Вечные ценности

Валентина Лесунова
               
             
              На ветру парусом раздувалась нарядная блузка, призывно играя   рюшами и  кружевными оборками. Даже не верилось, что она вся в переживаниях.
             Вчера вечером  услышала передачу по телевизору:  мода на покрой блузок изменилась. Диктор радостно сообщила, что перегруженный деталями стиль уходит из моды, возвращается стиль простой,  подчеркивающий красоту и женственность.
             Раньше почему-то красоту и женственность подчеркивал именно ее, романтический стиль. Форма одежды кардинально менялась, а слова рекламы все те же.
            Для романтической блузки будущее в одно мгновение превратилось из светлого в беспросветное. Конечно, возможности выбора и для нее есть, но какие! Или запереться в сундуке неизвестно, на сколько лет, или подвергнуться переделке, а это потеря своего стиля, потеря себя!  Может случиться самое ужасное: ее безжалостно разрежут на тряпку и бросят у порога!
             А ведь она еще молода и хороша собой.
            
             Рядом с ней на веревке висели серые в полоску, так называемые семейные трусы. Они лениво раскачивались на ветру, и время от времени заигрывали с блузкой, скорее из вежливости, чем по велению сердца,  касались  шелковистой и нежной ткани.
             Блузка от возмущения взмывала  в поднебесье и надувалась так, будто хотела оторваться от прищепок и  улететь.  Трусы смотрелись половой тряпкой и не делали даже попытки взлететь следом за ней.  Зачем шевелиться, зачем раздуваться парусом, если жизнь и без этого полна событиями.
             Ветер утихал, блузка, устав от воздушной гимнастики,  бессильно повисала на  веревке, но от прикосновения шершавого от стирок сатина снова рвалась в небо. Она вновь и вновь билась на ветру, трепетала от возмущения, пытаясь оторваться, и, теряя форму.
             А семейные трусы сохли солидно и без лишней суеты, вспоминая свою долгую и многообразную жизнь, хоть и не на почетном месте.
            
         Что ж, вечные ценности ничего общего не имеют ни с модой, ни с красотой.