ложки - всё это нам отдал Николай Егорыч за недорогую плату. Всё перемыли, вычистили, расставили по местам и полкам.
Мы с Яшей и Отцом пошли на базар закупать нужные для обедов продукты. Мать и Аксинья приступили к растапливанию плиты и приготовлению кипятка для чая. Помещение столовой имело около сорока посадочных мест. Просторную для большого количества кастрюль плиту, хорошую духовку. Воду носить нужно было носить из озера. Против кухни, до выходной двери во двор была тёмная комната метров двенадцати и мы с Яшей забронировали её себе как спальную.
К вечеру пришел вагон бутылочного пива. Нужно было разместить пиво в подвале под столовой. Мы втроём стали тренироваться как открывать бутылки штопором, чтобы делать это быстро и не показывать своей неопытности посетителям.
На следующее утро мы должны будем готовы для открытия столовой и приёма посетителей. Я заготовил бутерброды с колбасой, селёдкой, икрой, шпротами. Расставил образцы в витрине. Разложил по маленьким тарелочкам мочёный и солёный горох. Тогда полагалось подавать к пиву бесплатно горох, мелкие солёные сушки-баранки, солёные снетки.
К открытию пришёл инспектор завода для составления акта передачи помещения, инвентаря и товарных накладных на первую партию пива. Проверил всё на столах, готовность кухни подавать чай и обеды.
В десять часов распахнули двухстворчатые двери... Посетителей не много... Народ еще не знает нашей торговой точки. Заходят случайные прохожие, увидевшие открытые двери и над ними новую вывеску:
"БОГЕМИЯ" - пиво, обеды, чай, закуски.
В начале были казусы (бой посуды, путаница со столовыми приборами). Но по ходу торговли они устранялись. Постепенно мы втянулись в новую работу.
Как-то через неделю приходят с квартиры Отец с Матерью. Мать плачет горькими слезами, ругает Отца за то, что нашел плохую квартиру. Оказалось, что квартиру среди бела дня обокрали. Унесли всё бельё, одежду, обувь, посуду. В комнате остались голые стены. А у нас с братом - то, что одето и обуто на себя...
Погоревав, начали понемногу приобретать то, что нужнее всего, а комнату оставили хозяевам. Для дальнейшего житья нам отдала в своём доме второй этаж из двух комнат и кухни тётя Анна, сестра Отца. У них был двухэтажный дом. Семья их состояла из хозяина Семёна Фадеича, четырех дочерей и трёх сыновей. Трудился дядя Семён главным кондуктором (по-прежнему: обер-кондуктор) на железной дороге. Тётя Анна держит двух коров и торгует на станции молоком, управляется с хозяйством. Сено заготовляют сами в ближайших деревнях.
1926 год. Дело подходит к осени, а нам с братом не выбрать время погулять, потому что работали с 10 до 23 часов без выходных. Я стал отхватывать время по вечерам так. Поскольку вечером уже не берут обедов и ужинов, а только сидят постоянные алкаши и тянут пиво, то я ходил учится играть на бильярде к новому знакомому Юрке, сыну пивника. Их пивная - от нас через улицу, два бильярдных стола. Юрка был года на два постарше меня, он стал меня учить играть.
- Слушай, Иван, учись играть, а как хорошо освоишь, езди по городам, обыгрывай простачков... С деньгой, брат, нигде не пропадешь!
- Юра, мне хотя бы научиться здесь хорошо играть! Я смотрел, как мой папа играет: он иногда с выигрышем, а иногда в проигрыше.
- Мне до чёрта всё это надоело! Давай скопим деньги и вместе уедем в город Верный (Фрунзе, Алма-Аты. Казахстан), купим по ружью, охотой займёмся. А зверей там - уйма!
- Откуда мы с тобой скопим деньги? Воровать что ли? Прикарманивать от продажи пива? Нет... Не согласен!
- Не хочешь? И не надо... А у меня есть немного. Ещё подкоплю и уеду. Смотри не проболтайся моим. Я заработаю на бильярдной игре - простачков ходит немало...
Торговля к зиме пошла бойкая. Особенно земляки из соседних деревень узнали про нас и стали заходить при любом появлении в городе. Приехал однажды на базар с сеном (или с дровами) Вороновский Николай Нилыч. Заходит к нам в столовую.
- Здорово, земляки! Решил навестить вас. Как вы тут поживаете, Григорий Иваныч?
- Нилыч, живём да всё надеемся на лучшее. Вам чего? Закусить или чайку подать?
- Пускай подадут чайку на одного, а кипяточку - два чайника (это литров 6)!
Выпил Нилыч заварку на одного, два чайника кипятку и ещё попросил пару чайников... Закусил домашним хлебом. А выпив весь кипяток, вытряс из заварочного чайника спитой чай на ладошку и съел... Увидев, что смотрят на него, ответствовал:
- Всё равно деньги плачены!
В Бологое базарные дни - среда и воскресенье. Так в эти дни к нам народ валом валит. Согреются от чая, поснимают с себя тулупы, выпьют прихваченную в казёнке "сороковочку", ну и поведут разговоры - можно бы книги писать об их жизни... Жаль не грамотен я на это.
Приехала моя знакомая девушка из Макушина с отцом. Заказали обеды. Я сходил на кухню, принёс по тарелке густых щей из свежей капусты, мяса положил порядочно. Поели они и отец пошел в магазин, велев дочери дожидаться тут. Я подсел рядом и спрашиваю:
- Как, Дуся, живётся-можется?
- Живу по-старому. Гулянки надоели. Ребят стало мало - все в города разъезжаются...
- Замуж не собираешься? Ведь у тебя женихов было - "пруд пруди" Помнишь, на масленице костелевские из-за тебя чуть меня не убили? Хорошо, попало по голове гнилым бревешком... Если бы оно не сломалось о мою голову, то не пришлось бы нам с тобой встречаться.
- Что старое вспоминать! Я с тем парнем больше не встречаюсь. Ухаживает за мной свой деревенский... Да, ты знаешь - Ратников! Но я не хочу за него... Он старше много меня...
- А за меня пошла бы? Видишь теперь не маслодел, не крестьянин, а торговец. Кормим и поим приезжих людей.
- Вы устроились очень хорошо. Не то, что в земле да навозе ковыряться. Завидую!
- Чем завидовать, так возьму да приеду свататься к тебе!
- Приезжай! Я не против.
На этом разговор окончился, пришел её отец со связкой баранков и заказал чай.
В зимний скучный вечер в нашем ресторане народу не много. Штатные пивопоглотители пьют пиво, разговоры у них не клеятся. Я решил поднять у них настроение. Вытащил из-под кровати гармонь и, усевшись около буфетной стойки, заиграл "Шёл бродяга с Сахалина лесною узкою тропой". Посетители, прекратили разговоры, стали слушать. Потом один, другой запели... И вдруг организовался слаженный хор - запели все!
Пропев эту песню, закричали:
- Смотрите, оказывается тут - свой музыкант!
- Што это ты раньше молчал? Сколько пропущено весёлых вечеров!
- Давай еще что-нибудь! Так захотелось петь... Да поставьте нам еще пивка!
Я сыграл им "Про Стеньку Разина", "Коробочку", "Эй, ямщик, не гони лошадей!", "Вечерний звон". Попробовал играть плясовую "Камаринскую", но у алкоголиков вышла не пляска, а бестолковая толкотня. Задвигались столы, полетели с них бутылки. Я прекратил игру, так как настало время закрывать двери. Уходя по домам, посетители кричали:
- Мы будем каждый день ходить, только почаще играй на гармошке!
Играть и торговать долго не пришлось... У Отца образовалась недостача, она постепенно росла всё лето. Ледника нет, бутылочное пиво хранилось в тёплом подвале. От тепла пиво кисло, бутылки рвались, а списывать не положено. Доставлять пиво мелкими партиями - заводу было не выгодно. Видя неизбежный крах, Отца отстранили от работы, передав всё хозяйство мне... Я принял с условием, что будет найден человек, которому можно передать хозяйство.
Получив проценты за работу, мы внесли сумму недостачи заводу. Я стал директором "ресторана" (до мая 1927). Распродав принадлежащее нам имущество, поделили выручку на всех (Яша, Мама, Аксинья и я). За такой короткий срок в пять месяцев начала расти недостача, но на её погашение хватило расплатиться зарплатой. На этом моя торговая карьера не кончилась. Об этом ещё впереди. Яша ушёл работать на постройку железнодорожных мостов. Отец занимался бетонными работами на строительстве элеватора в Гузятино.
У матери родился в 1924 году осенью сын Николай (6 октября). Прожил он не долго - умер пятилетний (27 декабря 1929).
Собрав оставшиеся деньжонки, купили за триста рублей маленький домик в два окошка на улицу Змейка и одно - во двор. От входа налево - русская печь, против неё к окну - чулан (кухня), в правом углу от входа - спальня, которую занимали Отец с Матерью. Мы с Яшей летом спали в кладовке на коридоре и каждую ночь воевали с крысами, бегающими через нас на чердак. Зимой спали на железной одноместной кровати. Ляжешь спать, а ноги торчат через спинку, загораживая и без того узкий проход в комнату.