Роман вышел в издательстве «Эксмо» в 2013.
Ранее издавался в "Подвиге" (2011)
Если интересует бумажная книга, информация здесь:
http://eksmo.ru/catalog/862/1531714/
Электронная версия доступна здесь:
http://www.amazon.com/dp/B0089TNFCO/
Аннотация:
«Светлый Демон» – это серия триллеров о профессиональном киллере Светлане Демьяновой. Страшные события прошлого искалечили ее душу, превратив в идеального убийцу. Много лет она работала на Заказчика, которого не знала. Получая заказы через Посредника, она не догадывалась, что знакома с ним. Но правду невозможно скрывать вечно. И настало время, когда ей предстоит узнать все страшные тайны о своем прошлом и настоящем.
Серия «Светлый Демон» состоит из трех романов:
1. Светлый Демон (издан Эксмо-2013, Подвиг-2011)
2. Дамский выстрел (издан Эксмо-2013, Подвиг-2012)
3. Зеркальная месть (издан Подвиг-2014 под названием "След рыси")
"Светлый Демон" – первый роман серии.
Трагическое судьба подтолкнула Светлану Демьянову к не женской профессии киллера. Она возвращается в родной город для выполнения странного заказа. Она знает лишь день, когда должна убить, а жертва будет закодирована в утренней газете. Неожиданно для себя она начинает помогать беглому солдату и переходит дорогу хозяину города. Но их конфликт начался не сейчас, а много лет назад. Он один из тех, кто разрушил ее жизнь и превратил простую девушку в неуловимого Светлого Демона.
40
– Мы их засекли! Едут по Садовой! – радостно сообщил Звягинцев по рации Кондратьеву.
– Откуда-куда, олух? – начальник СКМ свысока относился к дежурным, протиравшим штаны у телефонов.
– Свернули с проспекта Металлургов, направляются к Первомайской.
– Блокируй обратный выезд! На Первомайской ППС есть?
– Да.
– Отлично! Пусть срочно перегораживают дорогу! Из этого района всего два выезда. Запрем оба, и им не выбраться. Ориентируй патрульных на корейский джип. Я выезжаю.
Спустя минуту желтый милицейский УАЗик с включенной «цветомузыкой» перегородил выезд с узкой Садовой улочки на широкую Первомайскую. Хлопнули дверцы, трое патрульных спрятались за высокой машиной, держа наготове автоматы. Маленькая «лада-калина» нервно осела в метре от «лунохода». Сзади степенно затормозил корейский джип.
– Выйти из машины! Руки на капот! – крикнул патрульный, насмотревшийся полицейских боевиков.
Из «калины» выбралась перепуганная девица с мелко завитым шаром на голове.
– Я что-то нарушила, да? Я заплачу, – девица полезла в сумочку.
– Руки на капот! – рявкнул патрульный.
Дрожащие наманикюренные пальчики легли на машину. Пышная грива, свесившаяся сумочка, отчаленный зад и открытая дверца загораживали патрульным обзор корейского джипа, из которого никто не спешил появляться.
– Выйти из машины! Руки на капот! – повторил команду патрульный. Девушка затряслась от ужаса. – Да не тебе я говорю, рыжая! Отойди!
Но девушка уже ничего не соображала. Ее колени подогнулись, она продолжала опираться о машину, потому что в противном случае свалилась бы. Корейский внедорожник тронулся задним ходом. Милиционеры растерянно смотрели, как он удаляется, не решаясь выйти из укрытия. Слух о высококлассном киллере уже гулял по подразделению.
– Уйдут. Пали! – подсказывал один спрятавшийся патрульный другому.
– Заденем рыжую.
– Вали ее на землю.
– Сам иди к ней. А вдруг она сообщница.
– Уходят!
Однако с противоположной стороны улицы на помощь мчался автомобиль с операми. Кондратьев не мешкал, он привык действовать жестко.
Прозвучали дружные выстрелы в воздух и по колесам. Мгновение спустя четыре ствола были направлены в окна остановившегося «корейца». Оперативники знали, что брать живым никого не требуется. Как верные псы они ждали команду Кондратьева, чтобы разрядить обоймы в водителя и двух пассажиров. На суровых лицах – ни тени сомнения. Начальник знает, что делать. Он всегда прикроет и даже поощрит за исполнительность.
Кондратьев прицелился и выстрелил первым.
41
Услышав милицейские разговоры по рации, я успела свернуть с Садовой и ткнулась в кусты. Корейский автомобиль с раскраской МЧС не привлек внимания очумелых оперативников. Они промчались мимо. Сквозь ветки я наблюдала за сценой захвата «вооруженных преступников».
Пуля, выпущенная главным из оперов, прошила переднюю дверь в районе ног водителя. Начальник нажал курок от досады. Он видел, что цель перепутана, погоня оказалась напрасной, и выстрелом сорвал всплеск злости.
Сидевший за рулем молодой парень взвыл, схватился за лодыжку и распахнул дверь.
– Не стреляйте! Я не угонщик! Машину взял у отца покататься. Вот, ребята подтвердят.
На заднем сиденье мелко трясли подбородками его приятели, расплескивая пиво из открытых бутылок.
Девушка из «лады-калины» шлепнулась в обморок. Под улюлюканье сирен подкатывали новые милицейские машины. Воспользовавшись суматохой, я смело включила мигалку и беспрепятственно проскочила к нужному дому.
Доктор нажал кнопку на брелке. Автоматические ворота откатились в сторону, мы въехали во двор, огороженный высоким забором. Ворота закрылись. Теперь можно было перевести дух.
От навеса для трех автомобилей брусчатая дорожка вела к горчичному двухэтажному дому в средиземноморском стиле с декоративными балкончиками для цветов. Я забрала ключи у Доктора и открыла дверь. Пройдя в каминный зал, я пихнула Доктора в кресло и приказала Субботину:
– Последи за ним, пока я осмотрюсь.
Прежде всего, я заглянула в каждую комнату и приоткрыла несколько окон, чтобы слышать звуки во дворе. В моей профессии, попадая в незнакомое помещение, первым делом ищешь камеры видеонаблюдения и намечаешь пути отхода. Большие камеры отсутствовали, но современные цифровые, размером со спичечную головку, могли быть спрятаны где угодно.
На первом этаже дома, помимо обширной гостиной, имелась сауна, кухня-столовая, кабинет и бойлерная. Второй этаж состоял из спален с широкими кроватями и ворсистыми коврами на полу. Одним углом двор выходил на тихий перекресток, две другие стороны примыкали к соседним участкам. Все дома в этом лесном районе подальше от промышленной зоны были построены за последние пятнадцать лет. Горожане называли его «наша Рублевка». Некоторые с завистью, а большинство с презрением.
Завершив осмотр, я зашла на кухню, открыла холодильник. Чистота, порядок и свежие продукты не очень вписывались в стиль жизни одинокого мужчины.
– Кто готовит еду и убирается? – поинтересовалась я.
– Служанка. Она бывает по утрам, и уже ушла. Вечером я только разогреваю, а грязную посуду оставляю ей, – слишком уж охотно сообщил Доктор. – Давайте поедим. Мы все перенервничали.
Я вспомнила о Пифике. От свежего огурчика, который лежал в холодильнике, черепаха бы не отказалась.
– Снимите эти удавки, я никуда не убегу, – скулил Доктор. – Я хочу пить.
Я разрезала пластиковые петли и попросила Субботина:
– Принеси ему воды и разогрей что-нибудь.
Как только Доктор сделал первый жадный глоток из высокого стакана, я выдернула у него питье и села на валик соседнего кресла.
– Хватит! Давай рассказывай.
– Мне нужна вода. Вы не понимаете, это побочное действие той дряни, что вы мне засандалили!
– Как ты запел. Прям слезы наворачиваются. А сам колол молодым ребятам одну дрянь за другой! Расскажешь об VRA13, получишь воду. Какие документы ты хотел показать?
– Документы, да-да, документы… Все препараты давали быстрый эффект, сразу было видно их предназначение. А эти ампулы…
– Рассказывай. Не спи!
– Прошли сутки, внешняя реакция – ноль. Только внутри организма начались изменения. Я проводил анализы крови и мокрот каждые четыре часа, и то, что я там обнаружил, мне не понравилось. Сначала я не понимал, а потом стал догадываться.
– Что ты обнаружил? – подстегивала я Доктора, поигрывая перед его глазами стаканом с водой.
– Дайте пить.
– Сначала расскажи.
– Чтобы проверить догадку, я связался с профессором Корнеевым из Москвы. Он как-то говорил, что раньше ездил в командировки в Валяпинск. Я послал ему данные анализов. И вот, что он прислал. – Доктор поднялся, прошел в кабинет, встал перед пустым столом и хлопнул себя ладонью по лбу. – Я же забыл ноутбук в лаборатории! Вся переписка там!
42
Барсуков слушал путаное объяснение Звягинцева и открыто злился.
– Кондратьев был уверен, что ты вывел его на Светлого Демона, а в итоге мы получили очередной скандал!
– За рулем были пьяные подростки без прав и документов. Мы пресекли возможную…
– Ну ты дурак. Мне что, еще старушек через улицу переводить?!
– Товарищ полковник, я говорил, что точность локации абонента от двухсот метров и более. А это уже соседняя улица, например, Лесная. Там маленькие расстояния.
– Хватит мне эти игры с телефонами!
– Абонент по-прежнему остается в том районе.
– Один из трех? Четырех?!
– Уже из двух. Остальных прослушали и отсекли.
– А второй на другом конце города! Так, что ли?
– Товарищ полковник, я выполнял ваше распоряжение.
Барсуков вспомнил, что сам инициировал телефонную слежку. Время идет, солдат не найден, нервы сдают. А надо действовать с холодной головой.
– Только два, говоришь, осталось, – успокоившись, задумался он.
– Да. Два номера. Мы отслеживаем положение каждого.
– И делим силы на два направления поиска.
– Вынуждены.
– А зря!
– Что вы предлагаете?
– Мы ищем Светлого Демона, потому что с ней солдат. Теперь с ней еще и Доктор, у него, кстати, должен быть телефон. Сечешь?
– Еще один мобильник, – задумался подчиненный.
– Если мы узнаем, где он находится, и место совпадет с одним из двух оставшихся номеров – мы точно выйдем на цель!
– Дайте мне номер Доктора, мы активируем его с помощью эсэмэс, – сообразил Звягинцев.
– Зачем усложнять процесс. Вот тебе номер. Я сейчас сам позвоню Доктору, а ты иди, отслеживай.
Барсуков пощелкал список контактов мобильного телефона и набрал номер, с которым не раз связывался в последние дни.
43
Я перевернула стакан перед носом Доктора и вылила воду ему на ботинки.
– Ты знал про ноутбук с самого начала! Зачем ты заманил нас в дом? Кто может сюда прийти? Служанка?
– Нет. Она бывает только утром.
– Барсуков?
– Он звонит, прежде чем приехать.
– Тогда кто?
– Я вызвал на вечер девушку.
– Какую?
– Она оказывает мне услуги.
– Секс?
– Да-а.
Доктор расплылся в сливочной улыбке, припомнив юную девчушку, которую уже дважды присылал ему Барсуков. Киска была неопытной и пугливой. Ее можно было бить, хлестать ремнем, накручивать волосы на руку и заставлять брать разбитыми губами свою драгоценность. Доктору нравились слезы, его возбуждали кровоподтеки на детском теле. Он помнил, как школьником зализывал собственные раны после рукоприкладства отчима, и мечтал когда-нибудь всем отомстить. Сейчас с девчонкой можно было не церемониться, ей даже не приходилось платить, как это он делал в Таиланде. Интернатской подневольной киске некому было пожаловаться. Но Доктор хвалил себя за великодушие. Перед уходом он награждал избитую девочку шоколадным батончиком.
Я заметила омерзительную похоть на жирном лице.
– Сколько ей лет?
– Я не спрашивал.
– Врешь!
– Тринадцать или четырнадцать. Ее привозит водитель Барсукова.
– Ты редкий подонок. – Рука потянулась за пистолетом. Щелкнул затвор. – Если я отстрелю тебе яйца, общество скажет мне спасибо.
Его физиономия перекосилась. Доктор поджал колени, а на ширинке, куда был направлен ствол, расплывалось мокрое пятно. Ну почему насильников не кастрируют?
В нагрудном кармане Доктора заиграл мобильник. Я убрала пистолет и выдернула телефон. На широком дисплее смартфона светилось имя Барсукова. Мне захотелось ответить, чтобы передать привет от той светловолосой девчонки, которую семнадцать лет назад он хладнокровно хотел пристрелить. Но я сдержалась. За прошедшие годы я научилась контролировать эмоции. Глядя на мигающий экран, мне пришла в голову другая мысль.
Я сбросила звонок и обратилась к Доктору:
– Нам не нужен ноутбук. В свою почту ты можешь войти и из этой игрушки. Давай, заходи. Быстро, и без фокусов!
Доктор потыкал пальцем в сенсорный экран, подключился к Интернету, ввел пароль почты.
– Дальше я сама. – Я забрала смартфон, открыла папку «Входящие». – Как, ты сказал, зовут профессора? Корнеев?
– Дайте воды, – подавленно промычал Доктор.
По имени Корнеев отсортировалось три письма: два старых и одно новое, непрочитанное. Я открыла самое раннее письмо, пришедшее три дня назад. Уже после первых прочитанных строк горло судорожно сжалось.
«Вы провели инъекции VRA13? Это безумие! Вы отпустили на свободу монстра!..»
44
Измотанный за вторые сутки дежурства майор Звягинцев не стал заходить в кабинет раздосадованного начальника, а доложил по телефону:
– Геннадий Андреевич, телефонный номер Доктора зафиксирован в районе «нашей Рублевки». Там же продолжает находиться один из разыскиваемых абонентов.
«Рублевка! Как же я сразу не догадался!» – упрекнул себя Барсуков, а вслух ответил:
– Это она. Второго можешь исключить. Перегруппируй людей на этот район. – Затем переключился на секретаря и дал указание: – Ко мне никого не пускать.
Барсуков прошел в комнату, напичканную аппаратурой, и запер за собой дверь.
Уютный коттедж на Лесной улице, куда он поселил Доктора, достался начальнику УВД в подарок за развал уголовного дела. Молодящийся владелец ресторанов и популярного ночного клуба сбил в пьяном виде двух девушек. Одна из них погибла, другая стала инвалидом. Бизнесмен с места происшествия скрылся, но показания очевидца, запись камеры наблюдения и оперативно найденный «Мерседес-купе» с разбитым бампером плотно подводили его под статью.
Барсуков еще с малых звезд на погонах уяснил золотое ментовское правило: нашел улики – подумай, как извлечь выгоду. Срок бизнесмену светил небольшой, ушлый адвокат с помощью щедрых взяток мог добиться даже условного, но Барсуков знал тайную жизнь незадачливого гонщика. Оперативники доставили бизнесмена в его кабинет. Как водится, слегка помяли и нацепили браслеты. Дальнейшее было просто. Красочное описание «радостей» предварительного заключения заставило насмерть перепуганного пассивного гея наложить в штаны прямо во время «дружеской беседы». Ради свободы он был готов на всё. Отмахиваясь от неприятного запаха, полковник брезгливо принял ключи от новенького коттеджа.
Просторный дом в престижном районе ему понравился. Видеозапись ДТП как-то сама собой испарилась, следов повреждения на отремонтированном «Мерседесе» эксперт не обнаружил, а очевидцу мигом отшибло память после демонстративно изъятой у него из кармана дозы героина.
Коттедж оформили на фонд Ветеранов Правоохранительных Органов. Барсуков оснастил его скрытыми цифровыми камерами и превратил в мини-отель. Там останавливались проверяющие из столицы, организовывался отдых для нужных людей. Все развлечения с сильно накрашенными девочками, а порой и мальчиками, фиксировались компьютером в тайной комнате Барсукова. Когда требовали обстоятельства, полковник посылал незадачливому гостю запись и копию паспорта с невинной мордашкой, из которой следовало, что похотливый дядя совратил пятнадцатилетнюю сиротку из школы-интерната.
За несколько лет работы отеля-для-своих полковник повидал всякое. Но даже он изумился изощренному садизму Доктора. Барсуков догадывался о тайном пристрастии бывшего земляка, поэтому и пригласил его для секретных исследований. Для полного контроля над специалистом требовались убедительные улики. В первый же вечер Барсуков напоил Доктора, вызвал на откровенный разговор о тайских девочках и намекнул, что и в Валяпинске пикантный отдых тоже можно устроить. Покрасневший толстяк скромно потупил распалившиеся глазки, облизнул губы и попросил «самую худенькую»…
Полковник сел поудобнее, включил монитор и занялся излюбленным делом. В маленькой комнате, примыкавшей к кабинету, он проводил долгие часы, слывя среди подчиненных трудоголиком. Он наблюдал за интересующими его людьми, выискивал ценную информацию и бесценный компромат.
Возможно, в мире есть безгрешные люди, но среди воротил бизнеса и высокопоставленных чиновников они почему-то не встречаются. Либо большие деньги и власть портят душу и совесть, либо совестливые и честные изначально остаются на обочине жестоких гонок за капиталом и должностью. У парадоксальной закономерности имелось еще одно объяснение. Мудрый Наставник как-то проговорился: я возвышаю негодяя, потому что прекрасно знаю гнилые струны его душенки и уже опробовал их. Собачий вальс исполнить проще, чем высокую симфонию.
Барсуков кликнул «иконку» мини-отеля. Большой экран расчертился на шестнадцать квадратов, по числу цифровых камер в особняке. Скрытая камера имелась даже в ванной комнате над джакузи. Полковник сразу заметил нужный квадрат и увеличил его. В столовой Николай Субботин сосредоточенно тыкал вилкой в заваленную снедью тарелку, а рядом, примотанный к стулу, кривился от злости Доктор. Полковник дважды прощелкал остальные камеры. Светлого Демона в доме не было. Его сердце радостно затрепетало. Взять солдатика в знакомом доме под прицелом камер проще простого. Вот и решение главной проблемы.
Он схватился за телефон.
– Кондратьев, есть новость. Субботин в нашем мини-отеле. Гони туда своих людей, и ждите меня. Я выезжаю.
Барсуков торопливо поднялся, застегивая костюм, как вдруг заметил в одном из видеоокон изменение. Он наклонился, увеличил изображение на весь экран и напрягся. В прихожей появился офицер МЧС. Офицер снял фуражку и абсолютно по-женски мотнул головой, словно расправлял спутанные волосы.
Сомнений не осталось. Это была она!
– Так вот как ты сейчас выглядишь, Светлый Демон, – пробормотал Барсуков. Профессионал легко распознал под ее одеждой несколько единиц огнестрельного оружия.
Женщина поправила волосы и осмотрелась. Она вела себя осторожно, как бездомная кошка, попавшая в незнакомую комнату. Ее взгляд скользил по стенам, пока не уперся в маленькую точку.
Полковник похолодел и отшатнулся. Цепкие глаза безошибочного киллера смотрели прямо на него. Мгновения тянулись долго. Казалось, старые знакомые видят друг друга.
Неожиданно женщина подошла к распределительному щитку и отключила главный автомат. На экране появилась надпись «Нет сигнала».
– Сущий Демон, – выругался Барсуков и поспешил к машине.
45
Прочтя два первых сообщения профессора Корнеева, я узнала, что именно впрыснули в вену Николаю Субботину, и почему за ним так рьяно охотится Барсуков. Допрашивать Доктора теперь не имело смысла. Неясная тревога за судьбу парня уступила место зловещему предостережению. Время поджимало, оно вдруг приобрело форму песочных часов, уровень которых стремительно падал, отмеряя мгновения оставшейся жизни.
– Когда истекает срок? – тихо спросила я Доктора, оторвавшись от чтения электронной почты.
– Через шестнадцать часов. Теперь доперло, что я был прав. Надо действовать. Решительно.
Ответ подтверждал текст посланий. Но перед тем как действовать, требовалось собраться с мыслями и подумать. Новая информация потрясла меня. С такой угрозой я еще не сталкивалась. Но даже тысячемильный путь начинается с первого шага. Прежде всего, я поняла, что, оставляя машину во дворе, существенно ограничиваю свою мобильность. Стоит перегородить ворота, и я без колес.
Я отвела Доктора в столовую, прикрепила его руки к стулу и отогнала автомобиль за несколько кварталов от дома. Возвращаясь обратно, я изучила пути возможного отхода, в том числе через соседние дворы. Войдя в прихожую, я ощутила холодок чужого внимания. Мне показалось, что за мной наблюдают. Я привыкла доверять интуиции, поэтому отключила электричество и убедилась в отсутствии резервного питания.
Теперь настало время подумать о судьбе Николая. Кто он мне? Никто. Случайный человек, к которому я проявила несвойственную себе жалость. Жалость в России синоним любви. В последние годы я испытывала это чувство только к беспомощному и молчаливому Пифику. Сейчас черепашка грызет огурец, заботливо порезанный ему в машине, а Николай стучит вилкой в столовой. Два вечно голодных живых существа с добрыми преданными глазами.
Я поймала себя на мысли, что называю Николая по имени, а не как прежде, по фамилии. Это никуда не годится! Родное имя порождает во мне лишь нежные чувства и делает сентиментальной. Вы когда-нибудь видели сентиментального киллера? И не увидите. Такие долго не живут. Надо брать себя в руки и мыслить рационально!
Я вошла в столовую решительная и непреклонная. Доктор впервые обрадовался мне и дернулся навстречу, гремя стулом:
– Вы готовы? Где ваш пистолет?
– Не суетись, а то упадешь и разобьешь носик.
– Какой еще носик? Сейчас не до шуток. Время не терпит!
– Знаю.
– Не можете сами, позвоните Барсукову. – Биолог покосился на солдата и запаниковал. – Увидите меня отсюда! Я не могу на него смотреть! Зачем он ест? Зачем подкармливает свой гнилой организм?
Николай поднял невинные глаза.
– Я разогрел мясо. Присаживайся. Очень вкусно.
Он засуетился у газовой плиты, перекладывая эскалоп под майонезом со сковородки на тарелку. Пахло аппетитно. Я сглотнула слюну и решила подкрепиться.
– Прекратите эту вакханалию! – крикнул Доктор. – Пир во время чумы!
– Хочешь выпить? – спокойно спросила я.
– Да, хочу!
Я достала из обширного бара бутылку виски, наполнила на две трети толстый стакан. Пузатая бутылка на фоне грузной фигуры пленника смотрелась гармонично. Биолог дернулся.
– Да отвяжите меня, черт подери!
Я освободила ему правую руку. Доктор жадно выпил, раскраснелся и стал требовать.
– Верните мне мой телефон! Я сам позвоню Барсукову. А вы бегите пока не поздно!
– Еще налить?
– Да.
Доктор схватился за наполненный стакан, сделал несколько больших глотков, потряс отяжелевшей головой и пьяно забормотал:
– Вы же прочитали вердикт Корнеева. Профессор знает, о чем пишет. Он сам участвовал в разработке VRA13. Что вам еще надо?! Прочтите вслух, чтобы каждый в этой комнате знал свой приговор. Каждый!
Моя рука потянулась в карман за смартфоном. Я вспомнила, что не прочла последнее послание Корнеева, пришедшее этой ночью. Палец щелкнул по сообщению. Текст загрузился быстро. В отличие от прежних посланий, это было коротким.
– Читайте, читайте! Мы все хотим послушать.
– Ты пей, Доктор.
– Да-да.
Я дважды прочла сообщение, пока не запомнила каждое слово. У меня была странная особенность. Я обладала цепкой памятью, которая включалась на период выполнения заказа. В эти дни я запоминала и фиксировала каждую мелочь. Впрочем, до предела обострялись все чувства. Зато в обычные дни моя голова словно отдыхала. В быту я могла показаться непосвященному человеку рассеянной меланхоличной барышней.
Во дворе что-то щелкнуло. В следующую секунду я оказалась у окна. Сработал замок калитки. В открывшуюся дверцу сунулись двое мужчин с оружием. Я выхватила пистолет и произвела два быстрых выстрела. Посыпалось оконное стекло, пули звонко ударили по металлическим стойкам калитки, нежданные гости ретировались.
– Сумасшедшая, – просипел Доктор, прикрывая опущенную голову пустым стаканом.
– Душевнобольная, – возразила я.
46
Барсуков убедился, что незаметно к дому не подойти. Одно дело – ловить безоружного глупого солдата, другое – противостоять опытному киллеру, засевшему в укрытии. Рисковать сотрудниками не хотелось. И так ребята ропщут, не понимая, почему третий день вынуждены без отдыха гоняться за никчемным дезертиром. Некоторые задаются резонным вопросом: почему в поисках не участвуют военные? Обещанная премия их уже не греет. Зачем соваться под пули, если должность позволяет иметь регулярный навар без особого риска.
Хорошо хоть Кондратьев сохранял невозмутимость. Он вопросительно посмотрел на полковника.
– Спецназ вызываем?
Барсуков отвел хмурый взгляд. Даже начальнику СКМ нельзя объяснить всех деталей. Завтра главная тайна подземной лаборатории должна исчезнуть из города вместе с Тарханом. А перед этим, во что бы то ни стало необходимо уничтожить Субботина.
– Шумиха мне не нужна, – задумчиво произнес Барсуков. – Есть другой вариант.
В процессе оснащения мини-отеля скрытой аппаратурой он подробно ознакомился со схемой коммуникаций. В результате родилась смелая идея.
– Кондратьев, за мной. Остальным следить за домом и никого не выпускать.
Барсуков прошел к перекрестку. У забора из земли торчал желтый куб с надписью «Газ». Полковник сбил пломбу, откинул крышку и показал внутрь.
– Найди у водителей ключ на этот болт и тащи сюда.
– Что это?
– Понижающий редуктор от магистрального газопровода. Ослабим его, и в дом попрет большое давление. Бытовые вентили не выдержат. А затем…
– Я понял. Но ты говорил, что шумиха не нужна.
– Мне не нужны слухи и журналистские домыслы! А взрыв бытового газа – это так банально. Сплошь и рядом бывает.
– А дом?
– Застрахую задним числом. А попробуют возразить…
Кондратьев понимающе осклабился. Это был один из тех случаев, когда он получал ответ на волнующий вопрос: почему Барсуков руководит им, а не наоборот?
– Дело, – согласился начальник СКМ, не опускавшийся до тонких эмоций.
47
Где-то в коридоре хлопнуло и зашипело. Я прокралась на звук, держа в обеих руках по пистолету. Двери и окна были целы. Шипение раздавалось из бойлерной. Я толкнула дверь, порыскала пистолетом. На полу валялся сорванный газовый счетчик, из открытой трубы в стене со свистом вырывался невидимый газ. Я вернулась в столовую, срезала с руки Доктора оставшиеся петли.
– Надо уходить.
– Оставьте меня в покое! – взвился биолог. Он схватил бутылку виски и стал пить прямо из горлышка.
– Здесь опасно.
– Я вам всё рассказал! Оставьте меня в покое! – подхватив бутылку, он сунулся к красивой деревянной коробке, в которой оказались сигары, и выбрал самую толстую.
– Ты куришь?
– Только сигары. Виски и сигара это гармония, это как… – Доктор не договорил, вновь припав к бутылке.
– Завязывай с вредными привычками, – посоветовала я, бросила на стол смартфон и кивнула солдату: – Уходим, Николай.
– Проваливайте! Я сам знаю, что мне делать! – крикнул в спину пьяный Доктор.
Вопреки ожиданию Субботина, я повела его на второй этаж. Он удивился, но не возражал. Я вошла в дальнюю комнату, закрыла дверь, распахнула балконные створки.
– Когда-нибудь прыгал со второго этажа? – спросила она.
– Не помню. А зачем?
– Это несложно. Приземляешься на согнутые ноги, и кувырок вперед.
– А перила? – Николай смотрел на перекрестье из тонких дощечек французского балкончика.
– Они не помешают.
– Я готов. Прыгаем?
– Сейчас нельзя, заметят. Позже не получится.
– А когда?
Я принюхалась.
– Скоро сам поймешь.
Я убираю пистолеты в карманы, беру Николая за руку, встаю напротив открытого балкона. Наши пальцы сжимаются.
Я хорошо представляю, что происходит на первом этаже. Ждать нам остается недолго.
Вот Доктор хватается за смартфон. Непослушные пальцы тычут в сенсорный экран, всплывают ненужные значки, фамилия Барсукова никак не находится. Переволновавшийся биолог в сердцах отшвыривает устройство, и вливает в горло остаток виски.
– Мне надо успокоиться, я выбрался с того света, – твердит он.
Толстые пальцы срывают упаковку с дорогой сигары, специальные щипцы откусывают кончик. Доктор цапает зажигалку и плюхается в кресло. Он хочет расслабиться, прежде чем доложить Барсукову. Шумно втягивая воздух, он проводит сигарой под носом. К терпкому аромату табачного листа примешивается посторонний запах, но амбре изо рта мешает разобраться.
Доктор сует сигару в рот, причмокивает. Он предвкушает удовольствие. Щелчек большой зажигалки и…
Огненный взрыв сотрясает первый этаж. Тугая волна выбивает стекла, ударяет вверх. За нашей спиной вышибает дверь. Упругая невидимая сила толкает нас и придает решимости.
48
Геннадий Барсуков открыл маленький холодильник, извлек бутылку молока. На рабочем столе его ждали две свежие булочки с маком. Секретарша знала вкус шефа.
Пять лет назад в день своего сорокалетия Геннадий Андреевич получил поистине королевский подарок от Мудрого Наставника. Одновременно ему присвоили звание полковника и назначили на должность начальника городского УВД. Торжественные события отмечали по-милицейски бурно. Когда через неделю непрерывных возлияний пристыженный полковник услышал в постели от жены «Ты пей, Гена, пей, а я найду себе другого», его мутную голову и разбитый организм посетила невиданная решимость.
Утром остатки дорогого пойла последовали в унитаз, смятые сигареты в мусорное ведро. Барсуков хлебал кофе с аспирином, украдкой поглядывал на гибкое тело жены, делавшей зарядку, и с горечью понимал, что помимо денег и должности для полноценного существования необходимо элементарное здоровье. Жизнь перевалила на пятый десяток, и то, что раньше давалась само собой, теперь требовало упорных занятий и самоограничений.
В просторной квартире появились тренажеры, водитель дважды в неделю дежурил у бассейна, дожидаясь шефа, а во время вынужденных застолий полковник лишь пригублял спиртное, с затаенной гордостью ощущая прилив мужской энергии от заинтересованных взглядов молодых женщин. Что не говорите, а бабы чувствуют полноценного самца.
Допив прохладное молоко, полковник взглянул на часы. Рабочий день подошел к концу, он оказался на редкость плодотворным. Один махом удалось уничтожить солдата, который представлял главную проблему, а заодно избавиться от болтливого биолога и отомстить наглой киллерше за унижение семнадцатилетней давности. Доктор, конечно, и так висел на крючке и ни за что бы не раскололся без воздействия препарата, но, что случилось, то случилось. Сам виноват, раз вляпался. Надо будет подкинуть информацию в прессу, что он занимался химическими опытами на дому. Вот и печальный результат.
А о Светлом Демоне лучше не упоминать. Нет-нет, а появлялись слухи, что она работает на ФСБ, поэтому и не попадается. Мол, в стране, где отменили смертную казнь, еще много тех, кто ее заслуживает. И кое-кто наверху решил избавить судебную систему от муторных процессов. Зачем усложнять путь к наказанию, если пуля летит по прямой линии.
Однако это лишь домыслы, а факт будет таким. Во время взрыва бытового газа погибла неизвестная гражданка, личность которой не установлена.
Завтра утром завершится выгодная сделка, и пусть Тархан катится куда подальше с секретными ампулами. В Валяпинске должно быть спокойно, а то, что может произойти в других местах, полковника не волнует. Он отвечает за безопасность только своей вотчины!
А потом будет праздник – День города, на который приедет его Мудрый Наставник. Недавно он вошел в первую сотню богатеев России. Узнав хорошую новость о Светлом Демоне, миллиардер компенсирует потерю дорогого отеля-для-своих. Что, впрочем, не помешает раскрутить страховую компанию.
Зазвонил личный мобильник начальника УВД. Барсуков взглянул на дисплей. А вот и последний сегодняшний доклад.
– Геннадий Андреевич, – говорил эксперт-криминалист, оставленный на месте взрыва. – Разбор завалов закончен. Мы обнаружили одно тело.
– Одно?! Ты уверен?
– Я лично обследовал каждый уголок.
– Ошибки быть не может?
– Нет. Тело только одно.
– Кто это?
– Полный мужчина, рост около ста семидесяти. Огонь потушили быстро, тело можно опознать.
– Я и так знаю, кто это! В доме были трое! Где остальные?
– Не могу знать. Скорее всего, ушли через соседний участок. При взрыве поврежден забор.
– Черт! Обманула! – полковник нажал отбой и сжал трубку, раскачивая кулак, будто кому-то угрожал. Его колотила злость.
Еще не справившись с волнением, он торопливо позвонил на телефон Доктора и убедился, что абонент недоступен. Барсуков рывком подвинул распечатку, подготовленную дежурным, и стал набирать обведенный номер, однако нажать вызов не решился.
Эмоции улеглись, уступая место разуму.
Звонок спугнет ее. Если Светлый Демон ускользнула из взорванного дома, путь думает, что он пока не догадывается об этом. Возможно, она ослабит бдительность и как-то проявит себя. В конце концов, в его распоряжении остается прежний способ негласно узнать ее местоположение.
Полковник набрал рабочий номер Звягинцева, но вспомнил, что сам отпустил его после затянувшегося дежурства. Он позвонил майору домой.
– Звягинцев, возвращайся на службу, – сразу ошарашил сонного подчиненного Барсуков. – Мне надо отследить перемещения восьмого номера из нашего телефонного списка.
– Но вы же дали отбой.
– Обстоятельства изменились.
– Я после суток, даже больше.
– Учту. Ты в теме и быстрее выполнишь задание, чем кто-либо другой.
– Хорошо, я приеду. Но сотовый оператор отпустил специалиста, с которым я контактировал.
– Пусть вернут. Ссылайся на меня. И хватит придумывать отговорки! Выезжай немедленно!
– Еду, товарищ полковник.
49
Я топала вверх по хребту крутого склона. Из-под походных ботинок осыпались камешки и с озорным перестуком скатывались с обрыва. За плечами болтался рюкзак и складная снайперская винтовка, рука сжимала пистолет. Сзади тяжело дышал Николай, ему я доверила ведро с любимым Пификом. Перед скалистым горбом неприметная тропка уперлась в кусты. Они загораживали небольшую ровную площадку примыкавшую к каменному «зубу».
Я раздвинула густые ветки и с удовлетворением констатировала:
– Всё, как и раньше. Гнездышко цело.
– Какое гнездышко? – пытался заглянуть через плечо Субботин.
– Гнездо Коршуна.
Я пролезла сквозь кусты, сняла рюкзак и винтовку, расправила плечи. Под скальным выступом притулилась неказистая постройка, сколоченная из тонких слег. Она была похожа на неуклюжий шкаф. Николай недоуменно смотрел на «гнездо».
– Какого коршуна? Настоящего? – спросил он.
– Был такой человек, Кирилл Коршунов. Когда мне стало очень тяжело, он спрятал меня здесь.
– Почему?
– Из-за свежего воздуха, конечно. – Шутку солдат не понял, пришлось пояснить. – Сюда ведет единственная дорога, по которой мы шли. Перед вершиной она лысая, без деревьев. Сзади обрыв, там могут забраться только альпинисты. Так что, неслышно не подойдешь, камешки дадут знать. А сверху обзор идеальный. Что еще нужно, чтобы держать оборону?
– Оборону?
– Это слова Коршуна, он был военным. Прошел Афган, потом пол армии сократили, а он умел только воевать.
– Он тебя спас? – догадался Николай.
– Спас. А перед этим многому научил.
– Чему?
– Я же сказала. Коршун умел только воевать.
50
Я вспомнила, как следователь Мосягин вынудил меня дать согласие на убийство мэра Валяпинска. Он потряс моими документами и зашипел:
– Я вытащил тебя из психушки, спас от второго срока, и ты у меня в долгу. А долг платежом красен. Сейчас в кабинет зайдет человек, поедешь с ним, и будешь делать всё, что он скажет. Поняла?
Я покорно кивнула и через минуту впервые увидела Барсука. Он посмотрел на меня без интереса, как на пустое место, сунул в карман мой паспорт и взял за локоть. В машине он включил музыку и не проронил ни слова. Мы выехали за город и свернули в лес. Там на солнечной поляне около охотничьего домика нас встретил опрятный молодой мужчина с армейской выправкой. Несмотря на возраст на его висках проступала седина, а в глазах застыла грусть уставшего от жизни старика.
– Коршунов, – представился он, разглядывая меня.
– Света.
– Просто Света? Тогда я Кирилл.
От его дрогнувших губ повеяло добротой, хотя глаза по-прежнему сквозили обреченностью. На его лице дрожала паутинка тени. Это косое солнце золотило мои растрепанные неухоженные волосы.
– Я буду звать тебя Светлой, – решил он.
Мне стало стыдно за синяки и разбитые губы. Я натянула воротник кофты на подбородок.
– Пройдет, – пообещал он.
– Коршун, как договаривались, – вмешался мой сопровождающий.
– Будет сделано, Барсук.
– Вот продукты. – Барсук вынул из багажника большую сумку и предупредил, усаживаясь за руль: – Ты смотри за ней.
– Я только этим и занят.
Машина уехала, мы остались вдвоем на целых три недели. И это время оказалось лучшим в моей жизни после дня, когда Мир Рухнул.
Утро в лесу начиналось с зарядки. Я не хотела жить, а Кирилл заставлял меня приседать, отжиматься и бегать. Потом он объяснял, как обращаться с оружием. В домике имелось несколько пистолетов, винтовка с оптикой и автомат Калашникова.
«Освоишь эти образцы, Светлая, – любые другие тебя не удивят», – заверял Кирилл, усаживая перед оружейным атласом и давая комментарии. Мне нравилось, как звучит мое обновленное имя.
Днем мы вместе готовили еду. Он привык ограничиваться гречкой и тушенкой, я научила его варить суп. Печуркой на дровах управлять сложно, но меня радовало тепло огня и запах березовых поленьев. Когда он колол дрова, я уходила в дом, боясь признаться себе, что меня тянет смотреть, как слаженно работает крепкое мужское тело.
После еды мы углублялись в лес, и Кирилл учил меня стрелять. Не знаю, как других девушек, но меня оружие не пугало. Наоборот, сжав пистолет в руке, я преображалась, чувствовала себя увереннее и сильнее. Уже первые результаты Кирилла удивили. Сначала он попросил попасть в толстое дерево с трех метров. Я выстрелила в центр. Он отмерил еще три шага, я вновь не промахнулась. Тогда он нарисовал на дереве мелом силуэт человека и отвел меня на десять метров.
– Представь, что это твой враг. Стреляй два раза подряд.
Я вспомнила Жабу. Без штанов его ноги столь же уродливы и противны, как неряшливый контур на дереве. Вот он трогает меня, глумливо улыбается и наваливается сверху. Тогда мои руки были связаны, а сейчас…
Рука взлетает на уровень глаз, палец жмет на курок, пока не кончаются патроны.
– Ты куда метилась? – спрашивает Кирилл.
Мы подходим к дереву. Патроны кучно выщербили кору над тем местом, где расходятся ноги.
– Сам видишь, – отвечаю я.
– На сегодня достаточно, Светлая.
В последующие дни он усложнял задания. Деревья выбирались тоньше, мне требовалось носиться по поляне и прыгать перед выстрелом. «Как бы тяжело ты не дышала, перед выстрелом задержи дыхание», – учил Кирилл. Я слушалась и попадала в цель.
Убедившись, что пистолет я освоила, Кирилл доверил мне автомат и снайперскую винтовку. Автомат грохотал и давал отдачу, а винтовка мне понравилась. Через окуляр представлялось, что смотришь кино. Это успокаивало. Требовательный учитель намечал цели всё дальше и дальше, и проверял попадание через бинокль. Мне было не понятно, как можно промахнуться, используя оптику. Тогда он показал совсем уж далекую цель. И я смазала. Кирилл рассмеялся и объяснил, как определять силу и направление ветра, чтобы сделать нужную поправку.
Однажды Кирилл предложил искупаться в лесном озере. Он рассекал воду могучими гребками, я щурилась на солнце и отворачивалась, если он ловил мой заинтересованный взгляд. Кирилл позвал меня, я честно попробовала войти, но не смогла. С водой были связаны самые жуткие ночные кошмары. Когда я вошла по колено, тело окаменело, перед глазами сразу появилась река, которая уносила сверток с моим малышом. Я знала, что если шагну дальше, то умру от ужаса.
Кирилл заметил мое состояние, вывел меня на берег и ни о чем не спросил.
– Озеро холодное, – сказал он. – Я согрею для тебя воду в домике.
Вечером я мылась в тазу из ковшика и придирчиво рассматривала себя. Меня радовало, что быстро зажили следы побоев. Мыльная пена облизывала грудь, скользила по плоскому животу, цеплялась за волоски промежности, стекала по ногам. Мои пальцы гладили тело, вспоминая, как давным-давно это делали любимые мужские руки. Я боялась и надеялась одновременно, что Кирилл зайдет в домик, где нет даже занавески. Я не знала, как бы поступила, слишком свежа была рана, нанесенная в психушке. Я не представляла, как после Жабы и Червяка смогу допустить к себе какого-нибудь мужчину. Однако процесс мытья всячески затягивался. Сердечко колотилось, живот сжимался, я прислушивалась к скрипу двери, но Кирилл так и не зашел. Я вылезла из тазика, когда вода уже остыла.
В ту ночь, как обычно, я спала на единственной кровати, а он на жесткой лавке, подстелив невозможно старый овчинный тулуп. Но вместо кошмара мне снился совсем другой сон, сладкий и бесстыжий.
На исходе второй недели, когда Кирилл окончательно убедился в моей природной меткости, он вывел меня на косогор над дорогой.
– Ты любишь красивые виды? – пошутила я.
Он оставался серьезным.
– Мы продолжаем занятия, Светлая. Смотри на дорогу. Внимательно. – Влево и вправо двигались машины, ничего необычного. В какой-то момент он дернул меня за плечи, развернул к себе и потребовал: – А теперь отвечай, что ты видела? Подробно!
– Две фуры, между ними легковая, навстречу автобус, – промямлила я.
– Модель легковой?
Я пожала плечами.
– «Фольксваген-пассат», в салоне двое, – уточнил он. – Фуры тентованные груженые, из одного автокомбината. «Пассат» хочет их обогнать, но не решается из-за плохого обзора. Встречный автобус замедляет ход, скоро остановится у развилки, там голосует тетка в платке с большой сумкой. Автобус нагоняет «волга», она спешит и проскочит развилку в момент остановки автобуса. «Пассат» пойдет на обгон на ровном участке после остановки.
Мы вместе оглянулись на трассу. Всё произошло так, как предвидел Коршун.
– Ты отличный стрелок, Светлая, но этого мало. Не знаю точно, на что ты подписалась, но очень хочу, чтобы ты выжила. – Он бережно поправил мои волосы. На миг моя щека почувствовала тепло его ладони. – Для этого нужна цепкая память и умная голова. Увидела. Сфотографировала. Проанализировала. Давай попробуем еще раз.
Он убрал руку с моего плеча и вновь превратился в строго учителя.
В последующие дни мы на автобусе приезжали в город. Кирилл приводил меня на тихие улочки и оживленные площади. Занятия на тему «Увидела-сфотографировала-проанализировала» усложнялись. Я должна была запоминать и предугадывать передвижение многих людей и машин.
Несколько уроков Коршун посвятил самообороне без оружия. Запоминайте девчонки, это и вам пригодится. В реальной жизни ублюдков больше, чем нам бы хотелось. Да и вообще, женщина излучает красоту, а мужчина стремится красотой завладеть. Вот где зарыт принципиальный конфликт интересов.
Самый эффективный способ вырубить любого «шкафа» – удар коленом в пах. Бить надо резко и неожиданно. «Неожиданно» – ключевое слово! Не знаю ничего про генетику, но защита любимых причиндалов у особей мужского пола развита на уровне врожденного рефлекса. Поэтому, если он почувствует опасность, то успеет сжаться и прикрыться руками. В этом случае используйте движение коленом, как отвлекающий маневр. Вот он сжался и наклонился. А вы бейте кулаком в нос! Без жалости! Кровь на лице на время любого парализует.
Можно ударить в кадык или пальцем в глаз – это тоже отличные способы вывести мужика из строя. А вот куда не следует бить, так это в грудь или в челюсть. Если, конечно, это не удар пяткой в прыжке с разворота. Но вы ведь обычные девчонки, а не киношные спецагенты. Поэтому в первом случае противник только ухмыльнется от вашего тычка в корпус, а во втором – пожалейте свои красивые пальчики, его челюсть крепче. Еще не плох удар носком под колено. Особенно если на вас закрытые туфли или тяжелые ботинки.
В любом случае при опасности бейте первой, не тушуйтесь. Это главный залог успеха в схватке с сильным полом. Когда ублюдок вас сграбастает или, того хуже, саданет кулачищем, зубы и ногти уже не помогут. А ваш визг его только распалит.
Примерно так меня и учил Кирилл Коршунов. Все удары оказались чрезвычайно просты, я их усвоила быстро. Теорию отработала на нем и безумно смеялась, ведь каждый раз он дергался и прикрывал руками самое драгоценное, хотя знал, что я не ударю по-настоящему.
Теория теорией, а без практики никуда. «Экзамен» я с блеском сдала поздним вечером около пивной. Ну не виновата я, что мини-юбка для пьяных самцов – повод распустить грязные ручищи!
Барсук заглядывал к нам в лес каждый второй день. Коршун что-то объяснял ему про мои корявые руки, пустую голову и убеждал, что требуется продолжить подготовку. Барсук кривился, его недовольство росло. Однажды утром он не стал слушать никаких отговорок, пихнул меня в машину и отвез в центр Валяпинска.
– Пора отрабатывать свою свободу. Запоминай. – Барсук объяснил, что и как я должна делать завтра утром, еще раз показал фотографию Марчука. – Выстрелишь два раза, в грудь, а когда упадет – в голову. Бросишь пистолет и побежишь в условленное место.
К охотничьему домику мы вернулись в середине дня. Коршун сидел на пороге, жевал травинку и произнес единственное слово:
– Когда?
– Завтра, – также коротко ответил Барсук.
Как только он уехал, Кирилл сунул мне пистолет и пару запасных обойм.
– Нужен еще один урок. – На этот раз мы остались на знакомой поляне. – Попасть в безоружного нетрудно. Сложнее стрелять в вооруженного человека. Противник может передвигаться, прятаться, залечь в укрытие, но как бы он не исхитрялся, для точного выстрела ему надо зафиксировать руку и выставить ее. В этот момент ты должна вывести его из строя.
– В меня будут стрелять?
– Всякое может случиться. Давай тренироваться. – Кирилл поднял короткое полено. – Это рука твоего противника. Ты должна в нее попасть, как только увидишь.
Коршун бегал по поляне, падал в траву, прятался за деревья, высовывался из-за угла и каждый раз, то в одну, то в другую сторону, выбрасывал вытянутую руку с поленом. Сначала я боялась его задеть и долго целилась. Он ругался, злился и несколько раз пальнул у меня над головой. Тогда я стала стрелять, не раздумывая. Ствол пистолета был продолжением моей руки и сам находил цель.
– Закончили! – крикнул Кирилл, когда пуля в очередной раз выбила у него полено. Он подошел ко мне. Грустные глаза вдруг стали требовательными. – Ты должна выжить, Светлая. Тот, в кого ты будешь стрелять, наверняка, заслуживает смерти. Но есть и другие люди. Убить человека легче, чем наказать. Не убивай невинных. Даже если это осложнит твою задачу.
– Я никого не хочу убивать.
Сердце сжалось и заныло. Я вспомнила Колю большого и Колю маленького. Их больше нет. По моей вине. Я пробормотала:
– Не хотела…
– Уже поздно, – сказал Кирилл, опустив глаза. Я не знала, говорит ли он про наступивший вечер или про мою сломанную жизнь. – Называй это ликвидацией или заданием. Как мы на войне.
– Но здесь же не война.
– Здесь хуже. – Он обнял меня за плечи. – Тебе надо выспаться, Светлая. Завтра предстоит тяжелый день.
Наутро Барсук на рыжей «копейке» отвез меня к центральной площади Валяпинска.
Со временем опубликую остальные главы 51-79.
Те, кто хочет поддержать автора и узнать развязку истории, может приобрести бумажную или электронную версию книги.
Информация вначале первой части романа - Светлый Демон Гл. 1-39