Долгий, очень долгий сон.
Сон без сновидений, сон-привычка, сон-НЕжизнь…
Сон, из которого его наконец вырывает боль в запястьях и лодыжках, боль привычная, но все не желающая утихать.
Нужно проснуться.
Что-то внутри говорит - не стоит… гораздо проще дать себе снова уснуть.
Что-то внутри говорит – успокойся… все хорошо, не дергайся… спи дальше…
И только боль раскаленной иглой не дает покоя, бьется в сознании – и наконец заставляет открыть глаза.
Полумрак комнаты, напротив, пыльные шторы на окне, прочие фрагменты интерьера – все это проходит мимо, взгляд застывает на другом - на веревках, опутывающих руки и ноги.
Дернуться – раз, потом еще один, затем со всей силы – чтобы осознать, насколько крепко связан.
Насколько НЕсвободен.
А вокруг – напротив, справа и слева – такие же, как он, жертвы неволи. Вернее, такие же, каким он был – когда спал.
Внимательнее приглядеться к путам и понять, что они не так просты.
Толстые жгуты, состоящие из двух перевитых между собой веревок. По одной в организм вливается какая-то жидкость – вероятно, необходимая для жизнеобеспечения.
А вот по второй... тонкой нитью с легким золотистым свечением, от самого сердца, уходит жизненная сила и энергия, желания и мечты, воспоминания и мысли – все то, что делает человека собой.
Все то, что делает человека живым.
Вот такой вот… неравный обмен.
И у связанных людей вокруг эта нить уже не сияет… она давно стала черной. Еще немного – и от ненадобности ослабнут веревки, и упадет на пол очередное тело, так и не пожелавшее проснуться. Так и не нашедшее для этого силы – и желания. Тело очередного спящего… очередного смирившегося, НЕборца.
Вот такой вот… вариант возможного будущего.
Но только это будущее – не его.
…Больно, очень больно и трудно. Веревки впиваются в запястья, из горла вырывается глухое рычание, снова рывок – и снова безрезультатно.
Больно, очень больно – но еще больнее наблюдать, как постепенно гаснет золотистое свечение, как темнеет нить, как пропадают в тумане собственные мечты о будущем и о настоящей жизни…
Больно, очень больно – но еще больнее продолжать спать. Еще больнее смириться с поражением.
… Новые попытки, новая боль, и захлестывающие разум эмоции…
… Новые попытки, новый день, новый вечер, новая ночь… и снова – неподдающиеся веревки…
… Прежняя злость и ярость, а затем – усталость…
И предел.
Когда разум кричит, что «все, хватит, сдавайся, пока еще есть силы, прекрати попытки, смирись и существуй, как остальные»…
Когда накатывает волнами ярость и обида – «за что, ну почему все так, почему не получается»…
Когда сознание начинает искать оправдания проигрыша, чтобы успокоить дух и сделать не таким болезненным поражение…
И вот тогда, отключая разум, отключая эмоции, в последней, какой-то отчаянной и безрассудной попытке напрягается все тело.
… Он падает на пол, поначалу не поняв, что произошло.
Падает на пол, и пытается встать, но не слушаются ноги. Подносит руки к глазам…
… Шрамы на запястьях, шрамы, которые останутся навсегда – даже если заживут, став невидимыми следы борьбы - шрамы всегда остаются в памяти и в сердце. А шрамы от борьбы за свою свободу, за свою жизнь – тем более.
… Первый шаг – самый трудный. Первый шаг порой мучителен, особенно, если он – в неизвестность, за пределы привычного существования, за собственные пределы, за собственные рамки.
Первый шаг никому не дается легко. И почти никогда - без боли.
… Он подходит к двери, уже настроив себя, что придется её ломать – и долгое время.
Он подходит к двери, уже приготовившись к новой борьбе – однако, повинуясь движению руки, та открывается легко и без усилий.
Дверь оказывается не запертой.
Значит, самое главное было – суметь проснуться и разорвать веревки. Самое главное было – не сдаваться.
Самое главное – и в то же время самое сложное.
Как и всегда – в жизни, а не во сне. В жизни, а не в существовании.
В ЕГО жизни.
… И разгорается золотистое свечение, отражаясь отблесками пламени в зрачках, сердце начинает биться сильно и уверенно, дыхание учащается, уходит усталость, и появляются новые силы.
Победа дает новые силы продолжать борьбу – ту борьбу, что только началась и далека от завершения.
Ту борьбу, цена которой – свобода.
***
… Полумрак большой комнаты того же здания, силуэты спящих людей вокруг, ярко вспыхнувшие глаза – и разорванные жгуты, побежденными черными змеями свернувшиеся на полу. Усмешка, откинутые с лица длинные пряди – и отблеск стали во взгляде. Стали, рожденной и закаленной в огне. И первый шаг – навстречу свободе.
… Полумрак другой комнаты, силуэты спящих людей вокруг, сжатые в кулаки руки – и жалость пополам со скорбью в глазах – оттого, что они не хотят просыпаться, а значит, ей их не разбудить, как ни старалась, и не вывести к настоящей жизни тех, кто этого не хочет… И поэтому милосерднее оставить в покое. Пепел на полу… пепел, бывший когда-то крепкими путами на руках и ногах. Путами, сгоревшими в освобожденном ею пламени. Распахнутая настежь дверь, и шаг за порог.
… Полумрак еще одной комнаты… звуки рвущихся веревок, звуки новых побед. Побед тех, кто захотел и смог проснуться. Побед тех, кто захотел жить. И жить свободными.
***
… Он выбегает на улицу под струи холодного проливного дождя. Не думая ни о чем, просто бежит вперед – пока вдруг резко не останавливается.
Замирая на краю крыши - крыши высокой башни, с миллионами проглоченных ею спящих тел внутри, повисших на вытягивающих из них жизнь веревках. Башни, построенной теми, для кого эти люди навсегда останутся всего лишь куклами – как способом облегчить себе жизнь. Башни – точно такой же, как еще три её «сестры» рядом - справа, слева и сзади.
Замирая на краю крыши, устремив взгляд вниз – на черную, отсвечивающую сталью, воду.
Вернуться назад – нельзя.
Отступить = значит, проиграть. Сделав бесполезными все затраченные усилия, всю боль от долгих попыток.
Отступить = значит, позволить страху и слабости взять верх. И потерять самоуважение.
Потерять надежду на свободу.
… Гудок резко вырывает из раздумий, и нежданным призраком, сквозь ливень, вырисовывается силуэт корабля.
Та самая надежда… Тот самый, долгожданный знак сверху.
Высокая башня, такая же, как три других рядом… опасная глубина внизу, неизведанная и потому пугающая.
И только одна возможность проверить…
Трудно решиться. Трудно заставить себя сделать еще один, не менее важный шаг – но еще труднее остаться, собственной тенью среди погруженных в сон кукол… потому что второго знака может и не быть. Как и второго шанса на свободу.
Особенно трудно решиться в одиночку.
… Да вот только подобное всегда притягивается к подобному… и даже на самом трудном пути встречаются те, кто также, однажды, нашли в себе силы и смелость его выбрать - и сделать по нему первые шаги.
Неспящие рано или поздно находят друг друга.
… Движение справа, и, сквозь ливень, силуэт девушки на соседней крыше. Темные пряди по плечам, внимательный взгляд, глаза в глаза - и улыбка на лице.
Она протягивает руку, показывая на еще одну крышу и сразу две фигуры на ней – девушки с длинными волосами и высокого мужчины чуть позади.
На крышах разных зданий, разделенные ливнем и порывами ветра – но объединенные гораздо большим.
… Похожими нитями судеб, переплетенных в одном полотне.
… Шрамами на запястьях от такой долгой неволи. И гордостью за себя – за то, что смогли из неё вырваться.
… Неумением смиряться – и особенно, неумением и нежеланием сдаваться. С таким похожим огнём в глазах.
… И ощущением начала чего-то нового, абсолютно не похожего ни на что, уникального.
… Начала новой жизни, своей жизни. Своего Пути.
Бросить еще один взгляд, на силуэты людей на соседних крышах, увидеть ободряющие кивки в ответ…
… И четверо людей, разделенные ливнем и порывами ветра, одновременно прыгают в воду.
Ради свободы – и страху вопреки.
Но испытания на этом не заканчиваются – иначе все было бы слишком просто…
Борьба со стихией, когда единственным желанием остается – подняться наконец к воздуху сквозь толщу воды и сделать вдох…
И снова, как и всегда – выигрывает тот, кто не смиряется. Тот, кто не сдается.
… Руки, помогающие подняться на палубу, незнакомые лица людей, такие разные лица – но во всех них есть что-то общее.
Свобода … и никакого сна в ярких, полных жизни глазах.
Такие же неспящие… те, кто еще раньше смогли разорвать веревки.
… Он приподнимается на локтях, окидывая взглядом палубу – и встречается глазами с другими – теми, кто также смогли спастись.
С теми, кто смогли отстоять свою жизнь.
И свою свободу.
И на его лице появляется улыбка, отражаясь огнем в глазах – и эхом в похожих улыбках людей на палубе.
В улыбках свободных людей.