Хитрый слуга сказал Арамису правду – среди гостей мадам д’Эгильон он был известен как ловкий малый, который за умеренную плату может выполнить почти любое поручение. Герцогиня была бы очень удивлена, знай она какие тайны и секреты были известны этому человеку, чье имя она едва помнила. Но у парня был свой кодекс чести – если с ним расплачивались сполна, он тоже был честен. Если ему платили за молчание – он молчал. Правда это могло объясняться и простыми соображениями безопасности. В случае чего ему, простому слуге, рассчитывать на помощь сильных мира сего не приходилось. Он с первого взгляда понял, что иметь дело с миледи выгодно, но и очень опасно. Ангельская внешность не обманула того, кто видел жизнь в основном с изнанки. Добыв письмо герцогини, проныра-слуга рассчитывал сорвать куш, но одновременно с этим дал себе слово держаться от англичанки подальше. Интуиция подсказывала ему, что это будет разумно, а он привык доверять своему чутью.
Миледи, как и собиралась, очень скоро снова посетила мадам д’Эгильон. Получив письмо, она одобрительно улыбнулась:
- За это я дам больше, чем обещала. Мне еще кое-что нужно от тебя. Я ищу человека… Если ты поможешь мне узнать о нем хоть что-то – тысяча ливров покажутся тебе мелочью. А если ты поможешь мне его найти и…
Выражение лица миледи заставило слугу похолодеть. Он мысленно перекрестился и напомнил себе, что собирался держаться от иностранки подальше. Одно дело записочки, но убийство? Он содрогнулся.
Миледи, спохватившись, придала своему лицу равнодушное выражение:
- Этот человек очень нужен мне.
Слуга, изобразив внимание, ждал, но миледи замолчала. Она понимала, что если назовет имя, то даст слишком серьезный козырь в ненадежные руки. Ни одна живая душа (как она надеялась) не подозревает, какое отношение она имеет к графу де Ла Фер, но если она назовет его имя… А с другой стороны, как этот плут сможет наводить справки, если не будет знать о ком речь?
Тщательно подбирая слова, она медленно заговорила:
- Это дворянин, очень знатный, его семья была обласкана покойным королем. Лет пять назад он жил в провинции, у себя в имении, но может бывать при дворе – его происхождение откроет ему любые двери. К тому же, у их семьи давние связи с королевским двором.
Лицо слуги было по-прежнему почтительно-подобострастным, но внутри у него все сжималось. Он был неглуп и умел соображать быстро. Дама прикидывается иностранкой, но так непринужденно сказать могла только француженка – «покойным королем»! Она не назвала имени, не сказала «вашим покойным королем», уверенная, что слуга поймет и так. И еще ее безупречный французский…
Вывод казался очевидным – она француженка, какое-то время назад вынужденная покинуть страну и переехать в Англию, а этот человек и есть тот, из-за кого ей пришлось бежать. А теперь она вернулась, чтобы отомстить. Неудивительно, что она так подружилась с госпожой д’Эгильон: если ТОТ в фаворе у короля, то ей остается искать поддержки у кардинала. Что станет с бедным слугой который будет замешан в эти разборки?
- Миледи, к сожалению, моя госпожа не такой частый гость при дворе.
- Ты отказываешься?
- Я не посмею Вас обмануть, пообещав то, что не смогу выполнить. Королевский двор – это слишком для простого слуги.
Миледи поджала губы:
- Однако с гербами герцогини де Шеврез ты знаком – не так плохо для простого слуги?
Парень лихорадочно соображал, как ему выпутаться без последствий:
- Тогда я просто спросил о них…
- Что тебе мешает спросить еще раз?
- Я…– мелькнувшая мысль заставила его глаза радостно блеснуть, – я спросил, но если спросите Вы – то Вам скорее ответят.
Миледи вопросительно изогнула брови.
- Вы бываете у мадам д’Эгильон, еще в некоторых домах, не будет удивительно, если Вы захотите посетить некоторые модные салоны. Например, салон мадам де Ресто.
Это имя ничего не говорило миледи, и она легким кивком показала, чтоб он продолжал.
- Мадам де Ресто – очень осведомленная дама. И у нее всегда много гостей ей под стать.
Миледи улыбнулась – теперь она поняла:
- А гости могут знать даже то, чего не знает хозяйка? Так?
Слуга принял нарочито глуповатый вид:
- Я просто слуга, откуда мне знать, о чем говорят важные господа?
- Ты просто плут и пройдоха. Бери деньги и помни – лучше, если ты будешь помалкивать. Лучше для тебя.
Когда шорох юбок за дверью стих, слуга отер пот с побледневшего лба:
- Чтоб тебе провалиться, ведьма! Вот ведь смотрит, аж до костей пробрало: «Лучше для тебя»!
Он дрожащей рукой засунул увесистый кошелек в карман и уже не мысленно, а на самом деле перекрестился: «Храни меня Господь от таких».
Насколько толковым был совет слуги, миледи оценила очень скоро. Правда, госпожа д’Эгильон при упоминании салона де Ресто презрительно поджала губы, но подтвердила, что таких отпетых сплетников как там, не сыщешь во всей Франции.
Миледи у де Ресто приняли с распростертыми объятиями. Иностранная красавица-вдова была занимательной диковиной, привлекательной для всех. Миледи заранее позаботилась хоть что-то узнать о хозяйке, чтоб иметь возможность навести разговор на интересующую ее тему. К ее удивлению и радости, в ответ на расспросы она услышала знакомое имя – маркиз де Балинкур.
Она уже поняла, что бывать у де Ресто – дурной тон, и потому все следовало выяснить как можно скорее, желательно, за один визит.
Выбрав среди гостей самую словоохотливую даму, миледи подсела к ней. На кричащем наряде хозяйки выделялся нелепый черный бант и миледи, заранее зная ответ, поинтересовалась, не носит ли мадам де Ресто, подобно ей, траур. Ее соседка, остроносая и вертлявая графиня де Пардайян, тут же со всеми подробностями рассказала историю «трагической» любви хозяйки к маркизу де Балинкуру.
Все, кто был поблизости, поспешили присоединиться к беседе, желая получить свою долю удовольствия от сплетен.
Миледи слушала их, опустив глаза и напрасно пытаясь покраснеть, чтоб продемонстрировать стыдливость. Имя Балинкура было ее единственной надеждой. Она помнила маркиза, и надеялась, что сумеет как-то навести разговор на своего бывшего мужа.
Когда речь зашла о том, как погиб маркиз, к обществу присоединился шевалье д’Антен – крепкого вида господин, чье имя гости с самым невинным видом постоянно переиначивали то на д’Анден, то на д’Онден. Шевалье злился, но сделать ничего не мог – дамы не забывали извиняться, пряча улыбки.
Шевалье уже несколько раз порывался вступить в беседу, но графиня де Пардайян не желала уступать первенство. И вот когда была рассказана трогательная история о жестокой мести некоего ревнивого мужа, шевалье не выдержал:
- Ха! Мужа? Интересно чьего? Уж не намекаете ли Вы на господина де Ресто?
Все рассмеялись. Муж хозяйки был настолько покладистым и учтивым, что не появлялся у жены месяцами, а о ее здоровье осведомлялся исключительно через лакея.
Графиня де Пардайян недовольно повела плечами:
- Вы, видимо, знаете больше?
Шевалье бросил взгляд на хозяйку, которая была занята с кавалером в другой части гостиной, и понизил голос:
- Госпоже де Ресто не очень понравится то, что я знаю, но я правдивый человек и не могу лгать.
Гости придвинулись ближе.
- Никакого ревнивого мужа не было. Увы, маркиза убили после обычной пьяной ссоры. Это не так загадочно, но вполне достоверно. Мне рассказал об этом близкий друг де Балинкура…
Шевалье подумал и добавил:
- Он сам присутствовал при этом и потому знает наверняка.
Госпожа де Сентонж насмешливо подняла брови:
- Вот как? Тогда поздравляю Вас! Вы говорили с убийцей маркиза.
Гости ахнули. Шевалье покраснел:
- Я не понимаю Вас.
- Дело в том, что единственный, кто говорил с маркизом перед смертью – это его противник. Госпожа де Ресто видела, что к маркизу подошел неизвестный мужчина, и они ушли вдвоем. После чего Балинкура нашли со шпагой в руке и дырой в груди. Мальчишка-слуга слышал их разговор. Неизвестный был красивый дворянин, с прекрасными манерами. Одет он был очень скромно. Маркиза он вызвал в таких изысканно-дерзких выражениях, что не ответить означало потерять честь. Однако же вежливость его была безупречна.
- Вы ничего подобного раньше не рассказывали, – дрожащим от обиды голосом сказала графиня де Пардайян.
Госпожа де Сентонж мельком глянула на хозяйку салона, все еще занятую кавалером, и улыбнулась:
- Так хотела мадам де Ресто. Теперь, я думаю, это уже не имеет значения.
- Но разве это не мог быть чей-то ревнивый муж? – впервые за вечер подала голос миледи.
Шевалье д’Антен поспешил ответить прекрасной даме:
- Нет, сударыня. Это совершенно точно. Господин, на которого раньше ссылался маркиз, как на своего врага, никак не мог его убить. Дело в том, что граф де Ла Фер умер.
- Умер?
Миледи повезло, среди общего изумленного восклицания ее сдавленный вскрик остался незамеченным.
- Да, – шевалье был доволен, что все внимание снова приковано к его персоне.
- Но маркиз не говорил, что граф умер, – заметила госпожа де Сентонж.
- А разве он утверждал, что граф жив? – отпарировал шевалье. – Маркиз для развлечения компании вспомнил пикантный анекдот времен своей юности, только и всего. Конечно, когда случилась вся та история, граф был жив, но ведь было это давно!
- Он умер? – миледи сильно побледнела и нервно комкала платок. – Вы уверены?
Шевалье решил не повторять ошибку и не ссылаться на неизвестного господина, с которым кутил в трактире. Он важно надул щеки и ответил:
- Да. Я лично знал графа. Правда, недолго, потому что он скончался. Это совершенно точно.
Миледи поспешно прикрыла рукой лицо. Шевалье растерялся:
- Сударыня, я сказал что-то не то? Вам нехорошо?
- Умер, он умер, – пробормотала миледи.
Дамы заохали и замахали на шевалье руками:
- Вы так неловки! Бедная вдова еще оплакивает несчастного супруга, а Вы снова толкуете ей про покойников! Вы вызвали у нее печальные воспоминания.
Шевалье прижал руки к груди:
- О, сударыня! Как я не подумал! Простите ли Вы меня?
Миледи протянула ему руку:
- Проводите меня до кареты. Прошу извинить меня, сударыни.
Дамы сочувственно завздыхали:
- Какие чувствительные эти англичанки!
Шевалье отвел миледи к карете, нежно поддерживая ее под руку.
- Вы позволите проводить Вас домой?
Миледи слабо улыбнулась:
- А это прилично? Я не знаю, как принято во Франции.
- Я поеду рядом с каретой. Уверяю Вас, это нисколько Вас не скомпрометирует.
Карета тронулась.
Шевалье ехал рядом и жадно ловил взглядом прекрасное лицо, мелькавшее между приоткрытых занавесок. Ему еще никогда не встречалась настолько красивая дама, и он был совсем не прочь утешить бедную вдову.
- Мадам, еще раз прошу простить меня за неделикатность, я заставил Вас снова пережить тягостные для Вас воспоминания.
Миледи печально улыбнулась:
- Мне пора смириться с потерей, ведь уныние – это грех. Но как же это тяжело! Вы поймете меня, ведь тоже пережили горе, потеряли друга. Вы сказали, граф был Вашим другом?
- Да, конечно, – поспешил подтвердить шевалье. – Это было нелегко перенести, но я держусь.
- От чего же умер Ваш несчастный друг?
- Он… – шевалье был в затруднении, но не долее нескольких мгновений – опытного лжеца и сплетника не так просто было застать врасплох. – Его убили. Это была страшная трагедия.
Миледи бросила на шевалье сочувственный взгляд:
- Как это случилось?
- Он пал жертвой своего соперника. Его убил маркиз де Балинкур.
- Маркиз?!
Шевалье почувствовал, что заврался. Графа он не знал совсем, а вот с маркизом успел познакомиться достаточно близко, чтоб знать, что честный вызов и маркиз несовместимы. Шевалье поспешил исправиться:
- Не лично, конечно. В некоторых случаях приходится прибегать к услугам.
Миледи презрительно скривила губы:
- Он кого-то нанял?
Шевалье пожал плечами:
- А что такого? Герцог де Гиз был птицей поважнее и то, не погнушался нанять кое-кого для Сен-Мегрена. Разве он перестал от этого быть герцогом?
- А что послужило причиной? Граф оскорбил маркиза?
- Де Ла Фер грозился его убить, так что сами понимаете, маркизу было глупо этого дожидаться.
- Граф грозился убить маркиза? – совершенно искренне удивилась миледи. – Да за что?
- Ах, мадам, Вы заставляете меня открыть Вам чужие тайны. – Шевалье кокетливо поправил прядь волос и всем видом показал, что ждет дальнейших расспросов.
- Но ведь Ваш друг убит, чем это может ему повредить? – холодно заметила миледи. – Говорите.
- Любое Ваше желание я исполню немедля, – шевалье ниже наклонился к дверце кареты. – Дело в том, что маркиз был лю…
Шевалье запнулся. Он подумал, что делать маркиза убитым любовником графини опрометчиво, и на ходу сменил направление:
- Он был близким другом и поверенным возлюбленного графини де Ла Фер. Граф застал их во время свидания, и убил любовника на глазах жены. А маркизу поклялся отомстить за то, что тот помогал влюбленным.
Миледи с трудом сдерживала смех:
- Что Вы говорите? Какой ужас! И кто был любовником?
- Это маркиз поклялся сохранить в тайне, – важно заявил шевалье д’Антен, – в память о бедной женщине.
- О ком же?
- О графине.
- А что с ней случилось?
- У нее помутился рассудок и она… – шевалье на секунду задумался: повесить графиню или утопить? - Она повесилась с горя.
Миледи уже не смеялась. Она с трудом заставила себя опустить глаза, чтоб скрыть от спутника свой гнев:
- Повесилась? Сама? Это сказал граф де Ла Фер?
Шевалье д’Антен почувствовал себя неуютно. Он слишком дал себе волю и теперь жалел, что не ограничился несколькими туманными фразами. Разговор о графе грозил стать слишком подробным и шевалье опасался попасть впросак.
- Нет, он умолчал о подробностях, но я узнал это от другого человека, который волею судьбы был замешан в это дело.
- От того, кого наняли убить графа?
Шевалье решил, что так сможет положить конец этому опасному разговору:
- Да, от того, кто убил графа. Но этого человека уже тоже нет в живых. При его роде занятий это неудивительно. К тому же, сколько бы я ни оплакивал своего друга, его не воскресить.
- Вы пережили ужасную трагедию.
- Мадам, Вашим мужеством я восхищен не меньше. Может, Вы найдете в себе силы посетить салон госпожи де Ресто в следующий вторник? Я бы мог…
- Боюсь, шевалье, это невозможно. В моем положении не следует быть слишком легкомысленной. Госпожа д’Эгильон тоже так считает.
Шевалье д’Антен почтительно ахнул:
- Госпожа д’Эгильон?
- Да, она оказывает мне честь считать меня своим другом. Я вполне полагаюсь на ее мнение.
Карета подкатила к дому, где жила миледи. Шевалье помог ей выйти и уже направился было к входу, но миледи остановила его:
- Благодарю за любезность, шевалье, но я не могу Вас принять. Вдове, еще не снявшей траур, принимать мужчину наедине недопустимо, а я дорожу своей репутацией. Прощайте.
Дверь захлопнулась перед носом незадачливого кавалера, и шевалье осталось только вздохнуть.
Миледи прошла к себе и первым делом поинтересовалась у горничной:
- Ты посылала на Королевскую площадь?
- Да, мадам. Там все готово.
- Отлично. Завтра переедем. Займись вещами. А этот дурак пусть ищет меня здесь.
Когда горничная вышла, миледи подошла к шкафчику, где хранились ее драгоценности, и достала маленькую резную шкатулку. Помедлив, она открыла ее и вынула кольцо с сапфиром. Осторожно, словно кольцо могло обжечь, миледи надела его и отвела руку в сторону. Кольцо было крупновато для ее пальцев, но благодаря этому ее рука казалась еще изящнее.
- Значит, роду де Ла Фер пришел конец? – обратилась она к кольцу, словно оно было живым существом. – У тебя больше нет хозяина, только цена. Граф де Ла Фер и его супруга скончались. Значит, ничто больше не помешает леди Кларик появляться в свете.
Она сняла кольцо с пальца и небрежно кинула его в шкатулку. Затем позвонила, вызывая горничную.
- Я передумала. Мы переедем сегодня. Собери самое необходимое, остальное перевезут потом. Поживее, я больше не намерена ждать.