Даша никогда не думала, что придется стать проституткой. Но жизнь настолько непредсказуема, что это получилось само собой, и по ее же желанию.
Муж принял все условия развода.
И ребенка отдал, и машину, квартирку их старую даже. Но поставил одно конфиденциальное условие: два часа в неделю. Она сначала не поняла, что это за два часа, но он ей популярно объяснил, что без перерыва и так, как он захочет сам. То есть, принимать его придется без капризов, выдерживая все, что он для нее придумает.
- Это на месяц? – с надеждой спросила она.
- Нет, на год, - ответил он жестко, будучи уверен, что за то, что он выполнял при разводе, условие это даже плевое, почти необременительное. Всего два часа в неделю! А остальное время она совершенно свободна от их брака, может замуж выходить, или одна жить, с дочкой.
- А после года ты меня отпускаешь? – еще раз повторила вслух этот странный договор Даша.
- Отпускаю, - подтвердил он твердо. – Переписываю на тебя машину, квартиру и Свету.
А его слово было стальное, она это знала.
- А если я пропущу разок? – осведомилась она на всякий случай.
- Тогда в следующий раз – пять часов кряду.
Даша усомнилась в его возможностях, но потом сообразила, что это уже будет не любовь, а насилие над ней, и он сможет легко собрать в себе ярость за ее измену.
Выпрямившись, и ощущая все свое тело уже продажным, Даша сказала ему:
- Я согласна один год приходить к тебе каждую неделю на два часа, раздеваться и терпеть все, что ты сможешь со мной сделать. Сегодня начнем?
- Нет, с понедельника. Я должен все продумать, приспособления купить.
Она похолодела.
Как забыла, что если он что-то делает, то так, как никто никогда не делал? Основательно и жестко, оставляя позади всех своих предшественников. И развелась она с ним, не в силах терпеть долгие соития, в которых его страсть переходила все границы.
В понедельник выяснилось, что он не успел подготовить эти приспособления для насилия над ней и перенес встречу на четверг. Теперь еще четыре дня Даша спала плохо. Ей снились неловкие деревянные станки для истязания женщин, какие-то полированные палки для погружения в задний проход, всякие вибраторы и специальные презервативы. Несколько раз она просыпалась в поту, садилась в кровати, дрожа всем телом, и сдерживалась, чтобы не закричать от приснившихся кошмаров.
В таком расхлёстанном состоянии она в четверг вечером позвонила в знакомую дверь.
- Здравствуй, - поздоровался Олег. – Проходи, раздевайся. В туалет сходи на всякий случай.
- Водка и шампанское на столе, если надо, - предложил он.
Эта его встреча ее, как продажной женщины, выпивающей перед случкой, показала Даше ее место. Она с ужасом вошла в комнату, но никаких цепей там не обнаружила.
Разделась, сложила все на стуле.
Олег молча надел ей на запястья рук и ног широкие кожаные браслеты. Руки он связал у нее за спиной капроновым шнурком. А ноги пока не тронул. Только блестящие кольца на ножных браслетах выдавали возможность привязать их к чему угодно.
- Ноги сама расставишь, или зафиксировать? – спросил он.
Даша посмотрела на бывшего мужа с ужасом, не узнавая его, и сказала:
- Как тебе удобнее.
- Значит, зафиксировать, - решил он.
Олег взял, откуда ни возьмись, легкую палку с большими раскладными кольцами по концам, и сомкнул их ей выше коленей, чтобы Даша не могла сдвинуть свои бедра вместе. Эта необходимость стоять теперь враскоряку, оставляя беззащитным свое самое сокровенное место, оскорбила Дашу своей жестокостью и простотой. Он также надел на нее пояс и привязал к нему красными шнурками эти кольца, чтобы распорка не падала, а висела правильно.
- Теперь терпи первое истязание из пяти.
- А всего пять? – осведомилась Даша.
- Если достойно выдержишь, то пять, - уточнил он.
- А если буду метаться?
- Если закричишь или издергаешься, то – все два часа.
Даша кивнула, типа поняла эти особые условия.
Олег провел руками по ней, возбуждая желание в плененной родной женщине, а потом медленно, то есть без боли, вложил в нее два пальца.
Даша никогда не переживала такого.
Было ясно, что ее насиловали, но пока пальцы не шевелились в ней, она ощущала только неожиданность своего нового положения.
Он взял ее за ключицу, чтобы она не упала, и подвел пальцы под верхнюю стенку влагалища, где стал водить ими, нежно прислоняя к поверхности.
Минут через пять Олег сказал:
- Вскоре тебе будет трудно. Не извивайся и не кричи. Прямо стой. Должна все выдержать гордо, с прямыми напряженными ногами, невзирая на унизительные испражнения и боль внутри.
Даша почувствовала приближение развязки. Она напрягла свои прекрасные ноги, и, когда из нее прямо в ладонь Олега стали вытекать разбуженные соки, старалась стоять прямо, задыхаясь от сладкого упоения натужным сексом.
Олег отвязал все шнурки и усадил измученную Дашу на стул, покрытый самой обыкновенной рыжей клеенкой. Эта деталь еще раз напомнила ей, что она как бы в публичном доме.
Олег улыбнулся и понял, как ей неприятно сидеть на холодном и скользком. Тем более, что остатки еще вытекали из нее и тут же противно холодили тело.
- Теперь встанешь на журнальный стол.
Даша оглянулась и увидела их журнальный столик с толстыми ножками, накрытый байковым одеялом.
- Как встанешь? – спросила она в недоумении.
- Собачкой, - ответил Олег.
Он показал, как берутся за край стола, поднял ее в воздух, как кошку, и поставил так, чтобы ее колени не слетали со столешницы, но было удобно проникнуть в нее сзади. Потом он стал налаживать орудие пытки. Он раскатал на себе презерватив совсем немного, и на него надел другой уже полностью. Все это он делал на глазах изумленной Даши. Получилось, что устройство стало несколько длиннее, и организовалось утолщенное колечко, явно призванное приносить особую боль.
- Это долго? – спросила она со страхом.
- Это до нашего с тобой извержения. Поскольку ты уже опросталась, наверное, не быстро, - предупредил Олег.
Даша невольно вздрогнула, стоя на коленях.
Чтобы усилить ее смущение, Олег погрузил один палец ей в попку, а другой – в лоно своей женщины, так поспешно желающей от него освободиться.
- Зачем ты это? – взмолилась она.
- Просто так, из озорства, - ответил Олег. – Прошло только четверть часа. Еще один час, сорок пять минут впереди.
Ему хотелось, чтобы Даша чувствовала, что время насилия всегда больше времени свободы. Он открыл платяной шкаф, чтобы ей было видно в зеркале, как он будет овладевать ею. Она напряженно смотрелась в шкаф, одновременно чувствуя его проникновение, медленное и жесткое, с целью насилия над ней, как он сказал, продолжительного. Олег ничего заранее не смазал, и в Дашу входила чуть скользкая резина, натянутая на орган мужчины, принадлежащего ей уже тринадцать лет, поскольку дочери было двенадцать. Она впервые видела это белым днем, и ее удивило, как глубоко, оказывается, каждый раз он входил в нее.
Потом он стал двигаться, и всегда привычные ощущения показались ей на этот раз совершенно новыми, приторными и радостными. Над ее точкой джи проходило это воздушное, вздувшееся колечко. Удлиненный прибор достигал ее матки, тревожа своим давлением. Потом Олег ускорился, и ее точка заставила постоянно мучиться Дашу, выбрасывая из организма сперму, заливая ее, сбивая дыхание, прогибая все ее тело, как под седлом. Приходилось принимать уже настойчивые и злобные вторжения в свою глубину, терпеть непрекращающиеся извержения, неимоверно сладкие и болезненные одновременно. Она уже не могла сдержаться от стонов. Но замолкала, чувствую под собой его руку, требующую терпеть это наказание за измену, за жадность, за невнимание к нему, как мужу, имеющему право на ее тело без всяких оговорок и условий.
Наконец, он разрешил ей лечь, и Даша громко задышала на жестком журнальном столе, никогда не думая раньше, зачем он сделан так крепко, как будто слон.
Видя, что она приходит в себя, Олег погружал в нее палец и снова доводил до истерики. Она махала руками, стараясь остановить его. Но это не помогало терзаемой проститутке. Она пыталась что-то сказать, обращаясь к его разуму, но и это не действовало на обезумевшего мужчину. Тогда она скатала с него презерватив и спрятала Олега у себя во рту, пытаясь успокоить языком, продвинув себе в горло, еле дыша.
Такое унижение с ее стороны все же сделало Олега покладистым. Он снял Дашу со стола на кровать, но и там развел ей ноги и целовал яростно в самый пах, а потом в нежный, алый вход в пещеру, откуда появилась их дочь.
Даша видела, что он старается себя успокоить. Его бешеные малиновые глаза постепенно приобретали человеческий вид. Она смотрела на часы, пытаясь понять, сколько минут осталось его терпеть. Но ничего не могла сообразить, пока он сам не сказал ей участливо:
- Молодец, Дарья. Еще сорок минут.
- А можно чем-то заменить, чтобы покороче?
- Это никак нельзя, - отвечал он уже насмешливо. – Договор дороже денег.
- Тогда отдохнуть дай немного, - стонала жена.
- Вот теперь тихо буду тебя иметь, строптивая ты моя.
Даша поняла, что участвует в настоящем укрощении Строптивой, как это понимают мужчины. Она отвернулась, чтобы Олег не видел ее лица, и заплакала. Он же подлег к ней сзади, со спины, и вставил в нее единственный свой аргумент при общении с непослушной. Она поелозила, чтобы успешнее впустить его в себя и затихла. Он не двигался, пожимая ее груди, не очень удобно обхватив их со спины. Потом повернул ее на спину, и, действительно, дал ей передышку, любуясь, как она плачет и смотрит в потолок обреченным взглядом.
- Сколько еще?
- Нисколько, - сказал Олег. – На сегодня хватит. Можешь идти!
- А остаток не перейдет на следующую неделю?
- Не перейдет. Там свое будет. Не расстраивайся. За все годы мне любовь вернешь.
Даша шла по улице в полусне. Она теперь понимала, каково этим женщинам так «легко» работать. В голове звенело от повышенного давления. Встречные прохожие уступали ей дорогу, а кто понимал, что с ней, улыбались робко, а иногда снисходительно, дескать, сама виновата.
Ее не жалели.
Когда Даша на следующий день рассказала все подруге в красках, ничего не скрывая, Ленка помолчала и резюмировала:
- Счастливая ты, Дашка! Только дура.
Даша ничего не поняла, но на всякий случай промолчала – «потом выведаю».
Через неделю Олег встретил ее не в халате, чтобы начать прелюбодействовать, а в костюме, в котором ходил на работу. Рубашку свежую надел. Подушился.
- Что это? – спросила Даша.
- Ничего, просто сегодня день особенно долгого твоего терпения.
- Это как?
- Встань здесь, посередине комнаты, - велел Олег.
Даша заметила, что кожаных браслетов нет, нет и шнурков и распорки для ног.
Олег подошел к ней сзади, повернул к себе и поцеловал в губы, нежно придерживая голову, как делал давно, еще до рождения Светланы.
Потом он расстегнул ее блузку, чтобы оголилась шея, и поцеловал в шею долго и страстно. Даша уже было хотела повернуться к нему другой стороной, но Олег погладил место своего поцелуя и ласково нажал на него.
Так он делал со многими точками на теле Дарьи, пока при нажатии, она не выгибалась и не вздыхала глубоко, вздрогнув от радости.
Тогда он брал со стола фломастер и помечал найденное место.
Процесс оказался долгим. Чуть-чуть раздеть, поцеловать, нежно погладить, нажать. Все это, если приводило Дашу в новое состояние, то точка помечалась, если нет, то поиск возобновлялся. Сам процесс быстро надоел Даше, но когда на ее теле действительно появлялась помеченная точка, они радовались вместе, и Олег в знак такой победы позволял себе вложить в Дашу палец и подержать в ней. Она это терпела, привыкая к такой странной ласке.
Когда он снял с нее блузку, дело пошло еще медленней, так увеличилась площадь ее оголенного тела. Но радость от найденной точки возросла необычайно, потому, что женщина уже ожидала ее и удовольствие от этого они получали вместе.
Сами точки, когда их трогали, так возбуждали его проституточку, что она сама стала подсказывать Олегу, что сделать с ней на этот раз, и новая игра приводила к наслаждению, а потом и тревожным мукам бывшей супруги.
Только через час они перешли к ногам Даши. А закончили ее исследование за полчаса до окончания встречи. Она была к тому времени так подготовлена к связи, что Олегу оставалось только положить ее на кровать лицом вниз и пронзить сверху, чтобы упереться в точку джи.
Даша закричала от счастья и не умолкала минут пятнадцать, успевая отдышаться в перерывах, когда он переставал бить в ее нежность.
- Ты никогда мне так хорошо не делал, - шептала она.
- А ты давала мне сделать, хоть что-нибудь? – парировал Олег с грустью.
Чтобы завершить встречу обидным насилием над ней, Олег снова вложил в Дашу два пальца. Но она была так возбуждена, что сама воспользовалась его рукой и ослабела в его объятиях окончательно. Встать она смогла не сразу.
- До свиданья, Дашенька, - проводил Олег ее до двери.
- До свиданья, родной, - проговорилась она, не найдя другого слова.
Даша смогла только поднять руку, чтобы остановить такси, и доехала до дома в прострации, не понимая до конца, что с ней сделали.
Всю неделю она ходила, как зачарованная, потому, что ей казалось - это счастье никуда не делось, а постоянно продолжает пульсировать в ней. Она сама бралась за какую-нибудь точку на себе и переживала момент обладания ею уже почти наяву. Казалось, что Олег рядом, что стоит ему погладить это волшебное место, и она упадет в тот же сладкий обморок, в котором лежала в их новой квартире.
- Мама, - заметила ее состояние Светлана. – Ты в кайфе?
- Нет, нормально все, – защищалась Даша.
- Это папа тебя довел?
- Он может!
Но говорили они о разном, и ребенок не понимал, что произошло, думая, что мама напилась успокоительных.
Следующее свидание было посвящено груди Даши. Олег нежно держал их в своих ладонях, пока они не вспотели, а потом и дальше, уже мокрые, они продолжали прятаться в его руках, возбуждая женщину до такой степени, что пара точек тут же погружала бедную Дашу в продолжительный экстаз.
И опять она уехала от него на такси.
Даша уже не знала, что и думать. Олег, каждый раз встречая ее, овладевая ею по-новому. Она уже начала бояться этого наслаждения. Но всегда хотелось почувствовать себя настоящей женщиной. Поэтому Даша раздевалась и доверяла себя бывшему мужу, как никогда не доверялась ему. Только увидев его глаза, смотрящие на нее с неописуемым вожделением, она как сомнамбула шла ему навстречу и даже первые точки на своем теле, которые он накрывал пальцами, погружали ее в поток наслаждения и сладкой грешной боли. Получив от него первую сладость, она уже не могла остановиться, и только подумав об устройстве своего организма, впадала в непрекращающийся экстаз, из которого могла выйти только с его помощью.
Было страшно остаться в этом волшебном состоянии, потому, что ей казалось, что, легко можно было умереть от счастья.
- Давай, я покажу тебе, как убегать от этого экстаза, - сказал Олег ей однажды, заметив страх и беспокойство в ее синих глазах.
- Покажи, мой родной, это очень своевременно. А то я уже испугалась.
- Не бойся. Просто подвигайся. Зарядку сделай, или пробегись по парку. В суставах скапливается сексуальная энергия. Ее надо разогнать по организму. Иначе она порождает эту скованность и рост похоти.
Через полтора месяца их свидания приобрели определенный порядок. Сначала он привязывал ее в раме двери, куда ввинтил какие-то колечки и мял ее груди. Мял нежно, можно сказать с любовью и вдохновением, но долго. Потом она висела в этом проеме горизонтально, на помочах их широких лент. В этой позе Олег владел ею, проникнув в ее лоно сзади и иногда мучая резкими ударами в ее глубину. Потом находил ее эротические точки и доводил до исступления и мольбы о пощаде. Наконец, уже в самом конце, Даша выдерживала бывшего мужа еще раз, и уходила действительно измученная, будто и вправду работала изящной элитной проституткой.
Но вскоре все изменилось. Олег убрал свои приспособления и постановил себе только придерживать Дашу руками. После истязаний над ней он ее кормил, а перед этим и мыл в ванне, заставляя выдерживать свои прикосновения к ее прекрасному телу. Но, главное, он теперь не столько насиловал бывшую жену, сколько принуждал делать странные упражнения, обижающие женщину намного больше, чем секс.
Даша за три таких свидания привыкла к тарелочке на столе, в которой лежал каменный шарик, чуть меньше куриного яйца. Она раздевалась и бралась за шею Олега, чтобы держаться за него во время этих новых изощренных мучений.
Он вкладывал в нее этот каменный полированный шар и проталкивал до самого верха, до матки. Она же должна была сжать мышцами влагалища эту тяжесть и удерживать, не давая ему вывалиться из нее. Поначалу она выдерживала секунды, которые Олег отмечал секундомером. Но потом приноровилась и держала уже десятки секунд, напрягаясь и выгибаясь от боли. Он гладил ее, поощрял, хвалил. Но одновременно и поднимал камень обратно вверх указательным пальцем. Пришлось на палец надевать толстую трубочку, чтобы проталкивать шарик дальше.
- Зачем ты так мучаешь меня? – жаловалась Даша.
- Это необходимо, - только и отвечал Олег.
Когда она привыкла к этому, он наступал на ее ступни и велел резко присесть, чтобы шарик сам по инерции остался на месте, а она успела перехватить его уже выше. Это получалось, и Даша радовалась, что научилась обманывать своего каменного гостя, как она стала его в шутку называть.
Олег тщательно стерилизовал этот шарик и нагревал немного, чтобы не простудить женщину, которую заставил стать для него продажной и послушной. Он заметил в ней любование своим положением, и, чтобы она действительно не стала проституткой, говорил с ней серьезно, иногда обсуждая и Светкины проблемы. Но делал он это во время ее «работы», чтобы мерзавка не забывала своего места.
Научившись удерживать в себе шарик, Даша показала мужу срамной номер из американского фильма. Она раскачалась взад и вперед с шариком внутри, пока тот не возбудил ее настолько, что она стала кончать. Тогда она присела и «снесла яичко», выпустив его из себя в тарелочку.
- Это чисто американский финт, - сказал Олег. – Мы с тобой вовсе не для этого тренируемся.
- А для чего? – спросила Даша удивленно.
- Чтобы ты могла удерживать в себе литр воды.
- Литр воды? – совсем ошалела Даша.
И Олег ввинтил в шарик колечко, видимо, в шаре уже была дырочка с резьбой, и привесил к нему бутылку от «фанты», наполненную на четверть. Даша вставила в себя шарик и с удивлением поняла, что удерживает его без проблем.
- Постепенно ты сможешь поднять и литр. Женщины держат и полтора, и два литра.
- Но зачем этот фокус?
- Это чтобы ты могла сжать мужчину в себе так, чтобы он никогда от тебя не ушел.
- Не ушел?
- Ну да, кто же от такого наслаждения уходит? – открыл перед женой главный секрет Олег.
- Войди, я попробую, – попросила Даша.
Наверное, вообще в первый раз за всю их совместную жизнь она попросила о сексе.
Олег с удовольствием полонил ее.
Даша сжала в себе мужа и поняла, что, это у нее получилось!
Олег же возбудил жену известными точками и, как всегда перед прощанием, заставил кончать непрерывно и долго, минуты три. Потом он ее помыл, покормил и отпустил на все четыре стороны.
Полученной информации удержать в себе Даша не смогла. Она полетела к подруге и стала взахлеб рассказывать ей, какой Олег крутой. Та слушала вполуха, и без нее зная о всех этих ухищрениях.
- Что же мне делать, Лена? – закончила свою речь Дарья. – Я уже не могу без него раз в неделю. Я жду этого свидания по договору, как юная дурочка. Во мне все горит в предчувствии.
- Когда договор кончается? – спросила мудрая Лена.
- Через девять месяцев.
- Тебе хватит, чтобы понять, что ты на самом деле хочешь. Или сразу расторгни его завтра.
- Как так расторгни? И что будет?
- Выйдешь за него замуж. И Светка обрадуется.
- Замуж? – опешила Даша. Ей не приходило в голову, что есть такое решение.
- Слушай, Олег, - позвонила она ему. – А могу я расторгнуть договор с тобой?
- Хоть сейчас! – ответил его голос. – Только тогда ты снова будешь мне женой, и придется тебе с дочерью вернуться жить сюда. И еще. Сам договор о сексе должен остаться на всю жизнь. А то не будет никакого смысла. Снова придется разводиться.
- Я согласна! И не раз в неделю, а чаще, как ты пожелаешь.
- Смогу за вами приехать к пяти, - как всегда точно распределил свое время Олег.
- Мы тебя ждем, - подпрыгнула с телефоном Даша.
20140122