Наконец-то добравшись до пункта - шоссе, Фернок присел на пенечек и признал - теперь ему точно не будет легко. Ну, а сейчас главной задачей было найти "доброго" и попасть в город. Денег при себе не имелось, значит, Ферноку оставалось надеяться на людской гуманизм и мечтать (или не мечтать), что первым человеком, который заметит его, окажется один из его недоброжелателей, смилуется и прибьет.
Прошло больше двадцати длинных, как вечность, минут. Не одной машины так и не проехало. Bопрос встал ребром - что делать? Немедля согреться движениями, и ждать? Сколько?
Фернок все еще надеялся, что ему удастся оказаться в тепле, прежде чем его кости треснут на морозе. Весь сегодняшний день казался
этапом поистине адского испытания: утренние терки с доктором, прогулка по лесу, теперь вечные ожидания...
И вот, когда надежда практически угасла, у обочины остановился черный лимузин - гибрид Citroen и Rolls-Royce. Эта однозначно крутая машина была для Фернока чем-то вроде оазиса для заблудшего в Сахаре кочевника. Он не сразу разглядел лицо человека, который сидел за рулем, сказалась усталость...
Его спасителем оказался, не кто иной, как миллиардер-филантроп Джон Вэйн, чье лицо можно заметить на снимках в газетах и на таблоидах, во всей мраканской юрисдикции не встречалось более богатого человека, чем Вэйн.
Фернок не стал ждать, когда его официально пригласят и резко забежал в салон.
- Потеря ориентиров равна смерти! - заговорил согревшийся, - Теперь я это понял...
Спасителю Вэйну весьма понравилось такое поведение старого приятеля, в голосе которого звучал все тот же оптимизм!
- Фред - приказал богач водителю, - У меня просьба, едь медленнее. Мы никуда не опаздываем.
Фредерик (сокращенно - Фред) - дворецкий семьи Вэйнов, не мог ослушаться хозяина и тут же исправился - чуть сбавил темп,
- В тюрьме постеснялись затеять откровенное сравнение... - снова включил юмор Эсмонд.
- Сравнение... с кем? - поинтересовался Джон.
- С Лукасом, Гейном, Джеффри Дамером... - приятель призадумался, - С другими "очень страшными преступниками" - начитавшись в свое время море криминальной документалистики, он знал имена, чуть ли, не всех подонков, вошедших в историю.
Джон с Фредом искусно улыбались, только, чтобы сохранить позитивный настрой пассажира.
- Вообще вся эта старательно припудренная мораль с тюрьмами и камерами не вызывает чувства справедливости, нет того желаемого эффекта, какой я надеялся увидеть, когда оказался на стуле!
- В смысле? - спросил Вэйн. Ему понравилось словосочетание "старательно припудренная".
Фернок уселся поудобнее и пять раз чихнул в платок. А убрав носовые козы, ответил:
- Да в самом, что ни на есть прямом! За минуту до назначенного отхода на тот свет, я посмотрел в лица присутствующих. Ну, и не увидел ничего, кроме вульгарного злорадства и какой-то жадности, что ли...
- Что вы хотите этим сказать?
- Определенный способ понимания у них такой: им кайф смотреть на чужую смерть, этим "людям в галстуках", но сами себя небось безгрешными считают... Вот, что любопытное!
- Так везде. Нынешняя система также продажна, как собака, умирающая с голову. Вы что, недавно родились?
Эсмонд довольно просто ответил Джону:
- У меня такое ощущение...
Настало время истины, которую Эсмонд доселе откладывал:
- Скажи, мой очередной шанс - твоих рук дело?
С первого ряда послышалось:
- Боюсь, что так...
Фернок назвал свой вопрос риторическим, ибо догадаться, кто мог такое провернуть, чертовски легко, особенно, когда тебя подбирает Джон Вэйн - самый гениальный махинатор на свете!
Экс полицейский продолжил спрашивать:
- Полагаю, отмена казни вышла в долларах?
Джон признался:
- Не без этого. Начальник СтоунГейта – человек неподкупный, но дело тут уже не в нем. Переговоры по делу вашего освобождения прошли удачно, как и предполагалось. Причем, никаких формальностей не потребовалось. А на счет денег, то тут, признаться честно, скромничать не пришлось: для проворачивания таких, по сути, антизаконных спекуляций требуется идти на жертвы.
Ферноку жутчайше льстило, что за него заплатили энную сумму, но что ему никогда не нравилось, так это быть чьим-то должником.
- Я знаю о твоей нелюбви мелочиться. Но как мне тебя отблагодарить?
- Очень просто - Джон загадочно улыбнулся, - Никому больше не причиняйте вреда. Это - все, что от вас требуется. Надеюсь, справитесь?
Эсмонд решительно ответил:
- Я скорее разобью голову о стену, чем кому-то сделаю зло... - и добавил щепоточку перца, - Но от твоего остервенелого идеализма по-прежнему хочется стошнить! Я б тебя еще поучил справедливости, да только трансфертная неспособность...
- Или дисконтная неопределенность? - подколол Вэйн.
- Смешно...