С 1923 по 1926 год в наших планах была попытка разбогатеть на трудах по сельскому хозяйству. После выполнения договора по перевозу товаров из Валдая в Наволокский магазин наша семья в составе четверых работающих и одного семилетнего Павлика полностью занялись земледелием. Из скотины у нас были две лошади, три коровы, не считая овец и поросёнка.
Весной мы вырубали на дрова соковый лес на полученных участках от раздела леса среди крестьян. Оставшиеся сучья и мелкий лес сжигали, а участок перепахивали, засевали ячменем и льном. Наши поля обрабатывались в две сохи. Яша на Гнедом, а я на неразлучном Воронке. При помощи своей кузницы, в которой стал штатным кузнецом мой Отец, были сделаны вместо деревянных борон железо-деревянные рамы со стальными зубьями.
Нелегкая трудовая деятельность начиналась с вывоза навоза на полосы, которые будут засеваться рожью. Чтобы на полосах не пересыхал навоз была введена система взаимопомощи. Несколько семей объединялись и в по очереди возили навоз на поля (5-10 лошадей и до 15 грузчиков). Погоняльщиками были дети, умеющие стоя на телеге быстро гнать лошадь. Для них это было в удовольствие. С возом в поле шли пешком, управляя лошадью.
Расскажу один забавный случай, произошедший со мной в те годы.
Погоня призраков
Весной 1923 года стояла хорошая погода. По ночам стояли густые туманы. Днём у скворешников на берёзах весело пели скворцы. Воздух слегка переливался волнами над озером. Воробьи, чирикая о своём, хлопотали под крышами, собирая солому и куриный пух. Заря золотила горизонт. У нас ночи в это время тоже светлы, конечно, не такие белые как в окрестностях Ленинграда. Ежедневно на заре приходилось идти в поле искать лошадей по звену подвешенных им на грудь колоколков.
В один из таких дней рано-рано я отправился в поле. Пройдя от дому около километра, начинался крутой подъём в гору, называемую Жерёбова гора. Я прислушался к перезвону колоколков и бубенцов, но моей лошади близко не было. Я пересёк по пашне вспаханные полосы и стал подходить к смешанному лесу. За ним находились хорошие покосные луга. Лошади любили на ночь уходить туда.
Не прошёл я и ста метров по мелкому кустарнику, как за моей спиной слышу топот бегущих ног и раздаётся страшный крик басистого мужика.
- Вон он! Вон он! Хватайте его люди!
Я не мог понять кому этот крик относится, меня охватил страх. Волосы на голове зашевелились. Огляделся кругом, никого не вижу.
- Что глядите! Бейте его! - тут раздалась такая ругань, что мне совсем стало не по себе.
Крики мужиков всё ближе и ближе. Я припустился бежать по лесу под гору, не разбирая дороги под ногами.
- Смотрите, смотрите, вон он побежал к лесу!
Ветки кустарника царапали лицо и руки. Зацепив за куст ивы, рубашка порвалась на животе с треском.
- Догоняйте! Держите!...
Мои силы от страха совершенно ослабли. Увидев густой куст можжевельника рядом с разлапистой елью, забился под куст к самому стволу. Сердце готово было выскочить из груди, его стук слышал даже в ушах.
Просидел под кустом около получаса и не слышал больше никаких звуков, кроме птичьего пения. Невдалеке отсчитывала годы кукушка. Мысленно я загадал "долго ли я буду жить?". Кукушка так увлеклась, что я со счёту сбился. Значит, моя судьба - долго жить. Оглядываясь потихоньку, начинаю вылезать из куста. Солнечный луч показался на вершине соседней берёзы. Мне приказано быть дома к восходу солнца, а я задержался. Прислушавшись хорошенько, осмотрел местность, подумал: "Наверно убежал от преследователей или они меня потеряли. Никак не могу сообразить, что за наваждение это было. Неужели кулачьё или дезертиры решили мстить мне за Отца, за то, что он был председателем деревенской бедноты".
Выйдя на покосную зону невдалеке от хутора Храпова, услышал звон колоколка моего Воронка. С опаской и оглядками направился к лошади. Поймав коня, сел верхом и погнал по лесной дороге к дому. Страх еще держал моё сознание, я зорко следил за дорогой, за деревьями и кустами. Не заметив никакой опасности, помчался галопом к дому. В поле, от небольшого кустика наперерез лошади вылетела маленькая синичка, лошадь отпрыгнула в сторону и я оказался на песчаной дороге, больно ушибив левое бедро. Хромая, сел на остановившуюся лошадь, доехал до дому.
Что же было на самом деле? А вот что. Когда я был на Жерёбовой горе в километре от дому и на полтора километра правее Наволока, то оказался выше зоны тумана. Всё пространство ниже меня было наполнено до краёв туманом, как миска овсяного киселя. Верхний край тумана явился отличным проводником звуков из Наволока, не давая им затухнуть в низине. Вы наверно знакомы с таким свойством плотного тумана, когда на заре или на закате звуки слышны издалёка.
В эту ночь скрывавшиеся в лесах дезертиры пытались украсть овец со двора крестьянина из Наволока. Их обнаружили и организовали погоню по полю. Дезертиры были пойманы. А я услышал звуки погони за ними, донесённые туманом. Поскольку воры так надоели населению, что над пойманными устроили самосуд. Озлобленные мужики били кто чем мог и что под руку попало. После такого народного суда от трёх человек остались переломанные тела, которые потом были втоптаны в большую грязную лужу на дороге.
Крики и "погоня" за мною прекратились потому, что я убежал под гору по противоположному склону и гора стала препятствием для звуков. Вот такая погоня привидений, вот такое наваждение, которое может напугать даже взрослого человека с крепкими нервами, а я тогда был еще не взрослый. Документы следствия возможно еще хранятся в архивах Валдайской прокуратуры.