Я знаю.
Я вернусь домой.
Где бы я ни была, в чем бы ни была и какая бы ни была — невидимая миру пуповина притянет меня назад. Спадут цепи города — и вырвется на волю языческая душа, степная душа. И захлебнусь морозным воздухом, и упадет вниз, в ноги, перевернувшись камнем, сердце. И побегу я навстречу ветру, подставляя лицо его бесплотным ладоням...
Я вернусь домой и сварю кофе. И по тихой утренней, еще спящей улице родной деревни поползет вкрадчиво густой аромат черного золота Йемена. И, унюхав сквозь сон кофейные ноты, старые и знающие соседи скажут: «Вернулась»...
Чихнет старый пес, фыркнет кошка — а аромат будет виться туманной лентой все дальше и дальше, пока не дойдет до самого крайнего дома. Будет робко просачиваться через оконные и дверные щели, и разольется слабыми флюидами по комнатам. И удивленные жители, вдыхая запах свежесваренной арабики, будут недоумевать — кто ж пьет кофе в пять утра? Пью я. На кухне. Пока все спят.
Даже если сейчас минус двадцать, и вьюга за окном, и окна расцветают причудливыми персидскими розами — будьте уверенны: все хорошо. Я вернулась.. А пока — спите и не мешайте мне пить кофе...