Седой дирижёр в последний раз укоризненно глянул на взъерошенного флейтиста, вскинул вверх свою палочку.
- Ещё раз… Внимание! – сказал он. – Всем, пожалуйста, внимание!.. Иоганн Себастьян Бах!.. Месса си минор!
И взмахнул руками.
Зазвучала божественно-торжественная поминальная мелодия…
Воображению явились величественные древние храмы. Их холодные острые шпили, устремлённые в небо; высокие своды с изображениями беспечно порхающих белых голубей и строгих ликов святых… Чьи-то усыпальницы… Кто-то где-то трепетно и подобострастно целовал икону. Кто-то со слезами на глазах - лоб усопшего, в гробу…
И вдруг по натянутым нервам растворившегося в музыке маэстро пробежал расслабляюще-весёлый лучик мелодии Моцарта: тру-ля-ля!
Седой дирижёр, скомкав звучание оркестра, опустил руки, негодующим взглядом прожёг ещё более взъерошенного флейтиста. Бросил дирижёрскую палочку на пюпитр и вышел из репетиционного зала.
В фойе проглотил успокоительную таблетку. Походил по ковровой дорожке. Вынул из кармана мобильный телефон, набрал нужный номер.
- Ну, что там? – спросил нетерпеливо.
- Родила девочку, - ответили ему.
- Почему же до сих пор молчите?
- Но вы просили не прерывать репетиции!
- «Просили, просили!» - передразнил кого-то строгий дирижёр и по-детски радостно улыбнулся.
Улыбаясь, отключил телефон, сунул его в карман пиджака. И, внутренне собравшись, решительно вернулся в зал.
- Сядьте, пожалуйста! – сказал вставшему навстречу ему оркестру. – Продолжим!
И строго глянул на флейтиста.
- Подойдите-ка ко мне, молодой человек! – сказал ему. – С инструментом, пожалуйста!
Тот повиновался.
- Дайте флейту сюда! – сказал дирижёр. – А теперь поменяемся местами! Станьте за мой пульт, возьмите дирижёрскую палочку!.. А я покажу вам, как следует исполнять партию флейты.
Дирижёр сел на место флейтиста.
- Ну же! – сурово сказал он растерянному музыканту. – Пожалуйста, повторите мои вступительные слова, и начинайте!
- Внимание, - промямлил проштрафившийся флейтист-дирижёр. – Всем, пожалуйста, внимание… Иоганн Себастьян Бах. Месса си минор.
Вскинул вверх дирижёрскую палочку… И взмахнул руками.
Захватывая дух, мощно и всепоглощающе заплакала месса… И опять воображению явились величественные древние храмы. Их холодные острые шпили, устремлённые в небо; высокие своды с изображениями беспечно порхающих белых голубей и строгих ликов святых... Чьи-то усыпальницы… Кто-то где-то трепетно и подобострастно целовал икону. Кто-то со слезами на глазах - лоб усопшего, в гробу…
И совсем неожиданно по всему этому, поминально-величавому, пробежал жизнерадостный лучик мелодии Моцарта: тру-ля-ля!
Смешав звуки, оркестр нестройно умолк.
Музыканты и дирижёр-флейтист недоумённо уставились на своего седого строгого маэстро…
Тот, ероша волосы, смущённо разглядывал флейту.
Нью-Йорк