Танцы – самое главное развлечение для ребят и девушек. Сожалели, что приличные девушки не ходят на танцы, и на улице с ними познакомиться очень трудно. На танцах – проще. А на тех девушек, кто приходят на танцы, чаще – глаза бы не смотрели. Хорошие — уже заняты, а других не хочется приглашать.
Некоторые парни не считали зазорным перепрыгивать через забор Дома офицеров. Их ловили, выводили. Мы никогда не пользовались забором. Уж лучше дома сидеть, если денег нет. Драк на танцах никогда не было. Возможно, и случались стычки, но обходились словесными угрозами.
Но однажды, пока мы танцевали, какие-то ребята увели Славку. Мы бросились на поиски, чтобы выручить. Не найдя, поехали к нему домой. Даже зашли к Зие, живущему под салибаурской горой, если что — заступится. К счастью, всё обошлось хорошо. Его даже не побили.
Обычно за весь вечер мы танцевали не более трех раз. Долго выискивали, кого бы пригласить, и не всегда решались. Красивые же всегда заняты. Но как-то я осмелился и пригласил красивую девушку в модном платье с нижней юбкой колоколом, что делало их похожими на куколок, особенно, если при этом были и миловидны. За короткими фразами, я понял, что она не против, если приглашу ещё раз. И теперь я только с ней и танцевал. Я еще не верил своей удаче, поэтому спросил:
— Можно я вас провожу?
— Не пойду же я одна домой? - резонно заметила она.
Я даже опешил от этого заявления. Отругал себя за непонятливость. В самом деле: весь вечер она протанцевала со мной. Я отбил возможных кавалеров.
Мой долг и обязанность проводить её. Закончился последний танец, и все гурьбой вывалили на улицу возле моей бывшей школы. Она простилась со своей подружкой Аллой, и мы тихо пошли к ее дому за железнодорожным вокзалом на улицу Пушкина.
(Я представления не имел, что в трёхстах метрах от неё по этой же улице живёт другая девушка, моя будущая жена, которая хорошо знает мою мать, как учительницу параллельного класса, слышала её прозвище — «Красная шапочка» — мать носила красный берет. Потом мне расскажет, что на вопрос учителя физики: Почему по верёвкам нельзя пропустить электрический ток, ответит: Верёвки сгорят. Это, естественно, вызвало смех в классе).
Мы знакомились друг с другом. Возможно, ей хотелось, чтобы я обязательно пришел на следующее свидание, сказала, что у неё есть книга «Идиот» Достоевского.
Фильм недавно с большим успехом прошел на экранах города. Мы впервые увидели Юрия Яковлева и были потрясены его игрой. Все остальные артисты рядом с ним выглядели статистами. Пошли слухи, что он после этого фильма сошел с ума.
И в это как-то верилось. Чтобы так сыграть, надо и самому быть немного сумасшедшим, тем более что в последующие годы мы так и не увидели его на экране, то ли не снимался, то ли эти фильмы не доходили до нас.
Я мог бы взять книгу в библиотеке, но, чтобы не потерять возможность новой встречи, выразил желание прочитать книгу. Мы договорились встретиться на бульваре, она принесет книгу.
Но пришла с подругой Аллой, чем несколько снизила значимость моего первого свидания. Я взял книгу, и договорились, что на следующее свидание приду со своим другом.
Слава проявил интерес к моим новым знакомым, пришел со мной на свидание, но ему не понравилась Алла, без привлекательности и изюминки, и к тому же, вульгарная. Жила на Чаоби. Как-то я с Лилей её проводили, (мне там не приглянулось, не догадывался, что самому там придется жить спустя несколько лет) и сильно проигрывала рядом с Лилей. Ниже ростом, немного полноватая, лицо простое – пока, но в будущем оно будет лицом базарной торговки. У Лили же отец грузин, что придавало своеобразную прелесть овальному лицу.
Мы стали встречаться. Однажды после танцев мы шли вдоль бульвара, как нас нагнали двое парней. Один заговорил с Лилей, второй – низкий крепыш отвел меня в сторону и достал в носовом платке, якобы, нож, чтобы я не рыпался. Я и не собирался, понимая, что против двоих не сдюжить, да и с одним не справиться. Высокий мне был знаком, часто видел его в городе. Симпатичный грузин. Взгляд смелый, хозяина в своем городе, где я чувствовал себя не очень уютно. Чувствовалось, что он знаком с Лилей.
Когда они отошли, она ничего не сказала о нем, и я не спрашивал, понимая, что был не на высоте, не смог отстоять свою даму.
Мы перестали ходить на танцы. Встречались и шли на одну из свободных скамеек на бульваре и начинали целоваться. Как-то она предложила пойти на пляж. Я не понял необходимость этого. Да, мы будем одни, но там часто проходят пограничники с фонарями. Но в другой вечер подумал, что пограничники могут и не прийти, а мы успеем согрешить. Но на этот раз Лиля не захотела уйти, отказалась пойти на лужайку, закрытую кустами – удобное место для влюбленных.
Чтобы не показаться слишком бедно одетым – постоянно прихожу в черном костюме, который не нравился из-за несуразности, купленного на вырост, взял у Славки напрокат пиджак букле, который тетя Надя предложила выкупить у них за 25 рублей. Я согласился и принес домой. Но мать раскричалась:
— Зачем тебе всякие тряпки подсовывают, да еще за такие деньги!
И заставила отнести. Что я и сделал. Хотя было очень стыдно возвращать.
Но тетя Надя ничего не сказала.
Однажды я пригласил и Сергея, был и Славка Чернов, Лиля взяла Аллу, и мы поехали на платформу за Зеленым мысом купаться. Слава взял фотоаппарат и сделал несколько снимков, на которых я себе не понравился, неудачно сидел – видна неразвитая мускулатура. Ни у кого из нас нет купальников, все купаемся в сатиновых семейных трусах. Особого веселья нет, потому что три парня и две девушки, к тому же Алла чувствует, что не нравится Славке из-за которого и пришла. Он и выглядит фотогеничней, чем я.
На следующий выходной, мы поехали туда вдвоем. Пляж ничем не лучше городского, но здесь намного меньше людей. Можно вволю целоваться.
Когда после купания поднимались на железнодорожную платформу с кассой Зеленого мыса, нам преградил путь молодой аджарец. Явно нарываясь на драку, что мне совсем не хотелось, понимал, что не умею драться, и окажусь во весьма плачевной ситуации - неподалёку могут быть его друзья. Они редко дерутся один на один, чаще на одного нападают группой. Но Лиля резко поговорила с ним на грузинском языке, и он отступил в сторону. Это происшествие несколько испортило хорошо начавшийся день, который уже заканчивался.
От причала уходил последний катер. Погода резко ухудшалась: появились черные облака, подул ветер. Конечно же, надо было подстраховаться и уйти к автобусной остановке. Но молодость самонадеянна: ни во что плохое не верит. Город так близок – напрямую, а в автобусе трястись в давке сорок минут. То же самое время уходит и на катере, но в более приятной, романтической обстановке. Мы сидели на первом сидении, сразу же за рубкой, укрыты от ветра, нас не задувало поднявшимся ветром. Да нам было и не до погоды, мы всю дорогу целовались.
Из-за поднявшихся волн и усилившейся болтанки, катер не смог причалить к пассажирскому причалу и поплыл в грузовой порт, укрытый молом. Грузовой причал не приспособлен к высадке пассажиров. Катер подошел боком, и надо перепрыгнуть довольно значительное расстояние между катером и пирсом, чтобы не упасть и не быть раздавленным пульсирующим проёмом, временами сходящего на нет. Женщины причитали, вскрикивали. Мы же поразительно спокойны, ни капли страха в состоянии влюблённости. День не может закончиться плохо.
Все благополучно перепрыгнули страшный провал и устремились к автобусной остановке. С трудом протиснулись в переполненный автобус. Женщины раздражены пережитой опасностью и теснотой. Какая-то женщина лет сорока, стоявшая в отдалении от нас, мы при всем желании не могли её задеть, вдруг опомнилась, что через несколько остановок потеряет нас из виду и не выскажет своё заветное, закричала, глядя на нас:
— Да они весь путь целовались! Бесстыдники!
Я и Лиля не отреагировали на смешные выкрики. Да её больше никто и не поддержал. Что за преступление – поцелуи? Мне стало смешно, что наши поцелуи её возмутили. Всю дорогу молчала, не отрывая от нас глаз, и вот решила пристыдить. Зачем? Чтобы мы больше так не делали, или чтобы все увидели, что она женщина высокой нравственности?
Я впервые переживал состояние влюбленности. На работе ходил как очумелый, всё время думал о Лиле. Её лицо чуть ли не грезилось. И в то же время мы оба понимали, что друг другу не пара. Она на год старше. Как-то сказала:
— Тебе нужна девочка с косичками, а не я.
Скоро я понял, что она права. Она уже была в опытных руках. Свидания со мной её несколько забавляли, тешили, нравилось со мной целоваться. Я долго не мог с ней окончательно порвать. Но всё же сказал, что больше не будем встречаться. Она не возражала. Проходило две недели, и я не выдерживал, виновато приходил к ней. Она работала в небольшом помещении за Пионерским парком, клеила бумажные конверты для грампластинок-миньонов.
Как-то пришел к ней, но она не разрешила побыть в помещении, словно боялась, что кто-то увидит меня с ней рядом. Вышла на улицу, и мы договорились о встрече. Я попросил у неё фотографию. Она всё отказывала, потом согласилась принести и дать только взглянуть. Мы встретились возле Пионерского парка. Она дала посмотреть свою фотографию, и я забрал её себе.
Конечно же, она знала, что так и будет, поэтому не возмущалась. Здесь же её увидел мужчина лет 35-ти, в хорошем костюме. Они отошли и о чем-то долго разговаривали. Мне подумалось, что они были любовниками. Возможно, просто знакомыми, но мысли такие появились. Что не способствовало продолжению влюбленных отношений. Но без неё я страдал, мне было плохо. Понимал, что нужно познакомиться с другой девушкой, чтобы забыть Лилю.
Как-то у к/т «Комсомолец» спросил Володю:
— Как ты думаешь, есть ли любовь на свете?
— Не знаю. У Тургенева есть хороший рассказ «Первая любовь». Прочитай.
Такой ответ меня не устраивал. Я догадывался, что между литературной любовью и реальной — дистанция огромная, но не знал, какого размера? Можно ли верить книгам? Или же любви нет, бесполезно ждать, когда она придет? Литературная любовь какая-то отвлеченная. Её нельзя примерить к себе, потому что у тебя всё иначе, не так: ты мучаешься и не понимаешь, то ли от неудовлетворенного желания, то ли потому, что у тебя нет любви. И сколько можно ждать её прихода?
Эта вроде бы, нравится, и готов полюбить, но не знаю, как подступиться? Слишком красивая может отказать, а это больно бьёт по самолюбию. Что же делать? Как полюбить? Никто не мог помочь советом, и я продолжал мучиться.
Сейчас я уже знаю ответ, но он мне не нужен: нечто вроде использованного билета. Не надо бояться отказов, и не рефлексировать. Я же пытался найти ответ в книгах, но там было о другом, не о том, что я хотел бы знать. Я приобретал знания о мире, но не знал, что делать самому.
Изредка заходил на склад, чтобы передать распоряжение Зури: увеличить или уменьшить подачу сырья на транспортерную ленту. Моё появление вызывало оживление среди женщин. Они начинали меня подкалывать, заводить разговоры на интимные темы. Тридцатилетняя гречанка выдала информацию, мол, рожать не так больно, чем когда лишают девственности. Хотела проверить мою опытность в этом деле, но мне стыдно разговаривать на такие темы, отмалчиваюсь. Ради приличия, чтобы не так позорно стыдливо бежать, задерживаюсь поболтать.
Люба спрашивала о Лиле: как-то видела меня с ней на приморском бульваре. И, как бы в шутку, подговаривалась, что ждет моего приглашения в кино. Я не реагировал. Улыбался и уходил на своё рабочее место или к Алле, с которой чувствовал себя раскованно.
Я пытался понять Аллу и не мог. Неуклюжа. По всему видно, что вниманием парней не пользуется, да их здесь почти и нет. В словах несколько резковата, но со мной вполне дружелюбна. Как-то сказала, что собирается рассчитываться с завода. Я в шутку попросил у неё фото на память. Она вспыхнула:
— На черта тебе?!
Меня позабавила её реакция, и уже, продолжая игру, стал настаивать на своем. И она согласилась. После ночной смены сошел с нашего заводского автобуса вместе с ней у главпочты, прошли мимо к/т «Хроника». Она вошла во двор с частными домами, оставив меня на улице, и вынесла маленькую фотку, какую вклеивают в комсомольский билет. Я был несколько разочарован. Не ожидал такой скудности.
Наши пути разошлись.
Через год случайно встретил на бульваре. Она быстро шла в окружении нескольких парней аджарцев, у которых горели глаза от возбуждения. Такое поведение может быть только при встрече с проституткой. Неужели она такая? Вот не думал.
Место Аллы на сортировке заняла хорошенькая, пухленькая полуармяночка, с которой я быстро подружился. Она так же охотно рассказывала о себе, и тоже удивлялась, что такое не рассказывает даже лучшим подругам. Мне это льстило.
Нинель почти каждый раз рассказывала о своем женихе, который учится в мореходке, они вот-вот должны пожениться. В другой раз говорила о ссоре с ним, что его родители не хотят её. Иногда думалось, что она хочет вызвать во мне ревность и желание отбить у мореходца. Но я считал, коли встречается с другим, то незачем мешать, пусть любят друг друга.
Как-то на улице Бараташвили в небольшом и тесном магазинчике увидел радиолу с магнитофонной приставкой за 85 рублей. Это же недорого! Я не понимал разницу между магнитофоном и приставкой. Главное, что можно записывать любую понравившуюся музыку. Исполнение моей давнишней мечты! Загорелся. Пришел домой и уговорил мать купить, как я считал, магнитофон. Она согласилась.
Отныне я только и делал, что записывал музыку с радиолы. Жаль, лент очень мало, всего две. Для экономии места начал записывать на пониженных оборотах. Не сразу понял, что теряется качество записи. Однажды почти всю ночь записывал прекрасные песни, даже сам удивился, как их много! Обычно мне трудно угодить.
Днём похвастался перед Сергеем. Он пришел слушать с другом. Но качество записи было паршивейшим: звучание было тихим, почти неразборчивым, и я понял, что мне надо было прежде самому прослушать то, что у меня получилось. Не сообразил. Я же знал, что музыка была великолепной! И вот, такой конфуз, перед ребятами стало стыдно, не надо скупиться на ленту.
Но стометровых кассет в магазине нет. Продавали большие по 500 м. Купил большие две бобины. Из фанеры лобзиком выпилил заготовки, склеил и намотал на них ленту с больших бобин. На какое-то время это выручило. Но потом фанера высыхала, коробилась, и лента начинала тереться о шершавый край фанеры. Мне надо было, хотя бы лаком покрыть, не догадался.
Однажды удалось купить две кассеты с записью классической музыки Льва Оборина, Обуховой. Прослушать не смог, потому что записывалось на скорости в два раза выше, чем на моей приставке. Через неделю и их заполнил музыкой. Потом из продажи исчезли и пятисотметровые бобины. Приходилось договариваться с продавцом, чтобы он оставил парочку.
Постепенно у меня накопилось довольно много, до тридцати кассет — это около десяти километров мелодий. Музыки так много, что не могу понять, каким образом возникает предпочтение одной мелодии перед другой, которая вчера не волновала, а сегодня кажется очень приятной, волнующей.
Сергей часто приходит ко мне, слушать музыку. У нас на слуху имена: Пол Анка, Элвис Пресли. На какое-то время не могли решить, кто же из них лучше поет? У обоих потрясающе хорошие голоса. Нравился Энрико Масиас, который позже стал петь под именем Анри Томасье. Запомнилась его песня: Vous Les Femmes. Записывал и Битлз, но не все песни у них нравились. Музыка этих лет стала классикой и звучит до сих пор в исполнении новых певцов.
В выходной день утром услышал звонкий голос, певший незамысловатую песню:
Какой большой ветер
Напал на наш остров!
С домишек сдул крыши,
Как с молока — пену,
И если гвоздь к дому
Пригнать концом острым,
Без молотка, сразу,
Он сам войдет в стену.
Диктор сказала, что это поёт Новелла Матвеева, молодая поэтесса, подающая большие надежды. Я тогда не знал, что она на девять лет старше меня. Другие её песни не впечатлили, но фамилию запомнил, и в течение жизни то и дело о ней напоминали, пока 4 сентября 2016 года не услышал о её смерти. Дмитрий Быков за четыре дня до этого был у неё в гостях, и сказал, что ничего не намекало на её плохое самочувствие.
Для Славки Чернова магнитофон тоже в новинку. Пришел ко мне, и мы на разные голоса прочитали перед микрофоном рассказ Бронислава Нушича из сборника юмористических рассказов, который настолько понравился, что переписал в тетрадку. Я читал с выражением, а Слава просто зачитывал, поэтому я сразу понял, что запись придется стереть.
На свой день рождения Нинель пригласила меня с магнитофоном. И я не понял, почему она меня пригласила, то ли ради магнитофона, то ли ради меня?
Жила она неподалёку от меня, по другую сторону площади, около завода «Электрокар», на втором этаже в старом кирпичном доме, который скоро снесут, и я даже забуду, что он когда-то был, если бы не вспомнил об этом приглашении.
Жениха её не было среди приглашённых. Я один среди шести симпатичных девушек. Некоторые очень понравились, отчего я зажался, хотел произвести хорошее впечатление, но и не мог оказать кому-то повышенное внимание, чтобы не обидеть хозяйку-именинницу.
Не знаю, как она меня им отрекомендовала. Спиртного ни грамма, отчего вечер вконец испорчен: нет ни настроения, ни куража.
На столе торт, конфеты. Знал бы подобный приём, я бы для храбрости и поднятия настроения выпил бы немного перед встречей.
Две старушки суетятся возле керосинки, готовят кофе гостям. Я даже не понял, кто из них мать Нинель, меня не представили.
После выпитого кофе и куска торта затеяли незнакомую мне игру в маленькой комнатушке, встали вкруг, смотрели друг на друга и смеялись чему-то.
Я чувствовал неловкость от непонятной ситуации, вроде бы, что-то нужно делать, а я не понимаю что, и я опозорился, громко спросил:
— А чем моргать? — Я имел в виду, что еще чем-то можно незаметно подавать сигналы, может быть, рукой? Глазом – слишком просто, можно и не заметить.
Все рассмеялись, а я страшно смутился, поняв, каким дураком выставил себя перед красивыми девчонками. Игру прекратили, даже не начав. А я ушел расстроенным. И магнитофон не пригодился. Записи сумбурные, не высокого качества, под них не потанцуешь.
В день выборов мы работали в ночную смену. Ранним утром я и Нелли сразу после работы зашли на избирательный участок и проголосовали впервые в жизни, даже не задумываясь над абсурдностью выборов, где не было никакого выбора.
Так делали все из года в год.
Пришло время отпуска. Дали всего 15 дней и плюс три дня за работу в химической промышленности. Купили с матерью билет на теплоход и приплыли в Сочи, где до отхода поезда гуляли по городу, фотографировались.
В Баланде пришли к Нине Козаченко, её мать двоюродная сестра моей матери, но об этом моя мать почему-то умолчала. Накормили нас обедом. Я с Ниной пошли к прудочку, где её несколько раз сфотографировал.
У неё простое лицо, поэтому мне с ней легко, держусь просто. Да и она вполне доброжелательна, без зажатости, которая была у Нины Лысенко. И я не мог понять причину этого зажима, словно она обо мне знала нечто неприятное, которое ей было противно.
Негативы почему-то получились с браком, но несколько фотографий ей отослал. Какое-то время переписывались, пока она не вышла замуж.
Гена в армии. Одному в деревне скучать не очень приятно. Света с матерью уехали куда-то на Украину, там купили дом. Я посчитал – навсегда, и даже вспоминал редко. Отпуск пролетел незаметно, непамятно, словно его и не было.
Как-то Сергей пришел, когда у меня сидел Валера, который стал часто приходить ко мне. Они о чем-то заспорили, и Серж обозвал его фраером.
Я не знал, что Валера дружит с парнями, которые прошли тюрьмы, и для них это слово означает помощника вора в законе, вот он и вскипел, схватил за грудки:
— Я покажу тебе фраера!
Я их разнял. Чтобы как-то успокоить Валеру, объяснил, что Серж не имел в виду ничего плохого. Фраер – это свободный человек. Это определение я вычитал в словаре.
Валера чуть успокоился, но смотрел недружелюбно на Сергея. И я дал ему понять, что с таким агрессивным настроением я не хочу его видеть у себя. Мы употребляли это слово ради красного словца, как и слово: мудак. Которое я однажды произнес при матери, и она сказала, чтобы я его больше не произносил, мол, это плохое слово. Когда стал допытываться, что же оно означает, сказала:
— Бычьи яйца.
Я не поверил. Возможно, она и сама не знала, что оно означает.
В эпоху Интернета узнал, что это просто плохой человек. Но этимология идёт от яиц. В какой-то степени мать была права.
Я уже понимал, что не стоит дружить с Валерой, он из другой обоймы. Как-то, удивил замечанием, что заграничные фильмы у нас переснимаются с русскими актерами, ведь все герои говорят по-русски.
Я поправил его, рассказал о синхронном переводе. Он недоверчиво посмотрел на меня, но ничего не сказал. Видимо, решил позже проверить у кого-нибудь, прав я или «заливаю».
С детства он дружил с бандитской шантрапой, нахватался уголовной идеологии. Поэтому считал, что нужно защитить свою честь, когда Сергей его обозвал.
В кодле обязательно находился один, над которым постоянно подшучивали, дразнили. Чтобы унизить ещё больше, говорили, что он занимается суходрочкой.
Показывали своё презрение к таким, словно сами этого не делали. Поэтому как-то он, чтобы я не подозревал в этом грехе, сказал:
— Ты не думай, я не дрочу.
Я только посмотрел на него удивленно, что это вдруг вздумалось об этом говорить? Я же ничего не спрашивал, и разговора об этом у нас никогда не было. Промолчал.
Мне было жалко его. Он, как-то, сказал, что очень рад, что подружился со мной, потому что до этого он дружил только со шпаной, от которой не видел ничего хорошего, они измывались над ним, поэтому я и не находил в себе сил оттолкнуть его. И его мать, увидев меня, сказала сыну, что вот с таким и надо дружить. Потом я всё же сказал:
— Больше не приходи ко мне.
— Почему? - недоумевал он.
Но я не мог сказать правду, что мне жаль своего времени, которое уделяю ему.
Некоторое время он не приходил. Позже случайно встретились в городе, поговорили как встарь, и он снова начал изредка заходить. Перед армией он пришел ко мне, как раз в это время у меня сидел и Сергей.
Я включил магнитофон и записал наш разговор с ним, чтобы потом, когда он через три года вернется из армии, прослушать. Говорили о дружбе, чтобы не забывали друг друга, писали. Бестолковый и неинтересный разговор, который я вскоре стер и записал музыку.
продолжение следует: http://proza.ru/2012/05/25/1259