Запах женщины

 
Радченко М. І.



МИКОЛА  РАДЧЕНКО
Запах жінки


         
  НИКОЛАЙ  РАДЧЕНКО
Запах женщины







УДК 82-1
ББК 84-5
        Р 15
Коментар і заключна стаття  В.С. Оніщенко
Оформлення художниці  С.М. Бондар

Радченко М. І.
Р 15 Запах жінки : Поетична збірка. – Миколаїв : НУК. – 2013. – 364 с.; іл. 15; фот. 14.
ISBN 978–966–321–286–9
У збірці представлені вірші Радченка Миколи, доктора техніч¬них наук, професора, заслуженого винахідника України.
Пронизлива поезія Миколи Радченка перейнята любов'ю до життя й вірою в щастя. Його інтонацію не переплутаєш ні з якою іншою. Вірші-одкровення, вірші-освідчення, на рідкість яскраві, що запам'ятовуються, кличуть вдуматися, відчути, відкрити внутрішній зір і внутрішній слух, заслуговують, без сумніву, того, щоб їх читали й перечитували.
УДК 82-1
ББК 84-5


Радченко Н. И.
Р 15 Запах женщины : Поетический сборник. – Никола¬ев : НУК. – 2013. – 364 с.; ил. 15; фот. 14.
ISBN 978–966–321–286–9
В сборнике представлены стихотворения Радченко Николая, доктора технических наук, профессора, заслуженного изобретателя Украины.
Пронзительная поэзия Николая Радченко проникнута любовью к жизни и верой в счастье. Его интонацию не спутаешь ни с какой другой. Стихи-откровения, стихи-признания, на редкость яркие, запоминающиеся, зовут вдуматься, вчуствоваться, отворить внутреннее зрение и внутренний слух, заслуживают, несомненно, того, чтобы их читали и перечитывали.
УДК 82-1
ББК 84-5

©  М.І. Радченко, 2013
© Національний університет кораблебудування
імені адмірала Макарова, 2013
ISBN 978–966–321–286–9
 


ЗАПАХ ЖІНКИ
 
 
***
Вам це вже хтось казав, обіймав, цілував, шепотів.
І від запаху трав хтось в обіймах не раз Ваших млів.
Стрів би Вас я в той час –
Хай би вітер співав і для нас.   
Хай знайомі слова, і не я Вам їх вперше сказав.
І не Ви – те дівча, з ким я перше кохання пізнав.
Пізніх мрій давній біль
Підійма на душі заметіль.
Підійма на душі знову те, чим я марив колись.
І волосся у мрій золоте – а вони не збулись.
Час минав – Вас шукав,
Одинокий, мов вітер, блукав.
Наче вітер зірвав, потягнуло зненацька на спів.
Йшов на запах я трав, Вас побачив – одразу сп'янів.
Ким я був – враз забув:
Вітер трави до грудей горнув.







ЗАПАХ ЖІНКИ
Так, наче вітер груди розтинав
І тепла хвиля наповняла груди.
Такого вітру я ніколи ще не знав.
Такого теплого ніколи вже не буде.
А вітер той все травами блукав,
По груди в спогадах, п'яніючи у мріях.
То на колінах він у когось завмирав,
То колисав піснями небо синє.
Хоч степовий був і далеко не слабкий, –
Злітав від трав, міг розірвати небо,
А тут у трави знепритомленим упав
І шепотів із снів: "Тривожити не треба". 
Когось шукав, на когось все чекав.
Чом скроні золотом, не міг він зрозуміти.
І тільки я знав, що те золото – від трав,
На схилі дня, тим більш на схилі літа.
Навіщо батьківський покинув ти поріг?
Ах вітер, може годі вже блукати?!
А скільки ти вже зколесив отих доріг,
Аби когось коханою назвати?
Всі ті вітри, мов трави, я збирав,
Щоб зберегти степів всю їх палітру.
Мені про тебе шепотів дівочий – трав,
Наспівував про тебе голос вітру.   
Так, наче груди вітер розірвав. 
Що то було, не в силах зрозуміти.
І я пішов на запах диких трав,
На запах жінки, без якої вже не жити.
І повні груди вітру я набрав –
У снах моїх зі мною будеш всюди.
На повні груди я одну тебе кохав,
Тобою марив я і жив на повні груди.
 

***
Веселий сміх. І перший гріх –
Мов перший сніг.
Цілую cлід чиїхось ніг.
І раптом – лід.
Пил інших губ давно затух –
Мов вітер здув.
Без Вас ким був – нараз забув.
І все збагнув.
Я Вас до грудей притискав,
Ішов на спів,
Ішов до Вас на запах трав –
І ось зомлів.
Це вітер Вам уже співав
Моїх пісень.
Притис і вже не відпускав
Вас із груде'й.

 
НА РІВНІ АТОМІВ
Лиш серце нас кохання вчить:
Щось пам'ята, навмисно щось забуде.
На рівні атомів бринить:
Із грудей – в груди.
І вчасно нам воно підкаже,
Коли від нас іде кохання.
Саме ж – немов під камінь ляже.
І ясно нам, що це – востаннє.
Востаннє ніжно поцілують,
І вперше – не шалено в губи.
І скрипки у жалю сумують.
І Ви п'єте щось від простуди.
На посмішку хай навіть схоже,
Та тільки видадуть все очі.
І "зілля" вже не допоможе,
А особливо – серед ночі.
І погляд – в пошуках спасіння,
Щоб з Вашим раптом не зустрітись,
Ударившись об те каміння,
Укотре знову не забитись.
Дай обійму в останній раз? –
Облиш – не час.
Ходили в роси босоніж? –
Той спогад зараз – в серце ніж.
У відчаї, в останній раз
Лицем – у Ваші груди.
Почути хоче все про Вас,
Про себе все почути.
У Вашім серці дзвонаря
Знайшла – і приласкала.
А серце б'є. На щось штовха.
І знову обертом земля –
Навіщо відшукала?!
Такого з Вами вже не буде.
Запам'ятайте Ви цю мить.
Ви серце закували в груди,
Як розкувати – Бог не вчить.
Коли ж як слід все відболить,
Одплаче щось, щось одсміється,
Згадає раптом кожну мить.
Здавалось, мертве вже – а б'ється.
Кохайте, доки поруч мила.
Хай обдарованим щастить!
Кохайте, доки є ще крила,
Щоб ними милу захистить.
І неба чистого блакить
З очей коханих ллється.
У грудях знову забринить,
Десь там – на рівні серця.
 
КОХАНА

 

***
Так наче вітер лист зірвав,
Щоб разом покружити.
На Вас я все життя чекав,
Шукав, щоб полюбити
***
Роки минали, тільки я одну шукав.   
Злітав за хмари і не міг ніде зустріти.
Я Вами марив, я Вас у снах стрічав.
Зустрів – і Бог за нас не може не радіти
Ніхто ніколи слів таких Вам не казав.
Бажаю Вам, моя кохана, довголіття,
Щоб світ весь знав, що та, яку я покохав,
Живе у снах, живе в віках – тисячоліттях.

 
***
Твоя душа – травневі ночі:
То наче крила обійма,
То раптом блискавкою очі –
Зірок тремтливих в них нема
То пісня ллється, то відлуння
Чиєїсь – в серці гіркота.
То крила обривають груди,
То в грудях скеля вироста.
То ніч – мов чарами вагітна.
Та хто ж не знав отих ночей!
Разом із місяцем тендітним
Не цілував хто тих очей?
Та бачить Бог, її вже я
Не розумію: неприступна
Або всього лише підступна.
Підступна, як любов твоя.
***
Як Вас не любити?!
Вітер рве струну.
Як без Вас прожити –
Я вже не збагну.
 
ХОЧ РОЗТИНАЙТЕ!
Ви краща з тих, кого я знав –
Свята і грішна.
Я все життя таку шукав –
Блукав невтішний.
Зірвався вітер, груди рвав –
Чекав такого.
На запах неба, диких трав –
Іду на спогад.
Знайду – у груди наберу.
Запам'ятайте:
Я звідти Вас не відпущу.
Хоч розтинайте!
***
Немало літ я мандрував!
Літ одиноких.
І ось нарешті цілував
Волосся трав високих.
А груди вітер розтинав –
Злітав до неба.
Ось я до тебе й завітав:
Скажи, що треба?
***
Я свої обійми
Для твоїх беріг.
Брати, наче пільги,
Я чужих не міг
Я не міг топтати
Після когось слід,
Не пішов за грати
Хай і білих ніг.
Я свої обійми
Від чужих беріг.
Заглянув до прірви,
А далі – не встиг.

***
Зізнайтесь – ніде правди діти –
Цих слів ніхто Вам не казав.
Ніхто на цім і тому світі,
Як я кохаю, не кохав!
Це вітер з клена лист зірвав,
Щоб разом покружити.
Я стільки літ таку чекав,
Щоб разом вік прожити!
***
Та покохав я саме Вас.
Це Ви мені наснились.
І ось настав жаданий час,
За нього ми у снах молились.
Стрілись нарешті – й розійшлись.
Коли ж саме ми помилились?

***
Невже ти не бачиш? Невже ти не чуєш,
Як серце тремтить?
Невже не пробачиш? Невже не відчуєш?
Невже не болить?
Невже не захочеш? Печаль з'їла очі?
Одвічним "Пробач".
Ти стиснула губи. Ти ладна б забути.
Благаю не плач!
Невже ти не бачиш? Невже ти не чуєш,
Як лист шелестить?      
Невже не пробачиш? Невже так сумуєш?
Невже так болить!
І літо спекотне, і осінь самотня,
І дощ уже вкотре – набрид.
І серце в тривозі, триматись не взмозі:
Без сліз, а ледь що – і навзрид.
Спасибі за крила! Спасибі за милу!
Спасибі, що встиг. 


 
***
Вона була так непрактична:
Єдине, що вміла, – кохати.
А він – занадто прагматичний,
Щоб вміння це не цінувати.          
Господь такими їх замислив:
Він працював натхненно,
Вона – його чекала пісні.
Було все незбагненно.
Вона – його остання пісня.
Волосся – із пахучих трав.
Хай не свята і в чомусь грішна.
Та саме та, яку шукав.
Вона йому давала сили,
Коли, бува, він шкутильгав.
Вона йому давала крила,
Щоб він до серця пригортав.
Вона була його сумлінням.
За нею він себе звіряв.
Вона те сіяла насіння,
З якого він врожай збирав.
Кохав її він, як весну,
Що в осінь наснилась.
З усіх квіток обрав одну –
До грудей прихилилась.

Вона вся світла, як весна.
Його ж тягнуло в осінь.
І сумувати не могла,
А він не міг без просік.
І сила – в слабкості її.
Хай сіяв хтось сумління.
Лиш він один і розумів:
Вона – його спасіння.
І дивувались люди – звідки?!
Одне лишалось їм – гадати.
Дитинство притягали в свідки –
А він лиш з неї міг писати.
Завчасно він про все подбав:
За себе взяв молодшу.
Рука тієї, що кохав,
Йому закрила очі.
Практичний – як все підгадав!
***
І інші є квітки –
Не менш запашні.
Без жодної плітки
Могли б жить. Так, ні.

КВІТКА
Я не знаю, звідки
У цієї квітки
Щастя і тривога,
Що воно мине
Полохливим цвітом,
Швидкоплинним літом.
Хай усе й від Бога –
А як обмине?
Квітко, не журися,
Обронивши плечі.
В спогад не топися.
Геть його з очей!
Як колись, до тину
В теплий вийди вечір –
Зніме хтось хустину
І з твоїх плечей.
Хто, не знаю, звідки
Розпускає плітку,
Мов близько до прірви
Квітка та росте.
Тільки все – від Бога,
А краса – для того:
Хто цю квітку зірве,
З тим вона і вмре.

***
Раптом бачу я – вишня цвіте,
А в очах твоїх – сонце рясне.
І підказує щось: збіг обставин,
Що я все оце ще не проґавив.
***
Та ти не дивись, що не зовсім тверезий,
Що сплутав стежину до хати.
За мене п'яніші хіба що берези,
Щоб легше було їх кохати.
***
Скажи мені: "Тебе кохаю".
Ось цих, чарівних, слів!
Скажи, і я тебе пізнаю
У глибині віків.
 
НЕНЬКО МОЯ МИЛА

 
РОМАШКИ
Знов неначе ромашки
Позбігались до хати.
І в старенькі віконця
Радість ронить сльозу.
Це моя вийшла мати
Онучат зустрічати –
Розсипається сонце
І пірнає в росу.
Буде знову весілля
Вся родина справляти.
І щебече подвір'я –
Гомін неба зліта.
Молодицею мати
Кличе нас завітати
У дитинство й до хати –
В найдорожчі літа.
Ще щебече малеча,
І на обрії хата.
І ще співи гойдають
Неба чисту блакить.
Та вже пісню лелечу
Зачинають співати.
Так далеко співають,
Що аж серце болить.


***
Наче снігом білим сивина укрила.
Скроні у долонях покій свій знайшли.
Як же я сумую, ненько моя мила!
Часто тебе бачу уві сні.
Роки, наче крила, завернуть до хати,
Як і ті лелеки по весні.
Колискову, мамо, ти зачни співати,
Може і вгамується в душі.
***
Скільки в полі різних трав
Око бавлять цвітом!
Я ж одні долоні знав –
Ті, що пахнуть літом.


 
ЛИСТ БРАТОВІ
Я давно не бачив брата.
Ось пишу йому листа.
Зовсім вже старенька мати,
І несила – а чека.
В цвіті білім тоне хата.
Вишня птахою зліта.
У полоні цвіту й мати,
Тільки ось чогось сумна.
Вчила мати нас співати,
Сумувати – це вже ми.
Де ж твої, мій любий брате,
Невідіслані листи.
Вже вернуть птахи до хати.
Заверни якось і ти.
Я пишу тобі, мій брате.
Чи доходять ці листи?
Всі навчились чаклувати –
Пересаджують серця.
А тобі, скажи, мій брате,
Пересадка – до лиця?
Де ж слова, твій погляд ніжний,
Де тепло твоїх обійм?
Знаєш, я вже не залізний –
Очі ріже далечінь.

Поспішай обняти матір,
Справи всі облиш на мить,
Потім щоб не сумувати,
Щоб прощення не молить.
Братику, мати давно у відча'ї.
Ти зі столиці в наш бік подивись.
Майже щодня все тебе зустрічає.
Я сподіваюсь – зустріне...колись.
***
Зірветься, простоволоса.
Вигукне: "Що ж стряслось?"
Дізнається – заголосить.
У грудях надірветься щось.
Така вже одвічна їх доля:
Доля жінки, дочки і матері.
Розірветься серце від болю:
Не залагодити, не здолати біль.



***
Вже вкотре яблука у трави опадають.
Та дітлахи в садок по них вже не пірнуть.
На очі спогади лиш сльози навертають.
І вишні на гілках птахи склюють.
***
Відсумують цвітом білим вишні.
Востаннє відголосять журавлі.
А мати вперше у садок до них не вийшла.
І вперше не всміхається мені.



 

***
Вкрив мої скроні давно вже сніг –
Полум'ю не стопити.
Падаю я до твоїх ніг –
Мо'лю мене простити.
Знав я немало різних доріг,
Тільки одну – до хати,      
Я подолати все ж не встиг –
Не дочекалась мати…
Вклали на груди руки-крила, –
Їм ще у небо злітати.
Сціпила губи хуртовина –
Мо'лю: "Прости мене, мати!"
 
ТУГА-ПЕЧАЛЬ

 
***
Закурилася даль, закурилася даль,
І ковтає дівчина сльозу.
Знову туга-печаль, знову туга-печаль
Розплітає дівочу косу.
ВУЗЛИ НА СПОГАД
Ти заплети вузли на спогад.
Тугу косу не розплітай.
Запам'ятай мене такого,
Лиш мить гірку не пам'ятай.
На груди руки більш ніколи
Так необачно не клади.
Не знаю пісні більш сумної –
Її пробач, за біль прости.
Нам навіть час не гоїть рани –
Не той вже час. І не про нас.
Не раз дощі з дерев змивали,
Та цвіт в душі ніяк не гас.
Летять літа – я ж пам'ятаю
Той запах неба, диких трав.
На жаль, я іншої не знаю.
На щастя – інших й не шукав.
 

***
Вийде у поле – стане співочим.
Гляне довкола – квітне земля.
Хвиля б'є в груди – кохати хоче
Серце дівоче. До забуття.
***
У дзеркало дивлюсь – у воду:
Приїдь коли-небудь.
Білі вишні скинуть вроду –
Без тебе одцвітуть.
***
Я Вас люблю, і так відверто.
То що ж так ллють дощі сліпі!
І я відводжу погляд вперто
Так, наче двадцять ще мені.

***
Я полюбив Вас надто пізно.
Це так не личить сивині.
На грудях слід від трав залізних.
Мороз побив. Стоять в журбі.
Люблю. Хай кажуть – до нестями.
Без спогадів. До забуття.
Хтось відшука й на сонці плями,
А я – Вас чисту. Без сміття.
Люблю за ці – на сонці – рани.
За те, що грішні і святі.
За те, що пізно покохали,
Коли вже скроні золоті.
Такого з Вами вже не буде.
Не поступайтесь сивині.
Хай Ваші крила рвуть Вам груди.
Довіртесь крилам… і мені.
***
Вже скроні вкрила сивина.
Упали груди в крила.
Весна прийшла – весна пішла,
А ти й недолюбила.

***
Відшаленіли цвітом білим вишні.
Спів журавля на серці все переверта.
І тільки спогади – неначе сніг торішній,
Якого не стопити вже літам.
Немов осіння квітка, жінка літня.
Спокійний погляд, та під ним все ж прогляда
Душа стривожена, душа неповнолітня.
Ще сподівається на щось, чогось чека.
Прекрасна Ви, як та остання осінь.
І скроні вкрила недоречна сивина.
Як та калина, спалахнула на морозі
І, як калина, від морозу – геть хмільна.
***
І голова давно вже си'ва,
Засніжена мов нива.
У борг я на колінах брав.
Віддав –
               і знов заборгував.

***
Невже все змило зливою?!
Де осінь? Де весна?
Зізнайся хоч собі сама,
Коли востаннє ти була
                щасливою.
***
Недовго дівчина кохала.
І він не гірко сумував.
Вона на інші груди впала.
Та й він до інших ніг припав.
Така вже доля їх спіткала.
А їм здавалось – обмине.
Вона з грудей чужих упала.
І він нічого вже не жде.
І діти їх – із нелюбові.
Це видно навіть і здаля:
В очах дитячих стільки болю!
А їм так хочеться тепла!

***
Перегорнули останню сторінку
Справи про жінку "пропащу".
Суд пішов до кімнати нарадчої.
Знав я ту жінку? –
Навряд чи.
ЛЮБОВ ТІНЬОВА
Не склалось життя – і винних нема.
Ми губимо щастя власноруч.
І тільки одна на нас вірно чека –
Любов тіньова завжди поруч.
І знає, що місце чуже обійма –
Готова у мить поступитись.
Звете жартома – і вона вже прийшла,
Мов тінь, щоб із вашою злитись.
Із променем першим раптово зника:
Боїться, як тінь та досвітня.
У тіні страждає, у тіні й вмира,
Немов восени квітка літня.
Не може, як тінь, вона бути одна.
Й вам тіні цієї бракує.
Ніхто й не побачить, як сльози ковта.
Мов скрипка, сама десь сумує.
Бува, на душі – наче ноша тяжка.
Звете, щоб із нею забутись.
Коли ж відігріє, скажіть: "Геть пішла!",
Як хочете тіні позбутись.
Скажіть, і побачите: тихо вмира.
Без стону, вмира без отрути.
Чиєїсь провини у тім не шука:
Й захочете – та не спокути.
Погубить сама себе – із забуття
Враз вийде до світла із тіні.
Любов тіньова – довжиною в життя.
Останнє, що скаже: "Не винні".
І Вас заспокоїть: "Не винні".
***
Любіть весну, а я вже – осінь,
Трави волосся золоте,
Коли світлішає від просік
І ліс, і на душі цвіте.
Хтось і в мороз зберіг насіння.
Зберіг – тепла не жалкував.
Ось проросло – зібрав я зілля
І Ваше серце лікував.


Я до трав тих припадав,
Відкривав їм рани.
Їх у травах лікував –
Затягнулись шрами.
***
Я Вам ліки шукав, я до трав припадав.
Не смійтесь – це від серця.
З гіркотою нектар я на серці збирав.
Не бійтесь – це для серця.
І коли без причини чогось Ви сумні
І немає від туги Вам втіхи –
Це трави чекають на Вас польові.
Спішіть, де колосяться ліки.
Вже хтось і до Вас у ці трави упав:
Погляньте – ось шрами.
Вже хтось і до мене Вас палко кохав –
Загою ті рани.

***
Була вона співучою –
Плакучою в землю пішла.
І стала земля та родючою.
Квітучою стала вона.
І виплачуть зорі очі.
Без зорь стане ніч – мов сліпа.
І схоче хтось серед ночі 
В обійми чиїсь... з вікна.
***
Я зносив терпляче далечінь доріг,
Та як скрипка плаче – вже не зміг.
***
Він не од вітру одного ще міг тремтіти.
І не чекав – зірвали щоб вітри.
Зірвався сам – ну як тут не радіти
За жовтим золотом листи?!

***
Лист долу впав та все щось шепотів.
До нього на коліна став,
Послухав – і зомлів.
З листом обпаленим його знайшли в руках –
І зорі ще пливли в очах.
А лист на нього все чекав,
Лежав на грудях.
Не дочитав листа він до кінця – не встиг.
Не знав, що так все скоро буде.
Та ще й кленовий "допоміг" –
Схвильований щось шепотів, щоб не забути.
***
Хто не грішив –
Не знав, як жити.
Як плакати, журбу топити,
Знав хтось? – От розсмішив.

***
Шепоче хтось: "Не обіймай,
Бо виженуть із раю –
Ти так і знай". – "До біса рай!
Із раю я втікаю".
***
Ще зорі в тихому ставку
Вам посміхались
загадково.
І парубки ті випадково
У Вас іще не закохались.
А хто кохав, про те не знав –
Гадав, що залицявся.
Хто Вас жадав, сам запалав.
Ось так він обізнався.
***
Якщо Ви крил не замовляли,
То, значить, Ви ще не кохали.
На диво Ви ще не чекали.
Замовте крила. Замовте диво!

***
Я їй про крила, що рвуть груди.    
А вона візьми й спитай:
"У курені скінчиться рай –
Що далі буде?
Лиши хоч щось на чорний день,
Коли вже крил не буде".
***
Летять птахи. Летять птахи.
Птахи летять на пісню.
Зійдуться крилами садки
До Вас у осінь пізню.
Ви не сумуйте, прийде день –
У грудях стане тісно.
Птахи повернуть до грудей,
Туди, де ллється пісня.

***
Кохання першим не вмира:
У серці зачаїлось –
До себе серце пригорта.
Удвох і зачинились.
Воно, як та жива вода,
Сльоза в очах дівочих.
Воно у спогад поверта
Зненацька – серед ночі.
Всього лиш погляд, подих, мить –
І вже воно в очах блищить.
***
Затопило серце горе
Неосяжне, наче море.
І мовчить співоче поле.
Дивне серце в таку мить:
                І співає, і болить.
***
Я Вас виведу із забуття.
Доведу до серцебиття
В серці Вашому дзвонаря.
***
До Вас хтось близько підійшов.
Занадто близько –
Серце б'ється,
У грудях тісно.
Сковзнув чийсь погляд – Вас знайшов.
І Вам здається...
І щось на Вас найшло…
***
Ви вже травмувались,
Коли закохались.
Звертались в хірургію?
По фітотерапію?
***
А Вам би когось любити.
Був спалах – та без тепла.
І міг би когось спалити.
Та нікого – вже пішла.
А поруч життя колосилось.
Красивим було здаля.
До серця Вам щось прибилось –
Не вийти із забуття.
***
Обійм тих чистих
Вже пізнав хтось насолоду.
Живу хтось випив,
А хтось сьорбав мертву воду.
***
Востаннє й півень засміється.
Востаннє доля посміхнеться.
Бог все простить, бо це – востаннє.
Востаннє хтось за кимсь сумує.
І вперше хтось когось цілує
Так палко, як востаннє.
***
То наче повінь цвіт весь побила.
Квітам ніколи вже не цвісти.
Та посміхнулась дівчина мила –
І з грудей крила знову росли.
Дівчина тихо щось Вам шепоче.
Посмішка сяє в милих очах.
Птахою б'ється серце дівоче.
У грудях Ваших – Ваше мов птах.

***
Не долетів до світлиці –
І обірвався мій спів.
Знайте, що Ви – та Жар-птиця,
Я ж – від вогню запалив.

 
РОЗБУДЯТЬ ОНУКИ...


 

РОЗБУДЯТЬ  ОНУКИ
І знов заколисують піснею
Про те, як садки одцвіли.
Розбудять онуки під вишнею,
Спитають: "А ви де були?
Як спритно вдалось вам сховатися?!
В які, з головою, піски?
За скільки, зізнайтесь, віддатися?" –
Онуки, і ті – жебраки!
***
Бездомний пес смітник вивчає,
За ним
Я спостерігаю:
Гірко нам з ним!

***
Множачи статки – у спадок нащадкам,
На злиднях чиїхось, чиїйсь біді.
До неба їх зводять, самі ж туди й ходять,
Руйнуючи Храми душі.
Будують в маєтках світлиці –
Аби замолити гріхи.
А входять до них, як в крамниці,
Забувши, що Храми – в душі.
***
Хтось все хороми для себе будує –
Псами вартує! –
Спробуйте! Відберіть!
Хоче, мов Ворон той, триста літ жить.
А хтось ніжну квітку притисне до грудей –
Спробуйте! Розітніть!
То ж за нас, грішних, Бог і страждає,
Що на кістках той "Лас-Вегас" палає.
Не грішіть.
У гріхах по церквах не ходіть.
Він хоч і всіх туди пустить,
Тільки не всім відпустить…
***
Нема більш печальної повісті,
Ніж та, де життя – не по совісті.
***
Без краплі совісті,
Без мук сумління,
каяття –
Такий ваш слід в літописі.
Прийдешнім поколінням
Ви прокляті ще за життя!
***
За кожну померлу дитину –
Відтяти десятину!
***
Як працює автоклав –
Краще вже не знати!
Не бували ви? – Я там
Встиг вже побувати.
Те повітря – наче жар.
Не раджу ковтати.

***
Не їхнього кола був той чоловік:
Не те було коло.
Та зник від тих кіл на воді навіть слід –
Розквітло довкола.
***
Хтось знайшов вихід на Бога.
Хтось вже Богу докладав.
Корчив з себе хтось святого.
Тільки Той це розгадав.
***
Хтось життя своє марнує
І чиєсь занапастить.
Наче в іграшки – пустує
Пустоцвітом, аж дзвенить.
Від такого трутня, знайте,
Нас ніхто не боронить.
Ви на мед не зазіхайте.
Не ловіть дешеву мить.

***
Мав дивне кредо –
Завжди біля меду.
За зраду – дали посаду.
І вчасно звільнили –
"За власним".
Не сповістили.
І з того нещасним
Вже був до могили.
І дав лиш тоді собі ладу,
Коли обійняв
Відразу обидві посади:
І з медом – й на небо!
***
Є слова більш благозвучні.
Є, як "перець", дуже влучні.
Тільки то все не мої –
Їжте перець той самі.
Та й солодке – не про мене:
Вирве – знаю достеменно.

***
То правда, що на небі зводять
Мости між різних таборів.
З'явився привід побрататись,
А хтось шукав – щоб поквитатись.
Геть здурів!
***
Дивні якісь ці люди:
То чубляться через дрібницю,
А то раптом серце виймуть із грудей –
Й у полум'я, мов паляницю.
Дивні якісь ці люди!
Чекають усі весни.
Весна промайне, й не буде.
Життя – воно ж восени.
***
Спіткнулась доля,
Зачепившись за поріг.
І мертвий падав сніг до ніг.
На все була Господня воля.

***
Навіщо крила? Від землі
Відірвешся – і вчиниш зраду.
Без крил зручніш, повір мені:
Ти не даси їм ладу.
Чіпляюсь за крила чужі –
Не несуть.
Чужі – не вітрила.
У власних – вся суть.
***
Я знову когось повторюю.
Волаю комусь: "Та проспись!"
Йти лезом ножа виборюю.
А хтось скаже: "Відчепись!"
***
Коли ж я піду на останній той круг,
На той, де зірки – просто неба.
Ти не питай мене, мій друг:
"Навіщо?" – Так, мабуть, треба.

***
Комети падають, вмирають зорі тихо
І хтось зітхає – наче поряд лихо.
***
Боги згубили чоловіка –
Геть забули про святе.
Подбали добре. Ось же втіха!
А могли б простить за все.
Йому безодня з'їла очі,
Давно не сяють – кам'яні.
Ще може тихо щось шепоче,
Та слів не чути тих вже. Ні.
Наче востаннє, тягне в поле,
На трав убрання золоте,
Де небезпечно близько зорі.
Варто торкнутись – і спалахне.
Про щось співають трави тихо.
І відлітають журавлі.
І хтось зітхне: "Далі від лиха".
І ще додасть: "Якісь сумні".
 

БРАТИ ПО КРОВІ
Що ж, нехай ми майже незнайомі,
Може, й народились в різний час,
Все ж з тобою ми брати по крові –
Українська кров тече у нас.
Поділився з нами Господь раєм:
Землю підібрав – у добрий час!
Краща може й є, та я не знаю
Від цієї, що годує нас.
Батько наш, Дніпро, все пам'ятає:
Як топило горе, і не раз.
Не одну навалу Київ знає,
Не одну із пагорбів змив час.
Як княгиня Ольга, маєм знати,
За своїх синів убивцям мстить.
То ж катам не варто зволікати:
Це для них те вогнище горить.
Будьмо ж до борні завжди готові.
Народились – кожний у свій час.
Пам'ятаймо: браття ми по крові –
Українська в кожному із нас.
***
Долі краще не здобути
І ганьба, якщо забути,
Хто ми є, якими бути,
Що за вітер груди рве.
То ж облиште шаровари
Для красунь туркень-татарок.
Досить вже цих залицянок
(Під чию сопілку танок?)
Та гасати по подвір'ю
На відкормленім коні,
Та здіймати хмари пір'я,
Щоб у захваті усі.
Під коня спритно пірнати,
Потім на його ж спині
Плечі грізно розправляти.
Ось які богатирі!
Може й вірить хтось, я ні.
"Щоб до нас та на поріг
Підступитись ворог зміг!" –
Годі вже галасувати!
Вам не нас, його б злякати.
Вороги ж давно у хаті
П'ють все ваше і жеруть.
Не прислужите – заб'ють.
З кріпаками ж так ведуть?
Щоб не сміли забувати,
Що таке холопська суть:
Ковбаси б лиш скуштувати,
Із слиною заковтнуть.
За дітей хоча б молились? –
Злиднями услали путь:
Кріпаками народились –
Кріпаками і помруть.
***
Яке ж бо сонце!
День чудесний!
Радіє все, а ми – в журбі.
Славімо Господа – воскрес Він!
А ми – ще ні.


 
***
Вовки десь виють...
Вітри – мов шаленіють.
На грудях я сорочку рву.
I вже не розумію –
Мертвий я, чи ще живу?!
Зірки волають полохливі –
Ти що, небого, схаменись!
На те Ти, Боже, не дивись,
Що серце в груди – наче хвилі.
I зовсім Ти й не помилився,
Коли на світ я народився:
Ніхто, ніколи не молився
За свій народ, як я молюсь.
РІДНА МОВА
Всім ми завдячуємо рідній мові.
А степові квіти – діти землі.
Мовою заміряємо рівень у крові –
Рівень любові в нашім житті.


 
ЗАКОХАНИМ НАМЕТИ...

 
***
Закоханим намети
У небі розіб'ю.
Чекати на комету
Їм краще в тім раю.
Коли птахи співають,
Зникає сум в очах.
Коли серця кохають,
Збиваються на такт.
Той камертон віднині
Й навік нехай звучить.
У подиху єдинім
Зупиниться хай мить.
Нехай слова знайомі –
Ти першим їх скажи.
І почуття відомі –
Пізнай їх першим ти.
Хай виростають крила –
До грудей пригорнуть.
І хтось шепоче: "Мила:
Несила вже заснуть".

***
Наче до сонця – упав до ніг.
Спалені були крила.
Марно гадати, а чи був гріх –
Так, було диво!
***
Він не од вітру одного ще міг тремтіти.
І не чекав, зірвали щоб вітри.
Зірвався сам – ну як тут не радіти
За жовтим золотом листи?!



 
КЛЕНОВИЙ ЛИСТ
А лист упав лицем – мов до весни.
Кленовий лист упав в обійми вишні.
Птахи гойдали співами садки –
Раділи, що із тим листом так вийшло.
Раділи – хай кленовому щастить!
Співали – і не сполохнули тиші.
І лист піймав оту єдину мить,
Коли у цвіті білім тонуть вишні.
На чужину знесуть журбу свою птахи.
Вернуть з весною, бо від болю ніде дітись.
І лист зелений гублять клени залюбки,
Щоб у обіймах вишні знову опинитись.
Не знаю, жив, а може й навпаки –
Ковтаю спогади, неначе сніг торішній.
Мабуть, ось так і пишуться рядки,
Коли зненацька так – лицем. Та ще й до вишні.
***
Юних літ – скорий літ.
Доки молоді, кохайтесь!
Білий цвіт – ніжний цвіт.
З морозом не знайтесь!

***
Зорям двом зазирнути б у розріз глибокий!
Вечірній та ранішній разом!
Спокутою буде та ніч незабутня
Для всіх одиноких
одразу!
***
"Скажи-но, коханий, чому так святковий
Й не можеш того приховати?" –
"Та ось зазирнув я у розріз глибокий
Двом зорям, повір випадково,
Бо був одинокий
У тузі – час саме вмирати.
Дали зорі згоду – вечірня й ранкова.
Помру на обох них, і разом!" –
"Поглянь-бо, коханий, ти на мою вроду.
Даю тобі згоду!
І нумо хутчіше до хати!
У мене обидві – невже це не видно?!
Узнаємо разом, з обох як одразу
До зорь тих злітати!"

НЕ  ВИННА!
На всі континенти, на інші світи –
У тім є і наша провина –
До нас, що й самі не такі вже святі,
Як стогін, летить: "Я не винна!
Що я розлюбити тебе не змогла
І стала, мов птаха, безкрила.
Моя лише в тому єдина вина,
Моя в тім провина єдина".
Так, наче у грудях вона вироста.
До скелі тієї прикута.
І стогін ту скелю живу розтина:
Забута! Забута! Забута!
Загояться рани і знов оживе!
У птахи нові будуть крила.
Не бійтесь: кохання ніколи не вмре,
Коли в тім чиясь є провина.


***
Серце своє варто б нам чути:
То враз заплаче, як дитя.
То, як доросле, просить забути
Про всі гріхи – без каяття.
Тільки ось серцю іншим не бути.
Можна змінити стиль життя.
Та доки б'ється птах у груди, –
То чути сміх, то плач дитя.


 
 
СЕРЦЕ ЯК СПІВА...

 
СЕРЦЕ ЯК СПІВА…
Літо відгоріло – осінь надійшла.
Скроні зачепило – вкрила сивина.
Тільки не журись, в очі подивись –
Все там залишилось, як колись.
Щастям, наче морем, ми не раз пливли.
В морі тім краплину горя теж ковтнули ми,
Та не розійшлись, наче береги, –
Ми кохання наше зберегли.
Зберегли в очах небесну – ту глибоку вись.
Зберегли. У серці весни – з нами збереглись.
Соловейко в співах плаче, небо нам гойда.
Дивна вдача – плаче і співа.
Осінь золота – на скронях сивина блищить.
І знайоме щось до болю спалахне на мить.
Пригадаєм – ночі в зорях вже колись були
І гойдали небо нам зірки.
Відлетять лелеки – в теплий, де журба.
Є у птахи небо – краю рідного нема.
Птаха відлетить – серце відболить.
Хай на чужині їй пощастить.
Візьме хтось сопілку – зашумлять садки.
І повернуть у домівку парами птахи.
Молоді дощі пройдуть по весні,
Заспівають нам пісні нові.
То ж нехай пісні і крила груди ваші рвуть.
Доки з вами поряд мила – крила вас несуть.
Що з того, що ваші скроні вкрила сивина? –
В грудях птаха б’ється молода.
Хай отой політ не обірветься ні на мить.
Серце як співа, то вже співа, що аж болить.
Це свою надію хтось до серця пригорта
І в обіймах тих без слів співа.

 
***
Це мені, це мені, це мені –
Ніжним цвітом садки.
Це тебе, це тебе, це тебе
Заколисує небо.
Відпусти, ну пусти, ну пусти –
Це комусь, не мені.
А благають, що ні – вже мене –
Відпускати не треба.
Ні – мені, лиш мені твої сни –
Мов той спалах, зірки,
Де з тобою удвох назавжди
Та хіба що і небо.
І мені хтось шепоче у сні
Так – немов по весні.
А комусь і про літо все – ні,
Й умовляти не треба.
Ні, у наших серцях не мине –
Залягло в глибині –
Вже ніколи їх не обмине,
Зі стежини не зійде,
Щастя наше нікому, ніде
І не марилось в сні,
До нас горнеться по весні,
До дітей наших вийде.

СТРУМОЧОК
Темні ночі. Чорні очі.
І вуста комусь шепочуть,
Та вже бачу по очах: ні, не мені.
А було ж, що у садочку
Пили разом із струмочка.
І співав той – завмирали солов’ї.
А колись, було, злітали
До зірок і цілували
Їх в очах своїх коханих ми колись.
Наче вмер – затих садочок,
Мабуть висох і струмочок,
Чи то вирішили ми – вже напились.
Темні ночі. Чорні очі.
І вуста комусь шепочуть.
І я бачу по очах, що то – мені.
Розтривожений садочок,
Не вгамується й струмочок
І від чогось шаленіють солов’ї.


ОЧІ БЕЗОДНІ
Очей холодних тягне безодня.
До вас у прірву я заглянув.
Я ж і не вірив, що повноводні.
Збагнув, та пізно – вже, як тонув.
Очі холодні зовні спокійні.
Холод безодню їх захистив.
На дні безодні сховані мрії.
Пізнав, та пізно – падав у вир.
Очі холодні, очі безодні.
Хтось тії очі вже цілував.
Хтось вже вуста ті пив повноводні.
Жар тих обійм вже хтось пізнав.
Щасливим буде, хто вас забуде.
Гірка та вдача – бачить здаля.
Очі холодні – очі безодні.
Скрипка десь плаче – жаль скрипаля


 

***
То наче повінь цвіт весь побила –
Плачуть від болю зорі в очах.
Та посміхнеться дівчина мила –
І одзоветься у грудях птах.
І знову місяць небо гойдає.
Зоряні очі. Ніч – наче день.
Ніжно до серця Вас пригортає –
Серце не знає кращих пісень.
Муки кохання – муки солодкі.
Все, як востаннє – до забуття.
Вишня загине в ночі холодні.
Сама ж і зніме в теплі – вбрання.
То наче крига груди накрила,
Весни ніколи не завернуть.
Та посміхнеться дівчина мила –
Рвуть груди крила, небом несуть.


 
ЗАПАХ ЖЕНЩИНЫ

 
***
Вас еще не обжигали – так, обветрили.
И нежны были не с Вами – Вы б ответили.
Вас еще не оседлала Ночь-бессонница.
И кошмары, как с вокзала, в сны не ломятся.
Вас всего лишь обсчитали, чуть обвесили.
Вам любовью не додали – дали песнями.
Вы еще не заболели хворью странною.
Соловьи Вас не отпели песней бранною.
Вы еще не захмелели в прядях-во'лосах.
Вы еще не заболели чьим-то голосом.
Вы еще не распознали Вам завещанной.
Не дышали – не вдыхали запах Женщины.
Да, любовь не ходит в лавку,
                не торгуется.   
И не стукнет по прилавку,
                коль не сбудется.            
***
С бессонницею повенчаны.
Казалось, уснули. И вдруг –
Разбудит Вас запах женщины,
Разбудит касание губ.

ЗАПАХ ЖЕНЩИНЫ
Запах Женщины, запах трав.
Видно, в осень мы с нею повенчаны.
Кто же так меня околдовал?
Ну, конечно же, запах Женщины.
Белый день, а вот я заплутал!
Знать, такое мне было завещано.
Помню только – на помощь я звал,
А потом еще – запах Женщины.
Я ведь крепче напитка не знал,
Вот и память моя дала трещину.
Видно, был тот настой пьяных трав,    
Потому что в них был запах Женщины.
Ох, уж этот запах трав!
Ну никак он не может без Женщины!
 
ЗАПАХ ТРАВ
Ты идешь на запах трав. Грудь ласкает ветер.
От того, что он шептал, – кругом голова.
Я хотел бы ветром стать. Все отдам на свете,
Чтоб, как он, тебе шептать пьяные слова.
Я иду на запах трав – ты его вдыхала.
Припадаю я к следам там, где ты прошла.
И целую, чтобы ты других не знала.
И целую, чтобы ты со мной была.
Зарываюсь я – цветам пряди рассыпаю.
И глотаю их дурман, пьяный от тебя.
С поцелуем на губах в травах засыпаю
И в бреду шепчу и снах: "Разбуди меня!"
***
Грустим мы чаще, так виною –
На юг летящих стая птиц.
Я был – там лето золотое.
Вернулся – в золоте ресниц.
Весна щедра лишь на авансы.
Встречаем осень – должники.
И раньше нравились романсы,
Ну а теперь – они одни.
И обжигают память сны.
И не спасают Вас рассветы.
В окне застыли силуэтом –
Всегда за что-то Вы должны.
За терпкий запах у травы,
Должны за смех и смех сквозь слезы:
В хмельных объятиях березы
Так обещания щедры.
Вам скажут: "Это возрастное.
С годами все переболит.
Из сердца выбросьте. Пустое!" –
Пустое сердце ночью спит.
И Вы, конечно же, согласны.
Не станет разум возражать.
Но вот над сердцем Вы не властны –
Оно рассвет готово ждать.

И оживают вновь мечты.
И как спасительны рассветы!
И где-то там за ними лето,
Черемух белые костры.
И не унять шальной тоски.
Сады с ума сойдут от цвета.
Еще так многое не спето,
И не романсы лишь одни.
***
Заглянуть бы двум зорям в глубокий разрез –
Вечерней и утренней разом.
От обеих услышать: "Какой же ты Бес!"
Умереть на обеих сразу.
***
Я там, конечно, не был.
Я все узнал из снов.
Грустно ей – там, на небе, 
Не было нужных слов.
Неба ей стало мало –         
Видел я по глазам.
Вот звезда и упала
Прямо к твоим ногам.
Что-то ты ей шептала
Под колыбельную трав.
Ты той звездою стала.
Я ту звезду украл.
ИСПУГ
Благодарю за все, мой друг.
Тебе одной могу признаться:
Ты подарила мне испуг.
Ты подарила мне богатство!
И вот венец: боюсь всего.      
Боюсь весны с ее дождями.
Боюсь того, что между нами.
Боюсь – лишусь, и знать – за что.
И встреч боюсь, и расставаний.
Вблизи страшусь я расстояний.
А вдруг на расстояньи глаз
Дохнет прохладой, и не раз!
Боюсь: средь сотен номинантов –
Певцов, поэтов, музыкантов –
(Что изберешь, закрыв глаза!)
Вдруг не окажется меня.
Но нет беды больней на свете,
Узнаю – тотчас же умру,               
Что вдруг залетный прыткий ветер
Тебя подхватит на лету.
Немало есть таких повес –
Пришел нежданным и исчез.
И остаешься ты одна –
И не его, и не моя.
А степь так травами пьяна!
Но есть там и полынь-трава.

Я  ВАС  ЛЮБЛЮ
Я Вас люблю, но, видно, вместе
Судилось быть недолго нам.
Моя не стала Вашей песней.
А жаль... Надеюсь, что и Вам.
Весь в прошлом. Так вот и живу.
Сирени запахом дышу,
Что под окном у Вас растет.
Ее хозяйка не придет
Пусть, как и раньше, с опозданьем.
И луч рассвета со свиданья
Домой ее не украдет.
И все же Вас я так люблю.
Мне чудится, что поутру
Вздох пробужденья Ваш ловлю:
Ресниц дрожащее движенье –
Прощальный шепот сновиденьям,
Дыханьем Вашим я живу.
Так сильно Вас еще люблю.
"В ресниц расставленные сети
Позвольте мне попасть!"– молю.
Мне как-то Бог и тот заметил,
Что не Его на этом свете –
Вас больше я люблю.

 ***
Вам нужен сыщик, кто отыщет Вас,
Но чтобы верный взял он след,
Оставьте взгляд – и станут лишними
Все разом тысячи примет.
ПРИТЯЖЕНИЕ
Еще неразвиты, еще так зыбки!
И притяженья нет того, что у Земли.
Но взгляды встретились – и нету большей пытки,
Чем оставаться им в тени.
Всего лишь взгляд, и взгляд неосторожный.
Прикосновение случайное руки.
Всего лишь миг – и на сердце тревожно,
Что разойдутся притяженью вопреки.
Еще откланяться, сбежать еще не сложно.
Потом удерживать те чувства взаперти.
Но разорвать уже пространство невозможно –
На расстоянии протянутой руки.

ВАША ТЕНЬ
Я Вас люблю.
И взгляды Ваши
Я, будто молнии, ловлю.
От Вас я все приму –
И к чаше
Губами жадными прильну.
Узнаю вкус я Ваших губ.
На миг забудусь, что не люб,
Что адресован взгляд не мне.
К нему прикован. И во сне             
И там – ему наперехват:               
Я – Ваша тень – ловлю Ваш взгляд.
Но с тенью Вы своей небрежны:
То вдруг сольетесь с нею нежно –
Взметнется ввысь до потолка 
В наивной радости она.
То вдруг разорвана под взглядом –
Не следуй тень за мной! Не надо!
Но принять смерть от Вас – отрада.

***
Как нищий, у любви чужой
Стою с протянутой рукой.
К другому обращенный взгляд
Своим, в смятении скользя,
Ловлю. И снова невпопад,
Забыв про всякий маскарад,
Пугливо отвожу я взор,
Боясь, что буду уличен.
Опять несу какой-то вздор.
Противен сам себе, другим
До невозможности смешон.
Ну, наконец-то, заслужил...
На мне свой взгляд остановив
Лишь на какое-то мгновенье,
О чем-то словно позабыв,
Всю чувственность его сменив
Простым всего лишь удивленьем:
"Какой, однако, весельчак?!" –
Смешинки искоркой в глазах               
Промолвите Вы с снисхожденьем. 
И ни за что не передать
Досады горькой, униженья,
Мечтаний краха и любви,
Растоптанной в одно мгновенье.
Чужой любви отраву пью
Без ропота, без сожаленья,
В мученьях и как избавленье
От них самих же. Яд она.
Но все же рай – его глотать
Души минутным обольщеньем.
***
Мы с тобою не часто встречаемся.
Наши встречи наполнены таинства.
Наши встречи наполнены нежности.
Заклинаний не нужно нам в верности.
Нам с тобой не страшны расстояния,
Расстояниями – испытания.
Не страшны испытания временем.
Всякий раз Она нами беременна.


 

***
Искать из тысячи других
По вздоху, взгляду.
Пусть встреча длилась только миг –
И жизнь вся рядом.
Пусть ненароком, невзначай
Руки коснуться.
И кто-то бросит: "Ну, прощай!",
Чтоб оглянуться.
Из тех далеких и седых
Веков сквозь вьюги
Пришла застать вас молодых,
Застать вас юных.


***
"Мы встретились с Вами, когда первый снег 
Покрыл мою голову пыткою". –
"Вы юны, а мне уже тысяча лет, –      
Любовь отвечала с улыбкою. – 
Вы юны, а я уже столько прошла!
И горькой бывала, и сладкою!
Была я капризной и нежной была.
Могла вас измучить припадками.
Но вы не смущайтесь своей седины.
В ней юность – серебряной проседью.
Влюбленность приходит со вздохом весны.
Любовь – с дыханием осени".





ЧАЙКА
Так, будто чайка над волной
Седой летала.
Ее все знали молодой.
Она то знала.
Она – из наших с вами снов –
Искала встречи.
Из глубины пришла веков,
Тысячелетий.
Пришла весной, и вот – седой:
Все вас искала.
Нашла – и стала молодой,
Как обещала.
Что будет вечно вас любить,
Вам обещала.
Над вами чайкою парить,
Ждать у причала.
Вам обещала отводить
От вас все беды.
За вами – следом морем плыть,
За вами – небом.


***
И никогда мне не забыть,
Как плыть за облаками.
А я хочу любимой быть,
Желательно, чтоб Вами.
***
И в шутку, и всерьез
Вы обронили: "Милый",
Как тот букет из роз,
Безумный и красивый.
Букет из давних грез,
И снов, и наяву,
Из шуток и всерьез,
Из "милый" берегу.
И розы, и шипы –
Я ко всему готов. 
Но улыбнулись Вы –
И больше нет шипов.

 


***
Дарите женщинам цветы.
За них молитесь
И кайтесь. Если нет вины,
Все ж повинитесь. 
За то, что Бог не уберег
От встречи с Вами.
За то, что Бог Вам так помог! –
Должок за Вами.
***
Желаю, чтобы Вам верны мужчины были
И чтобы Бог Вас уберег от злой молвы:
На раз – любили, на два – забыли,
На три – другим дарили женщинам цветы.
***
Я себя больше всех презираю.
Как никто, сам себя я казню
Лишь за то, что сказал: "Я не знаю".
Там, где мог обойтись: "Не люблю".

***
– Расскажи, из чего этот год состоял.
– Из одних неудач.
Еще женщин, которых не я выбирал,
А теперь вот хоть плач.
– А еще из чего состоял?
– Было много потерь.
Вот и та, кто одна понимала меня,
Указала на дверь.
– Чем еще этот год оказался для Вас?
– Стал бояться глубин:
Глубины женских чувств, глубины детских глаз,
И остаться один.
– А еще из чего состоял этот год?
– Полон рот был хлопот.
А те песни, что я сочинял на ходу,
Навевали тоску.
– Чтобы Вы этот год не забыли,
Ну хотя бы одно что-то было в году?
Или так кислород перекрыли?!
– Отчего же? Дышу. Ну и что, что одну?
Только все же люблю – крылья были!

***
"А Вы любили когда?" – "Да". –
"Трудно сейчас Вам?" – "Очень.
Особенно ночью".
ПЬЯНЫЕ МАРГАРИТКИ
Вернутся все Ваши ошибки
Незваные, как слеза.
И пьяные маргаритки,
Печальные их глаза.
Вернутся все Незабудки
Узнать, как у Вас дела.
Свидеться – на минутку.
Взглянуть еще раз в глаза.
Вернутся так, ради шутки.
Шутили Вы с ними не раз.
Те шутки они не забыли.
И не сомкнуть Вам глаз.


НЕЗАБУДКИ
Вы все в этой жизни познали:
Рассветов колючих букеты.
Но все же предвидеть едва ли
Могли Вы, что выставят смету.
И женщина снежной улыбкой
Откажет Вам – Вы ей не пара.
А было что – стало ошибкой:
Таких и у Вас их немало.
Их все обращали Вы в шутки.
Шутя Вы от них уходили.            
Вернутся к Вам все Незабудки,
Кого Вы минутку любили.
Вернутся к Вам бледным рассветом,
Нетронутой с ночи постелью,
В окно вдавят Вас силуэтом,
В углах поджидать будут тенью.
И ночи все станут вдруг пыткой.
Увы, не спасут и рассветы.
И женщина нежной улыбкой
Напомнит о чем-то отпетом.            

***
Пусть мы незнакомы, Незнакомка.
Ты не знаешь обо мне.
Но при мне стихов моих котомка:
Все они – лишь о тебе!
***
Не то мы ищем и находим,
Не с теми хороводы водим.
А обманувшись, горько плачем,
Во всем виним свою удачу.
***
С тобой на одной странице
Я встречу всегда назначал.
Ты слышишь, как сердце стучится?
Это твое я узнал.


ДИВО
Вздох ветерка – с холста.
И не роса, и не слеза –
Капля вдруг щекой скользнет               
И на мгновение замрет             
Нежданным дивом.
Воспоминаньем о забытом
И всем, чего забыть нельзя.
Мазком размытым –
Красками дождя,
Загадочно, неуловимо:
                "Серафима".
Добавить чуть воспоминаний.
А свет из глаз – то от мечтаний
И наболевшего за нас.
И от себя –
                храни Бог Вас!
Десятилетия – во снах,
Храни столетия – в холстах.
И подписать неуловимым,
Загадочным, неповторимым –               
                "Серафима".
***
Впечатляющая картина!
Поэтический был в ней слог.
А к загадочному "Серафима"
Я добавить что-либо не смог.    
ПРЕЛЮДИЯ
Желанно-нежданною ночь упадет...    
– Неужто?.. – Да нет, не молиться.
К чему тогда свечи, что Грешница жжет?
И ниц? Ах! Да то в колеснице
Застывших в предчувствии празднества звезд,
Как лебедь (неужто все снится?!),
Верховной любви и греха в тот же час      
Луна выплывает царицей.
Наверно, затем и создал Господь нас               
Такому вот диву дивиться.
Безмолвие так вот полно волшебства.
В нем веером звезды взлетают.
Казалось, забытая всеми, и та,               
Зардевшись, нам тоже мигает.
Как замерло и как в движении все.
Свет музыкой дивной струится.
– Неужто в раю, как сейчас, хорошо? –
Да вряд ли такое там снится.

***
Мелодия чарующая слова. 
Ей равных не сыскать – всегда нова.
Она – на счастье нам подкова.          
Цветов неброских в ней полутона.
Она – поэзии основа:
Сердцебиение ее, ее душа.
***
Волшебную музыку слушаю.   
Не понимаю: она
Откуда-то льется в душу мне,
А может быть, там и была.
Мне чудится: глубже дышит,
Вдыхает на полную грудь.
Надеюсь: меня кто-то слышит.
Не даст заснуть!   

      
            

***
Падают первые листья.
Падают те, что нежней.
Падают – будто рвут письма
Чьих-то бессонных ночей.
Чья-то бессонница пишет,
Только тех писем не ждут.
Падают как можно тише,
Будто надеясь – прервут.
Кто-то дыханьем согреет.
Молча губами прильнет.
Выслушать кто-то сумеет.
Все и простит, и поймет.
Шепот печальный их слышен –
Прошлого не вернуть.
Падают – только тише.
И не пытайтесь уснуть.





***
Ранние птицы к нам прилетели.
Веткой сирени бьются в окно.
Ранние птицы выпьют капели.
Поздние – терпкое выпьют вино.
Первую ты возвратить не пытайся:
Рано пришла – не узнав, и ушла.
Нет, ты не первой любви опасайся:
Бойся, что проседью подстерегла.
Ох, не к добру мы с тобой захмелели!
Нет уж сиреней, а нам все равно.
Если кому-то достались капели,
Что ж, мы не против пить терпким вино. 




***
Я не знаю, ты поверь,
Лучше колесницы.
Запрягаю голубей,
Чтоб тебе присниться.
***
Скажите, снится кто? С кем – не порок
Вам завалиться в полночь в пьяный стог
И с кем там до утра заночевать,
Как с той, что не смогла Вам отказать?
Или пуститься за кольцо дорог
Гадать – ромашкам уши отрывать.
А все ли те пророчества
Сбылись так, как Вам хочется?
Кого сейчас Вам любится?
А если не забудется
И та, что не могла Вас удержать?
***
Паузою захлебнулся вечер –               
От любви его не оторвать.
Вечером последней нашей встречи,
Если бы не первая, мог стать.

***
Я прошу: разлукой, вечер,
Нам сердца не обожги.
И надеждой новой встречи,
Хоть на вечер, обмани.
***
Меркнет вечер...  До рассвета
Вам уже не дотянуться.
Не уснуть при лунном свете –
И звезды нет улыбнуться.
Не пытайтесь: ведь не спится.
Слышите: стучится кто-то.
С Вашим сердцем породниться
Хочет: порознь одиноко.
***
Среди веков и поколений
Господь Вам уделил мгновенье.
И через год, и через тыщу –
Я знаю точно – Вас разыщут.


О.В.С.
Книги не знаю дороже,
Песни не знаю нежней.
Будете Вы – я тоже
Светлой страницею в ней.
Если ж узнать Вам случится,
Что оборвался мой слог,
Знайте – Вы были Жар-птицей,
Я – лишь огонь тот берег.

 
ЖЕНЩИНА ЛЮБИМАЯ

 
ЖЕНЩИНА ЛЮБИМАЯ
Женщина любимая.
Женщина усталая.
Так вода лишь талая:
И сойти – не прочь,
Только вот все держится,
Не уходит – в сердце вся
Та вода неталая,
Хоть порой невмочь.
Ей, бывает, слышится,
Что камыш колышется,
По воде с опаскою
Шепотом скользя –
Вовсе ты не талая.
Просто чуть усталая.
Захлебнулась ласкою –
Слушай, так нельзя.
Ну а он – желанная.
Ну, не окаянный ли!
Знает, как сердечные
Струны зацепить.
И теряешь голову,
И готова снова ты
Юною, беспечною
Плыть и не тужить.
Женщина любимая.
Женщина усталая.
Но вода лишь талая
В сердце запоет –
Выйдешь за околицу
Под руку с Бессонницей
И Луною-Сводницей.
Что ж, пускай крадет!
 
***
Женщина моя любимая,
Дал же Бог Вам красоты!
Ну а мне – удачи, милая,
Разглядеть ее внутри.

***
Белым костром запылала сирень.
Милая, что взгрустнулось?
Мне не желаешь – доверься ей.
Видишь, к тебе потянулась.
***
Скажи мне, откуда такая ты есть –
В веках уцелевшая чудом?!
Быть может, на свете и есть семь чудес –
С тобой их все разом забуду!
Скажи мне, откуда такая ты есть?
Глаза – Незабудкино чудо.
А сколько в их сети попалось – не счесть!
Сознайся: такая откуда?!
А эта улыбка во сне на губах…
Поведай, откуда?
А те изумруды, что прячешь в глазах,
Ну разве не чудо?!


***
Все мне твердят: "Есть других, и немало.
Столько лет, а Вы – одною пьяны".
– Господи, как же мне Вас не хватало!
Господи, я без Вас умер бы'!      
***
Не думал я, что так бывает:
Вошла ты в мои "наяву"
Уверенная, что узнаю,
Спокойная – не обману.
Пусть тыщи разных голосов –
Звучит один.
К нему из гущи рвусь веков,
Снегов и льдин.
Иду на слух,
На сердца стук.
На запах счастья.
Я   сердца твоего во власти.
К другим – я глух.
 
ВЛЮБЛЕННЫЙ САД
Средь ветвей ты, как птичка, порхаешь.
Как она, ты, конечно, не знаешь:
Этот сад я ращу для тебя.
В нем садовник я твой и любовник.
Расцветает, меняет свой облик
Сад, в котором поешь для меня.
Твою песню одну только слышит,
И дыханьем одним с тобой дышит
Сад, по уши влюбленный в тебя.   
Никогда не бывает безмолвным
Сад, в котором садовник – любовник.
Королю далеко до меня.
***
Я не противлюсь – все в твоей власти:
И удалить, и приблизить к себе.
Вот даже звезды рвутся на части:
Каждую тянет быть ближе к тебе.
***
Смогу я всем. О Боже милый!
Да кем еще могу я стать?!
Лишь только б Вас, как я, любили,
Как я, умели обожать.   
***
Я не знаю почты, чтоб скорей.
Мигом в сны твои я прилетаю.
Запрягаю пару голубей,
Сизокрылых пару запрягаю.
РЕВНИВЕЦ-РАССВЕТ
Вижу, что глаз с тебя он не сводит.
Рук не хватает – обнимать.
И хороводы до утра водит,
Чтобы с рассветом поцеловать.

***
Милая, что тебе снится?
Звезды укутаны мглою.
Вздрогнут тревожно ресницы –
Их поцелуем укрою.
Вот только сердцу тревожно.
Тревоги мне той не унять.
Влюбиться в такую несложно – 
Такую бы не потерять.
***
Милая, спите. Во сне
Ваш облик такой ослепительный!
Пусть капля досталась всего только мне,
Но как же тот яд Ваш губительный!
***
И в платье из тонкого ситца
Вы мне дороги – и вдвойне.               
В такую нельзя не влюбиться.
Такая приходит во сне.

***
Мне – твоим бы платком обнимать нежно плечи,
Чтоб плечом, как всегда, ты под ним повела.
Где же ты, наконец? Да в такой еще вечер,
Чтобы я вас двоих, и весь день прождала?!
***
Вам до меня сказали все слова.
Вам до меня пропели все куплеты.
– Вы всем им верили? Куда деваться? Да? –
Тогда и от меня терпите это. 
***
Господи, как Вы прекрасны!
         Эти глаза, руки!
          Им подвластны
            Музы звуки.


***
Будет бал, и будут танцы,
  И Вы на балу том блистать.
    И будут поэты романсы,
      Достойные Вас, сочинять.
И будут ревниво лорнеты
  С пристрастием Вас раздевать.
    Соперничать будут корнеты
      За то, чтобы взгляд Ваш поймать.
***
Какие, скажи мне, высоты      
Еще для тебя нужно взять?
И сколько еще мне в полете,
Как в штопоре том, зависать?
Мне слов обещаний не надо:
Я счастлив уж тем, что храню
Единственный взгляд, что наградой 
За преданность твоему. 


УПУЩЕНИЕ
А сегодня в гости к нам дожди просились,
Только он и на порог их не пустил.
Долго травы в нашу сторону косились:
Видно, что-то он о нас им сообщил.
А сегодня ветер дул что было силы.
Дул такой, что даже дождь не моросил!
Как же я Вам не сказал, как Вы красивы!
Что люблю Вас, как я это упустил!
Что давно уже не можем друг без друга
И не в силах эту тайну мы скрывать.
И о ней давно уж знала вся округа.
Как же мы могли того не замечать!







***
Пурга метелить только собралась,            
А у меня уже вовсю метет!
Весна еще за почки не взялась,
А на душе – как соловей поет.
Всего лишь обронила невзначай
Ты на меня лукавства полный взгляд.
Остановись на миг и помечтай
Со мной о том, где дети наши – в ряд.
Возможно, и не мне был послан луч:
Всего лишь сбился с курса на волнах.
А может, я в приливе нежных чувств
Совсем иное уловил в глазах.
И пусть весна за почки не взялась,
Цвести еще не думала сирень,
Моя же соловьями залилась,
И на душе вовсю поет капель.




***
Как будто душу распахнул я, а не дверь.
Пришел сказать тебе всего лишь "Здравствуй".
Но, выпалив "люблю", остолбенел.
Хотел всего лишь, ну а вышло "Властвуй!"
Порог поплыл – цепляюсь я за двери
С дурацкою улыбкой, будто пьяный.
Пытаюсь выплыть, но уж как-то вяло.
И вдруг: "Ну проходи же! Верю!" –
Спасательный бросаешь круг –
Ну, наконец-то, виден берег!
Вплетаешь руки в волосы. А губ
Таких уже я не найду!
И... окончательно тону.







***
Кем для тебя не стал, за то прости.
Прости за те несорванные звезды.
За то, что долгий путь проделал к ним,
Ну а вернулся, оказалось, поздно.
А вечера какие были без меня!
Луна светила, и легко так танцевалось.
Кружила с нею (и не только) до утра.
А я не вовремя, как мне и полагалось.
А я все звезды в небе собирал…
Напрасно – все их осень разметала.
Ну а когда тебя вновь повстречал –    
Шипы остались: Роза розы потеряла.







***
Ты со мной не целовалась,
И хожу я сам не свой:
Неужели эту малость
Не позволишь ты со мной?
Я ведь не прошу объятий –
Это слишком для меня.
Только прикоснись к собрату
Как бы из монастыря.
И узнаешь ты мгновенье –
Как в волненье гонит кровь   
Губ одних прикосновенье,
Но с надеждой на любовь.







КОЛДОВСТВО
Видно, есть всему свой час 
И бывает               
Таем мы, когда и нас
Выбирают.
И когда уже считал,
Отошли сирени.
Бог мне женщину послал –
Капели запели.
Эта женщина одна
Не желала
Сети ставить на меня –
Так поймала.
Не колдунья, но она
Колдовала смело:
Взгляд всего лишь – и душа
На лады все пела.
Боже, как она идет!
Пламень! Вдруг глазами
Поведет – всего сожжет.
Выбираю пламя.
Лишь она одна прощать               
Так всегда умела:
"Брось! Пустое, – вдруг сказать,–         
Видишь, зря болело!"               

***
А я боюсь, что скажут: "Вы правы".
И за тобой – распахнутые двери.
Всего сильней боюсь не темноты:
Боюсь, что вдруг я тем словам поверю.
***
Хочешь – верь, а хочешь – и не верь:
Ты была хозяйкой в этом доме.
Было много в нем веселья, смех звучал детей,
А теперь он тишиною болен.
Кажется – всего лишь вышла. Вот откроешь дверь –
И уйти тебе я не позволю.
За окном все так же пышно расцвела сирень.
Отчего же корчусь я от боли?
Хочешь – верь, а хочешь – и не верь:
Я тебя нисколько не неволю.
Самой горькою ты стала из моих потерь,   
Чашею бездонной стала горя.




***
Ловил я себя на одном, и не раз:
Казалось, и жизнью доволен,
Но только чего-то мне все же без Вас
Не хватает – в придачу к боли.
***
Всяко бывало: то грыз я узду,
А то вдруг взлетал в небо птицей.
Знай: ни за что тебя не разлюблю –
Будь ты Ангелом или Волчицей.







***
Он любил ее и стихи.
Стихов его она не любила:
Они его от нее увели.
Им, как могла, мстила.
Нет уж ее. Не стало его.
Друг другу жизнь они погубили.
И среди прочего хлама всего –
Стихи вдруг о том, как любили.
Так же, как раньше, вставал рассвет.
Вставал, как ни в чем не бывало.
Десять-пятнадцать, еще сколько лет
Его вам потом не хватало?
***
Были те годы для вас не простыми –   
Вы заплатили за годы сединами.
Вы остаетесь для нас молодыми,
Нежными самыми, самыми милыми.

***
Капели ливнями сойдут…
Да что капели?!
Я одного лишь взгляда жду.
Я одному лишь верен.
И если мне велит судьба
Покинуть мир сей бренный,
Закройте мне тогда глаза.
Спокоен – прожил я не зря.
Ведь жив был потому лишь я,
Что в сердце мне упал тогда
Ваш, необыкновенный.
***
Женщине немного хочется 
Чтобы кто-то обнимал.
Чтобы кто-то вдруг по отчеству
Ненароком не позвал.
Женщина моя любимая,
Уголок моей мечты.
Снова Богом был я милован:
За меня вступилась ты.


***
Любое желанье заказывай. Жду. 
Увидишь, как будет сбываться.
А листья кружатся в осеннем бреду,
Кружатся, как будто нам двадцать.          
Друг друга всегда понимали без слов,
Хоть всякого в жизни хватало.
А сколько всего накопилось долгов!
Но было и счастья немало.
Позволь, я тебя на руках отнесу –
За годы все дай рассчитаться!
Ну, что ж ты, родная, глотаешь слезу
И в пятьдесят, как в двадцать?    
 
СЧАСТЬЕ
С ним так неназойливым идешь.
Никогда его не замечаешь.
Счастье – это то, когда теряешь,
Все теряешь, чем живешь.      
Возможно, я женился б по-другому –
В семье бы понимание встречал.
Чужого счастья захлебнул бы омут.
Стихи… А я – тебе их посвящал.
И, может, дети были б золотые.
Взахлеб о них писали бы в газете.
Но не мои – то были бы чужие,
А по моим – тоска бы съела детям.

 


***
Ты знаешь, я по-прежнему мечтаю,      
Что в полном здравии все наши соловьи.
И трелями в сердца детей стреляют
Теперь уже тех соловьев юнцы.
Что наши дети, как свои, встречают
Рассветы, полюбившиеся нам.   
Росой их наши травы обжигают,
Сирень им наша ластится к щекам.
А может, все тревоги и печали
Оставишь и невестой вспомнишь миг.
Смотри, вот и рассвет тебя встречает
Весь в солнечных лучах. Чем не жених!
С улыбкою "С ума сошел ты, что ли?!
Уж дети наши внуками пищат.
Заладил об одном..."– идешь со мною,
Пиджак набросив, наш рассвет встречать.
Ты слышишь, голоса не потеряли –
По-прежнему поют нам соловьи.
И если не всегда их узнавали,
То, может, пели дети, не они.
 
***
У меня золото есть – мои дети,
И бриллианты – внучки мои.
Да, я счастливее всех на свете!
И пусть завидуют короли!
***
Мой старший – ну какая половина?!
Ты – вылитая копия моя.
И требую с тебя (моя провина)
Я так же, как от целого себя.


 
***
Ромочка, Рома,
Без тебя и цветы все – солома.
И тоскуют две "малютки-букашки".
Наконец-то, ты дома,
                Ромашка.


ЛЮБАШЕ – ГОДИК!
Наша Любаша – лучшая в мире!
Я объявляю об этом в эфире.
И я не первый, кто так считает,
И не один, кто ей счастья желает.
Глаз оторвать от нее невозможно,
Рук не хватает – ее обнимать.
Все в ее силах, и мир этот сложный
Даже за год ей под силу узнать.
Но отчего-то на сердце тревожно,
И той тревоги никак не унять.            
Влюбиться в такую несложно –
Такую бы не потерять.
Пусть рыцарь ей встретится статный,
На чувства богат и притом               
Не только статурою знатный,
Тем более – не кошельком.
Ей встретится пусть трудяга –
Веселый и звездочет –
И верный ей, как дворняга,    
Средь радостей и невзгод.
Пускай не совсем домашний,
Но только не майский кот!
Не модный, а – настоящий!
Ведь мода любая пройдет!
Он скажет ей просто и тихо,
Но так, чтобы звезды зажглись:
"Давно про такую Вас слышал,
Я рад, что вот Вы родились".
                7.02.2012

 




***
Сколько девчат, на Любашу похожих,
Вырвет наш взгляд из случайных прохожих,
Сколько их ждет, чтоб слова те сказали,
Не обманули – не обокрали.
Лучшее, что есть у девочек этих:
Матери нежность, гордость девичья.
Им посвящали поэты сонеты,
Их рисовали Рембрандт и да Винчи.
Им посвящали дуэли корнеты,
Взглядом ревнивым терзали лорнеты.
Тысячелетиями их рожали,
Чтобы такими вот мы их застали.
Господи, сколько на долю пришлось их!
Дорого счастье то обошлось им.
Помнить должны, что за них мы в ответе:
Лучше на этом – на том
                спросят свете.
Я заявляю в открытом эфире
(Пусть слышат все и соврать не дадут!):   
– Любовь моя – лучшая в мире!
Такою вот бредят, такую вот ждут!
                7.02.2012

***
Пусть встретится ей человек, не обманутый ею.
Пусть встретится тот, кто придет, и не раз, в ее снах.
Пусть встретится тот, кто назвал бы своею,
Носил на руках.
КАТЮША
Сейчас Вы – просто блондинка! И не крашеная!
Сейчас Вы – просто картинка! Нет краше Вас!
Деньки всего лишь – и годочек Вам исполнится,
А тот букет бессонных ночек всем запомнится!
                1.10.2013




 
***
Мадам, Вам уже целых два!
Да, возраст, скажу Вам, немалый
Для славной помощницы мамы.
И дел предстоит Вам гряда:
Смотреть за Катюшей-сестричкой,
Кормить голубей и синичек.
Наденьте, мадам, рукавички.      
И дай Бог Вам больше тепла!         
         Особенно в холода.
                7.02.2013


БЕРЕГИНЯ
Другой такой никому не сыскать:
Она – очага Берегиня.
Она – сыновей моих мать,
Она – Ангел мой и Богиня.

 
ОТЧИЙ ДОМ

 
К  МАМЕ
Не простившись ни с кем, все заброшу дела,
Незаконченными – разговоры.
Обещаниям всем разом плюну в глаза,
Проиграю всем недругам споры.
В прицепной на ходу без билета вскочу,
Чтоб затем ото всех отцепиться.
Пусть я цену любую сейчас уплачу.
Лучше свидеться, а не молиться.
Всю в снегах в одиночестве прожитых зим
Я тебя, дорогая, целую.
Среди многих и мне так знакомых морщин,         
Где причиною сам, нахожу я.   
Ты уткнешься в плечо. Знаю: прячешь слезу,
Как когда-то в твои я ладони.
Прислоняю к твоей я свою седину.
Две сольются в одну – меньше боли.
 
РАЗГОВОР  С  МАМОЙ
Ну, наконец, соединили нас. "Да, да!" –
"Родная, дай же сердцу передышку! 
Что позвоню, как знать могла?" –
"Сыночек, я… Я твоего звонка ждала…" –          
И снова эти приступы одышки.
И – ноги ватой! – опускаешься на стул.
На тех частотах телефон уже бессилен.
Тебя я слушал – это он к тебе прильнул, 
Целуя за меня твои седины. 
"Семья как?" – "Мама, как сама?" –         
"Да потихоньку. Ты же знаешь – не те годы.            
Что не звонишь?" – "Да вот дела..." 
(Уж лучше бы сослался на погоду!)
"Ты плохо чувствуешь себя?
Приеду, брошу все дела". –
"Сынок, ведь у тебя семья –
Будь с ними рядом".
А я давно уж не у дел,
И нужен я одной тебе,
Чтоб теплым словом обогрел,
Всего лишь взглядом.
А, ну их, к черту все дела!
И мчу туда, где ждут меня,               
Где без меня моя родная тихо гинет.
"Кто там?" – "Да это, мама, я". –
"А я надеждою жила..."               
И зарываю я в твои свои седины.    

ПИСЬМО  К  МАМЕ
Как ты там живешь, моя старушка?
Льют дожди, не запоет капель.
И бездонной кажется мне кружка.      
Что ж, давай, тоски еще подлей.
Думал я, что мне запой неведом.
А тоска: "Не зарекайся зря!"               
А тоска: "Еще меня отведай 
И узнай, как ей там без тебя".
Как одной ей в опустевшем доме
Коротать дни, сидя у окна.
На калитки скрип такой знакомый
Вскакивать. Вот так и жизнь прошла".
Знаю: ты меня оберегаешь.
От меня ты плачешь по ночам,
Расстаешься и опять встречаешь
По остановившимся часам.
Может, на мгновенье отвернулась,
Может, что-то вспомнив, отвлеклась.
А потом к двери – и вот споткнулась,
И потом – уже не поднялась.
Мы привыкли, если дышат в спину,
А в лицо – с улыбкой (про запас),
И любить, и жить наполовину.
Ну а мамы – только ради нас.
Как всегда, на маму не хватало.
Сколько сил растрачено! – и зря.
Целовал я рук других немало
Чаще той, что берегла меня.


***
Мамочка, милая, я очень болен!
Правду сказать – я давно не жилец.
Будто на исповедь – тянет в поле.
Полем гуляет Ветер-вдовец.
Мамочка, милая, грудь мне в обтяжку –
Бьются в одной сразу сотни сердец.
Видно, и Бог дал со мною промашку.    
Пусть же исправит ее, наконец!







ПИСЬМО  К  СЫНУ
Сменил ты нашу жизнь, сынок, на городскую
И у чужого, может, греешься огня.
Ты жизнь оседлую сменил на кочевую –
Ты на чужого пересел, сынок, коня.
Здесь о тебе, сынок мой, разное толкуют,
То будто ты и дня не можешь без вина.
И что ты жизнь ведешь разгульную-лихую,
Совсем не ту, какой учила я тебя.
На дне бокала ищешь запахи сирени.
И от вина частенько кругом голова.
Кружат тебя, сынок, чужие карусели.
Чужие сводят тебя женщины с ума.
Тебя здесь ждут, здесь по тебе, сынок, тоскуют.
Все так же в озере купается Луна.
Ты приезжай, сынок, – девчата зацелуют.
И по тебе здесь усыхает не одна.
Ты нашей улицей пройди, глотни прохлады –
От городской враз отрезвеешь маеты.
И пятачок, где пел девчатам серенады, –
Не забывай, сынок, откуда родом ты.
Ты прилетай, сынок, с весенней первой птицей,
И, может быть, быстрей отступят холода.
Ты приезжай, и, может, перестанет сниться,
Что будто выпал из родного ты гнезда.

 
ОТЧЕСТВО
Я воплем запоздалым тем, с отрочества,   
Исповедаюсь лишь сейчас: благодарю
"За так" доставшееся от тебя мне отчество. 
Я отслужу, отец, не посрамлю.   

***
Я не был там, и даже как-то жалко,
Что обошлась судьба вот так со мной,
Что гусеницей не раздавлен танка
И не размазан на передовой.
И вражеский давился пулемет,
Не мною набивая жадно рот.
"Ура!" я не кричал. И…, наконец,
Со всем неплохо справился, отец.
Не ранен, не убит и не контужен.
И если обожгло, то сединой.
Отечеству по праздникам лишь нужен
Любовь к нему являть на мостовой.
Я не был на войне, и как-то жалко,
Что обошлась судьба вот так со мной:
Раздавлен – но не гусеницей танка,
Размазан – но не на передовой.







***
Как живешь ты, отчий дом?
Расскажи, что снится
Той рябине за окном
В снежных рукавицах.
В том краю, где я живу,
Тебя не хватает.
Выйду, слышу: на ветру
Кто-то там вздыхает.
Не хватает там тепла.
И не те морозы.
За окном Снеговика
Растопили слезы.
Как ты там, родимый дом?
Научи, как жить мне.
Ту рябину за окном   
В сердце не спилить бы.
Нету дома – продан он,
Дом, где было счастье.
И пошло все кувырком –
Гурьбою несчастья.

***
Возвращайтесь домой, пока мать и отец еще живы,
Есть кому о печалях своих рассказать.
Возвращайтесь домой, пока сад на дрова не спилили,
Не успели соседям кухонную утварь раздать.
Возвращайтесь домой, пока все вы в себе не сгубили.
Возвратите тепло, чтоб подольше их здесь удержать.
***
Не будьте упрямыми с мамами.
Отцов почитайте своих.
Отдайте им самое малое –
Уважьте их.





 
ОСЕНИ ПРИПАДКИ

 
ОСЕНИ ПРИПАДКИ
– Что с тобой?
– Да все в порядке.
Просто осень на дворе.
Это осени припадки
Отзываются во мне.
– А твои эти повадки
Неужели так в цене?!
– Хоть весенние и сладки!
Только осени – втройне.
ЗОЛОТОЙ
– Опять ты ночевал во ржи,
Что голова вся – проседью.               
Откуда, золотой, скажи?
– Был с осенью.
Был с той, чья русая коса,
Не косы – россыпи.
Еще опаснее глаза –
Дыханье осени.
– Забудешь все, и дом родной,
И к ней – по просеке.
Опомнись, золотой, постой! –
Заплатишь проседью.

***
– Глупое, что же ты бьешься?!
Я не пойму тебя.
Может, само уймешься?
Стонет: "Уйми меня!"
***
Непослушное: то в клетке 
Вопреки моим желаньям
Птицей бьется, то в беседке,
Как девица на свиданьи.
То смеется, то заплачет –
Своего всегда добьется.
– Вот тебе авансом "тройка".
Приходи на пересдачу,
Только в платье этом, бойком.
Я ему не ставлю двойку.
Приголублю, успокою,
Может, вытянем на тройку:
Я старания утрою.

***
Светило солнце, кружилось небо.
О чем-то шепталось кустам.
Скажите, а я, случайно, там не был?
А мы не встречались там?   
***
Далекие давние были…
Свидетелем их – Ваша проседь.
Вы в осень спасли и сгубили.
И снится Вам матушка-осень.
И снится Вам дом на лужайке.
И дышат теплом акварели:
Гусей – обязательно стайки,
На солнечном фоне – форели.
И Вы, ну совсем еще юный. 
В экстазе девчонки-пищалки.
Вы что же пускаете нюни!
Вам, что? того мальчика жалко?

***
Я под окнами брожу,
Глаз поднять не смею,
Прячусь бледной тенью,
Глупый, тень ищу.
Как цыпленок тот, дрожу
И мечту лелею –
Отворишь ты дверь мне,
Скажешь просто: "Верю!
Заходи же, жду!".
Так зачем же мне мечту
Подвергать сомненью?
Вот уже за дверью:
"Милый, выхожу!" –
Только б знать, к кому!      
ШУТКА
Я ведь зашел на минутку –
Сердце с чего-то запело.
Вдруг потянуло на шутку:
Взгляд мой окно отогрело.
Я ведь зашел на "всего лишь…" –   
И навсегда задержался.
Был я уверен: прогонишь.
В шутку тебе я достался.

***
Надо ж так вот обознаться! завалившись с кем-то в стог!
Что осилить – догадаться б! – я печаль уже не мог.
Улыбается подруга – не обманывай себя:
Я тебя всего лишь вьюгой, пусть и теплой, обняла.
Не поверишь – бездорогой, как всегда, тоску несла.
Вижу – ты стоишь "сугробом"... Жаль вдруг стало мне тебя.
Забралась тогда к тебе я. Обняла – да ты дрожишь?! 
Ты скажи, о чем жалеешь, о весне какой грустишь.
А вокруг – сирени ветки… и еще чей-то листок...
Боже мой! А сколько лет-то, как упал ты в этот стог!
Ты кого-то обнимаешь и целуешь донельзя!
Кто тебя все вечно манит, догадаюсь только я.
Ты, милок, ведь я-то знаю, Бог весть что подумать мог!
Просто – от печали таял, как на солнышке сугроб.
И тогда любая вьюга за околицу могла
Увести тебя: подругой ведь тоска тебе была.
Ею я по бездорожью просто, как всегда, мела.
Ну а ты своею дрожью, видно, пронял и меня.
– Да, грешна! – не устояла! Прилегла лишь на часок.
Милый, оказалось мало? – захотелось на весь срок?

"КУКЛА"
Заказал меняле я одно желанье,
Без чего жить больше не могу,
Разменять на мелочь (чтобы без страданий),
Без которой я не пропаду.
Но остался верен сам себе меняла:
"Куклу" мне подсунул он свою.
Пожелал, чтоб кукла мне подругой стала.
Согласился – на свою беду.
Думал, что избавлюсь, наконец, желанья,
Но твоею тенью я хожу.
Только лишь желанье разменять менялу
Я просил, а он разбил судьбу.   





 

***
Так попасться! А ведь показалось не дверь –
Распахнула ты мне свое сердце.
Заковал себя в цепи твоих "ты мне верь"
И ответных моих "мне доверься".
Так нежны шелестели листвою слова.
Твои губы роняли их в душу.
Неужели коварною так ты была?!
Я – наивен, обман чтобы слушать.
А теперь, где же, милая, наш листопад?
Перепонки обидой бьют уши.
И засыпал давно уже слов камнепад
Тот родник, тот бальзам нам на души. 
***
Ты, родная, надеешься, словно во сне,               
Что другая весна будет лучше.
Что прекрасный твой Принц мчит к тебе на коне,
На коне под названием "случай".
На того открывает слепым нам глаза,
Кто, казалось, всю жизнь рядом с нами.
И твердят все тогда: "Да ведь это судьба".
Просто случай пришел и за нами.

***
Простите мне высокий слог –
В душе броженье.
Я наблюдал весны рожденье –
Забыть не смог.
***
Склонили котелки в поклоне.
Галантны. Все из себя!
Неужто снова я на воле?!
Привет, тюльпанная страна!
***
Весны принимаю я роды.
На сердце шальная печаль.
И чувства, что вышли из моды.
И моду на чувства мне жаль.

***
Хочешь, пес, я тебя расцелую
За разбуженный в сердце май? –
Еще спрашиваешь: "А хочу ли?"
Хвост пропеллером: "Приступай!"
Поскулим, вспомним жизнь разбитную.
Ты мне лаем своим подпевай.
Предлагали нам цену любую –
Лишь хозяйку свою ты продай.
Мы и мастью с тобою похожи:
На костре подгорели одном.
Шрамов больше осталось, чем кожи,
Опоясанных нервом-бинтом.
И понятен мне взгляд твой украдкой:
Битым сам я бывал и не раз.
Так трусило меня лихорадкой! 
Слышал и про тебя: был и сказ!
Часто я, как и ты, по ночам
Лишь вздыхаю и тихо скулю.
И надеюсь, что чьим-то очам
Точно так же вот спать не даю.
Вот май в сердце моем и проснулся
Из той прошлой, далекой поры.
Вижу, даже и ты улыбнулся.
Что ж, дай лапу и в дом проводи.
 

***
Хочется вам подлизнуться?
Что ж – поучитесь у пса.
Как же тут не улыбнуться?! –
Хочет – от глаз до хвоста.
ЛЬСТЕЦ
О, сколько же стихотворений
Я сочинил тебя достойных, гений!
Позволь же, светоч, соловьем
Их на ночь петь тебе и днем.

***
Сегодня день – как будто простудился:
Лучом блеснет, то из-за туч косится.
То громом кашлянет, чихнет дождем.
Потянет сквозняком.
То горло тучкой легкой бинтовал.
Но, наконец, его прополоскал.
Прокашлялся – и соловей
Такую выдал трель!
И завершил достойно день.

***
Распоясавшийся апрель.
Цветет безжалостно сирень
И душит запахами нежными.
Откуда ни возьмись – капель.
Еще глоток – и легкий хмель.
Вишневые туманы снежные.
Меня, как ежика в тумане,
К тебе неисправимо тянет.
Чего там только не бывает!
Ну а когда туман растает?
***
И соловьи вступают в прения –
Поют для нас наперебой.
Передалось их настроение
И нам с тобой.

ГРАЖДАНОЧКА ВЕСНА
– Ну что, гражданочка Весна,
Проследуем за мною?
Ведь я и так, когда спала,
Тебя не беспокоил.
В глазах рябит от этих звезд!
О, Боже, как мне надоели
Благоухание сирени,
Бархат роз!
А эти трели соловья?
И подоконником капели?
Признаюсь: из-за них меня
Так тянет обещать под трели.
А этот ветерок? – Нахал!
И вовсе как мальчишка,
Подол, бесстыдный, задирал
Черемухам душистым.
У ног их так и ночевал.
Во сне вздыхал и бормотал –
Все вспоминал качели.
Слова безумные шептал:
Черемухи пьянели.
Сколько всего из-за тебя!
"И пусть!"– Под шепот томный
Я спохвачусь – виновен я:
Ты не виновна.
Пусть от жары горят стога –
В них упаду с тобой. Туда 
Хочу, где стелется трава
И от росы исходит хмель.
Туда, где ты, – в траву-постель.
Туда, чтоб кругом голова,
Где с твоим запахом трава.
Пусть будет пища у молвы:
Виновны оба мы!
Вот так, гражданочка Весна.
А вдруг наступят холода,
То как нам без тебя тогда?
***
Осень на дворе, и спеты
Все давно уже рассветы.
Я прошу: верни мне лето,
Не само, так хоть приметы.





***
Дождь слезами щеки окон заливал.          
Ветер розгами деревья исхлестал.
Помоложе что, от боли извивались,
Гибкость чья ушла с годами, те сломались.
Я стою, прижавшись веткою к стеклу,
И глотаю, как росу, дождя слезу.
Кто-то, прячась под зонтом, кто-то босиком
Не петлял, не обошел, в лужу – прямиком.
Надо ж! Не боясь дождя,
Вышел – радугою радость.
Как русалок чешуя,
Лужа вся переливалась.
Лужа тронута была
Тем, что не обойдена:
Счастья отхлебнула малость.
От их радости светлее 
И на небе стало.
Миг еще – и я б открылся.
Хорошо, что спохватился:
Еще чего не хватало!
В уголок, где потемнее,
Привычно забился.

Высунулся боязливо,
И ознобом враз забило:
"Кто-то" вдруг с сирени веткой
(Надо ж так дождя напиться!),
Вся сияя, прямиком...
Ну а мне в моей-то клетке
Даже негде и укрыться.
Ну и поделом!
***
С годами все сомнения сомнительны.
– А что, если в лупу на Солнце смотреть?
То даже на нем разных пятен не счесть.
Но как же они ослепительны! 
***
На солнце все нам кажутся особыми:
Русалок в лужах чешуя вдруг заблестит,
Ну а деревья соблазнять решили голыми:
Одежды сбросив, позабыли всякий стыд.
На солнце тоже пятна есть. Их не из жалости 
Не замечаем: солнцем так ослеплены.
Ну а подруг проступки – так, всего лишь шалости –
Не унижают нас до поисков вины.

***
Зорям двум заглянул я в глубокий разрез.
Целовал я и ту, и другую.
А у Бога-то зорь оказалось в обрез –
На голодном пайке вот ночую.
Я умру на заре. Знаю: сразу на двух –               
На вечерней и утренней разом.
От таких-то вот зорь испустить можно дух.
И не грех – даже смерть! по заказу.
ГРУППОВОЙ
Росы играли
(Я не видел, что Оса).
Губы милой обжигали
(Я-то думал, что роса).
Вчетвером поцеловались:
Ты – с росой, а я – с Осой.
Втянутыми оказались
В секс мы групповой.

***
Вишня в собственном соку –
Удержаться не могу.
Сил моих уж нету.
Дай-ка, думаю, кусну.
Если яд (а с виду это
Только и подумать можно),
Что ж, красиво хоть умру:
Не успеет "неотложка".
***
Целуются два шиповника.
Что? Даже представить слабо!
Вот так же и два любовника:
Шипы – только им все равно.
***
Давай сбросимся на любовь.
Разогреем маленько кровь.
Давай сбросимся – я мотнусь.
По пути в росе окунусь.         
Мы отставим все на потом.
Ты постой: я здесь рядом, бегом.
Не успеешь ты и моргнуть,
Как любовь распирает грудь.

***
Милая, в твоей груди
Пусть не бьется чье-то:
Моему ты сохрани
В сердце своем квоту.
***
Милая, я ведь потратился.
Столько эмоций – и зря.
Ты же в коротеньком платьице
Порхаешь, что та стрекоза!
Жарко в канун сентября!
***
Свет мой, ласточка, скажи,
Где же ты летала.               
Зернышки те были чьи,
Что вчера клевала?

УГРОЗЫ
Если от меня уйдешь,
Ноги поломаю.
Али может – в сердце нож.
Я пока не знаю.
Если мимо вдруг пройдешь,
Я – тебе под ноги.
Знай: меня не проведешь,
Чтоб другой дорогой.
Не надейся – на ногах
Я твоих повисну.
Что ж тебя скривило так,
Как от вишни кислой?
Если все же счет ведешь
Ты моим угрозам,
То сама ко мне придешь
С первым же морозом.
КАКТУС
Букет тебе я отослал.
Устроился удобнее и жду.
Ответ себя ждать заставлять не стал –
С тех пор с твоим я кактусом дружу.

***
В сердце вырастают новые тревоги.
Жгут мои подошвы дальние дороги.
***
Ветер мне наступает на пяты:
Отыскал – и ступает в мой след.
И пускай, что лишь ветром богат я –
Я богат тем, чего у вас нет!

НАБЕДОКУРИТЬ
Пятками, как в кипяток, – на росу.   
Ветра опять наглотаюсь.
Если не Ей, то хотя бы плетню
О сокровенном признаюсь.
Утро рвут криком своим петухи.
В гареме в истоме куры.
Вот и меня с несусветной тоски
Тянет набедокурить.

***
Не молитву пою –
Воплем Бога срываю с постели.   
"Что? А? Как там в раю?" –   
"Обошлись без Него". – "Неужели?"   
Вижу, не по нутру:
Вопреки Его воле все вышло.
Обещал – нос утру:   
Душам следуя, зацвели вишни.
Рот разинув, стоит.
Уцепился за райские двери.
Думал, рай еще спит.
Жаль, Он – нет, ну а я в Него верил.
В ту минуту хоть и был   
Он не очень многословен,
Раем все-таки поплыл.          
И остался собою доволен.    



НЕ НАСТУПАТЬ НА ХВОСТ!
Прекрасно знаем, как бывает,
Когда на хвост псу наступают.
Надежный, преданный вам друг,
Чей хвост, ну что тот хлыст, играет,
И зад восторженно виляет,
Преображается весь вдруг,
Мгновенный нанося укус.
И сжато в выпаде том все:
Непонимание, за что
Ему такая вот награда –
За псину преданность его?
И так болюч же тот укол!
Все потому, что другом он
Предательски был нанесен.
Растерянность и беззащитность,
Вдруг обратившиеся в злость.
И крайне может быть опасный
Укус тот, псу уж неподвластный.
На время пес уйдет в себя,
На вас, озлобившись, рыча.
И нужен срок ему забыть –
Свою обиду вам простить.
Уже не в шутку, а – всерьез:
"Не надо наступать на хвост".

***
Толпе свою душу опять на съеденье
Бросаю. Ее разрывая, в экстазе
Зайдется толпа: "Коль даешь, так всю сразу!"
Отдал... И остался – одно привиденье.
Скривилась она: "Фу! Ну что за варенье!"
***
Я стучу в поднебесье копытом.               
"Не пущу! – мне оттуда. – Закрыты!
Ты и раньше-то ангелом не был,
А сейчас спохватился – на небо!"
Я кричу: "Да вы что там, сдурели?!
Посмотрите, ведь я же у цели:
Бросил все, как вы мне предписали.            
Одного лишь не смог – не скандалить".




ДИАЛОГ
– Ах, как неправильно ты жил!
– Но я сполна все искупил.
Ночей бессонных череда
С рассветом бледным у окна
Вела беседу столько раз!
А сколько раз мой силуэт,
Едва забрезжит лишь рассвет,
Бежал, как будто от проказ,
Подальше от любимых глаз
                долой,
Переходя подчас на вой.               
– Неужто я
                не выпил чашу ту дна?!
И все грехи опять со мной!
P.S. Творить грехи – мы мастаки,
А искупить вот –
                сла-ба-ки!
***
Придут молодые волчары,
И все же стареющий волк
Волчиц молодых помнил чары.
Волчара в тех чарах знал толк.

***
Ударяю я крышкою гроба
Ожидавшего, лаком блестя,
И велю я извозчику: "Трогай!
Отправляйся опять без меня.
Я пока подожду. Мне не к спеху.
Не устал еще хмель я вдыхать. 
Я еще нахожу в том утеху,
Чтоб роман по глазам прочитать.
Ах, дружище, тебя отпускаю.
Извини, друг, кибитка вон ждет.
Видишь сам, нас еще выбирают".
И куда-то опять нас несет.







***
Ночь одевает мне шляпу,
В руки сует свою трость,
И на прощание лапу
Жмет мне ночная – мой Гость.
Снова влекут меня дали
Будто картины Дали.
Кто-то в сердцах: "Обокрали!" –
Ох, эти мне соловьи!
Ночь, не грусти, ненадолго
Мы расстаемся с тобой.
Знаю: не будет мне толку
С этой затеи ночной.    







***
Конечно же, будет немало повес.
Их жизнь промелькнет бестолково.
Погубят себя с ними много невест,
Сбежав из отцовского дома.
***
Соловьи вы мои, соловьи.
Видно, вас ничему не учили!
Пока пели вы о любви –
Упоительно Вас потрошили.   






   

БУКЕТ
Порою, ведем мы себя, как букет:
Сидел бы спокойно на клумбе сто лет
И взгляды глотал бы соседских ромашек.
Избавиться б надо от дерзких замашек!
Так, нет.
И снится букету, что пьет он из лужи
И всем-то он нужен,
Со всеми он дружен.
Рассохлись ресницы.
Не спится – напиться б.
Сквозняк шевелится –
Есть с кем поделиться.







***
Мечтал  красиво в белый снег,   
Раскинув руки, я упасть.
Не повезло. И как на грех,
Снег стаял – подвернулась грязь.
***
Жизнь споткнулась… и дальше –
Ну ни в какую!               
Бросить бы ее раньше,
Но как вот сейчас – такую?!
ПРОСЧЕТ
Не внемля законам природы,
Мы все ошибались не раз.
Думали: провели годы.
Ошиблись: годы – нас.


***
Прожиты годы чередой
Давно уж выстроились в ряд.
Последний мне хоть не чужой,
Но все ж кричит: "Не занимать!"
Я стал, наверное, другим,
Неузнаваемо седым.   
Не тем, когда цвела весна.
Снегами пережитых зим
Моя покрылась голова.
Но все же в памяти не зря
Кружит мне голову сирень
Девичьей свежестью своей
Под шорох майского дождя.
Кричу последнему: "Я свой!" 
Кричу последнему: "Постой!   
Не хочешь край сейчас сдавать,
Тогда хотя бы за весной
Позволь с тобой – поколдовать!"
***
Где же годы, что прошли?
Завернули за угол – не видно.
Скрылись навсегда. И ни души…
Бесшабашным им, должно быть, стыдно.

***
Запоют нам звонари,
Как всегда, о вечном.
Дробью отстучат дожди
О жизни беспечной.
***
За рекой опять рыдает птица грешная.
С головой ушли в запой и глухари.
И клянут свою судьбину безутешную
И себя за то, что ей так "помогли".
***
Вдруг окликнут тебя невпопад.
По ошибке окликнут – мальчишкой.
А в душе – листопад, а в душе – листопад.
Это слишком!



***
А годы так и ничему не научили!
И не могу смотреть на то я без улыбки,
Как красишь ты свои сожженные седины
И повторять готова снова все ошибки.
МОЛОДОСТЬ МОЯ
Молодость моя звенит капелью,
Парою воркует голубиной.
Выйду на порог – она за дверью
На морозе пьяною рябиной.
Молодость – легка ее походка.
От нее с ума опять я спятил.
Молодость моя – моя находка.
Как нашел – легко так и растратил.
Молодость моя, по ней не плачу.
Потерял давно ее я след.
Не было любви – возьму, как сдачу,
Раз у вас крупней купюры нет.
От нее бегу я в самоволку:
Ни к чему мне бред ее вчерашний.
Молодость моя, а что в ней толку,
Если я ее намного младше?!

ТРЯХНЕМ СТАРИНОЙ
Нам вкалывать с вами и ночью, и днем.
Забот дал нам Бог – не управиться.
Какое же счастье! – мы с вами живем,
Живем, чтоб кому-то понравиться.
Мой друг, нам с тобою лишь снится покой,
Судьба нас не раз обжигала.
Ну, что же, дружок мой, тряхнем стариной,
Тряхнем стариной для начала.
***
Твердят мне все, что я для песен стар.
Но я пишу, тем "соловьям" не верю.
А жизнь мудрее тысячи татар
И аксакалов тысячи мудрее.
***
И зеленая, и спелая,   
Хватит душу мне мотать.
А она: "Да не созрела я… 
Разве что попробовать".   

***
Под так рано расцветшей красой
Мне казалась она неприступной.
Та девчонка взбиралась козой
На утес, только ей и доступный.
Той девчонки тугая коса
Обжигала тогда мои плечи.
Утешал я ее: "Да ну что ты, Коза?",
Хоть и знал, что последний наш вечер.   
***
Любить бы Вас, но Вы давно любимы.
И всем, кто любит Вас, не повезло.
Судить бы Вас, но Вы и так судимы:
Любовь для Вас давно, что ремесло.



   

***
Что ж ты такой доверчивый!
Я уж давно не та.
Мальчик мой гуттаперчевый,
Не гуттаперчева я.

***
Вас улыбкой облучили,
Пусть и нежной, но случайной.
Не спросив, Вас заразили –
Вы поймали вирус тайный.








***
Осень пришла рассчитаться.
Время расчетов пришло.
Осень приходит и в двадцать,
Если есть за что.
***
На ветвях, уснув, листва колышется.
Дездемона помолилась перед сном.
С каждым часом ей труднее дышится.
А тут еще Отелло под окном…         
***
Счастья ты мне пожелай и удачи.
Видишь, я от рифмы чуть не плачу!






***
Пушкин воет!
Что за горе?!
Он на волю хочет!
Был он скандалистом.
А его – в Пушкиниаду
Продолженьем Лениады
Настоятель прочит.
Из ухоженного сада
Вылетел со свистом.
И опять – за серенады!
В пляску! Лицеистом!
***
Видел я, с какою жадностью
Ты вдыхала слов тех бред.
И сиреневою пакостью
Кутал я тебя в их плед.




***
Вновь от росы горит трава,
А мы с тобою босиком.
– Ну как всегда?
– Тогда бегом.
– Куда, опять в стога?
– Ага.
***
На свиданье с тобою стрелою лечу.
На груди твой любимый платочек.
Ты ведь знаешь, я длинные юбки ношу –
Для тебя вот надела короче.
Я и письма твои под подушкой храню –
Пусть читают бессонные ночи.
– Ты скажи, а с тобою мы были в раю? –
Повторим, если только захочешь.




ЗЕМНОВОДНЫЙ РАЙ
Неужто и море – по боку?!
Земноводный этот рай.
Как же ему одинокому!
Не покидай!
Не покидай – впопыхах.
Берег – волной разбрызгало.
С пеною на губах
Море. Начнем все сызнова.
Словно в песчаных волнах
Чайки следы одинокие:
Долго стояла в слезах –
Вот и глубокие.
Видно, ослепла от них:
То-то следы кругами.
Боже, неужто за нами
Тот ее гнался крик?
С морем нельзя так: "По боку
Весь неземной тот рай".
Море – оно глубокое.
И не простит "прощай".

 

ПЕРВЫЕ ЛИСТЬЯ
Падают первые листья.
Падают те, что нежней.
Падают – будто рвут письма
Чьих-то бессонных ночей.
Чья-то бессонница пишет,
Только тех писем не ждут.
Падают как можно тише,
Будто надеясь – прервут.
Кто-то дыханьем согреет.
Молча губами прильнет.
Выслушать кто-то сумеет.
Все и простит, и поймет.
Шепот печальный их слышен –
Прошлого не вернуть.
Падают – только тише.
И не пытайтесь уснуть.



БЕССОННИЦА
Она, видишь ли, спать не хочет
И не спать не может одна.
Разбудит, сорвет среди ночи –
Пиши! И тут же сама
Пристроится... у души.
ГЕРБАРИЙ
Я Вас люблю…
И письма Ваши
(пусть не писали Вы их даже)
Я под подушкою храню.
Ах, сколько весен там мы знали!
Подушка? – Где уж там! – Гербарий!
Одно, бывает, вскрою –
И за весною вою.




ЦВЕТЫ НА ПРОДАЖУ
В вазах – я их не люблю,
Хоть и касаюсь глазами,
Все-таки их цветами
С нежностью не назову.
Мне в их среде нет цветов.
Их так красивым устам,
Целующим целлофан,
Доверить свои не готов.
Сколько же их касалось!
Сколько еще не прочь!
От них и цветов-то осталось,
Ну, разве что, лишь на ночь.
Их, взращенных на продажу,
Столь роскошных, сколь продажных,
Зачастую принимают –
Словно кражу совершают.
Нет милей
               простых и нежных
Полевых,
                к дарам небрежных.

***
Только бы запах духов
Не забивал сирени.
Каблучков стук –
Капелей.
Только б удар топора
Не пришелся бы спьяну по вишне.
Не извивалась пила до утра:
Не того, мол, хотела, как вышло.
Только бы Вы
                не разлюбили.
Только бы Вас –
                без вины –
                не убили.
Можно судьбу корить
Чередой обвинений ложных.
С чаши какой нам пить,
Выбрать, порой, не сложно.


КОЗА И ЛЕВ
Козу, на солнечной полянке
Привыкшую щипать траву,
Так привязавшуюся к травке,
Вдруг в клетку бросили ко Льву.
Недаром ведь была Коза:
Так воспротивилась ему,
Потребовав: "Мне на лужайке
В придачу к прежнему подай-ка               
Все, что доступно одному
Тебе – всего зверья царю". 
Ах! Сколько прелести в Козе,
Льва привязавшей так к себе!               
АХ, ЭТИ НОЖКИ!
Ах, эти ножки! Не случайно
Хозяйка прячет вас всегда.
Как жаль, что только ветерка
Порывам доверяет тайну.
Ее свидетелем невольным
Вдруг став, помимо нашей воли
Ласкает взгляд их. И на миг
Завесу тайны открывает
И нам иллюзии вселяет,
Что кто-то тайну их постиг.
Что за сокровища от нас
Сокрыты под покровом тайны!
Нас соблазняют всякий раз,
Открывшись будто бы случайно.
Когда же вы все на виду,
То вряд ли устоять смогу я. 
Травою к вам я припаду,
Росою вас я зацелую.
И буду тем одним я счастлив,
Что в ножки Вам стелюсь, несчастный.
***
И одежд носить не хочет,
Позабыв про всякий стыд,
Снова осень нам пророчит
И весна нам ворожит.               
***
И покидая будуары,
Бесшабашные каштаны
Бьются мордой в тротуары.
И развеселые девчонки,
И бойкие юбчонки,
И дядей лысых челки.

***
Надо бы попоститься
Хоть эту весну без любви.
Надо бы, но не спится.
И шепчет весна: "Не спи".
ОРДЕН ПОДВЯЗКИ
Жарким выдалось лето –
Потянуло на куплеты.
На тротуарах – Русалки,
Едва прикрывая плавки,
Купаясь под взглядом
И как бы смущаясь,
Когда кто-то рядом.
И тем развлекаясь.
На уловки те поддаваясь,
Заведомо зная – дурачат,
Но как же еще иначе?
Жареным пахнет сеном…
– Скажи, и не надоело
Ересь нести из сказки?
– Господи, что за прелесть
Орден Подвязки!


***
Или я настолько уж раскосый,
Чтоб не опьянеть от этих чар!    
От черемухи простоволосой
Исходил любовный перегар.
***
Ты такая звонкая!
Ты такая тонкая!
Хрупкая такая,
А я – никакой.
Обожженный проседью,
Опьянев от осени,               
Долго брел я просекой – 
Вот и золотой. 
Ты вся – запах мая.
От печали таю.
Видишь, как страдаю.
Ну, побудь со мной.


***
Нас ожидают лишь веселые денечки.
Как ошибался: одному мне так казалось.
А как я счастлив был, срывая вас, цветочки!
Каким наивным: не мне ягода досталась.
***
Ты обалденная! Ты вся весенняя!
Сиренью свежая – все это ты.
А я весь проседью, обласкан осенью.
Ну разве пустишь ты в свои мечты?
***
Я выхожу в свой дворик.
Я в нем король и дворник.
Цветы мне строят глазки,
Ответной ласки ждут.
Всегда они беспечны,
Открыты, как и плечи
Соседки, и в беседку
Коварные влекут.

***
На небо кошкою вскарабкалась Луна,
В окошко к жертвам в упоении мурлыча.
Без слов коварна, но особенно когда         
Мурлычет кошкою она с соседской крыши.
Подобно кроликам, Удав тот нас глотал.   
Сопротивлялись мы как будто, но не слишком.
Гипноз какой-то к чужим окнам приковал:
Еще мы дома, ну а помыслы – на крыше.
Еще в соблазнах тех Луна не замерла,   
Но их предчувствие внутри у нас мурлычет.
Ну отчего так привлекательны всегда   
Все эти кошки, что глядят с соседской крыши. 
***
Небо, подавившись Ночью,
Выпучило Звездами глаза.
Вот-вот лопнет – так хохочет
Полная Луна.
Может, и с меня,
А ведь ей нельзя:
На сносях она.
 



***
Светит в небе Луна,
Вся обмана полна.
Врешь, что любишь меня.
И тебе верю я.
И одежды к ногам –
Словно роза в саду.   
Все за это отдам, 
Пусть с ума и сойду. 
Знаю, вовсе не я
Тот, кого ты ждала.
Отчего же тогда
Шепчешь ты: "Я твоя"?
Видно, в том, что с тобой
Без вина мы пьяны,
Виновата и ты,
И коварства Луны.





***
Не густо, не редко,
Не мимо, не метко
В нас целят капели.
Как жаль, мимо цели…
А время ведь было!
Но стерлись коленки.
Что было, то сплыло.
И к теплой жмусь стенке.
А сколько я видел
Веселых минуток!
Где тот, кто обидел
Моих Незабудок?
Дождем застучали
Не мимо, а метко –
Меня заковали
В одной с ними клетке. 




***         
Сбросились с ним мы на слезы,
Сообразив "на двоих".
Но "перебрал", видно, дозу:
Я плакал, а дождь затих.
***
А я ведь вижу по глазам,
Что адресован я не Вам.
Я в сердце Вашем – про запас,
И мне нельзя касаться Вас.
***
Обмануть опять нас хочет:
Притворилась – будто спит.
Что-то осень нам пророчит,
Руку дай – позолотит!


ДОН КИХОТ СМЕШНОЙ
Каким лихим я представал! –
Не раз гитарой семиструнной
Сердца я женщин разбивал.
Девичьи тоже задевал.
Но уходили те девицы
Чарующею ночью лунной
Под звук гитары не со мной,
Их распалившим песней той.

Куда девался Дон Жуан?
И оставался снова сам,
Поникнув порванной струной,
Всего лишь Дон Кихот смешной.
***
Пусть осень меняет к сезону убранство.
Пускай подбирает к сезону наряд.
Простите меня за мое постоянство
И этот к одной Вам прикованный взгляд.

***
"Что с тобой?" – "Да все в порядке.
Просто осень на дворе,
И в объятья без оглядки,
Как весною, – не по мне".
А когда-то мы ведь были
Так бессовестно юны,
Так беспечно молодые,
Так опасно влюблены!
"Что с тобой?" – "Да это – осень.       
Видно, по душе пришлась,    
Приглянулась моя проседь: 
Прислонилась – обожглась!"
***
Мгновения сладки!
Сжигает нас проседь.
На то и припадки
Случаются в осень.

 
ОБЪЯТИЯ ТОСКИ

 
***
Кто-то о весне пришедшей –
С соловьями заодно.
Ну а я – о наболевшем,
Я о терпком, как вино.
ОДИНОЧЕСТВО
Месяц мертв. Побледнев, открывает рассвет
Мне окно – пью глотками я небо.
Болен я одиночеством в тысячу лет,
Одиночеством болен, как хлебом.
Все, кого на кострах в свое время сожгли,
За любовь и грехи распинали,
В одночасье  в моей оказались груди –
Через тысячу лет – а признали.
***
И ты просыпаешься полночью,
Когда не запить нельзя.
Закусываешь горечью –
Бессильны помочь друзья.

 

***
Узнаем о прошедших дождях
Поутру по растекшейся луже.
По ресницам, плывущим на бледных щеках, –
О стуже.
***
Льют дожди. Льют дожди.
Не пророчьте мне беду.
Я прошу: "Не уходи!
Без тебя не выживу".
А они неумолимы:
Нет и дня, чтоб без дождя.
Льют – и жизнь проходит мимо
Под дожди и без тебя.   





***
Дождь опять стучит в мое окно.
Хочется окно разбить.
Видно, что ему не все равно,
Все равно, кого любить.
Ну а дождь опять стучит в окно.
Он не силах изменить.
Той, кому любить не суждено,
Не дано нам полюбить.
***
Ну а дождь за окном все пророчит.
Сам не спит и другим не даст спать.
Рассказать о себе что-то хочет
И о Вас хочет больше узнать.
Вы оставьте в покое подушку:
Ни к чему Вам ее обнимать.
Вам бы лучше в подружки взять кружку
И с дождем у окна поболтать.


***
Избивает дождливая осень
Нас с тобой, будто ветки в саду.
Я приду прислонить свою проседь, 
Если только позволишь мне. Жду!
От дождя мне бежать не придется:
С ним привык я в обнимку ходить.
В твоем сердце, я верю, найдется
Место – двух приютить.
Для двоих неудах и скитальцев
Остается – стучаться в окно.
А оттуда грозят небу пальцем:
"Что, опять этот дождь, как назло!"
Но не небо виновно, что грустью
Переполнено сердце. Его
Та подруга уже не отпустит,   
А другой не дано.



***
Что-то не припомню даже,   
Нежно обнимал когда же
Ту, кого люблю.
А ведь вижу, как ресницы
Обрывают, чтоб не литься,
Как ручей, слезу.
Отвернулась, вытираешь
Ты глаза. Дрожь унимаешь...
– Что с тобой?
Усмехнулась. Отмахнулась.
Как от грез своих очнулась:
– Сон дурной.
Видно, чувства застудили
И тепло давно забыли
Взгляда своего.
Как, оттаяв, мы б ожили!
Нам, любимая, хватило б
Взгляда одного.


***
Вечер сдает полномочия, и   
Ночь нас берет на поруки.
При расставании свечи зажгли
На встречу, а может, к разлуке.
Может быть, будем вот так мы грустить: 
Каждый в себе, как в квартире.   
Трудно порог ее переступить –
Словно у ног наших гири.
Снова пытался дождь окна разбить. 
Молнии тучи рубили –
К нам достучаться, чтобы спросить:
"Да что же вы оба такие?!"







***
Гаснет вечер... С ним и свечи 
Зажигаются. Объятья
Раскрываются навстречу.
Жаль, не для меня.
Отчего же мы расстались?
А ведь было: целовались –
Жарче нет огня.
Отчего же так случилось?!
А любовь-то сохранилась –
Знаем ты и я.
Руки – плетью от тоски:
Так ветры избили… Больно.
А ведь я объятий их
Крепче даже и не помню.
***
Рвала листки календаря
И писем не читала.
С годами понимала,
Что обвиняла зря.
Но легче от того не стало…

***
Женщина на углу.
Ветер бездомный бродит.
Женщина, что тебя гонит
В эту дождливую тьму?
Снова пытаешься ты
Скрыть, что внутри наболело.
И обнажаешь тело,
Только б не выдать души.
Женщине на ветру
Вытру слезы.
Я ведь уже без березы 
Жить дальше не смогу.







***
Забронировал кто-то, наверно, любовь:
Жду, а бронь ну никак не снимают!
И ее я встречать все хожу на перрон,
Но и в общий и тот не пускают.
А сегодня любовь, все нарушив законы,
Как распутная девка, себя повела:
Простояли всю ночь с нею мы на перроне,
И она без билета составом пошла.
Сколько ж нам там уроков "любви" преподали!
Как от "сытой" глаза в унитазы текли!
Э-э, да видно не зря нам ту бронь не снимали.
Чтоб не знаться с такой, на ходу мы сошли.
***
Свои поцелуи налево и право
Небрежно окурками ты разбросала.
Возможно, что в той переполненной урне
И мой оказался истлевший окурок.
Мы ведь не всегда так коммуною жили.
Одну на всю жизнь мы когда-то любили.
Когда же в себе мы себя погубили! 
Настал час расплаты – вот мы и платили.

***
Не пел давно нам соловей. 
И слышно, как вздыхал.    
С непотревоженных ветвей
Цвет тихо опадал...
Так неудачно выбрав день,
По солнечным лучам 
Скользила тихо чья-то тень, 
Тянулась к нам.
Так и не спел нам соловей –   
А может, ждать устал.
И кто-то там, в душе моей,
Знакомый умирал...
А день какой! после дождей.   
Весною день дышал!
Неужто он нас не признал?
В такой-то день!




***
Неужели те все трели 
Соловей отщебетал? 
Ну а может, огрубели
Перепонки – глух я стал?
Звук капелей слабо слышен   
Даже у окна.
От былого цвета вишен –
Пеплом голова.
***
Вечер тоску из груди зачерпнул
Так глубоко – нету силы!
В тот же колодец и я заглянул –
Ангелы голосили.
И среди них тот, такой заводной,
Плакальщиц многих похлеще,
Высушив слезы, уходит в запой –
Думает, мне там легче.
Душит в объятиях вечер тоску.
Душит, аж хруст раздается.
И от распятий в терновом кусту
След на груди остается.

***
Снова ночка бесится.
Отчего – не знаю.
Я пошел за месяцем –
Думал, загадаю.
Ну а месяц – весел все,
Будто птица в клетке.
Взял да и повесился
На усохшей ветке.
***
Месяц на небе подвешен,
Вечер чем-то растревожен.
Я уже настолько грешен,
Что и Бог помочь не сможет.





***
Наложила на себя судьба моя руки.
А иначе, как и я, умерла б от скуки.
А иначе, как и я, околела б.
Скажут, как и про меня, не болела.
Скажут, как и про меня, – был он весел.
Не бывало даже дня – чтоб без песен.
Наложила на себя – от кручины.
А раз так, выходит, зря – без причины.











УСЛОВИЯ…
Пока я не так еще старый,            
Пока не затянуты раны,   
И подступы к сердцу открыты,
Кто там побывал, не забыты.
И все еще шепчет Лукавый:
– О жизни еще ты не знаешь,
А может, иной пожелаешь? 
На оба косит, вижу, глаза. 
Обоими врет – вот зараза!
О чем это я? Ах, да если
Вдруг выпадут строки из песни –
Как рифмой крути-не-верти,   
С дождем в домино не стучи.
И лишь при условиях этих
Измять бы еще лебеду!
А эти анютины глазки?!
Ах, как они падки на ласки!
То как же тогда я умру?!


***
Меня сегодня отпевали…
Родня вся, как и подобало,
У гроба моего стояла.
Как и просил – не голосили.
Лишь головы все уронили
На грудь и в ней все измочили.
И вдруг – подумать кто бы мог! –
Рыдало – руки заломило.
А громко как! – чуть не оглох.
Себя родней вдруг возомнило.
А раньше ведь бродило мимо.
А вот теперь на грудь упало.
Повисло…  "Не гони!" – 
                рыдало.
– Ты раньше, милое, где было?
В десятку хоть бы раз попало.
А вот теперь вдруг так вопило,
За прежние свои все "рано",
Незарубцеванные раны,
За прежние все "где-то" –"жди"
Простить его молило.
Вконец разжалобило. "Ждать? –
Я не гордец – могу и встать.
Мне не пристало заставлять
И тот на этот свет менять.
Всегда кому-то уступаю,
Хоть и обманут был подчас,
Я соглашаюсь, оживаю –
Ну что ж, поверю еще раз!
В меня зубами ты вцепись.
Держись,
                не отпускай.
                Своим признай.
Ведь столько раз бывало –
Меня ты, счастье, отпевало".
ОДНОГЛАЗАЯ НАВОДЧИЦА
Снова ночи одиночества.
Больно очень – жить не хочется.
Одноглазою наводчицей
Стала мне моя судьба.
И второй так выбить хочется!
Жаль, не выбил сразу два:
Все равно и так слепа.




ЗАЛОЖНИЦА
В жизни Вашей сложится
Все – Вам повезло.
А мою же – ножницы
Режут мне назло.
В Вашей – счастье водится
И веселье пусть.
А мою – заложницей
Повязала грусть.
В жизни Вашей сбудется
Все – Вам повезет.
И моя забудется –
Будто снег сойдет.
***
Он еще улыбаться умеет,
Реагирует на тепло.
Не полюбит – так пожалеет.
Вам хоть с этим уже повезло.


МАСКА УЛЫБКИ
Исчезла с лица улыбка –
Веселья маска не пристала
                к его лицу.
А может, случилась ошибка –            
Сбежала
                гулящая к подлецу.
И на месте ее зияла
Печали глубокая рана.
А та – прилипла к дураку
Глупою ухмылкой хама   
И хохотала: "Привет от нахала!
Мое вам "ку-ку!"







ДВОЙНИК
То ли ветер срывает крышу,
Душит кто-то в объятиях тьму.
Кто-то рядом – отчетливо слышу –
Дышит. Вот кто – не пойму.
Не чужой и знакомый мне очень.
Только в профиль непросто узнать.
А лицом повернуться не хочет –
Не желает себя выдавать.
Мысли темные, будто проказа,
Исказила лицо вдруг его.
И урчит, будто из унитаза,
Из груди двойника моего.
Неожиданно сел к изголовью.
На бумаги пролил мне чернил.
Наблюдал, как мешал я их с кровью.
Выжидал, чтоб ему угодил.
Точно – ветер срывает крышу.
Душит кто-то в объятиях тьму.
И зловеще в лицо мне он дышит.
Погоди же – всех разом уйму.

***
Не ждите – в слабости минутной       
Не выброшусь я из окна
Подобно пьяной проститутке,   
Насилованной до утра.            
***
Жизнь споткнулась.
И дальше – ну ни в какую!
Бросить бы ее раньше,
Но как вот сейчас – такую?








***
Стою, как лужа, и не каюсь:
Прохожего пытаюсь зацепить. 
Не обходи, ну посмотри – стараюсь
Не только башмаки в грязи отмыть.
Остановись, взгляни, и ты узнаешь,
Как в зеркале души своей, поймешь,
А тот ли путь ты в жизни выбираешь
И жизнь ли та, которую ведешь.
А лужа ну никак не просыхает:
То дождь, то грязью кто-то обольет.
А вот на "мерседесе" пролетает:
Урвал дешевой "прухи" – вот и прет!
Малыш босой так шлепнет по щекам мне,
Они, как те галушки, вдруг всплывут.
То, целясь между глаз мне, бросит камнем – 
В глазах кругами радуги пойдут.
То загнанную сворою собаку
От своры и от жажды я спасу.
Пожму, как другу, на прощанье лапу –
Собачью верность будто одолжу.

СМЕРТЬ ЩЕНКА
Мне не забыть то, как рассветы
В зубах со шторой он срывал,
Как первые лучей приметы
Хвостом восторженно хлестал.
Но по привычке, не считаясь
(Когда и ждать никто не мог),
Болезнь пришла, не разбираясь,
Что он совсем еще щенок.
Нечеловеческих страданий
Боль, захлестнувшая глаза.
Не дал Бог Богу состраданий.
И закипала в них слеза.
Забрал он все. Остались силы
Собачьей разве что хранить
Оставленную нам, как милость,
Ту верность, что слезой не смыть.
Ну а наутро хоронили.
В обнимку. Плакала земля.
И все хозяину простили,
Что он не уберег щенка.

***
У Вас что – так ничего и не болит?
Ну а душа? Уже ль и с нею все в порядке?
Ночами как? Довольная сопит
В согласии с душевным  распорядком?
Неужто не клокочут в ней вулканы!
Как управляетесь Вы со своей душой?
Как удалось, чтоб затянулись раны?
Зашить какой иглой?
Ну, а у Вас так ничего и не болит?
Душа? Уже ль и с нею все в порядке?
И за плечами Ворон не сидит?
Смотрящий Ваш, чтоб не играли в прятки.
ЗАНОЗА
Один храпит.
Другому все не спится.
Меняет позу –
Бессонницы занозу
Напрасно вынуть тщится.
А кто-то, знай себе, храпит.
Не даст и Вам уснуть –
Его б на грудь перевернуть.
А может, пусть таким и спит!

***
Вас судьба не искромсала, 
Как художница. 
И живите, Господь с Вами!
Что Вам ножницы!
Если сил еще хватает,
Что ж тревожиться!
Пусть никто и не узнает,
Как Вам можется.
Что читает Ваши письма
Ночь-бессонница,
Ваша давняя подруга
И поклонница.
Вой стоит на всю округу –
Ветер молится.
Ну а может, к Вам под вьюгу
Кто-то ломится?
***
Сколько всякого не к месту
Нам судьбой отмерено!
На крутом мешать нас тесте,
Знать, кому-то велено.

***
Оттого и морщины у глаз –
Часто жмурился.
А играли со мной, и не раз, –
Понарошку, да в жмурки все.
***
Несусь, как лошадь (И достался же седок!),
А вижу, никуда не успеваю.
Велят на месте и в отмеренный быть срок.
А вдруг случится – и туда я припоздаю?
КАК ЛУНУ СЛОПАЛИ
Как правило, чуть свет встаю,
Оторопело глазки хлопают:
На небо мирное смотрю –
А там! – Луну вдруг Солнце лопает.
А небо! А с виду-то голубое!             
Такой целомудренной голубизны!
Довершали вместе начато'е:
Растворил рассвет следы Луны.

Видно, Бог поддал вчера,
А сейчас вот с будуна.
По щекам Его долго хлопали:
"Глянь же под ноги – была ведь Луна –
Где же она?! –
                Проспал?! Слопали!"
Вижу: от гнева уже весь дрожит. 
Слышу: зубами цокает.
Правду народ говорит: "Бог проспит –
Мир втихаря кто-то слопает".
– Что, поживились?! Несправедливо!
Угодно, мол, было так небесам?
Шито все крыто и внешне красиво?
Шайка одна! – видел сам.
Какой прекрасный день! Как солнце мило!
Лучами нежными в истоме разлилось.
Но видел я, как слопали красиво
Луну все разом, и мне больше не спалось.
И если в самый жаркий день
На Солнце проявляется вдруг тень
И в сердце вдруг сомнение закралось,
То это все, что от Луны осталось.


***
Бог о нас знает и нас услышит.
Может быть, просто он крепко уснул,   
А перед этим изрядно хильнул,
Потрудившись намедни.
Проснулся к обедне –
А вас уже нет: растерзали волчары.
Вот и верь в Божьи чары!
P.S. Нет, чтоб раньше прибегать к чарам
И не дать терзать волчарам!
– А когда же спать: днем – свары,
Ночью – те же все кошмары?
***
Оковы сменил на подковы.
Ах! Цокают каблучки!
А знали бы, что оковы, –
Обхохотались бы'.



***
Споткнулся – и упал.
А видел же – не зря копались.
Присыпать, правда, догадались,
Чтоб чья работа, – не узнал.
***
Устал я в облаках грести,
За пазухой – туманы,
Не кирпичи. Поймут – обманы,
И головы мне не снести.
"Э, нет, постой, друг, погоди –
Все выверни, что там внутри,
Тогда лишь только будем квиты". –
И битому быть снова битым.





НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
Вот в чем я "профи" стал,
Так это – похандрить.
Меня еще никто не обскакал
В умении хандру глушить.
На солнце от скуки поджарились Мухи.
Напросился в гости
                Паук
Обгладывать кости
                зажаренных Мух.
Ну, значит, выпили. Болтаем.
Паук разлегся на диване,
Обсасывая кость.
Незваный гость –
Он хуже, чем татарин.
Я понял вдруг, что это я в гостях,
А он – хозяин.
Такой пустяк!
Взгрустнулось… Ну, да ладно.
Уже не сам – и то отрадно.
Помог Паук
Прикончить вечерок без Мух.


***
Мне очень плохо, мой друг.
Стол – весь черный от мух.
Начаты два арбуза.
Больно им от укусов.
Набросились даже на корки.
У-у волки! Задать бы им порки!
ВЫМОГАТЕЛЬСТВО
Храните в себе одиночество.
Не суйтесь вы с ним ни к кому.
Довольно того, что по отчеству
Зовут вас. На "ты" – ни к чему.
На "ты" – это как обязательство,      
В беду раз попал – выручать.
На "ты" – это как вымогательство
Когда-то долги возвращать.
Но если подступит бессонница,
Минуты – длиною в часы,
На "ты" молю Бога опомниться,
Тогда и к Нему я – на "ты".

***
Не оставляй, когда весна
Еще так в памяти свежа.
Но если трели соловья
Заменит мне мигрень моя,
Оставь тогда без сожаленья.
Прошу тебя,  не изводи 
Себя жестоким угрызеньем:
Когда уйдешь, то не один
Останусь я. И, как спасенье,
За мною смерть придет моя. 
***
В прошлое уходит лишь прошлое,
Отболевшее, а может, и ложное.
Остаемся же мы с настоящим,
Наедине – со щемящим.




***
Скажут, что чувства пропали с годами.
Нет – отравили сами мы их.
И умирают забытые нами
Песни… и соловьи.
С осенью прядью нас обвенчали.
Вздохи – а нам уже стоны слышны.
Срока не ждали – цвет посбивали
Зимы? – Нет! – видно, мы.
Вот и сейчас подоконники – лужей.
Стекла слезятся… А что там – внутри?!
Кажется, если кому-то и нужен,
То этот кто-то – дожди.
Ну а на том свете станут стучать нам?
Нет! Там уже ни к чему и они.
Ну так и пусть барабанят – на счастье!
Наши пока еще это дожди.    



 
ДЫХАНЬЮ ВОПРЕКИ

 
***
Пишу, будто падаю в омут, – неистово. 
Рублю по живому, а с ними – себя.
Под недремлющим оком чьим-то пристальным
Несу тяжкий крест – будто нет креста!
ДЫХАНЬЮ ВОПРЕКИ
Как он читал свои стихи,
Другой бы вряд ли смог:
С корнями рвал их – из души.
И так вот каждый слог.
Всегда дыханью вопреки.
Чуть что, готов был сбиться.
И как-то было не с руки
Богам своим молиться.
Читал – давно так и в церквах
"На бис" не отпевали.
И звонари на куполах
Чечетку отбивали.
Читал… А Вам домой. Уснуть.
Снов просмотреть немало.
Но как, когда Вам Ваша грудь,
Вам грудь вдруг тесной стала?!
Читал… От женских слез страницы
Цвет желтый обретали грез.
И надо, но не спится –
Он читал.
А где-то ветер задирал
Подол сирени белой.
Слова безумные шептал,
Хмельной был – вот и смелый.
И жаль, что от любви той первой
Второй Вам не дождаться.
Вот сны и снятся –
Он читал.
А как писал, никто не знал.
Всегда – как роды принимал.
Их первый крик. Наш вместе плач.
Дал жизнь – и тут же, как палач,
Их отрывал от губ своих.
На поиски ушей чужих
Шли – будто девка на панель –
Отбить по вызову капель.
И – возвращал их бездыханных.
Вскрывал свои все разом раны.
Готов был муки родов повторить.
Готов ценой любой платить,
Чтоб вам напомнить первый смех
И первый грех, как первый снег.

***
Глупое сердце, что же ты бьешься?!
Я не пойму тебя.      
То ты клянешься – само уймешься.
То вдруг: "Уйми меня!"
Глупое сердце, вовсе не знаешь 
Ты, что не пахнет яд.
И понапрасну так ты страдаешь:
Это всего лишь взгляд.
Глупое сердце, что ж не уймешься?
Мне не понять тебя.
То снова плачешь, то рассмеешься.
Ну, прямо, как дитя! 
***
Из гармонии все мы:
Ты младенца
                от груди
Материнской оторви –
Вырвешь с сердцем.   


***
Вам сердце вырву и вдвоем
С моим их биться я заставлю.
Лишь только Вашему, в моем –            
Другим я места не оставлю.
Другим – в сердцах других найдутся
Места светлее и теплей.
И если два на такт собьются –
Не будет песни той нежней.
Любите. Если же случится,
Что крылья ваши вдруг сожгут, – 
В других сердцах другие птицы,   
Но жар не меньший пронесут.   
***
Луна покатилась, и сердце забилось –
Не в рай. Нет, не в рай.
Ему захотелось весны, вот и пелось.
Ты песню допеть эту дай.
Оно среди ночи проснется и хочет…
Как глупо оно!
Весны нет, и осень Вам что-то пророчит,
И дождь Ваше выбрал окно.

ТАКТ СЕРДЕЦ
Вы лишились покоя и сна.
Сердце бредит весной и тальянкой.
Замирает, а то вдруг морзянкой 
Так в бреду и стучит до утра.
Сердце Ваше спасать пора.
Ночь-бессонница пишет письма.
Отложите дела –
Шепот слушайте листьев.
Удивительна магия глаз.
Не ищите причину кручины:
Есть болезни, что неизлечимы.
Но достаточно взгляда подчас –
И собьются на такт сердца.
Неожиданно. Так уж вышло.
Будто два беглеца
Из укрытия вышли.
Перепутают все слова.
Это музыка в сердце стучится.
И кружится не голова –
Ваше сердце с таким же кружится.



И пускай все у вас невпопад:
И слова, и неловки движенья.
И не справиться сразу с волненьем.
Дайте время – пойдет все на лад.
Ни к чему все другие слова.
И на грудь Вам рука чья-то ляжет.
– Я всегда Вас ждала, –
Кто-то, выдохнув, скажет.
***
И через сотни лет стихи
Прочтя, потомки обнаружат:
Мы были вовсе, как они.
И тем же ветром рвали души.
И неба та же голубень
В глазах нам радостью сияла.
И безысходность, будто тень,
Бездонной бездною зияла.




***
Ты помнишь, не могла забыть, ты  помнишь,         
Как сердце разрывала тишина,
Как глубоко в глаза упала полночь,
Металась в пламени костра.
Молчанием себя мы оглушали.
Безмолвье искажало нам уста.
Обид пожары яростно пылали,
Сжигая бездной черною глаза.
А мы ведь глаз не знали голубее.    
В морской лазури их тонули мы.
Молчать сердца не в силах были – пели.
Мы были влюблены – сейчас любили мы.
***
И когда совсем уж было плохо,
И скандал вовсю уже пылал,
Он кричал: "Ты мне – не Пенелопа!"
А в ответ: "И ты – не Донжуан".            
            

***
Случалось в жизни нашей всякое.
Неважно было, чья вина:   
Ведь все равно – мы вместе плакали.
Теперь справляешься одна.
***
Нежданно вдруг, как тот подснежник,
И к розе под окном:
Кольнет вдруг память нашу нежность,
И больше нет шипов…
СУЛТАН-ПОДСНЕЖНИК
И пробивается сквозь снег Султан-подснежник.
И оживает на губах у нас с тобой.
Он, как султанская жена, такой же нежный
И той же крови, что султана, –  голубой.
Он, как султанская жена, легко ранимый:
Всего лишь взгляд – и нужных слов не подобрать.
В своих поступках, как она, необъяснимый.
Вы постарайтесь и таким его принять.               

***
Бродил я городом заснеженным.
У дома каждого светил.
А вдруг он здесь? А если – неженка? 
А может, выбился из сил?
И вдруг:  "Да ты же и не ведаешь,
Как я искал? Ты где же был?" –
"Да здесь, – смеется, – но под снегом лишь.
Вот только чуточку застыл".
И на губах Султан-подснежник мой
Ожил. Мне хорошо с тобой.
И как всегда, ты полон нежности
Жены султанской молодой.
***
И когда я от бед ослабею,
Вопреки всем шаманам-врачам
Сохраню, чем живу и что греет:   
Стихи. Спасибо вам.


ЗОЛОТЫЕ СЛОВА
Разными слова бывают
И по-разному звучат.
Есть, как золото, играют.
Золотые же – молчат.
Золотыми бьют тревогу
И на выручку спешат.
Золотых не так уж много.
Золотыми дорожат.
***
Я себя больше всех презираю.
Как никто, сам себя я казню
Лишь за то, что сказал: "Я прощаю".
Там, где мог обойтись: "Не виню".





***
Параллельные миры (вы должны их знать)
Есть, где сдохнуть легче, чем предать.
***
Я сбросил колокол – всю жизнь ему молился.
Глухонемым частенько колокол бывал.
Надеялся, хоть вскрикнет, ведь разбился.
А он и тут смолчал.
***
Вам слово в защиту кого-то сказать,
А вы и в тот раз промолчали.
Да вас за такое огню бы предать.
Христа под такое распяли.




ПРОФЕССОРУ  Ю.В. ЗАХАРОВУ
Много металлов похоже блестящих. 
Трудно, порою раскрыть их обман.
Он же – из чистых, из настоящих –
Дальневосточный могикан.
Многое вынес: сердце в заплатах,
Места живого не отыскать.
Он из расстрелянных, из тридцатых,
Тех, научивших, как выживать.
Может, с годами я слух потеряю,
Голос его все же будет звучать:
– В сорок первого не стреляют.
В сорок первого не стрелять!
Я сорок первым значусь в том списке,
А двадцать первый – мой же двойник.
Вам за обоих кланяюсь низко.
                Искренне Ваш ученик.
 ***
Из рук твоих и водка – царскою.
В огонь и воду за тобой!
С подарками – без подарков ли,   
Мы все ждем тебя домой.

***
Сидим в обнимку с другом. Что за счастье!
Дай Бог и вам такое пережить!
Чтоб так вот запросто, когда ненастье,
Кого-то рядом, ближе к сердцу, усадить!
Простят друзья нам все падения и взлеты:
Когда в несчастье, – им еще родней.
Плечо подставить, будто крылья для полета, –
Почетнее нет долга у друзей.
В обнимку с другом, когда нам обоим туго,
Подобны мы сиамским близнецам:
Одной рукою обнимаем друга,
Другой он сердце предлагает нам. 
ДРУГУ
Все чаще нам в глаза заглядывает вечер: 
О ком-то вспомнить, с нами горе разделить,
Напомнить, может быть, о предстоящей встрече
С тем, без кого уже не жить.
Рука вдруг бросится навстречу – ищет встречи.
И по всему, что мне с такой не совладать.
Обнять кого-то порывается за плечи,
К груди пытается прижать.
Пришел бы только – зажигаю в доме свечи.
Его я руку сердце слушать приложу 
Любой другою только сердце искалечу.
Кроме него, не доверяю никому.
Стакан наполненный я коркой накрываю.
Позволь немного я с тобою посижу.
Вот только жаль, что сам себе я подливаю.
С самим собою обо всем нашем молчу.
Я столько лет твоею дружбою был пьяный.
А вот теперь мне без вина не обойтись.
Тебя уж нет, ну так давай меня помянем.
Меня того, который без тебя смог жить.
Рука вдруг вздрогнет без причины, как и свечи.
И виснет в воздухе, и тянется обнять,
Рука, привыкшая, что рядом чьи-то плечи.
И я могу ее понять.

 

ПЛЕЧО
Он сотни вершин брал.
Не пугало его ничего.
Но на одной споткнулся и упал –
Отслужило плечо.
Видно, многим его подставлял.
Жаль, что ему – никто…
СТРЕЛА ОТРАВЛЕННАЯ
Еще он жив. Не ранен. Даже не убит.
Стрела, отравленная для него, в полете.
Еще она в его объятиях дрожит.
И на него не помышляют об охоте.
Еще он – Бог, а та, что – Ангел, сладко спит.
Еще глаза его затравленно не смотрят.
И кто-то сон еще их бережно хранит.
И по ночам не будят собственные вопли.
Еще впивается он по утрам в рассветы.
В седых лучах не забивается в углу.
Еще удачно расположены планеты.
Еще у счастья своего он на виду.

Еще страданий пелена глаз не коснулась.
Еще его звезда его не предала
И не сейчас к кому-то прыткому метнулась.
Беда ухабами его не волокла.
Еще к напиткам, что покрепче, не приручен.
И от отрав еще не пьет настой из трав.
Но, затаившись, кто-то ждет, чтоб выпал случай,
И кто-то заново сценарий расписал.
Еще оберегаем. Друзьями узнаваем.
И не отводят взгляд так, будто подсыпают яд.
Еще к добру приручен. Бедою не измучен.
И чувствуя тепло, считает – крупно повезло.
***
Я перроном иду, от платформ отрываю вагоны.
Я вам руки рублю, что в узлы на груди заплелись.
Рвут гудки тишину, ну а в сердце прощальные звоны.      
И кричат нам перроны: "Вернись,  все прощу!"
***
Выпадают, бывает, денечки –
В них еще бы разок окунуться!
Много отдал бы я, чтобы к строчке
Той, единственной, в гости вернуться.

***
Как насмешка, курьезнейший случай:
Снег, нежданно вдруг выпавший летом.
Хоть и стаял, считал, что везучий:
Он и в луже остался поэтом!
***
Все твердили: "Не напишешь". – Написал.
"И не быть тебе поэтом". – А вот стал.
Видно, все у нас от Бога.
Если б верили немного,
Не оставил и помог бы
Каждому на свой стать пьедестал.   
***
Кто-то ищет себя в словаре,
Щеголяя затем разноцветьем.
Я выплескиваю, что в душе
Накопилось за тысячелетье.
Сколько разного было всего:
И любви, и измен с нелюбимой.
А теперь вот все то прорвало,
Будто дамбу в душе разом смыло.

***
Ох, вы, ритмы стихов моих рваные,
Все равно, что в заплатах штаны.
Знаю я, что для уха избранного
Перепонок опасны они.
Не о них вы споткнетесь – о душу,
Что листвою слетела к ногам.
Наклонитесь же шелест послушать,
И зашепчет душа ваша вам.
Сколько разных ветров ее рвали –
Только парус держала она.
А к скольким берегам не пристала,
У которых бы гавань нашла.
А теперь вот к ногам вам упала,
Шелестит вам листвою у ног.
Ее только слепой растоптал бы,
Лишь глухой ее слышать не мог.
Вы морозом ее не сгубите.
Сохраните вы душу свою.
Упадите в нее, обнимите,
Закопайтесь вы в душу-листву.

НА СЛУХ
Будут написаны лучше стихи,
Круче и, может, нежнее.
Не потому ли с годами и мы
Чувствуем все острее…
Не потому ли березовый сок
Пить не могу, как бывало…
Жизнь не один мне давала урок –
Все ей  казалось, что мало.
Не потому ли в ночной тишине
В шорохе листьев усталом
Слышится чаще, настойчивей мне
Снег по весне талым.
И коль уж выпало выбрать из двух,
Я – вопреки выбираю:
Надо б на нюх, только я вот на слух –
Больше ему доверяю.




***
Мы думали: кто-то другой
В кем-то назначенный час
Сделает все и за нас с тобой,
Как раньше делал не раз.
Но грянул бой –
И так не хватало нас!
***
Но найдется один из тысячи –
                не отсидится в кустах.
Пусть и сам боится, как тысячи,
                но все ж одолеет свой страх.
Но найдется – как страусов тысячи,
                не уйдет в песок с головой.
Но найдется один – и тысячи
                поведет за собой.
***
Мы знать не хотели. – Вот и не знали!
Слепые – в полдень, зрячие – в ночи.
Что нам бросали, то и глотали:
Запах падали шел… изнутри.

***
Видно, что нервы играли в прятки:
То упивались ночной тишине,
И вдруг ввязались без оглядки               
В драку неподготовленные.
Били по нервам с завидной сноровкой –
В пору от страха мочиться во сне –
На удивление ловко,
С ухмылкою на лице.
***
Кто-то любит узды похвалы,
А я – вольную.
Кто-то любит хоры,
А я – сольную.
***
Говорил ведь тебе – не балуй!
Не Илюша в чистом поле.
О веселом воркуй.
Ну а ты все о доле.

***
Ах, косильщик, ну постой   
И не шелести косой:
Не газон ведь и ни в чем не виноват я.
Что же ты меня косой,
Словно я ковыль сухой,
Со всего плеча, по самые, по пяты?
Ах, косильщик, ну постой,
Ты же не был под косой.
Знать, не знаешь, как под нею страшновато.
Ну, еще глоток воды –
Проливные ведь дожди.
С сенокосом, видишь сам, что рановато.
Слышу: нежно шелестит.
Знать-таки пошла косить.
А на солнце так блестит, что жутковато.
Ах, спою я под косой,
Как и вся страна взапой:
"Жизни нет, и помирать нам рановато".



КРЕДО
Сейчас в большо-ой цене
Услужливые и приторные,
С манерами придворными,
У трона лишь проворные.
А мне по сердцу те –               
Колючие и ласковые.
Как колоски – всем вопреки –               
Непокорные.
Судьбою не обласканные.
***
У каждого свое кредо:
Кто-то с ложкой –
                первый к обеду.
Жаль, что Бог сказок не читал,
И той про "дам-не дам" не знал.



МОНУМЕНТ И ПЬЕДЕСТАЛ
– Я стану там, где пожелал!   
Что был под ним, покорно согласился:
Он – Монумент. Он высоко летал.
И до небес не раз он возносился.
А тот всего лишь спину подставлял.
Но неожиданно ее прибрал – устал.
И рухнул монумент в момент.
А сверху пьедестал
На павший монумент косился.
"Неужто все так просто? – удивился. –
А как же раньше я не знал?" И сам
От своего невежества скривился.
***
Когда вы на гребне славы
И от нее пьяны,               
И шепчет лукавый: "Испейте отравы",
Вы все-таки с чьей-то спуститесь спины,
С которой вершины взяты.

***
Не надо думать, что лишь мы одни особые
И только нам в саду щебечут соловьи,
Других же чувства, как у нас, не столь глубокие,
Не умирают так, как мы вот, – от любви.
И только нас одних обиды больно ранят,
А для других они – что майские дожди.
Страдаем, когда нам не забывают!
Ну а другие нами были прощены?!
Не надо думать, что от нас все так и тают.
Неплохо б и самим – не ледники. 
И не считать – лишь мы и выбираем.
Благодарить судьбу, что избраны и мы.
Как лед, холодными сердца ведь не бывают.
И на душе лежит не вечный вовсе снег.
И если даже говорят: "Снега не тают" –
Не их вина, что солнца рядом нет.
Не однобоки – не одно у нас плечо,
Куда голубкой Ангел прилетает.
А помнить надо, как у всех, еще есть то,
Где черным вороном наш Демон восседает.


И наградила (забываем мы подчас)
Нас не одних прекрасным чувством справедливость.
И если молимся, чтоб не забыл Бог нас,
То и другим не помешала б Его милость.
И надо помнить – про запас:
Других унизил – но настанет все же час! –
Узнаешь, каково лицом да в грязь! –
Откуда сам пошел-то, "князь"?!
***
Из этого зала вы в тот проходите.
Вот здесь он готовил свой первый урок.
А здесь что? Вы только все дружно смотрите.
Вы правы: сходил на свой первый горшок.
***
Не только лишь лазурь – вода.
Есть у нее и глубина,
Где солнца не гостят лучи,
А темны воды холодны.
Так наши мысли: в тайники
Поглубже спрятаны одни.
Другие, серебром сверкая,
Зеркальной гладью привлекают.

***
Жаль, что винил он коня своего.
Его там вины было мало.
А вещий Олег? – Я забыл бы его,
Если б… змея не кусала.
***
Звезда не пахнет, а сияет.
Ты что же нюхаешь ее?!
Заглядываешь – надевает      
И пахнет чем ее белье?
А что за пятна? От чего?
И как она их отмывает?
А может, так и оставляет      
Душа вся в пятнах у нее.
Видать, ты тем и промышляешь,
На божий свет что выставляешь
Звезд грязное белье.



СПЛЕТНИ
Сплетни – они двуногие.
И хоть говорят – не живут дважды.
Укоротят им язык однажды,
А ноги опять отрастут:
Длинноногие  к нам бегут.
Знаем мы, что предадут.
Вопрос лишь – когда? и кто первый?
И нервы сдадут.
И судьба обернется к нам стервой.
Но пускай всегда на рвоту
Тянет вас, когда вдруг кто-то
Станет вам шептать на ухо…
Знайте: есть и в брюках – шлюхи.   
Лживо и неискренне –
Вы взгляните пристальней,
И потянет вас на рвоту –
Не в кино идет охота!
На людей идет! – как на зверей.
Не неси ты сплетен бремя
В передаточном звене,
Уподобившись змее.
Помни, что настанет время
И нашепчут так же – о тебе!

***
Бывает, что вдруг – как находит сказ.
И разного в ней помесь.
Но жизнь нам дается только раз.
Ну можно, хоть раз – на совесть?
***
Я ненавижу, когда кровь
И травят всею сворою, 
Когда клевещут в унисон
Помоями зловонными,
И жизнь когда – кошмарный сон.
***
Видно, к живой и мертвой воде
Доступ есть у него лишь.
Хоть сам Гориныч и мертв уже,
Но еще жив гаденыш.



***
Богов-то мы увековечили
В памятниках из церквей.
Но только вот душу калечили,
Забыв про богов и о ней.
***
Печальнее не знаю повести
Чем та, где не в ладу мы с совестью,
Та, где сомнения не мучают,
Червь угрызений не ждет случая,
Чтоб превратить нам жизнь в бессонницу. 
Печальнее не знаю повести.
***
Скоро совсем потеплеет –
Станет легче искать пищу им.
Дети их повзрослеют –
Будут, как и они, нищими.
И у помойной ямы
Будут глотать объедки.
А у них тоже есть мамы,
Для которых они еще – детки.

***
Пес по помойке блуждает,
За ним я наблюдаю:
Плохо нам с ним.
***
На колени стал бедняк у всех своих потерь,
Отхлебнул у каждой из них горя.
А потом на брудершафт пил – будто пил капель.
И уже не вышел из запоя…
***
Наше послание потомкам –
По миру с котомкой.
***
Не знаю печальнее повести,
Где нет жизни у тех, кто – по совести.


БОГАТСТВА
Богатства? Да их же вокруг просто тьма!
Пользуйтесь кто как может.
Кто-то набьет ими закрома.
Кто-то на сердце отложит.
И жизнь превратилась на сущую муку.
А кто нынче в моде и, значит, – в цене?               
Друзья, может быть, и затянут на "штуку",
Но тот, кто вам нужен, "минут сей", – втройне.
***
Подснежником в снегу не отсидеться.
Под шубку раньше не придет весна.
А если так вот, запросто, от сердца 
Кому-то дать согреться в холода?
Да заодно станет тогда
Работа сердца Вашего видна.
***
Через тысячи лет, через тысячи зим
В преступленьях своих мы признаться хотим.
Срока давности нет – и держать нам ответ.
Что привыкли к Твоим мы дарам,
                Прости, Боже, нам. 

***
Сегодня День Великого Прощенья.
Друг друга – мы,  Господь и нас простит.
И угрызенья совести  свеча
В душе у каждого горит.
И неспроста.
ПОДВОРОТНЯМИ ДУШ
Завидую тем, кто пишет,
Чеканя шаг.
Мне же хотелось тише!
Без стали в глазах!
С заблудившимися стихами
Так и вожусь.
Непроходимыми дворами
Выбраться тщусь.
По подворотням скитаюсь
Ваших душ.
В них, не сомневаюсь,
Грянет туш.

***
Праведной избегайте –
Подальше от греха!
О непутевой узнайте –
Чья-то ведь есть там вина!
Если карманов глубже
Осталось что-то у вас,
Значит, я вам еще нужен.
Значит, есть-таки души!
Мою возьмите – ваш!
Завидую, кто поживает
С собою всегда в ладу.
По осени листья сжигает,
Под образа затем – молится.
А я вот не смогу:
Не даст Бессонница.





ДВЕ МУЗЫ
Любила его, хоть и знала,
Что он – не ее лишь одну.
И ссора не раз возникала.
"Брось же ту!" – умоляла.
Он же в ответ: "Не могу!"
Больно уж та увлекла.
Просто – магнит! Нет силы!
Непостоянной была,
Но никогда – немилой.
В сущий кошмар троим
Вторая их жизнь превратила.
Трудно бывало и с ним.
Все было неотвратимо…
Первой ушла жена.
Недолго он жил со Второй:
Верность ему не блюла.
Кстати, не обещала.
Подвернулся молодой,
Покладисто-прыткий.
Жизнь их стала пыткой.
Подсчитала – в общем, мало
С ним-то и жила.
Скажем прямо: та – Вторая –   
Шлюхой все-таки была.
Он любил обеих…
Был обеим верным.
Вовсе сдали нервы 
Горевал о старом.
Ночь была кошмаром,
Но не лучше день –
Превратился в тень.
Тенью прятался в углу.
Стал бояться солнца.
И таблетки от бессонниц
С водкою чередовал.
Снизошел Господь к нему
И к себе забрал.
Книгу я его держу.
На обложке – обе Музы.
Он не стал бы им обузой,
Если б выбрать мог одну.
***
Льется из глаз горящих
Вместе с любовью и боль.
Из двух подруг настоящих
Не может одна без другой.
***
Не переношу ветра и стихов:
Они лишь терзают.
Грудь один разорвать готов.
Душу другим вынимаю.

***
Такие стихи по заказу к застольям не пишут.
В застольные песни таким им попасть не дано.
Такими стихами – на дне… еще дышат!
И выживают смертям всем назло!
***
Вспомни ты, скольких так мимо
Проходила жизнь.
Оживешь, только – с обрыва
Ты не торопись.
Вспомни, вот хотя б Сереги 
Нет? А сколько б написал!
А скольким березкам ноги
Ты еще не целовал?!
***
Давно уж нет его, ну а стихи звучали.
И через сотни лет их, может быть, споют.
Его уж нет, ну а его печали
Качали, будто был еще он тут.


ПЕРВАЯ СОТНЯ
Первая сотня лихая
Снова помчала меня.
Первая сотня, я знаю,
Не подведет никогда.
Кони, от пепла седые,   
Мчат по сожженной степи.
Всадники их молодые
Запахом битвы пьяны.
Воздух пронзают стальные
Молниями их клинки.
А на груди золотые
Кровью покрылись кресты.
Так вот заря покидает 
Небо, сжигая собой.
Первая сотня растает,
Первой приняв первый бой.
Первая сотня всегда
Так и останется первой.
А потому, что смогла
Быть до конца себе верной. 
Первою сотней живу.
С первою в бой я иду.
С первою так и уйду
Одним из первой.

СЕРДЦЕ
Как жаль, я тебя никогда не учил 
Не знаешь, как правильно биться.
Мы столько лет вместе, по-прежнему ты
Не хочешь никак научиться.
Бывало, прибьет нас к чужим берегам –
Красивым, да только не спится.
И сердце вздыхало, казалось и нам –
Вздыхает степь, рожь колосится.
А сердце вздыхало, тянуло назад,
Еще не успев и расстаться,
Туда, где к Вечерней пылает закат,
Пылает – нельзя оторваться.
Туда, где нам рады всегда, где нас ждут,
Где можно грешить и виниться.
Туда, где объятия травы плетут –
Тем воздухом можно лечиться.
Как жаль, я тебя никогда не учил 
Не знаешь, как правильно биться.
Наверно, плохим я учителем был –
Влюбился в свою ученицу.

ТЕПЛО
Всему миров созвездию, 
Всему светил соцветию,
Им, занятым собой, так далеко
До наших всех: а кто мы есть?
И что за грех нас с вами ест?
И многое о нас еще чего.
Грешим мы и не каемся,
Бежим и спотыкаемся,
Ну а до звезд все так же далеко.
А кто-то из покладистых
И не таких ухабистых
Давно с них мерку снял, чтоб под плечо.
Бросаемся на мельницу
(Считаем за бездельницу),
О ветряки ломаем мы копье.
Нас спросят: "И охота вам
Быть вечно Дон-Кихотами? –
За всех вам не ответить и за все".
Мелькают пусть столетия,
Летят тысячелетия, 
Но хочется, чтоб все же повезло.
Туда, где есть страдания,
Туда, где сострадания,
Мы тянемся туда, где есть тепло.

СТЕПЬ
Масличный равнины
Веером обмахивает.
Мой же – что есть силы
Душу встряхивает.
Масличные теплый
В нежности купает.
Мой же – зверя вопли.
Мой – что зверь, терзает.
Где-то там в долинах
Солнышко лениво
Дремлет на маслинах.
А в моей степи,
Если небо от земли
    Оторвать и удастся –               
        Заревом будет пылать –
             Не оторваться!
***
Взмывает пусть ввысь ракета
С астронавтами на борту.
Но мне ни к чему все это:
Тоскую я за планетой,
За той, на которой живу.

НА НАДРЕЗЕ ДУШИ
Может быть, такова все же воля богов.
Может быть, не случайно так вышло:
На надрезе души, на изломе веков
Нам богов тех отчетливей слышно.
И, подобно ожившим из пепла кострам, 
Вспыхнут вдруг – просто некуда деться.
Значит, было угодно ветрам и богам.   
Да еще – по велению сердца.
Появлялось на свет много разных стихов, 
Не успев, правда, в нем задержаться.
Ну а те, что пришли на надрезе веков,
В наших снах пожелали остаться.
Позабудется все. И останутся лишь
Запах музыки, слов чудных звуки.
Стука нет каблучков? Без духов обошлись? 
Что ж, простите их за эти "муки".
А в ушах еще звон безголосых певцов,
В соловьи вдруг решивших податься.
Заклюют в унисон тех безусых юнцов,
На снегу пожелавших остаться.
Оправдание их – на минуту, на миг,
На слуху, на виду задержаться.

***
Он пробовал перо.
Кого-то ославил в зените славы.
Кого-то обезглавил, когда было мало.
Кого-то ни за что он на века прославил.
Он пробовал перо.
И все в историю вошло: всем повезло.

***
Знаю, будут коситься с опаскою,
Сколько гласных, согласных считать.
А с какою написаны ласкою –
Будут ваши глаза излучать.
***
По прошествии множества лет
Мы открываем невольно –
Со своим автором автопортрет
Счет вел на боли.
                Как больно!

***
Белая береза под моим окном.
Вытру я ей слезы, обниму тайком.
С белою березой до утра стоим. 
Чередуя слезы, легче нам двоим.
***
Уже не костер – а пожарище!
Не гасит березовый сок.
Осень давно – не товарищ мне.
Осень стучит мне в висок.
***
Верными лишь вам березками 
Заплетут подруги шею.
Ветры их хлестали розгами. 
Обниму их, пожалею.               
***
Пусть терзают ветры ледяные!
Только мне эта боль – нипочем:
На коленях стою у рябины,
Исповедуюсь ей я во всем.

***
Ты напрасно слезы льешь.
Распрощайся с горем:
Ты меня всегда найдешь –
Выйди в поле.
***
Любят березовый сок.
Погладят – и вскроют ей вены.
Ну а его допекло:
Не выдержал – сдали нервы.
Он был у березки той первый,
Кто вместе с нею себе заодно –
Догадался все же вскрыть вены:
                И сразу все прошло…
И другие зашептались. –
                Размечтались!
Потянуло на слезы…
                Довели березы!


***
Он был певцом любви и кручины.
Он знал, что одна без другой не могла.
Ему предрекали в скором кончину.
Одно оставалось: узнать – когда.
***
Снесите меня к сиреням.
Налейте стакан капелей.
Веткою клена укройте.
О том, как люблю я вас,
                – спойте!
***
Я не хочу, чтоб будили вас слезы.
И если надумаю вдруг умирать,
Пусть пьяные будут березы
И будет кого обнимать.


 
ЖЕНЩИНА К ОКТЯБРЮ











***
Сколько же было ей в лето обещано!
Не говоря про весну.
Самая нежная в году женщина –
Женщина к октябрю.
Помню, когда мы встречались,
В них бесновала весна.
Ваши глаза улыбались –
Их подменили Вам зря.
***
Снова осень бульвары багрянами красит.
Замирают сердца,  ожиданием чуда полны.
Осень поздней любви – ну, а что это значит?
Запоздалой и не по сезону любви.   





***             
Эти желтые в саду цветы.
Эта проседь на твоих висках.
Ты меня, мой друг, за них прости
И за осень, что в твоих глазах.
Я печальнее не знал цветов.
Ожидания глаза полны.
Ты взгляни, и я пойму без слов:
Слишком много там моей вины.
А в глазах их столько наших снов!
Ты за сны их строго не суди.
Я прекраснее не знал цветов.
Их печальнее – глаза твои.
Эти желтые в саду цветы.
Кто же их такими там растил?
Может быть, простила их мне ты,
Только я себе их не простил.




ЦВЕТЫ
Цветы? А-а-а цветы...
Ну, конечно же, и мы
Где-то встретиться должны
Были, раз уж всплыли
В памяти цветы.
Разве все упомнить можно?!
Ах, ну что же, право, Вы
Так неосторожны!
Укололись? Больно?
Вот и Вам невольно
Вспомнились цветы.
Больно? тоже?.. Только, может,
Кем-то Вы не прощены.
Как наивны и глупы,
Молоды мы были!
Без любви – и не цветы.
Так вот мы судили.
Те же розы... И распяты...
Бархат рвущие шипы...
Вы, конечно, не женаты.
Вас любили... Ну, а Вы?

***
Вам грустно – снег весною тает…
Вам сердце нежность залила.
Желание одолевает,
Чтоб талою водой не отошла.
На воде во сне камыш колышется.
Сколько лет – а он все об одном!
По ночам знакомый голос слышится.
Отозваться бы на голос под окном.
***
Как днем, не ропщет – шелестит
На ухо что-то милой.
Про седину забыв, камыш
Стоит по уши в иле.
***            
Мне снится давно и не раз,
Что я еще полон силы,
А Вы еще так красивы! –
Не отвести глаз!

***
Не оторвать глаза от осени
Безумной, глаз не отвести.
От пряди, обожженной проседью,
Не оторвать вам головы.
Я столько раз бродил по осени.
Делился вздохами с листвой.
Ее нам клены с неба сбросили,
И потеряли мы покой.
И пусть виски слегка заснежены,
Глаза печалями метут,
Но все же где-то есть подснежники
И часа своего лишь ждут.
Они пробьются неожиданно
И сразу, как всегда, в финал.
"Да это, – скажете, – невиданно!"
А он: "Я только Вас и ждал".         


 

ОСЕННЯЯ ХВОРЬ
Осенью мы вспоминаем
Все, что оставило след.
В осень заболеваем
Хворью далеких лет…
Как же мы молоды были!
Не различали дорог
От тех, кого отлюбили,
К другим, кто любить нас не смог.
Весенние, талые воды.
Глаза режет дым папирос.
Мы молоды были. В те годы
На нас был повышенный спрос.
***
Розы алые, розы белые.
Розы с проседью, поседелые.
Видно, осенью шибко бегали.
А опомнились, что под снегом мы.


***               
Нам жизнь была букетом роз,
Когда любили мы.
Но ветер лепестки унес.
Остались лишь шипы...
***               
А ветер розгами хлестал
Ее за то, что Розой слыла!
Но, гордая, не уступила – 
Шипами был ее оскал.
***          
Не то мы ищем и находим,
Не с теми хороводы водим.
А обманувшись, горько плачем,
Во всем виним свою удачу.



***
Он любил шипы и розы.
Под окном его Сирень
Расцвела. Весна и грозы
Благосклонны были к ней.
У плетня ждала Сирень
Свежа, чиста и, как всегда, покорная.
Исповедаться приходил он к ней,
Когда шипами грудь была исколота.
***
Сильнее я не знаю яда
Убьет, исчезнув без следа.
Ты береги себя от взгляда
От взгляда береги глаза.





***
Не утруждай слова свои.
Не нагружай их обещаньем:
Раз заготовил на прощанье,
Их до "прощай" ты упрости.
И взгляд, прошу, не отводи.
Как по воде – кругами, мимо.
В глаза мне все же посмотри
Дай знать, за что они судимы.

СМЕРТЬ В КОНВЕРТЕ
– Ты знаешь, о чем попросила она?
Чтоб смерть ты прислал ей в конверте:
"Сказать коль не можешь "Уже не нужна",
В конверте тогда пришли смерть мне".
Сказала: "В глаза раз не можешь взглянуть
И взгляд мой тебе не отрадой,
В конверте пришли – я сумею уснуть 
И без яда".

***
Слышишь, стучится сердце?
Так лихорадка бьет!
Больно ему – в конверте.
Жаль, если не прочтет.
***
Станут дни еще длиннее.
Дни теплее станут,
Ну а ночи – все короче
Те, что не обманут.
***
Не верьте тем, кто обещает чудо:
Вуаль спадет, как с яблонь белый дым.
Не верьте клятвам "Никогда вас не забуду!",
Кто их давал, давно и сам седым.
*** 
Далекие давние были…
Свидетелем их – Ваша проседь.
Вы в осень спасли и сгубили.
И снится Вам матушка-осень.

***
Твои слова и взгляд печальны…
Что под покровом их таишь?
Какой неведомою тайной
Мужские взоры ты манишь?
***
Ваш взгляд пьянит надеждой ложной –
Сетей невидимая нить.
Влюбиться в Вас совсем несложно –
Вас невозможно разлюбить.
***               
Желаю, талою водой чтоб отошло,
Не заливали, будто ливни, вас печали,
Чтоб не тянуло, как магнит, окно,   
И чтобы дали от себя вас отпускали.
***
О ком грустишь, о чем печалишься?
Кому вослед в окно глядишь?
Так в одиночестве и старишься.
Во всем себя одну винишь.

ДИАЛОГ 
– О ком грустишь, о чем печалишься?      
– Обними – слов не надо!               
– Кому вослед в окно глядишь?
– Жду листопада.
– Так в одиночестве и старишься.
– Время, видно, ушло.
– Во всем себя одну винишь.
– Кого ж еще?!
***
Чтоб всего сполна Вам было,
Чтобы Вам во всем везло,
Сердца память не остыла,
И следы не замело.





***
На дорожку тебе – тормозок
Наших общих с тобою снов.
Может, встретимся в них разок.
Обними – и не надо слов.
Прощавай, мой миленок. Пока.
Пусть не будет вдали тревожно.
Тормозком вот тебе облака 
Развязать узелок их несложно.
***
Вот и весна пришла…
Ужель и ты с ней?
Вас я обоих ждала…
Ну, заходи же!
Ох! Сколько раз весна
Околицею бродила!
Тебя под образа
Я столько раз садила!
– Ты что же кружил так – мимо?
Неужто из-за замков?
Не от тебя, мой милый:
Ох, тяжко как! – без снов!

СЕНТЯБРЬСКИЙ ВАЛЬС
Сентябрь не стучался, и осень
Упала, сжигая листву.
Нежданно-негаданно – проседь,
Как просека в темном лесу.
Украсив багрянами вечер,
Отвесит поклон листопад.
Он рад неожиданной встрече.
Ах, как Вам к лицу тот наряд.
Коснется щекою, Вас пледом укроет
Из желтой листвы.
От Вас он не скроет – лишился покоя.
Не мог ждать весны.
Он Ваших не мог обмануть ожиданий,
Но видно и Бог
За то, что он спутал сезоны свиданий,
Простил за подлог.
Сентябрь Ваши письма читает,
Листает и просит не жечь.          
Вас кто-то к груди прижимает,
Вам кто-то клянется беречь.

И кто-то платок с Вашей шеи
Губами пытается снять.
Чем ближе к заветной он цели,
Тем губы труднее унять.

И снова сентябрьскою нежной метелью
Скользнет листопад.
Вернется все то, от чего Вы хмелели
Сто весен назад.
Вы только и знали, в себя Вы влюбляли:
Поклонников – звездопад.
Куда-то умчали их дали.   
Остался партнер-листопад. 
***      
Переменчива всегда
Первых наших чувств весна.
И лишь осень не подводит.
Но и та в подругах ходит
Только с грустью. Вот беда!
Но бывает, где-то в сердце
Глубоко весну мы носим.
И каким, не знаем, ветром
Нам ее с листвой приносит
Запоздалая вдруг осень –
Благосклонна к нам судьба.



***    
Ты ведь знаешь, как бывает:
Не душа – а майский снег.
Только выпал – тут же тает,
Но сгубив черешни цвет
(И цвела – а ягод нет).               
Плата, знать, за чей-то грех.      
Только встрепенулась слушать
С трелью майской соловья –      
Лишь привел в смятенье душу.
То ли Бес какой попутал –            
Поднимал в душе лишь смуту.      
В общем, напрягалась зря.
Ты ведь знаешь, как со снегом
Поседелым поступают –
Раз не мог заняться бегом,
На обочину сгребают.
Почернев от горя, тает.
Это я не про себя.



***               
Немилосердна к нам судьба.
Листва, побитая морозом,
Уже таит зимы угрозы,
Но память лета в ней жива –
Огнем помечена она.
Невыносимой красоты 
Лужайки, парки, тротуары!
Горят багрянами бульвары, 
Деревья все почти раздеты,
И отовсюду запах лета,
Довольно странно – и весны.
И мы уже обречены
Запечатлеть цветные сны
По осени – в канун зимы.
Не за горами и весна.
И между нами лишь зима.
Все ж благосклонна к нам судьба.    




***         
Сердца застыли, как в сугробе,
Прихода ждать весны.
А вдруг весне сковало ноги 
От вечной мерзлоты?
Надеясь, что весной оттают,
Сердечных мышц не повредив.
Сердца наивные считают – 
Ленивым им не страшно зим. 
***         
А сегодня, в канун декабря,
Вдруг проснулась в цвету вся весна,
Словно что-то она упустила
В тот сезон, где весною была
И транжирой, мечтами соря.
Пусть не время, но все ж спохватилась
И теперь искупала провину:
Что там кроны? – над всею землей
Вдруг трава белизны колдовской,
Небеса разбросав, воцарилась.
И меня ты, весна, не забыла,
Раз к окну приковала зимой.

***       
Мы в осень чаще слушаем листву.
Беседуем, когда нам одиноко.
Пусть не сезон – вдыхаем мы весну,
Выходим из души своей окопа.
Обнимет Вас – другие не нужны.
А расцелует – просто всем на зависть.
Поймете: наконец-то спасены! 
Ему признались – и не обознались.










***            
Кто-то по звездам – ну как по листве!
Я же листвою иду, как по звездам.
Значит, в любви признаваться тебе,
В так запоздалой, и в осень не поздно.   
Чувства свои поверяя листве,
Шелестом шепот ответный твой слышу –
То с ветерком оживет вдруг, то тише
Станет притихшей листвы на земле.
Шелеста слышать листвы не могу,
Словно прощенья за ту лишь вину,
Что так прекрасна и слишком горда
Зависть у всех вызывала она.
Только лишь ветру доступной была.
С ним, словно в танце, кружа над землею,
Злым языкам всем назло молодою,
Даже упав, оставалась она.
На небосводе я снова зажгу
Ту, отгоревшую яркой звездою,         
Ну а теперь беззащитной листвою
Наземь упавшую чью-то судьбу.
Я умоляю: не жгите листву.

***
Не предлагай мне дней вчерашних,
Вчерашней грусти не буди.
Ты предложи из настоящих –
Без горьких, с привкусом любви.
И обещаний невозможных
С улыбкой ложной не дари.
Воспоминаний не тревожь ты –
Все в лета канули они.
***    
Не пугай меня дальней дорогой –
Я уйду, бездорожье кляня.
Только все же скажи, Недотрога,
Кто тебя приласкает, как я.





НЕ ОТРЫВАЯ ГЛАЗ
Короткие свидания – и Вам пора в дорогу.
Недолгие прощания – Вас где-то ждут дела.
Я помню, как шутили Вы: "Прощайте, недотрога", 
Забыв спросить, а ею быть согласна ли она.
Недолго вспоминали Вы о той – из Ваших шуток.
За далями-печалями Ваш затерялся след.
Но позабыв срок давности, букет из Незабудок
Все так же болен чудом – той хворью давних лет.
Я буду еще женщиной, желанной еще буду.
Пусть Богом и обещанной, достанусь, жаль, не Вам.
Святую Богородицу просить за Вас забуду.
Забуду про бессонницу, не буду верить снам.
Я буду еще женщиной, увы, уже не Вашей.
За то, что стала женщиной, благодарить не Вас.
И если уж судьба у нас – расколотою чашей,
Прошу Вас не смотреть вослед, не отрывая глаз.



ЛЮБОВЬ  ПРАВА
Воды немало утекло с тех пор,
Как вечный вынесен был сердцу приговор,
В котором ничего у нас не вышло.
И столько лет все зря бессонница моя,
Оправдываясь, пишет письма.
Спустя века седой рассвет            
Расставит точно так слова –
И тот же выпадет ответ:
                Любовь права.

             

                УЛИЦА В ЛУННОМ СВЕТЕ
                (отрывок из поэмы)
Улица в лунном свете.
Мальчик и девочка в нем.
Боже, они еще дети:
Как соловьи, ; об одном.
В лужах резвятся Русалки.
Ночь вся полна волшебства.
Запах душистый фиалки
Сводит обоих с ума.
Сводит на нет все запреты.
Сводит на нет все "нельзя".
Жарким прощание с летом
В самый канун сентября.
     ………………………….
Ах, как же мы молоды были!
Слепы – не сумев отличить
Всех тех., кого мы разлюбили,
От тех., кому нас не любить.
Теперь, когда красят седины,
Во взгляде – усталости смог,
В болезнях мы стали едины
И ищем, чтоб кто-то помог.




Мы все выбираем невольно
Из множества прожитых лет
Лишь те, что приносят нам боли,
Приносят бессоницы бред.
Той тайны не в силах раскрыть ;
И с нею приходится жить.
    ………………………….
Давно я на улице не был той
Встречает меня серебром.
Та девушка Анной Снегиной
Стала уже потом.
Сердца удары чаще:
Годы ; а ты все та.
Поцелуи, должно быть, слаще,
Чувственнее уста.
Дурманящий запах рябины
Из тех незапамятных лет.
В глазах ; те же неба глубины.
Не просто давать им ответ…




ЕМУ  НИ В ЧЕМ  НЕ НАДО  ПОЛОВИНЫ
Ибо раз голос тебе, поэт,
Дан, остальное – взято.
М. Цветаева
В руках у меня рукопись подготовленного к печати сборника стихотворений "Запах женщины" – неожиданный и драгоценный подарок современному читателю, – присланный мне Радченко Николаем – доктором технических наук, профессором, заслуженным изобретателем Украины, чей голос имеет все осно¬вания влиться в общий, слаженный хор Поэзии. К этому празднику поэт шел много лет. А до этого была долгая и кропотливая работа.
Возьмем эту книгу. Возьмем ее в руки, раскроем, и она поведет нас в удивительный мир любви, доброты и высокого человеческого достоинства.
Входим в мир автора. В книге все четко структурировано (стихи, написанные на русском и украинском языках, выстроены по циклам (разделам), все подчиняется общему замыслу, каждое стихотворение представляет собой отдельную зарисовку, в совокупности рождается целостная поэтическая картина:
Ты обалденная! Ты вся весенняя!
Сиренью свежая – все это ты.
А я весь проседью, обласкан осенью.
Ну разве пустишь ты в свои мечты?
Книга вмещает в себя щедрую россыпь лирического слова, слова, настоянного на чувствах, запахах, ощущениях, светлых и про¬зрачных, заметных в каждом стихо¬творении, в каждой строке этого сборника:
Пусть осень меняет к сезону убранство.
Пускай подбирает к сезону наряд.
Простите меня – за мое постоянство
И этот к одной Вам прикованный взгляд.
Эти долго ожидавшие своего появления стихи поражают рядом редчайших качеств. Из них самое поразительное то, что слова, которые мы как будто произносим каждую минуту, рождают неожиданный отзвук в сердце:
Завидую тем, кто пишет,
Чеканя шаг.
Мне же хотелось тише!
Без стали в глазах!
С заблудившимися стихами
Так и вожусь.
Непроходимыми дворами
Выбраться тщусь.
                ("Подворотнями душ")
В стихах Николая Радченко мы находим все: и реальные "портреты" времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и "портреты" вечно изменяющейся природы, и движения человеческой души:
А в моей степи,
Если небо от земли
Оторвать удастся –
Заревом будет пылать –
Не оторваться!
И его зарево пылает уже и в нашем сердце.
Лирика поэта особенная: она завораживает, притягивает, дарит покой и тепло, заставляет думать и стремиться к прекрасному:
Мне чудится, что поутру
Вздох пробужденья Ваш ловлю:
Ресниц дрожащее движенье –
Прощальный шепот сновиденьям,
Дыханьем Вашим я живу.
Так сильно Вас еще люблю.
                ("Я Вас люблю")
Стихи трогают сердце подлинностью переживания, правдивыми приметами времени, причастностью лирического героя к общему ритму и напряжению:
Запах Женщины, запах трав.
Видно, в осень Вы с нею повенчаны.
Кто же Вас так околдовал?
Ну, конечно же, запах Женщины.
                ("Запах женщины")
Особой грустью проникнуты строки, в которых лирический герой испытывает вину за
Эти желтые в саду цветы,
Будто проседь на твоих висках.
Ты меня, мой друг, за них прости
И за осень, что в твоих глазах.
Мысль поэта всегда крупна, хотя и не высказывается открыто. Она растворена в самой ткани стиха, естественно развиваясь в ней и уходя в бесконечность: 
Месяц мертв. Побледнев, открывает рассвет
Мне окно – пью глотками я небо.
Болен я одиночеством в тысячу лет,
Одиночеством болен, как хлебом.
Все, кого на кострах в свое время сожгли,
За любовь и грехи распинали,
В одночасье  в моей оказались груди –
Через тысячу лет – а признали.
Поражаешься его умению обыкновенными словами выразить самое сокровенное:
Книги не знаю дороже,
Песни не знаю нежней.
Будете Вы – я тоже
Светлой страницею в ней.
Всего лишь несколько строк, а в них – что-то едва уловимое и щемящее, мелодия вечно юной шекспировской песни-повести о Ромео и Джульетте.
Глаз поэта выхватывает из окружающего самое яркое, непривычное, насыщенное, чтоб успеть запомнить, не растерять впечатления:
Милая, спите. Во сне
Ваш облик такой ослепительный!
Досталась пусть капля всего только мне,
Но как же тот яд Ваш губительный!
Стихи Николая Радченко не спутаешь с другими. Они не похожи ни на чьи. В них – особенное восприятие мира и поистине "нежные движения души":
Милая, что тебе снится?
Звезды укутаны мглою.
Вздрогнут тревожно ресницы –
Их поцелуем укрою.
Строки поэта врываются в нашу жизнь, и мы видим, мы слышим, мы чувствуем, как стучит его сердце:
Простите мне высокий слог –
В душе броженье.
Я наблюдал весны рожденье –
Забыть не смог.
Его отличает тонкая наблюдательность, поэтому далеко не вызывающе звучит:
Или я настолько уж раскосый,
Чтоб твоих да не увидеть чар!
От черемухи простоволосой
Исходил любовный перегар.
Мастер стиха, Николай Радченко взыскателен к каждому написанному слову. Даже самые обыденные в его устах звучат по-особенному:
Распоясавшийся апрель.
Цветет безжалостно сирень
И душит запахами нежными.
"Распоясавшийся" и "апрель", "цветет" и "безжалостно" – несовместимые, казалось бы, слова, но именно благодаря им поразительно лаконично создается особенное настроение, и нам уже никак не вырваться из по-есенин¬ски шальных "объятий" апреля и сирени.
Нередко поэт предстает раскованным, но его искренность не дает повода усомниться в деликатности чувств его героев:
На свиданье с тобою стрелою лечу.
На груди твой любимый платочек.
Ты ведь знаешь, я длинные юбки ношу –
Для тебя вот надела короче.
Зачастую своим озорством он как бы провоцирует
читателя на осуждение за откровенную смелость "словесных клипов":
Вчетвером поцеловались:
Ты – с росой, а я – с Осой.
Втянутыми оказались
В секс мы групповой.
                ("Групповой")
И шокирующее, на первый взгляд, уходит, когда мы вслед за автором одновременно ощущаем на губах свежесть росы и замираем от "поцелуя" осы.
Ошеломляюще свежие художественные описания Николая Радченко – настоящие открытия для читателя. Яркость и доступность поэтического слова позволяет нам живо представить картинку:
… покидая будуары,
Бесшабашные каштаны
Бьются мордой в тротуары.
Человек тонкой душевной организации, Николай Радченко любой жизненный случай может запечатлеть  иронично:
Букет тебе я отослал.
Устроился удобнее и жду.
Ответ себя ждать заставлять не стал 
С тех пор с твоим я кактусом дружу.
                ("Кактус")
Все увиденное во внешнем мире обращает на себя внимание, пробуждает его поэтическое вдохновение:
Светило солнце, кружилось небо.
О чем-то шепталось кустам.
Скажите, а я, случайно, там не был?
А мы не встречались там?   
И начинаешь видеть в авторе "изобретателя" не только в сфе¬ре материального. Замечая мимолетные изменения в окру¬жающей действительности, он пишет поэтиче¬ским словом, рисует кистью художника, играет мелодию музыканта:
Неужто и море – по боку?!
Земноводный этот рай.
Как же ему одинокому!
Не покидай!
Видишь, в каких слезах
Берег – разбрызгало.
С пеною на губах
Море. Начнем все сызнова.
                ("Земноводный рай")
И мелодия,  разная, непохожая, всегда соответствует ритму сердца поэта, его пульсу, надо только прислушаться:
Мелодия чарующая слова. 
Ей равных не сыскать – всегда нова.
Она – на счастье нам подкова.          
Цветов неброских в ней полутона.
Она – поэзии основа:
Сердцебиение ее, ее душа.
Оправданно учащается ритм, когда "собьются на такт сердца" (а как иначе при встрече двух сердец?):
И собьются на такт сердца.
Неожиданно. Так уж вышло.
Будто два беглеца
Из укрытия вышли.
                ("Такт сердец")
Прибегая иногда к хрестоматийным фразам, совершенство которых, казалось бы, уже само по себе исключает возможность обращения к ним, лирик дает им совершенно новое звучание, волнующее и неповторимое:
Я Вас люблю, но, видно, вместе
Судилось быть недолго нам.
Моя не стала Вашей песней.
А жаль... Надеюсь, что и Вам.
                ("Я Вас люблю")
И женщина нежной улыбкой
Напомнит о чем-то отпетом.
                ("Незабудки")
Николай Радченко – поэт мысли, хотя ему доступны самые разные оттенки человеческих настроений и стра¬стей. Особенно это проявляется в стихах, в которых переживания героя просто рвут душу. Каждый раз происходит это по-разному, но одинаково сильно и трогательно:
Вечер тоску из груди зачерпнул
Так глубоко – нету силы!
В тот же колодец и я заглянул –
Ангелы голосили.
И среди них тот, такой заводной,
Плакальщиц многих похлеще.
И он искренне признается:
Вот и меня с несусветной тоски
Тянет набедокурить.
Ну а месяц – весел все,
Будто птица в клетке.
Взял да и повесился
На усохшей ветке.
И горюет его герой о своей судьбине:
Наложила на себя судьба моя руки.
А иначе, как и я, умерла б от скуки.
Наложила на себя – от кручины.
А раз так, выходит, зря – без причины.
Читаем Николая Радченко – и убеждаемся, что при всей своей обманчивой легкости его стихи сложны и для понимания требуют определенного труда, умственного и душевного. Примером может служить стихотворение "Двойник", исполненное трагизма и неимоверной тоски:
То ли ветер срывает крышу,
Душит кто-то в объятиях тьму.
Кто-то рядом – отчетливо слышу –
Дышит. Вот кто – не пойму.
                ("Двойник")
Причина раздвоенности налицо:
Книгу я его держу.
На обложке – обе Музы.
Он не стал бы им обузой,
Если б выбрать мог одну.
                ("Две Музы")
Поэзия Николая Радченко – это музыка, будоражащая душу, наполняющая ее безграничной любовью ко всему: к человеку, животному, природе, отчему дому. Проникая в самые тайные уголки души, она учит замечать то, что раньше не замечал, любоваться тем,  на что глаза раньше не обращали внимания.
Заслуживает внимания и его пейзажные зарисовки. Они живописны, зримы, осязаемы; так и хочется взяться за карандаши и рисовать – таким образом "аккомпанировать" его поэтической работе: 
Украсив багрянами вечер,
Отвесит поклон листопад.
Он рад неожиданной встрече.
Ах, как Вам к лицу тот наряд.
Коснется щекою, Вас пледом укроет
Из желтой листвы.
От Вас он не скроет   лишился покоя.
Не мог ждать весны.
                ("Сентябрьский вальс")
Такие зарисовки словно сделаны скупыми, легкими штрихами, каллиграфической вязью. Они лаконичны, насыщены ассоциативными подтекстами: 
Падают первые листья.
Падают те, что нежней.
Падают   будто рвут письма
Чьих-то бессонных ночей.
              ("Первые листья")
Как лирично бывает слово мастера-поэта, как напевно! Как тонко и удивительно красиво оркестрована мелодия всего стихотворения! Кажется, что смысл речи передается не словами, а непонятным образом возникает из поэтической мелодии звуков:
Вздох ветерка – с холста.
И не роса, и не слеза –
Капля вдруг щекой скользнет
И на мгновение замрет
Нежданным дивом.
Воспоминаньем о забытом
И всем, чего забыть нельзя.
Мазком размытым –
Красками дождя,
Загадочно, неуловимо:
                "Серафима".
                ("Диво")
И становятся незабываемыми строки, в которых происходящее лирический герой воспринимает зорким глазом художника и тонким слухом музыканта:
Белым костром запылала сирень.
Милая, что взгрустнулось?
Мне не желаешь – доверься ей.
Видишь, к тебе потянулась. 
У Николая Радченко много стихотворений, которые нельзя читать без "погружения", которые помогают по-новому взглянуть на мир, каждую минуту окружающий нас. В контексте сказанного особое значение имеет серьезный разговор о цветах (и не только), выращенных "на продажу":
Их, взращенных на продажу,
Столь роскошных, сколь продажных,
Зачастую принимают 
Словно кражу совершают.
Нет милей
               простых и нежных
Полевых,
                к дарам небрежных.
Совсем иное настроение воплощено в стихотворении "Цветы", в котором эти нежные создания помогают автору вести беседу с подругами разных лет:
Разве все упомнить можно?
Ах, ну что же, право, Вы
Так неосторожны!
Укололись? Больно?
Вот и Вам невольно
Вспомнились цветы.
Больно? тоже?.. Только, может,
Кем-то Вы не прощены.
Буквально несколько строк, но автор, пробуждая образное воображение читателя, находит особенные слова, легкие и бесшабашные, приветствуя, как в юности, "тюльпанную страну":
Склонили котелки в поклоне.
Галантны. Все из себя!
Неужто снова я на воле?!
Привет, тюльпанная страна!
Лирике Николая Радченко свойственна всечеловечность и отзывчивость на каждое состояние человеческого бытия и отншение к жизни как бесценному дару. Палитра чувств, ощущений лирического героя необыкновенно широка:
Я столько раз бродил по осени.
Делился вздохами с листвой.
Ее – как будто с неба сбросили,
И не понятно, что со мной.
Его стихи раскрывают обаяние сильной натуры, не признающей стереотипов, необычайной во всем:
Я себя больше всех презираю.
Как никто, сам себя я казню
Лишь за то, что сказал: "Я не знаю".
Там, где мог обойтись: "Не люблю".
Свой диалог поэт ведет всегда с современником, ведет его, как будто проходя сквозь пространство и время:
Пришла весной, и вот – седой:
Все вас искала.
Нашла – и стала молодой,
Как обещала. 
                ("Чайка")
Строки Николая Радченко врываются в нашу жизнь, мы видим, мы слышим, мы чувствуем, как стучит его сердце: 
Глупое, что же ты бьешься?!
Я не пойму тебя.
Может, само уймешься? –
Стонет: "Уйми меня!"
Но заслуга поэта в том, что он учит преодолевать грусть. Оптимистические нотки побеждают:
Только бы запах духов
Не забивал сирени.
Каблучков стук –
Капелей.
Стихи о любви – совершенно особая страница творчества поэта. За их простотой – тонкая изысканность, настоящее рыцарство; немного мальчишества, немного безумия. Но главное – ощущение теплой и надежной ладони. Это мир, где все на своих местах: женщина – это женщина, мужчина – это мужчина, и рядом – Любовь. Выражая восторг, любование и упоение, автор создает совершенный  образ красоты:
Скажи мне, откуда такая ты есть –
В веках уцелевшая чудом?!
Быть может, на свете и есть семь чудес,
С тобой их все разом забуду!
Кажется, сама музыка любви заговорила в этих строках:
Господи, как Вы прекрасны!
         Эти глаза, руки!
          Им подвластны
            Музы звуки.
Читая стихотворение за стихотворением, понимаешь, что замечательны они тем, что в них личное, пережитое самим поэтом, поднято до значения общечеловеческого:
И когда я от бед ослабею,
Вопреки всем шаманам-врачам
Сохраню, чем живу и что греет:
Стихи. Спасибо вам.
Строки Николая Радченко о любви хочется повторять бесконечное число раз, они говорят сами за себя:
"В ресниц расставленные сети
Позвольте мне попасть!" – молю.
Мне как-то Бог и тот заметил,
Что не Его на этом свете –
Вас больше я люблю. 
                ("Я Вас люблю")
Верно найденная тональность, прозрачная символика, сюжетная завершенность в стихах – все это крылья дарования.
Любовная лирика Николая Радченко удивительно сочетает в себе вневременную глубину, цельность и предельную искренность чувства. Спутнице своей жизни, матери своих детей адресованы строки:
Другой такой никому не сыскать:
Она – очага Берегиня.
Она – сыновей моих мать,
Она – Ангел мой и Богиня.
                ("Берегиня")
Изумляет лишенное всякого показушного пафоса поразительное сочетание иронического отношения к себе и восторга любимой женщиной:
Эта женщина одна
Не желала
Сети ставить на меня –
Так поймала.
Только лишь одна она
Колдовать умела:
Взгляд всего лишь – и душа
На лады все пела.
И – как странно! – чем меньше радости подарила поэту любовь, тем пронзительнее глубина возвращенного чувства – творец воскрешает его и хранит, чтобы не отпустить во власть небытия:
Кажется – всего лишь вышла. Вот откроешь дверь –
И уйти тебе я не позволю.
За окном все так же пышно расцвела сирень.
Отчего же корчусь я от боли?
Хочешь – верь, а хочешь – и не верь:
Я тебя нисколько не неволю.
Самой горькою ты стала из моих потерь,
Чашею бездонной стала горя.
Одно из самых глубоких наслаждений, любовь для поэта – великая сила, способная дарить жизнь и вдохновение. Поэтому автор сожалеет о вышедших из моды настоящих чувствах:
Весны принимаю я роды.
На сердце шальная печаль.
И чувства, что вышли из моды.
И моду на чувства мне жаль.
Любовь, как поэзия, овладевает всем существом поэта, и все¬ его внутренние силы приходят в движение, устремляясь к вершине человеческих чувств: доброте, сопереживанию, состраданию:
Туда, где есть страдания.
Туда, где сострадания.
Мы тянемся туда, где есть тепло.
                ("Тепло")
Ощущение малой родины для поэта всегда свято и тре-петно. Поэзия Страны Детства, что где-то там осталась, – жива. И до сих пор, мыслью ли, сердцем, поэт всегда там, где самый светлый дом, потому так проникновенно и ясно звучит его голос:
Как живешь ты, отчий дом?
Расскажи, что снится
Той рябине за окном
В снежных рукавицах.
Как ты там, родимый дом?
Научи, как жить мне.
Ту рябину за окном   
В сердце не спилить бы.
                ("Отчий дом")
Светлы и удивительно трогательны стихотворения поэта о матери, ждущей сына из долгой разлуки, в которых он корит себя за то, что изредка вырывается из шумного города в отчий дом – вечный приют, где "лечится дух", забываются скорби и невзго¬ды ("К маме", "Мамочка, милая!"). Это ей, единственной, криком, исходящим из самого сердца, он может поведать о наболевшем:
Мамочка, милая, я очень болен!
Правду сказать – я давно не жилец.
Будто на исповедь – тянет в поле.
Полем гуляет Ветер-вдовец.
Только лишь становясь старше, мы острее ощущаем трагизм неизбежной потери и свою вину за то, что не всегда были благодарны, внимательны, нежны. Но прошлого не вернешь – надо беречь настоящее. К каждому из нас обращены строки:
Возвращайтесь домой, пока мать и отец еще живы,
Есть кому о печалях своих рассказать…
Запоздалым воплем вырывается по-мужски скупое обещание отцу:
Я воплем запоздалым тем, с отрочества,
Исповедаюсь лишь сейчас: благодарю
"За так" доставшееся отчество.
Я отслужу, отец, не посрамлю.
                ("Отчество")
Как совет читателю ниспосланы такие  знакомые и про-стые, но пропущенные через самое сердце слова:
Не будьте упрямыми с мамами.
Отцов почитайте своих.
Отдайте им самое малое –
Уважьте их.
Вместе с поэтом мы осознаем, как неуместна наша вечная застенчивость в признаниях в любви к своим родным, близким. В стихах, посвященных им, выражены глубина и сила чувств. Торжествующе звучат строки:
У меня золото есть – мои дети,
И бриллианты – внучки мои.
Да, я счастливее всех на свете!
И пусть завидуют короли!
Гаммой возвышенных переживаний наполнены строки:
Глаз оторвать от нее невозможно,
Рук не хватает – ее обнимать.
Все в ее силах, и мир этот сложный
Даже за год ей под силу узнать.
                ("Любушка")
Музыку этих строк о счастье не просто "слышишь", ее впитываешь всем своим существом:
С ним так неназойливым идешь.
Никогда его не замечаешь.
Счастье – это то, когда теряешь,
Все теряешь, чем живешь.
                ("Счастье")
Многие стихи поэта воспринимаются читателем как очень личные переживания. Боль утраты, душевную опустошенность передают строки, повествующие о преждевременно ушедшем друге, с которым связывали поэта годы братской дружбы ("Другу" – посвящение Анатолию Бондарю, мужу сестры):
Рука вдруг вздрогнет без причины, как и свечи.
И виснет в воздухе, и тянется обнять,
Рука, привыкшая, что рядом чьи-то плечи.
И я могу ее понять.
С особым почитанием и восхищением поэт рассказывает о своем учителе и наставнике, человеке истинного мужества, "из настоящих" – профессоре Ю.В. Захарове: 
Он же – из чистых, из настоящих –
Дальневосточный могикан.
Многое вынес: сердце в заплатах,
Места живого не отыскать.
Он из расстрелянных, из тридцатых,
Тех, научивших, как выживать…
                ("Профессору Ю.В. Захарову")
Одна из ключевых тем творчества Николая Радченко – совесть. По мнению автора,  искусство ничему не может и не долж¬но учить: оно может лишь пробуждать в людских сердцах то, что в них заложено. Искусство требует духовной работы не только от поэта, но и от читателя. Его сердце переполняет горечь, вызванная духовным застоем, обесцениванием идеалов. Его кредо – жить по сове¬сти. "Нет печальней повести, чем потеря совести", – говорит автор. Он советует жить не "на нюх":
И коль уж выпало выбрать из двух,
Я – вопреки выбираю:
Надо б на нюх, только я вот на слух –
Больше ему доверяю.
                ("На слух")
Духом протеста наполнено и его отношение к себе, когда, как ему кажется, он выглядит неприглядным:
Бывает, что вдруг – как находит сказ.
И в ней – всего разного помесь.
Но жизнь нам дается только раз.
И надо б хоть раз – на совесть. 
Мягким юмором пронизаны откровенные признания лирического героя, попадающего в не столь приятные ситуации и в то¬ же время помогающие самопониманию, самовоспитанию:
Мечтал красиво в белый снег,
Раскинув руки, я упасть.
Не повезло. И как на грех,
Снег стаял – подвернулась грязь.   
Полными негодования звучат строки, адресованные тем, кто без души:
Неужто не клокочут в ней вулканы!
Как управляетесь Вы со своей душой?
Как удалось, чтоб затянулись раны?
Зашить какой иглой?
Ну, а у Вас так ничего и не болит?
Душа? Уже ль и с нею все в порядке? 
Ночами как? Довольная сопит
В согласии с душевным  распорядком?
Ирония, характерная для стихов Николая Радченко, направлена не против лиц, а против явлений. В определенной тональности, соответствующей реалиям жизни, автор демонстрирует свое отношение к царящей в ней несправедливости, выражая негодование и взывая к возмездию. Но форма этого негодования не громкая, кричащая, а наоборот, внешне даже спокойная, но это спокойствие еле сдерживаемого вулкана и… приговора, выносимого прежде всего самому себе. Динамичные картины отзываются острой душевной болью. Каждая – удар:
На колени стал бедняк у своих потерь,
Отхлебнул у каждой из них горя.
А потом на брудершафт – ведрами капель.
И уже не вышел из запоя…
Под увеличительное стекло поэта попадают и такие отрицательные явления, как желание сплетничать. Устами лириче¬ского героя автор дает рецепты "жизни по совести" – без зави¬сти и сплетен:
Но пускай всегда на рвоту
Тянет вас, когда вдруг кто-то
Станет вам шептать на ухо…
Знайте: есть и в брюках – шлюхи.   
                ("Сплетни")
Звезда не пахнет, а сияет.
Ты что же нюхаешь ее?!
Заглядываешь   надевает      
И пахнет чем ее белье?
                ("Звезда не пахнет")
Как призыв не подставлять кому-то ножку звучат строки:
Споткнулся – и упал.
А видел же – не зря копались.
Присыпать, правда, догадались,
Чтоб, чья работа, – не узнал.
Душа поэта чутко отзывается на все проявления жизни:
Жаль, что винил он коня своего.
Коня там вины было мало.
А вещий Олег? – Я забыл бы его,
Если б… змея не кусала.
Находит автор ответ и на вопрос, откуда черпать богатства истинные:
Богатства? Да их же вокруг просто тьма!
Пользуйтесь кто как может.
Кто-то набьет ими закрома.
Кто-то на сердце отложит.
                ("Богатства")
Гордая, величавая поэзия Николая Радченко не бьет поклоны. Автор, прославляя Прекрасное, Доброе, Вечное, имеет мужество написать открыто и правдиво:
Через тысячи лет, через тысячи зим
В преступленьях своих мы признаться хотим.
Срока давности нет – и держать нам ответ.
Прости, Боже, нам.
Лирика поэта тесно соприкасается с нашим днем, нашими нравственными потребностями, поэтому он настоятельно советует не прельщаться кажущимся благополучием, дарованным кем-то:
Оковы сменил на подковы.
Ах! Цокают каблучки!
А знали бы, что оковы 
Обхохотались бы.
Нотками гнева проникнуты строки, в которых поэт без всяких обиняков заявляет:
Мы знать не хотели. – Вот и не знали!
Слепые – в полдень, зрячие – в ночи.
Что нам бросали, то и глотали:
Запах падали шел… изнутри.
Николай Радченко остро воспринимает потерю человеком совести:
Видно, к живой и мертвой воде
Доступ есть у него лишь.
Хоть сам Гориныч и мертв уже,
Но еще жив гаденыш.
Гордость переполняет автора, когда он пишет о людях, готовых в любую минуту подставить свое плечо:
Он сотни вершин брал.
Не пугало его ничего.
Но на одной споткнулся и упал –
Отслужило плечо.
Видно, многим его подставлял.
Жаль, что ему – никто…
И какое счастье, когда
В обнимку с другом, когда нам обоим туго,
Подобны мы сиамским близнецам:
Одной рукою обнимаем друга,
Другой он сердце предлагает нам. 
              ("Сидим в обнимку с другом")
Поэту присуще чувство глубочайшего уважения к долгу художника-творца. К слову, которое может поддержать в самую трудную минуту, у него особое отношение:
Разными слова бывают
И по-разному звучат.
Есть, как золото, играют.
Золотые же   молчат.
Золотыми бьют тревогу
И на выручку спешат.
Золотых не так уж много.
Золотыми дорожат.
                ("Золотые слова")
Для него важно не молчать, когда надо в чью-то защиту слово сказать:
Вам слово в защиту кого-то сказать,
А вы и в тот раз промолчали.
Да вас за такое огню бы предать.
Христа под такое распяли.
Певец жизнеутверждающего взгляда, Николай Радченко в своих стихах призывает жить, невзирая ни на что:
Вспомни, вот хотя б Сереги
Нет? А сколько б написал!
А скольким березкам ноги
Ты еще не целовал?!
Пронизанные глубиной чувств и переживаний, его стихи западают в сердце, и еще долго чистые и приятные эмоции волнуют и очищают душу:
Ранние птицы к нам прилетели.
Веткой сирени бьются в окно.
Ранние птицы выпьют капели.
Поздние – терпкое выпьют вино.
                ("Ранние птицы")
И нам кажется, что ветер даже усиливает звучание задушевных слов признания:
А сегодня ветер дул что было силы.
Дул такой, что даже дождь не моросил!
Как же я Вам не сказал, как Вы красивы!
Что люблю Вас, как я это упустил!
                ("Упущение").
Стиль Радченко – та удивительная простота, которая всегда характеризует подлинное чувство, та немногословность, что потрясает, тот лаконизм, что заставляет читателя вглядываться в его строки, ища в них разгадки волшебной гармонии, звенящей там.
Язык стихотворений изумительно образен и выразителен. Метафорика свежа, понятна, прозрачна ("белым костром запылала сирень", "запах счастья", "бархат роз", "чаюю дождем", "разбуженный в сердце май", "шрамов, опоясанных нервом-бинтом", "подол сирени белой"…). Это позволяет поэту слышать тончайшие оттенки мелодии, видеть ювелирную точность выбора единственно нужного слова для передачи нюансов душевного движения:
На дорожку тебе – тормозок
Наших общих с тобою снов.
Может, встретимся в них разок,
И   в объятья опять без слов.
Прощавай, мой миленок. Пока.
Пусть не будет вдали тревожно.
Тормозком вот тебе облака 
Развязать узелок их несложно. 
В целях выразительности поэт предельно сжимает, уплотняет свою речь, жертвует эпитетами, прилагательными, предлогами, другими пояснениями, строит неполные предложения:
"А Вы любили когда?" – "Да". –
"Трудно сейчас Вам?" – "Очень.
Особенно ночью". 
Диалог в структуре поэтического текста выполняет у Николая Радченко не только функцию развития сюжета: с одной стороны, он представляют собой отражение живой речи, с другой – воплощение авторского замысла:
Вновь от росы горит трава,
А мы с тобою босиком.
– Ну как всегда!
– Тогда бегом.
– Куда, опять в стога?
– Ага.
Важную роль в создании лирического напряжения игра-ет совмещение лексики разных стилей. Поэт органично вплетает в ткань стиха и крутые современные "оседлала",    и, казалось бы, давно уже вышедшие из обихода (архаизмы) "люб", "не люб", "лорнеты", рядом с которыми не совсем привычно звучит "раздевать":
И будут ревниво лорнеты
С пристрастием Вас раздевать.
Соперничать будут корнеты
За то, чтобы взгляд Ваш поймать.
А иначе  как еще можно "увидеть" все наболевшее и то, что еще предстоит:
Вас еще не обжигали – так, обветрили.
И нежны были не с Вами – Вы б ответили.
Вас еще не оседлала Ночь-бессонница.
И кошмары, как с вокзала, в сны не ломятся.
Поэтический голос Николая Радченко неповторим. В его¬ лирике средством эмоционального воздействия на читателя становятся каждый штрих, каждая пауза, каждое умолчание. Любимое тире поэта может заменить собою целую картину, выразить сложные переживания: 
И если ночь, а Вам – невмочь,
Не спится Вам, и сердце – птицей.
Грудь Вашу – будто крылья рвут,
Вскочите в неба колесницу – пусть несут.
Автор обладает высокой техникой стихосложения. Здесь и сильные рифмы, и четкий ритм, и богатый словарный запас, позволяющий создавать яркие, зримые образы, не дающие возможности читателю заскучать или утомиться:
Иду на слух,
На сердца стук.
На запах счастья.
Я – сердца твоего во власти.
К другим – я глух.
А в этих стихах – горизонт пространства, времени и мысли: 
Луна покатилась, и сердце забилось –
Не в рай. Нет, не в рай.
Ему захотелось весны, вот и пелось.
Ты песню допеть эту дай.
Оно среди ночи проснется и хочет…
Как глупо оно!
Весны нет, и осень Вам что-то пророчит,
И дождь Ваше выбрал окно.   
                ("Песня сердца")
Николая Радченко нельзя "глотать, не разжевывая". Он – за духовную встречу с настоящим читателем, за чтение, требующее сосредоточенного внимания и твердого желания услышать голос автора. Он за то, чтобы читатель внимал всем его вздохам, вглядывался пристально в строки, открывал для себя то важное и значительное, чем болел и над чем трудился поэт:
Как же мы молоды были!
Не различали дорог
От тех, кого мы отлюбили,
К другим, кто любить нас не смог.
Поэт на равных ведет диалог с любовью, пришедшей из глубины веков:
"Мы встретились с Вами, когда первый снег
Покрыл мою голову пыткою". –
"Вы юны, а мне уже тысяча лет", –
Любовь отвечала с улыбкою.
В поэзии Николая Радченко нас восхищает сердечная порывистость, редкостная впечатлительность. Являясь настоящим живописцем природы, он воспринимает ее зорким глазом художника и тонким слухом музыканта. В мелодичности строк мы слышим музыку грусти, осени, дождя:

Льют дожди. Льют дожди.
Не пророчьте мне беду.
Я прошу: "Не уходи!
Без тебя не выживу".
А они неумолимы:
Нет и дня, чтоб без дождя.
Льют – и жизнь проходит мимо
Под дожди и без тебя.
Сила стихов поэта в присутствующей в них какой-то недосказанности, которые дают нам понять много больше, чем это под силу словам:
И вот венец: боюсь всего.
Боюсь весны с ее дождями.
Боюсь того, что между нами.
Боюсь – лишусь, и знать – за что.
                ("Испуг")
Создается впечатление, что пишет он стихи на одном дыхании, одним росчерком пера:
Кто-то ищет себя в словаре,
Щеголяя затем разноцветьем.
Я выплескиваю, что в душе
Накопилось за тысячелетье.
Сколько разного было всего:
И любви, и измен с нелюбимой.
А теперь это все прорвало,
Будто дамбу в душе разом смыло.
Способность выдерживать напряженность сердечной мышцы просматривается и в других стихах лирика  ("Дыханью во¬преки"):
Как он читал свои стихи,
Другой бы вряд ли смог:
С корнями рвал их – из души.
И так вот каждый слог.
Всегда дыханью вопреки.
Чуть что, готов был сбиться,
где он вскрывает всю антологию рождения стихов:
Всегда – как роды принимал.
Их первый крик. Наш вместе плач.
Муза Николая Радченко, естественная и мудрая, музыкальная и живописная по языку, исполнена глубокого психологизма:
Женщина любимая.
Женщина усталая.
Так вода лишь талая:
И сойти – не прочь,
Только вот все держится,
Не уходит – в сердце вся
Та вода неталая,
Хоть порой невмочь.
                ("Женщина любимая")
Показательны в этом отношении также "мини-трагедии" на одну-две строфы, мастером которых его, безусловно, можно считать:
Сколько же было ей в лето обещано!
Не говоря про весну.
Самая нежная в году женщина –
Женщина к октябрю.
Всего четыре строки, а перед нами – панорама прощаний-расставаний, кричащая каждой клеткой лирического героя:
Я перроном иду, от платформ отрываю вагоны.
Я вам руки рублю, что в узлы на груди заплелись.
Рвут гудки тишину, ну а в сердце прощальные звоны.
И кричат нам перроны: "Вернись, все прощу!"
Поэт выбирает тот ритм, который наиболее соответствует описываемому:
Не переношу ветра и стихов:
Они лишь терзают.
Грудь один разорвать готов.
Душу другим вынимаю.
Порывистый ритм стихотворения выражает стремительность движения: 
По подворотням скитаюсь
Ваших душ.
В них, не сомневаюсь,
Грянет туш.
По части красок, запахов, всего чувственного, вещественного, из чего соткан мир, у автора тончайшие и разительнейшие подробности, детали, оттенки:
Бывало, прибьет нас к чужим берегам –
Красивым, да только не спится.
И сердце вздыхало, казалось и нам –
Вздыхает степь, рожь колосится.
А сердце вздыхало, тянуло назад,
Еще не успев и расстаться,
Туда, где к Вечерней пылает закат,
Пылает – нельзя оторваться.
Туда, где объятия травы плетут –
Тем воздухом можно лечиться.
                ("Сердце")
Палитра чувств, ощущений, переживаний поэта необыкновенно широка. Пронзительно-грустным наполнены многие стихи автора:
Вас улыбкой облучили,
Пусть и нежной, но случайной.
Не спросив, Вас заразили 
Вы поймали вирус тайный.
Но грусть эта светлая, проникнутая неиссякаемым оптимизмом:
И оживают вновь мечты.
И как спасительны рассветы!
И где-то там за ними лето,
Черемух белые костры.
И не унять шальной тоски.
Сады с ума сойдут от цвета.
Еще так многое не спето,
И не романсы лишь одни.
            ("Грустим мы чаще, так виною…")
Прекрасны пожелания автора, зачастую высказанные фразами, которые, кажется, мы не раз слышали, но у него они звучат по-особому свежо и не заезжено:
Желаю, чтобы Вам верны мужчины были
И чтобы Бог Вас уберег от злой молвы:
На раз – любили, на два – забыли,
На три – другим дарили женщинам цветы.
Есть в сборнике и стихотворения, в которых лирический герой – поэт; в этих стихотворениях воссоздается то, какая в нем совершается внутренняя работа, как мучительно он находит свой путь:
Пишу, будто падаю в омут, – неистово.
Рублю по живому, а с ними – себя.
Под дремлющим оком чьим-то пристальным
Несу тяжкий крест – будто нет креста!
Мы благодарим Николая Радченко за то, что он нам дарит чудо встречи с Человеком и Поэтом, за то, что он оставляет неизгладимый след в нашей душе. Все его лучшие стихи – для жизни. Они – друзья. В них есть то, что может поддержать нас в трудную минуту, есть неистощимая сила, непоказная нежность и размах человеческой души. А еще в них есть память. Память пройденных дорог и промчавшихся лет. Память, которая дорога и понятна читателю.
Безусловно, сборник "Запах женщины" значительно богаче, глубже, многообразнее того, к чему мы прикоснулись. Но он обладает уникальной особенностью: после знакомства с ним остается "послевкусие" – желание взять снова томик в руки и перечитать, припомнить, поразмышлять… И, конечно же, желание жить. Жить светло и радостно, несмотря ни на что. Сколько оптимизма в его словах:
Я не хочу, чтоб будили вас слезы.
И если надумаю вдруг умирать,
Пусть пьяные будут березы
И будет кого обнимать.
Что еще можно сказать о книге? То, что в ней нет стихотворений, не достойных публикации, – это великое достоинство. То, что автор заслуживает быть замеченным в со¬временной поэзии, – это бесспорно. И, наконец, поэзия Николая Радченко для каждого будет своя, каждому она откроет свои тайны, и каждый в ней обязательно найдет что-то для себя.









К фотографиям
С.     7  Николай Радченко, 1953 год
С.   15  Р.В. Радченко, жена поэта
С.   74  З.И. Бондарь, сестра поэта, Н.И. Радченко, И.А. Радченко, отец поэта, А.Г. Радченко, мать поэта
С.   83  Р.В. Радченко, жена поэта
С. 112  Р.В. Радченко, жена поэта
С. 115  Р.В. Радченко, жена поэта
С. 131  Андрей и Роман Радченко, сыновья поэта (слева направо)
С. 133  Николай Радченко, Андрей (сын), Раиса (жена), Роман (сын), слева направо
С. 134  Роман, сын поэта
С. 136  Любаша, внучка поэта
С. 139  Любаша и Катюша (слева направо), внучки поэта
С. 144  А.Г. Радченко, мать поэта
С. 149  И.А. Радченко, отец поэта
С. 258  Н.И. Радченко и А.В. Бондарь, друг и муж сестры поэта (слева направо)



ЗМІСТ
СОДЕРЖАНИЕ
ЗАПАХ ЖІНКИ 3
Вам це вже хтось казав, обіймав, цілував, шепотів    5
Запах жінки 6
Веселий сміх. І перший гріх 8
На рівні атомів 9
КОХАНА 11
Так наче вітер лист зірвав 13
Роки минали, тільки я одну шукав 13
Твоя душа – травневі ночі 14
Як Вас не любити 14
Хоч розтинайте 15
Немало літ я мандрував 16
Я свої обійми 16
Зізнайтесь – ніде правди діти 17
Та покохав я саме Вас 17
Невже ти не бачиш 18
Вона була так непрактична           19
І інші є квітки 20
Квітка   21
Раптом бачу я – вишня цвіте 22
Та ти не дивись, що не зовсім тверезий 22
Скажи мені: "Тебе кохаю" 22
НЕНЬКО  МОЯ  МИЛА 23
Ромашки 25
Наче снігом білим сивина укрила 26
Скільки в полі різних трав 26
Лист братові 27
Зірветься, простоволоса 28
Вже вкотре яблука у трави опадають 29
Відсумують цвітом білим вишні 29
Вкрив мої скроні давно вже сніг 30
ТУГА-ПЕЧАЛЬ 31
Закурилася даль, закурилася даль 33
Вузли на спогад 33
Вийде у поле – стане співочим 34
У дзеркало дивлюсь – у воду 34
Я Вас люблю, і так відверто 34
Я полюбив Вас надто пізно 35
Вже скроні вкрила сивина 35
Відшаленіли цвітом білим вишні 36
І голова давно вже сива 36
Невже все змило зливою 37
Недовго дівчина кохала 37
Перегорнули останню сторінку 38
Любов тіньова 38
Любіть весну, а я вже – осінь 39
Я до трав тих припадав 40
Я Вам ліки шукав, я до трав припадав 40
Була вона співучою 41
Я зносив терпляче далечінь доріг 41
Він не од вітру одного ще міг тремтіти 41
Лист долу впав та все щось шепотів 42
Хто не грішив 42
Шепоче хтось: "Не обіймай 43
Ще зорі в тихому ставку 43
Якщо Ви крил не замовляли 43
Я їй про крила, що рвуть груди 44
Летять птахи. Летять птахи 44
Кохання першим не вмира 45
Затопило серце горе 45
Я Вас виведу із забуття 45
До Вас хтось близько підійшов 46
Ви вже травмувались 46
А Вам би когось любити 46
Обійм тих чистих 47
Востаннє й півень засміється 47
То наче повінь цвіт весь побила 47
Не долетів до світлиці 48
РОЗБУДЯТЬ ОНУКИ… 49
Розбудять  онуки 51
Бездомний пес смітник вивчає 51
Множачи статки – у спадок нащадкам 52
Хтось все хороми для себе будує 52
Нема більш печальної повісті 53
Без краплі совісті 53
За кожну померлу дитину 53
Як працює автоклав 53
Не їхнього кола був той чоловік 54
Хтось знайшов вихід на Бога 54
Хтось життя своє марнує 54
Мав дивне кредо 55
Є слова більш благозвучні 55
То правда, що на небі зводять 56
Дивні якісь ці люди 56
Спіткнулась доля 56
Навіщо крила 57
Я знову когось повторюю 57
Коли ж я піду на останній той круг 57
Комети падають, вмирають зорі тихо 58
Боги згубили чоловіка 58
Брати по крові 59
Долі краще – не здобути 60
Яке ж бо сонце 61
Вовки десь виють 62
Рідна мова 62
ЗАКОХАНИМ  НАМЕТИ 63
Закоханим намети 65
Наче до сонця – упав до ніг 66
Він не од вітру одного ще міг тремтіти 66
Кленовий лист 67
Юних літ – скорий літ 67
Зорям двом зазирнути б у розріз глибокий 68
Скажи-но, коханий, чому так святковий 68
Не  винна 69
Серце своє варто б нам чути 70
СЕРЦЕ  ЯК  СПІВА 71
Серце як співа 73
Це мені, це мені, це мені 75
Струмочок 76
Очі безодні 77
То наче повінь цвіт весь побила 78
ЗАПАХ  ЖЕНЩИНЫ 79
Вас еще не обжигали – так, обветрили 81
С бессонницею повенчаны 81
Запах женщины 82
Запах трав 83
Грустим мы чаще, так виною 84
Заглянуть бы двум зорям в глубокий разрез 85
Я там, конечно, не был   85
Испуг 86
Я  Вас  люблю 87
Вам нужен сыщик, кто отыщет Вас 88
Притяжение 88
Ваша тень 89
Как нищий, у любви чужой 90
Мы с тобою не часто встречаемся 91
Искать из тысячи других 92
Мы встретились с Вами, когда первый снег  93
Чайка 94
И никогда мне не забыть 95
И в шутку, и всерьез 95
Дарите женщинам цветы  96
Желаю, чтобы Вам верны мужчины были 96
Я себя больше всех презираю 96
Расскажи, из чего этот год состоял 97
А Вы любили когда 98
Пьяные маргаритки 98
Незабудки 99
Пусть мы незнакомы, Незнакомка 100
Не то мы ищем и находим 100
С тобой на одной странице 100
Диво 101
Впечатляющая картина    102
Прелюдия 102
Мелодия чарующая слова 103
Волшебную музыку слушаю 103
Падают первые листья 104
Ранние птицы к нам прилетели 105
Я не знаю, ты поверь 106
Скажите, снится кто 106
Паузою захлебнулся вечер 106
Я прошу: разлукой, вечер 107
Меркнет вечер 107
Среди веков и поколений 107
О.В.С. 108
ЖЕНЩИНА  ЛЮБИМАЯ 109
Женщина любимая 111
Женщина моя любимая 112
Белым костром запылала сирень 113
Скажи мне, откуда такая ты есть 113
Все мне твердят       114
Не думал я, что так бывает 114
Влюбленный сад 115
Я не противлюсь 116
Смогу я всем    116
Я не знаю почты, чтоб скорей 116
Ревнивец-рассвет 116
Милая, что тебе снится 117
Милая, спите 117
И в платье из тонкого ситца 117
Мне – твоим бы платком обнимать нежно плечи 118
Вам до меня сказали все слова 118
Господи, как Вы прекрасны 118
Будет бал, и будут танцы 119
Какие, скажи мне, высоты 119
Упущение 120
Пурга метелить только собралась 121
Как будто душу распахнул я, а не дверь 122
Кем для тебя не стал, за то прости 123
Ты со мной не целовалась 124
Колдовство 125
А я боюсь, что скажут 126
Хочешь – верь, а хочешь – и не верь 126
Ловил я себя на одном, и не раз 127
Всяко бывало: то грыз я узду 127
Он любил ее и стихи 128
Были те годы для вас не простыми 128
Капели ливнями сойдут 129
Женщине немного хочется 129
Любое желанье заказывай           130
Счастье 130
Ты знаешь, я по-прежнему мечтаю 132
У меня золото есть – мои дети 133
Мой старший – ну какая половина 133
Ромочка, Рома 134
Любаше – годик 135
Сколько девчат, на Любашу похожих 137
Пусть встретится ей человек, не обманутый ею 138
Катюша 138
Мадам, Вам уже целых два 139
Берегиня 140
ОТЧИЙ  ДОМ 141
К  маме 143
Разговор  с  мамой 144
Письмо  к  маме 145
Мамочка, милая, я очень болен 147
Письмо  к  сыну 148
Отчество 149
Я не был там, и даже как-то жалко 150
Как живешь ты, отчий дом 151
Возвращайтесь домой, пока мать и отец еще живы 152
Не будьте упрямыми с мамами 152
ОСЕНИ ПРИПАДКИ 153
Осени  припадки 155
Золотой 155
Глупое, что же ты бьешься 156
Непослушное: то в клетке 156
Светило солнце, кружилось небо    157
Далекие давние были 157
Я под окнами брожу 158
Шутка 158
Надо ж так вот обознаться 159
Кукла 160
Так попасться 161
Ты, родная, надеешься, словно во сне 161
Простите мне высокий слог 162
Склонили котелки в поклоне 162
Весны принимаю я роды 162
Хочешь, пес, я тебя расцелую 163
Хочется вам подлизнуться 164
Льстец 164
Сегодня день – как будто простудился 164
Распоясавшийся апрель 165
И соловьи вступают в прения 165
Гражданочка весна 166
Осень на дворе, и спеты 167
Дождь слезами щеки окон заливал 168
С годами все сомнения сомнительны  169
На солнце все нам кажутся особыми 169
Зорям двум заглянул я в глубокий разрез 170
Групповой 170
Вишня в собственном соку 171
Целуются два шиповника 171
Давай сбросимся на любовь          171
Милая, в твоей груди 172
Милая, я ведь потратился 172
Свет мой, ласточка, скажи 172
Угрозы 173
Кактус 173
В сердце вырастают новые тревоги 174
Ветер мне наступает на пяты 174
Набедокурить 174
Не молитву пою     175
Не наступать на хвост 176
Толпе свою душу опять на съеденье 177
Я стучу в поднебесье копытом 177
Диалог 178
Придут молодые волчары 178
Ударяю я крышкою гроба 179
Ночь одевает мне шляпу 180
Конечно же, будет немало повес 181
Соловьи вы мои, соловьи       181
Букет 182
Мечтал  красиво в белый снег 183
Жизнь споткнулась 183
Просчет 183
Прожиты годы чередой 184
Где же годы, что прошли 184
Запоют нам звонари 185
За рекой опять рыдает птица грешная 185
Вдруг окликнут тебя невпопад 185
А годы так и ничему не научили 186
Молодость моя 186
Тряхнем стариной 187
Твердят мне все, что я для песен стар 187
И зеленая, и спелая    187
Под так рано расцветшей красой 188
Любить бы Вас, но Вы давно любимы    188
Что ж ты такой доверчивый 189
Вас улыбкой облучили 189
Осень пришла рассчитаться 190
На ветвях, уснув, листва колышется          190
Счастья ты мне пожелай и удачи 190
Пушкин воет 191
Видел я, с какою жадностью 191
Вновь от росы горит трава 192
На свиданье с тобою стрелою лечу 192
Земноводный рай 193
Первые листья 194
Бессонница 195
Гербарий 195
Цветы на продажу 196
Только бы запах духов 197
Коза и Лев 198
Ах, эти ножки 198
И одежд носить не хочет                199
И покидая будуары 199
Надо бы попоститься 200
Орден Подвязки 200
Или я настолько уж раскосый 201
Ты такая звонкая 201
Нас ожидают лишь веселые денечки 202
Ты обалденная 202
Я выхожу в свой дворик. 202
На небо кошкою вскарабкалась Луна 203
Небо, подавившись Ночью 203
Светит в небе Луна 204
Не густо, не редко 205
Сбросились с ним мы на слезы 206
А я ведь вижу по глазам 206
Обмануть опять нас хочет 206
Дон Кихот смешной 207
Пусть осень меняет к сезону убранство 207
Что с тобой 208
Мгновения сладки 208
ОБЪЯТИЯ  ТОСКИ 209
Кто-то о весне пришедшей 211
Одиночество 211
И ты просыпаешься полночью 211
Узнаем о прошедших дождях 212
Льют дожди 212
Дождь опять стучит в мое окно 213
Ну а дождь за окном все пророчит 213
Избивает дождливая осень 214
Что-то не припомню даже 215
Вечер сдает полномочия 216
Гаснет вечер... 217
Рвала листки календаря 217
Женщина на углу 218
Забронировал кто-то, наверно, любовь 219
Свои поцелуи налево и право 219
Не пел давно нам соловей 220
Неужели те все трели 221
Вечер тоску из груди зачерпнул 221
Снова ночка бесится 222
Месяц на небе подвешен 222
Наложила на себя судьба моя руки 223
Условия 224
Меня сегодня отпевали 225
Одноглазая наводчица 226
Заложница 227
Он еще улыбаться умеет 227
Маска улыбки 228
Двойник 229
Не ждите – в слабости минутной             230
Жизнь споткнулась 230
Стою, как лужа, и не каюсь 231
Смерть щенка 232
У Вас что – так ничего и не болит 233
Заноза 233
Вас судьба не искромсала 234
Сколько всякого не к месту 234
Оттого и морщины у глаз 235
Несусь, как лошадь 235
Как луну слопали 235
Бог о нас знает и нас услышит 237
Оковы сменил на подковы 237
Споткнулся – и упал 238
Устал я в облаках грести 238
Незваный гость 239
Мне очень плохо, мой друг 240
Вымогательство 240
Не оставляй, когда весна 241
В прошлое уходит лишь прошлое 241
Скажут, что чувства пропали с годами 242
ДЫХАНЬЮ ВОПРЕКИ    243
Пишу, будто падаю в омут 245
Дыханью  вопреки 245
Глупое сердце, что же ты бьешься 247
Из гармонии все мы    247
Вам сердце вырву и вдвоем 248
Луна покатилась, и сердце забилось 248
Такт сердец 249
И через сотни лет стихи 250
Ты помнишь, не могла забыть, ты  помнишь 251
И когда совсем уж было плохо                251
Случалось в жизни нашей всякое 252
Нежданно вдруг, как тот подснежник 252
Султан-подснежник 252
Бродил я городом заснеженным 253
И когда я от бед ослабею 253
Золотые слова 254
Я себя больше всех презираю 254
Параллельные миры 255
Я сбросил колокол 255
Вам слово в защиту кого-то сказать 255
Профессору  Ю.В. Захарову 256
Из рук твоих и водка – царскою 256
Сидим в обнимку с другом 257
Другу 257
Плечо 259
Стрела отравленная 259
Я перроном иду, от платформ отрываю вагоны 260
Выпадают, бывает, денечки 260
Как насмешка, курьезнейший случай 261
Все твердили    261
Кто-то ищет себя в словаре 261
Ох, вы, ритмы стихов моих рваные 262
На слух 263
Мы думали: кто-то другой 264
Но найдется один из тысячи  264
Мы знать не хотели 264
Видно, что нервы играли в прятки 265
Кто-то любит узды похвалы 265
Говорил ведь тебе – не балуй 265
Ах, косильщик, ну постой 266
Кредо 267
У каждого свое кредо 267
Монумент и пьедестал 268
Когда вы на гребне славы 268
Не надо думать, что лишь мы одни особые 269
Из этого зала вы в тот проходите 270
Не только лишь лазурь – вода 270
Жаль, что винил он коня своего 271
Звезда не пахнет, а сияет 271
Сплетни 272
Бывает, что вдруг – как находит сказ 273
Я ненавижу, когда кровь 273
Видно, к живой и мертвой воде 273
Богов-то мы увековечили 274
Печальнее не знаю повести 274
Скоро совсем потеплеет 274
Пес по помойке блуждает 275
На колени стал бедняк у всех своих потерь 275
Наше послание потомкам 275
Не знаю печальнее повести 275
Богатства 276
Подснежником в снегу не отсидеться 276
Через тысячи лет, через тысячи зим  276
Сегодня День Великого Прощенья 277
Подворотнями душ 277
Праведной избегайте 278
Две музы 279
Льется из глаз горящих 280
Не переношу ветра и стихов 280
Такие стихи по заказу к застольям не пишут 281
Вспомни ты, скольких так мимо 281
Давно уж нет его, ну а стихи звучали 281
Первая сотня 282
Сердце 283
Тепло 284
Степь 285
Взмывает пусть ввысь ракета 285
На надрезе души 286
Он пробовал перо 287
Знаю, будут коситься с опаскою 287
По прошествии множества лет 287
Белая береза под моим окном 288
Уже не костер – а пожарище 288
Верными лишь вам березками                288
Пусть терзают ветры ледяные 288
Ты напрасно слезы льешь 289
Любят березовый сок 289
Он был певцом любви и кручины 290
Снесите меня к сиреням 290
Я не хочу, чтоб будили вас слезы 290
ЖЕНЩИНА   К   ОКТЯБРЮ 291
Сколько же было ей в лето обещано 293
Снова осень бульвары багрянами красит    293
Эти желтые в саду цветы 294
Цветы 295
Вам грустно – снег весною тает 296
Как днем, не ропщет 296
Мне снится давно и не раз 296
Не оторвать глаза от осени 297
Осенняя хворь 298
Розы алые, розы белые 298
Нам жизнь была букетом роз 299
А ветер розгами хлестал 299
Не то мы ищем и находим 299
Он любил шипы и розы 300
Сильнее я не знаю яда 300
Не утруждай слова свои 301
Смерть в конверте 301
Слышишь, стучится сердце 302
Станут дни еще длиннее 302
Не верьте тем, кто обещает чудо 302
Далекие давние были 302
Твои слова и взгляд печальны 303
Ваш взгляд пьянит надеждой ложной 303
Желаю, талою водой чтоб отошло 303
О ком грустишь, о чем печалишься 303
Диалог 304
Чтоб всего сполна Вам было 304
На дорожку тебе – тормозок 305
Вот и весна пришла 305
Сентябрьский вальс 306
Переменчива всегда 307
Ты ведь знаешь, как бывает       308
Немилосердна к нам судьба 309
Сердца застыли, как в сугробе 310
А сегодня, в канун декабря 310
Мы в осень чаще слушаем листву 311
Кто-то по звездам – ну как по листве    312
Не предлагай мне дней вчерашних 313
Не пугай меня дальней дорогой 313
Не отрывая глаз 314
Любовь  права 315
Улица в лунном свете 316
ЕМУ  НИ В ЧЕМ  НЕ НАДО  ПОЛОВИНЫ 318
К фотографиям 348




















Літературно-художнє видання

РАДЧЕНКО Микола Іванович

ЗАПАХ ЖІНКИ

Літературний редактор  В.С. Оніщенко
Комп'ютерне верстання Т. М. Чередніченко

Формат 70;100/32. Ум. друк. арк. 14,8.  Тираж 1000.   Зам. № 410.
Видавець і виготівник Національний університет кораблебудування
імені адмірала Макарова
просп. Героїв Сталінграда, 9, м. Миколаїв, 54025
E-mail : publishing@nuos.edu.ua
Свідоцтво суб'єкта видавничої справи ДК № 2506 від 25.05.2006 р.