- Ну, надо же! Прямо перед носом закрылись, - не выдержав, в сердцах воскликнул Виктор Иванович, с досадой отойдя от окошка. Очередь за ним тоже зароптала, но стала распадаться. Почта закрывалась на обеденный перерыв, и стоять людям было нечего.
«Что-то мне последнее время не везёт – больше часа простоял и на мне остановилось», - подумал Виктор Иванович, выйдя на улицу и соображая, как бы убить этот обеденный час. Домой идти по времени не было смысла и он, заприметив зияющую дыру в заборе детского сада, где таджики клали плитку, которой покрыли в городе все тротуары, так как плиточный заводик, по слухам, принадлежал зятю самого мэра, нырнул туда. Найдя чистую лавочку, он поудобнее устроился в тенёчке и, закрыв глаза, погрузился в лёгкую дрёму.
Однако не прошло и пяти минут, как вдруг рядом услышал лёгкий шорох, а потом тихий, как будто издалека звучащий, мелодичный голос:
- Можно мне тут тоже расположиться?
Виктор Иванович открыл глаза. Перед ним стоял … сам Тарас Шевченко! Тот же огромный лоб, переходящий в лысину, те же усы, переходящие в подусники, и те же глаза – ясные, умные и пытливые. Правда, значительно моложе, лет 30-35, так как его длинные струящиеся по вискам волосы и усы были ещё черны, а тело – малый был неплохо сложен – лёгким и гибким. На нём были надеты чёрный шерстяной свитер, из под которого выглядывала серая, когда-то голубая, сорочка, и потёртые чёрные джинсы. В общем малый выглядел попрезентабельней, чем хиппи. При этом, несмотря на его загорелые до черноты лицо и руки, во всём его облике присутствовало какое-то изящество и природное обаяние.
- Садись, - сказал Виктор Иванович, - скамейка не заказана… Звать-то как... бомжуешь, что ли?
- Мыколой меня кличут, - спокойно ответил молодой человек, усаживаясь в сторонке… - Бомжую, а что делать?
- Как что делать?.. Работать надо, ты же молодой, сильный!
- А я и работал… пока не наехали, - спокойно продолжил он.
- Где же ты работал и кто на тебя наехал, если не секрет?
- Не секрет… В Белоруси... После магазина последнее дело у меня было: торговал машинами – гнали из Европы в Россию…
- И много наторговал?
- Да… Сначала хорошо пошло, отец. Но потом наехали…
- Милиция?
- И менты… и братки – не разберёшь их, когда стреляют.
- Какие ещё братки – бандиты что ли?
- Да… Были братками, а стали бандитами. Но об этом не буду говорить... В общем пришлось, чтобы спасти свою жизнь, бежать к вам, в Россию, оставив там и жену с ребёнком, и мать.
- … И давно здесь и, почему выбрал Мытищи?
- Мытищи-город хороший… Вагоны метро ваши у нас в Минске, и с моим родным городом побратимы... Я бывал здесь и раньше – мне нравится. Потом рынки огромные – есть где подработать. И ментов меньше, чем в Москве… А живу, точнее, мыкаюсь здесь уже третий год.
- А где ж живёшь?
- Где придётся, отец. Сейчас вот у бабки одной в Тайнинке. Помогаю ей и деньгами, и по хозяйству, а она, добрая, разрешает жить у неё, не сдаёт властям.
- А работаешь?
- Работаю… Но без паспорта можно только подрабатывать на рынках, грузчиком в основном.
- У тебя, что и паспорта нет?
- Да… Ситуация там была такая: пришли ко мне домой ночью – жизнь висела на волоске – так что пришлось бежать, ничего не взяв, даже паспорт.
- А как же граница и до Мытищ добрался?
- В России это без проблем. Знакомые менты, которые помогали гнать машины, помогли. Но, отец, это тоже закрытая тема, - махнул он рукой и замолчал.
- Да, понимаю, - немного погодя, как можно деликатнее продолжил Виктор Иванович. – Давай тогда о другом… Ты так хорошо и грамотно говоришь по-русски. Наверно высшее образование имеешь?
- Я историк – Минский университет, – но кому это нужно сейчас?.. А потом ещё экономический факультет. А говорю хорошо по-русски – так это, потому что мать у меня русская и русский язык преподаёт в школе.
- А сколько, интересно, твоя мать получает?
- Было время, не поверите, десять долларов в месяц получала. А я, пока на меня не наехали, десять тысяч баксов делал. Хорошо, хоть жене с дочкой и матери что-то перепало.
- Почему не верить – верю. У нас учителя тоже мало получают. Очень много – только олигархи, укравшие у народа недра, заводы и фабрики, да футболисты-звёзды. На порядки больше, чем ты у себя дома делал.
Мыкола молчал, закрыв глаза в лучах ласкового июльского солнца. Наверно, давая понять, что он уже устал от вопросов, но Виктор Иванович, посмотрев на часы, всё же продолжил диалог.
- Мне, Мыкола, надо уже идти… Я бы вот что хотел бы тебе сказать напоследок… Ведь я тебе гожусь в отцы.
- Слушаю, отец…
- Наполеон говорил, что сила воли человека должна равняться его уму… Ума у тебя достаточно, чтобы всё обмозговать, а вот адекватной силы воли я хочу тебе пожелать, так как она тебе очень необходима, чтобы выбраться из той ямы, в которую ты попал.
- Да… - встрепенувшись, открыл глаза Мыкола. – Но ведь Наполеон закончил плохо… А вы знаете притчу о бедном Лазаре?
- Которого Христос поднял из мёртвых?
- Нет, о другом, о нищем Лазаре.
- Нет, эту не знаю.
- Так вот... Жили два человека. Один – богач, который одевался в порфиру и виссон и каждый день пировал… Другой – нищий Лазарь, который одевался и ел с помойки, как последний бомж.
Умер Лазарь – и отнесён был Ангелами в рай на лоно Авраамово. Умер богач и понесли его черти вниз в ад. Поднял он вверх глаза и увидел там, на лоне Авраама, Лазаря. Тогда возопил богач: Отче Аврааме! Почему так? Умилосердись и пошли Лазаря, чтобы он принёс мне хоть каплю воды!
Но Авраам сказал:
- Чадо, вспомни, как жил на земле ты и как жил Лазарь. Теперь он здесь утешается, а ты страдаешь. И между вами пропасть, которую никому не перейти.
- Выходит по Библии: каждому своё воздастся, - произнёс Виктор Иванович.
- Каждому своё, - повторил за ним Мыкола. – Вот и я после всего, что произошло со мною и что испытал, решил жить, как тот Лазарь, полагаясь только на промысел Божий.
- Ну, что же… Живи как знаешь, - тихо промолвил Виктор Иванович и немного обескураженный и озадаченный побрёл на свою почту.