- Какая ты у меня!
Я глядел на жену, которая раздевалась в спальне. Она сняла лифчик, села на постель, снимая чулки.
- Давай быстрее, уложи мальчика, я пока приготовлюсь, - сказала жена. – Ты с помощью своего клоуна укладываешь его намного быстрее.
- Сорочку не надевай, - сказал я. – Сейчас уложу и вернусь.
Я его называю Петрушкой. Обычная кукла с резиновой головой, К ней приделана синяя рубашка с рукавами и нашитым красным галстуком. Голова полая. Выполнен Петрушка как интеллигент с бородой и усами, в тирольской шляпе с пером. Рельефно выделены щеки, четко нарисованы глаза. Я вставляю в рубашку ладонь, просовываю пальцы в рукава, и один палец в голову. Диапазон движений невелик: наклоны головы, приветствия руками. Вот и все. Но и этого хватает, чтобы заинтересовать малыша, придумать сказку или показать, как Петрушка его приветствует, раскланивается и велит доедать кашу. Очень полезная воспитательная кукла. Она может похвалить за чистую тарелку, подсказать, сколько яблок на столе, или пожелать малышу спокойной ночи. Для этих целей я и использую куклу.
Я уложил малыша спать. В доме наступила тишина, Петрушка рассказал сказку и спел песенку, но малыш не засыпал. Пришлось Петрушке изложить еще одну сказку и спеть моим сонным голосом еще одну песенку. Петрушка даже меня почти убаюкал, а ребенок требовал еще сказку, теперь о трамвае, и еще песенку о засыпающей в лесу елочке. Наконец дыхание его стало ровным, он начал засыпать. Чтобы не тревожить первый сон ребенка, я на цыпочках вышел из детской и собрался снять Петрушку с руки. Но кукла с руки не снималась.
- Что за ерунда, - вслух подумал я, - почему Петрушка не снимается с руки.
- Потому что Петрушка собирается рассказать тебе сказку и спеть песенку, - раздался голос Петрушки, точнее, мой голос, - чтобы ты сладко уснул. Потом, конечно, после занятий с женой.
- Бред какой-то, - опять вслух подумал я. И стал судорожно срывать с руки куклу.
Мне ничего сделать не удалось. Было такое впечатление, что я сам себе отрываю ладонь. Я завернул на руку рубашку куклы, чтобы посмотреть, чем это приклеены мои пальцы, но ничего не увидел. Я посмотрел в бесстрастное лицо Петрушки и задал ему глупейший вопрос, совершенно не надеясь на ответ. Какой может быть ответ, если у него в голове мой указательный палец, а рот куклы нарисован. Но я все равно задал свой вопрос:
- Ты почему не слезаешь с руки?
- Простое дело, - ответила кукла, - симбиоз! Слышал о таком явлении?
- Какой симбиоз? – обалдел я.
- Мда! Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях. Ты знаешь столько стихов, песенок. Я тобой восхищался. Но это оказалось поверхностным, наносным.
- Чего, поверхностным? – Я оторопел, не веря собственным ощущениям.
- Ну, как тебе объяснить, - рассудительно ответил Петрушка, - болваном ты оказался, дубиной стоеросовой.
Я не стал сердиться. Я понял, что у меня небольшой психический срыв. Что мне надо что-то предпринять. И я знаю – что. Я прошел в кухню, и свободной левой рукой достал из ящика один из ножей.
- И что ты надумал, дурья башка? - шепотом спросил меня Петрушка, используя не только тембр моего голоса, но и мои саркастические интонации.
- Надумал отрезать твою резиновую голову и содрать все остальное с ладони.
- Ну, ну, - равнодушно сказал Петрушка, - тебе дурно становится от прокола пальца при анализе крови. Послушаем, как ты сейчас заорешь, разбудишь ребенка, начнешь искать йод и вату.
- Это почему? - удивился я.
- Я же объяснил тебе, болвану, - терпеливо, как идиоту, стал говорить Петрушка. Симбиоз. Полный. Общая нервная система, общая циркуляция крови. Понял? Кстати, мочеполовая система у нас тоже общая.
Кукла захихикала.
- Чему ты так радуешься? – спросил я.
- А мы же с тобой должны сейчас в постельку пойти. А? А в постельке кто нас ждет? А? Твоя супруга. Даже ночнушку не надела. Так что мы с тобой сейчас исполним супружеские обязанности.
И Петрушка снова захихикал.
Да, психический срыв был намного глубже, чем я вначале предположил. Представляю, как жена с ужасом слушает меня, обсуждающего с надетым на руку Петрушкой исполнение супружеских обязанностей. Ничего удивительного, поскольку Петрушка говорит моим голосом и моими губами. Точнее, я говорю за Петрушку, поскольку нахожусь в психическом срыве и всерьез считаю, что у меня с куклой все биологические системы общие.
- И пищеварительная тоже, - подслушал мои мысли Петрушка.
- Подожди, подожди, - опомнился я, - у тебя же нет ничего, кроме резиновой головы и синего мешка.
- Зато у тебя, - парировал Петрушка, - есть все необходимое для отправления всех естественных нужд. Теперь, когда я проголодаюсь, тебе захочется есть, когда мне ударит в голову повеселиться, ты надерешься водкой как последняя свинья, после перепоя мне полегчает, когда тебя вырвет. А когда мне захочется бабу, то…. Продолжать? Или уже все понял?
- Кажется, понял все. – Я задумался. Как не велик был мой страх перед кровью, все же завтра придется зайти к хирургу и ампутировать приросшую к ладони куклу.
- Даже не мечтай, - вновь прочитал мои мысли Петрушка. – Глазом моргнуть не успеешь, как очутишься в психушке. И учти, что тебе там будет намного хуже, чем мне. Смирительная рубашка, мокрая простыня, уколы в ягодицу – все достанется только тебе. Ну, чего ты медлишь, иди скорее в спальню, тебя жена ждет. Мне прямо не терпится. Она у тебя такая упругая, такая ладная. Ну, давай, ну, …
Я вошел в спальню, не зная, что предпринять. Но раздумывать мне не пришлось.
- Уснул? – спросила жена, - давай скорей. Обними меня. И выкинь этого дурацкого клоуна с руки.
Она скинула с моей руки Петрушку, прижалась своими упругими грудками, и увлекла меня в постель.