http://www.proza.ru/2012/10/15/1819
День 24.08.65
Снова выходной день, в смысле в лес не пошли. Вчерашние грузди отмокли, в ведро уложился ещё ряд. Днём у магазина парень предложил рыбу, лещей. Безмен потянул на 5, 5 фунтов, но впечатление, что они себя обманули. Только мы расплатились, прибежала его жена: «Ах, пьянчуга, бездельник…». Мы (с рыбой) – дёру! Таких больших лещей никогда не видел! Маша сказала, что у Кости с глазом значительно лучше, в среду будут снимать швы.
День 25.08.65
День рыжиков. Зашли в лес прямо напротив дома и – сразу удача! Всё - сосновые с рыжей шляпкой. В первый раз встретили, чтобы не по-одному, а в одной друзе целых девять штук – они же всегда одинокие! И немного груздей, и белых штук двадцать. Когда шли по деревне домой, соседки причитали: «Ой, сколько! И всё-то рыжики!» Похоже, нас уважают: приезжие, а из леса таскают почище своих.
Дедова кадка течёт. Обещал, что будет из осины, а есть и сосновые дощечки, по ним-то и подтекает. По совету Катьки (Милка говорит «Екатерина Ефимовна, неудобно, мол, хозяйку звать не по отечеству) вовнутрь набросали мяты и вылили самовар кипятку, накрыли плащом. Постояла часа два - текёт! Ладно, сказала Катя, грибной сок густой, авось не вытекет!
День 26.08.65
День красненьких. Посмотрели утром под кадушкой – течёт. Переставили, чтобы знать точно. Вышли, соседки спрашивают «сегодня за чем идёте?» - мы побещали, что за красными. Пошли в тот лес, что слева от Нарышкина, было всего по-немногу, а как вернулись к нашей рощице, тут-то и было красных немерено, и всё челыши. Вечером петуху дали взятку, разварившуюся вермишель, чтобы утром не так сильно орал.
Закаты здесь просятся на цветную плёнку, жаль у меня только чёрно-белая. Вот бы кадр: угол избы, плетень с чучелом и это всё на оранжево-селёно-синем фоне. И тихо-претихо… Самое время играть в прятки.
Мы и играли в Касимове. В сумерках ошибиться легко, не угадать, кого увидел. И тут уж в полной силе правило «за обозначку». И трудно, трудно уследить, чтобы последний не застучал «за себя и за всех» - глядишь, так и заводят! А здесь в прятки не играют. Ребятишки одного возраста все на каком-либо одном отрезке улицы, другого – на другом. Девчонки вообще отдельно ото всех. И так по всей деревне и не смешиваются.
День 27.08.65
Петя вчера взятку принял и не обманул – сегодня кукарекал не так громко и немного. Утром видели – гуси спускались с косогора перед лесом, как будто целый взвод идёт в атаку! Жаль не было с собой аппарата. Решили сегодня ударить по белым. Собрали мало, видимо потому, что дождей давно не было. В час были дома.
Пообедали, пошли на реку. От коровьего пляжа далеко к середине вдаётся песчаная коса, а рядом с ней небольшой островок. Делая вид, что между ними глубоко и под протестующие крики жены Милы перебрался. Оглянулся, вижу – вылезла, смотрит мне вслед: заботится, как бы чего не случилось. Интересно, как же они с Зёрнышем вдвоём в случае чего тащить меня будут? Кричит, чтобы плыл к ней. Шёл какой-то парень. Увидела, побежала обратно прикрылась моей майкой, будто бы это её купальный костюм (а кто ни разу не видел купального костюма!?). Приняла обольстительную позу, лежит. Парень – на ногах галоши – мимо идёт, ноль внимания. Ниже нас метров 30 вошёл в воду, поплыл. Я вылез, обсох, спрашиваю «как Зёрныш?». Говорит, что шевелится. Я приложил ухо – в вдруг меня кто-то (сын, дочка?) по уху хрясь! Услышал толчок и, показалось, какой-то звук. Звука, конечно, не было, а толчок – ого! Значит, 27 августа 1965 года в 3 ч. 32 мин. московского времени будущий человек ознакомил своего отца с собой ударом в ухо! Что-то будет дальше!... Милка говорит, что иногда Зёрныш бушует сильно, а иногда по целым дням тихо. Думаю, когда мы ходим по лесам, наклоняемся, залазим под сосенки, у Милки большая физическая нагрузка, и она передаётся Зёрнышу: он сгибается и разгибается, самому шевелиться не надо. А в спокойные дни, без нагрузки – тут он разворачивается во-всю.
Около пяти зашли к Маше, договорились, что к вечеру зайдём в баню – давно звала нас. В семь пришли, Костя дома выписался, только будет на перевязки ездить.
До чего же хорошая семья! Может быть, люди не слишком грамотные, грубоватые и без запросов. Оба – и Костя, и Маша – трудолюбивы и очень симпатичны. А дети и подавно, морды славные, просто красивые – не знаешь, чья лучше. Томке 11 лет, а по дому всё делает –воду носит, полет огород, копает, листья рубит, печку топит, ухватами шурует, варит обед… Словом, всё-всё! Невольно сравниваешь с «интеллигентными» семьями – навидался их я. А Любка до чего хороша! Человеку 2 года, а настолько самостоятельная! Она во многом на Томке, даже иногда называет её мамой.
За водой пошёл через улицу в заброшенный дом и упустил ведро! Вылавливали багром вместе с Томкой минут двадцать, она и подцепила – дужка держалась на одном ушке, как только не оборвалась!
Этот двор надо видеть! Два ободранных сарая – одни стропила; бывший огород, неогороженный и жёсткий, как выгон. Старая телега – оглобли врозь, передок на сторону, левое заднее колесо по ступицу ушло в землю. А на заднем плане – оранжево-зелёно-синий закат! Цветную бы плёнку…
Когда мылись, через единственное маленькое оконце ни снаружи, ни внутри почти ничего не было видно. Хулиганка-Милка сказала, что так даже интересней…
До чего хорошо после деревенской бани!
День 28.08.65
Местный праздник Успенье Богородицы. Уже не церковный, а как из года в год от дедов идёт, так и идёт. Чтобы не попасть с утра в местную пьяную карусель, около 8-ми ушли в лес. Одно огорчение: грибов мало, и что ни тронь – все червивые. Да и подустали уже от грибных утех, но корзинку всё же набрали. Днём пошёл за керосином и помидорами. Иду к магазину – по всей деревне веселье! Уже часов 6-ть, и слышно веселье отовсюду: там играет гармошка и там, и там… С нашего конца на тот по той стороне идут человек 6-ть, мужчин и женщин – тоже гармонь, поют, приплясывают. И они, и все вокруг одеты чисто, видимо в лучшее. Ребятня лет 13 -14 гоняют на велосипедах, как сумасшедшие. Навстречу две девицы лет 15 – 16, симпатичные, улыбаются: «Здравствуйте!». Засмеялись, пошли. С нашей стороны не доходя шагов 10-ть до дома Катьки четверо девиц еле держась на ногах приплясывают, пытаются припевать. По лицам видно – приняли «на грудя» немало! Одна вдруг дурным голосом:
Милая моя подруга,
ты меня не позабудь!
Мы с тобой в Елатьме жили…
на секунду замерла, вспоминает и -
…говорили что-нибудь!
Впечатление, что сильно пьяных нет. Почти возле каждого дома на лавочках старушки, дед сидит – тот, кто плохую кадку нам сделал. Смотрят на прохожих, обсуждают что-то. Навстречу нам – семья: большая, мужчины еле ноги передвигают, женщины – ничего, держатся. На обратном пути в окошко высунулась весёлая Катька. Дала смородинового листа, широко улыбается: «Один тут прошёл, поллитра дал. Ой, Робка, напьюсь, наверное пьяная и к вам ещё приду!»
В первый раз за всё время толковали с Милкой, что неплохо бы уже и – в Ленинград.
http://www.proza.ru/2012/10/19/1422