15 сентября. В среду Влада пришла со школы и сказала, что в нашем доме будут заселять два подъезда.
В четверг узнал, что в пятницу после трех будут выдавать ключи. От радостного возбуждения в пятницу пробегал 80 минут, снова чуть ли не до Старого города, но по новому маршруту.
После бега собрал кое-какие вещи. Скоро пришла Вика, и мы пошли к 14 часам получать ключи. Два месяца сидели на узлах и с нетерпением ждали этого дня, который всё время откладывался. Подошли к дому и увидели большую толпу возле нашего подъезда, там давали ключи.
Надо записываться в очередь. Изредка дверь открывается, и люди выносят плиты. Кто-то объясняет, что это "блатные", а после трех техник будет обслуживать нас. Счастливые люди эти блатные, если у них блат даже с незнакомым им техником. Можно догадываться, какими они возможностями обладают. За полчаса вынесли всего лишь пять плит.
Люди начали проявлять беспокойство, понимая, что за час она обслужит не более 20-ти, а будет работать до шести, и то, грозиться уйти в пять, за ребенком в детсад. Кто-то пошел в ЖЭК, пришла полная женщина, обнадежила, что будут отпускать до шести вечера. Кто-то подал идею, чтобы выдавали хотя бы ключи, чтобы хотя бы вещи занести, бог с ней, с этой плитой. Но это предложение никто не подхватил.
Прошло ещё полчаса. У двери стояли бдительные стражи и никого не пропускали без очереди. Вернее, проходили нахальные, которые делали вид, что уж они-то имеют право идти безо всяких задержек, иных проводили строители, грубо покрикивая:
— Разойдись!
И все подчинялись этим крикам. Вика нервничала. Искала своих знакомых, которые могли бы получить ключи, но не находила. Я был спокоен. Было какое-то чувство, что такого не может быть, чтобы я не получил сегодня ключ. Завтра в половине 12-го должны были прийти ребята, и машину я уже заказал, и вдруг мне не дадут ключи!
Даже если завтра получу ключи, то не успеем собрать вещи и кое-что перенести заранее, посуду, чтобы не побилась в машине. Всё ломалось, если не получу сегодня ключи. И в то же время, чуда ждать не приходилось: у подъезда толпились издерганные, нервничающие люди.
В половине пятого Вика сказала, что можно пробраться в подъезд через крышу. Я кивнул и спокойно пошел в соседний подъезд посмотреть, можно ли открыть дверь, ведущую на крышу. Дверь закручена проволокой и приперта доской. Спустился вниз, взял у Вики расчетную книжку, по которой должны выдать ключи и пошел наверх.
Только сейчас меня охватило волнение, что может кто-то или что-то помешать задуманному плану, дверь открыл легко и вышел на крышу. Но дверь на пятый подъезд закрыта на ключ. Попробовал выбить. Безуспешно. Пошел через восьмой подъезд на чердак, чтобы пройти в другую дверь пятого подъезда. Искал дверь в кромешной темноте, на ощупь. Но она закрыта на ключ.
Пришлось вернуться к Вике и толпе, и спокойно ждать своей участи, может быть, будут хотя бы ключи выдавать, всё же лучше, чем ничего. Взял у Вики из кошелька ключ с двумя бороздками, подумалось, что если предъявить ключ, мол, получил и иду в свой подъезд. Нет, нельзя, уже примелькался, раскусят.
Через полчаса подумал, что этим ключом можно будет открыть дверь на чердаке, там нужен как раз такой ключ. Не веря в эту затею, все же снова поднялся на девятый этаж в шестом подъезде. Двери почему-то закрыта, хотя недавно была открыта. После нескольких попыток дверь открыл. Значит, и на пятый подъезд смогу открыть.
Волнуясь от этой мысли, поспешил через чердак. Дверь в подъезд была открытой. Поразительно! Спустился на второй этаж, где выдавали плиты, там стояли четверо очередников. Я встал рядом, надеясь, что новые будут пристраиваться ко мне, но они не хотели признавать мое право, они знали друг друга в лицо и оттесняли меня.
Я понимал, что это их право, все спешат, кто-то удивлялся, как я очутился здесь, я молчал. В шесть часов, видя, что день кончается, и я могу остаться без ключей, стал просить техника выдать мне плиту. Мол, сколько можно стоять? Я ей уже за час примелькался и она, минуя очередника, выдала мне ключи, я выбрал плиту, попросил мужчину помочь вынести на площадку, потом вышел к толпе и стал звать Вику, которая долго не слышала, а потом очередь не хотела ее пропускать, но всё же пропустила.
Затащили плиту в квартиру, лифт не работал. Вернулись, и я сделал несколько рейсов с поклажей, перенеся самое необходимое, чтобы утром Вика смогла приготовить обед для ребят; которые помогут перевозить. Если бы не тренированные ноги, я бы не смог сделать столько рейсов пешком, потому что бесполезно идти на автобус, столько же времени занял путь, если не больше.
Ребята пришли вовремя, шестеро, и Гена седьмой. Вынесли все вещи на улицу, а машины всё не было, это беспокоило. Вчера я договорился с водителем грузовика, стоящего у мебельного магазина, и он меня заверил, что обязательно приедет в назначенное время, но, видимо, у него и намерения такого не было.
Саша Игонин сказал, что у него есть знакомые среди шоферов, и я попросил его найти машину. Скоро он приехал с фургоном, погрузили вещи, и в три часа дня занесли все в новую квартиру.
Я мотался больше всех вверх-вниз. Вика с Ниной успели приготовить обед и накрыли на стол. Было несколько бутылок водки, которую всю выпили, самогонку не захотели пить, все были в норме, не очень пьяные, хотя я угощал. Но они не стали засиживаться, понимая, что у нас уйма работы, и нам не до гостей, спокойно разошлись.
А мы стали разбирать вещи, находя им хотя бы временное место. Одна спальная комната возле лоджии совершенно пустая, нечего ставить. Нет, соврал. Поставил на пол свою новую пишущую машинку. Кроватей нет. И в магазине их тоже нет, не купить. Мы пока расположились спать в зале. Девчонки уже в своей законной комнате.
81 17 сентября. Ни в одном году не было так плохо с картошкой. В августе на рынке по два рубля за килограмм. Сейчас по 80 коп. Все перешли на макароны, и они исчезли из продажи.
Ничего нет, одна перловая крупа. Нет ни маргарина, ни масла. В молочных магазинах абсолютная пустота, продавец скучает с утра до вечера, даже молока нет. Берет любопытство, до каких пределов возможно такое ухудшение со снабжением? И народ терпит. Возмущаются лишь среди своих. Среди чужих — опасно.
Вика рассказывала, что в автобусе со Старого города мужчина громко высказывал недовольство существующим положением, тут же откуда взялись двое, взяли под руки и высадились вместе с ним на ближайшей остановке. Вот и повозмущайся. Лучше есть дома хлеб, чем черствые корки в тюрьме.
Вика всё высматривает недоделки в квартире, то линолеум из кусков, а должен быть из одного куска, то дверь в туалете не цельная, в ванне отбит кусок эмали.
— Потребуй, чтобы заменили бракованную ванну!
— А эту ванну куда? Выбрасывать?
— Не моё дело.
Скол всего лишь диаметром в один сантиметр. Вскоре я залил его эпоксидной смолой, и ванна простояла почти весь свой предназначенный срок, тридцать два года.
С 15 сентября подняли цены на товары, которые считаются предметами роскоши, то есть меха будут покупать те, которые и раньше их покупали, а рабочие, как и раньше не будут в состоянии накопить на них деньги. На бензин на 100%. Правильно сделали. Но Гена уже почувствовал, дорого заправлять "Запорожец". Нина заикнулась, чтобы продать, но Гена решил повременить, в надежде устроиться на работу, на которой можно будет воровать бензин для своей машины. Деньги на машину ему удалось собрать лишь левыми работами, то есть честным трудом на машину не заработаешь.
Четыре дня сверлил в комнатах, повесил струнные карнизы. Струны при малейшем натяжении рвутся — перекалены, хрупкие, пластмассовые коробки покороблены, шершавые.
Тому комплекту, что купил четыре года назад, можно смело присуждать Гран-при, и это, несмотря на то, что прошла пятилетка эффективности и качества. Где оно? Пришлось ставить эти, так как на хорошие, капитальные карнизы денег нет. В квартире страшная холодина, на улице теплей. Тепло выдувает насквозь, времени нет, чтобы утеплить окна. Вика заболела. Бронхи.
81 22. сентября. Впервые в новой квартире пробежался. После простуды не стал много бегать. 23 минуты +11. В лесу холодней.
Ежедневные итоги в бригаде так никто и не подводит.
Зина Щелочкова предложила мне привезти из Самары трехпрограммный приемник за 25 рублей для радиоточки на кухне. Я догадался, что там он стоит немного дешевле, но кто же за «спасибо» будет стараться? Согласился. Зачем радиоточке простаивать? Удобно – обедаешь на кухне и новости заодно слушаешь.
Через месяц она сказала, что Володя привез приемник, могу прийти к ним на дом и забрать. Они раньше меня получили двухкомнатную квартиру в 11-м квартале, тоже на 9-м этаже. Лоджия намного меньше, чем у нас, но уже обделана досками, защищена от ветра. Вид на улицу Разина и на Жигулевское море, которое в низине, поэтому и не видно.
Её муж недолго проработал в нашей бригаде. Вскоре перевелся на стройку, где дисциплина мягче, можно выпить. А через несколько лет Зина с ним развелась.
С приемником на кухне стало веселее, хотя не нравилось звучание динамиков, словно из железной коробки. Но выбирать не приходиться.
5 октября всю неделю работал в первую смену, и после работы не мог заставить пробежаться, сильно устаю, весь день на ногах, работаю за двоих, Щелочкова не вышла — болеют дети.
Мне пообещали доплатить за совместительство, доплата составит копейки, а работать приходится всерьез. Отказывать не умею, вот и приходится бегать.
Вместо Госсмана, который стал начальником участка, пришел новый мастер Геннадий Комаров, демобилизованный старлей, два года как разведен с женой. Все перемывают ему косточки и подсмеиваются над каждым его словом. А он всерьез собирается навести порядок и следит, чтобы все записывали сделанное за день.
Многие этим недовольны и отказались выйти в воскресенье, мол, платите по 20 рублей за норму, тогда выйду. А это означает, если они поработают по две смены и сделают четыре нормы, то надо будет заплатить 80 рублей. Мне предложили выйти вечером. Я отказался. Другое дело — утром. Да и сколько ни заработаешь, всё уходит прахом, ничего не видно.
Вчера пробежался по "золотому кольцу" — по второй, потом по первой дамбе. Деревья стоят золотые, в желтых листьях, освещенных солнцем, невольно приходит банальное сравнение — золотое.
Сегодня бежалось труднее, за 38 минут, температура +11. В лесу намного прохладнее. Дни стоят солнечные, и температура поднимается до +20.
Первый раз пошел в лито.
— Как я рада тебя видеть, — сказала Валя.
Приятно слышать.
Много смеялись после рассказа 17-летнего Андрея: 30-летняя женщина после трех месяцев замужества сильно обиделась на мужа за то, что тот оголил ей ноги, и ушла из дома, а утром он пришел и попросил прощения. Много было смешных реплик. Монастырский сказал:
— Это похоже на боксера заочника. Надо будет дома попробовать.
— Что? Одеяло поднять? — спросил я.
Все испытывали неловкое чувство, когда он читал свой рассказ. Я тоже коротко высказался:
— Психологически неверно. Яйца выеденного не стоит.
Монастырский бросил реплику:
— Прокурорский приговор.
Мне стало неприятно. Может быть, и в самом деле, чересчур строг?
10 октября. Утром прошел небольшой дождь, но, холодней не стало. Вчера не бегал, ноги побаливают, будто в прошлый раз перебегал, хотя всего лишь 42. мин. Температура +11.
В зарплату получил 104 рублей. Не заплатили за качество. Хорошо, что в воскресенье работал, выписали 23 рублей, которые сюда вошли, а-то нечего было бы получать.
50 рублей сразу отдал в кассу взаимопомощи, десятку — долг за день рождения.
В 12 часов пошли с Викой по магазинам. Зашел на почту, выкупил марки. Купил полтора килограмма кулинарного жира, так как других жиров нет. Взял упаковку "Лотоса" – 9 рублей. На 13 рублей двух кур, и осталось всего девять рублей. Даже картошки не купили. Через неделю должен получить отпускные, и из них 150 рублей отдать в кассу взаимопомощи.
Везде только и слышишь нескрываемое недовольство правительством. Даже лекторы не рискуют говорить хвалебные слова, говорят, что нынешние трудности от гонки вооружений, которую нам навязывают капиталисты, они виноваты. Но все понимают, что гонка ни при чем, налицо неумение руководить страной.
С нетерпением слушаю и болею за Карпова, возможно, он быстро разделается с Корчным, и не даст тому ни одной выигрышной партии. И игра продлится не три месяца, как предсказывалось, а меньше.
13 октября. Давно хотел пробежать от профилактория до троллейбусной линии Старого города, и вот сегодня, отдохнув два дня, побежал до асфальтовой дороги за 38 минут, и решил побежать дальше, чтобы посмотреть, а что же там?
Но за пять минут ничего не узнал, всё такие же дома, и дорога, надо бы еще минут пять, чтобы увидеть дома Старого города, а здесь дома частников, порт-поселок.
Вернулся по другой дороге, вспоминая, как плутал в прошлом году в октябре. Боялся заблудиться и не хотел забегать чуть дальше, хотя тогда бы и выбежал на нужную дорогу, а так пришлось плутать по незнакомой местности.
Бежал устало. Давно не бегал на длинные дистанции. Но, видно, удалось заметно сократить путь, прибежал на минуту раньше, чем туда.
В пятницу не работал на витебских станках, и в понедельник не стал к ним подходить. Перед обедом подошел Твердохлебов, и сказал, чтобы я работал на них, мол, мне заплатят. Я, преодолевая неловкость, спросил:
— Сколько?
Он остановился и стал подсчитывать от моей нормы в 2500 шт. Я сказал, что станки не дают столько, и он согласился на 2400, высказав пожелание, чтобы не получилось приработка больше 50 рублей, будет слишком много.
Мне неприятен этот разговор, который походил на торг. Хотелось сказать, что мы не на базаре, коли устанавливаешь свои цены, то сам и работай, меня они не устраивают. К сожалению, так сказать не смог, потому что на мне висит долг и нужно отдавать, а без приработка это трудно сделать. Записывая дни, которые я отработал, он сказал:
— Ого, сколько я тебе должен!
Я промолчал, подумав, что рано его сделали начальник участка, нет ни опыта, ни такта, ни умения руководить людьми.
19 октября. Вчера в воскресенье бегал 67 мин. Перерыв в четыре дня, поэтому бежалось легко и с охотой.
Много грибников, двое спросили дорогу в Новый город. Видел голубые и красные цветы. Листья ещё не все облетели. Лес уже просматривается в глубину на большое расстояние. Воздух насыщен ароматами трав, вчера прошел дождь.
Стоит включить радио, как только и слышно про угрозу атомной войны. Человек с неустойчивой психикой может свихнуться от такого постоянного напоминания.
Кумпяк был на партийном собрании, где сказали, что картофель не привезут, лука тоже не будет, выпуск макаронных изделий останется на прежнем уровне, то есть в магазинах по-прежнему ничего не будет.
С Ямпольцем разговорились о ворах, он сказал, что все воруют, насмотрелся он расхитителей. Я ответил, что у нас в бригаде никто не ворует. Он усмехнулся:
— Я сам видел, как один человек, которого 12 лет знал, никогда бы на него не подумал, коммунист, прятал детали.
— Кто?
Он серьезно посмотрел в глаза:
— Не могу сказать, потому что пострадает один хороший человек.
Я не стал расспрашивать, каким образом хороший человек может пострадать, неужели он думает, что я сразу побегу сообщать?
Ловят много, но всё мелкую сошку, чтобы отчитываться в проделанной работе, а китов не трогают. В то же время подумалось, что этого таинственного вора не так уж и трудно вычислить: единственный человек, которого он хорошо знает и коммунист — это Кумпяк.
Продолжение следует: http://proza.ru/2012/07/23/1350