Кто я?

Ирина Комова
Кто я? Я – женщина. Уже к пятнадцати годам имела бюст третьего номера, а к семнадцати – четвертого.  Благодаря бюсту так и не начала пользоваться косметикой и не научилась делать прически. А зачем? До головы взгляды не поднимались: внимания удостаивались только бюст и ноги. А головой умной я гордилась больше, чем ногами, густыми вьющимися волосами, тонкой талией и бюстом. Прошли годы, талия и волосы куда-то делись. Ноги начали отекать и болеть. Голова при ближайшем рассмотрении оказалась дурной.
Не смотря на дурную голову, а может, и благодаря ей, легко поступила на механико-математический факультет университета. Автор чудесных детективов, Варвара Клюева, тоже мехматовка, утверждает, что на этом факультете учатся только психи или гении, причем трудно понять, кто есть кто. Я просила подругу, опытного психиатра, прогнать меня по своим тестам. Вердикт: я нормальна так, что это уже за пределами нормы. Для меня существует только эта реальность. Обидно. Значит, я не гений.
Одноклассник бывший, Вовка, как-то сказал мне: «Я считал тебя хорошей девчонкой, но чокнутой. В начале семидесятых утверждать, что Союз развалится! И хихикать при этом. А потом я думал, какими же идиотами казались тебе мы». Но ведь это легко просчитывалось! Интуиция-то у меня в зачаточном состоянии. А когда начиталась перестройка, бывший однокурсник Витька обвинил в этом меня: «Накаркала!» Крайнюю нашел. Мне ж приходилось решать массу экономических задачек, и крах экономики был очевиден.
Что я всегда любила? Решать задачки и думать своё. Обожала читать. Если была интересная книга, пыталась избегать свиданий. Но замуж почему-то вышла. Тогда была эпоха повального дефицита, ни свадебных платьев, ни тканей. И на работе завал, не до того. Жених  мой нервничал из-за отсутствия у меня платья, его родители намечали грандиозную свадьбу. «Да не волнуйся ты! Белые сапоги выше колен на шпильках у меня есть, белые шорты и кружевная блузка – тоже. Куплю фату – и порядок!». Он приходил в ужас, и задумывался, стоит ли на мне жениться, но тут подруга где-то купила мне бледно-бледно розовую ткань. И замуж я вышла в платье и золотистых туфлях.
Когда пришло время рожать старшую дочь, на работе снова был завал, и коллега, пользуясь тем, что родильное отделение на первом этаже, передавала мне распечатки через окно, и я ими занималась, приводя в истерику дежурную акушерку: «Пришла рожать, так не отвлекайся!».
К мужчинам отношусь дружелюбно, их только не надо принимать в серьез, без них было бы гораздо скучнее жить. Инфантильные, капризные существа, лишенные элементарной логики, могут быть забавны и полезны при правильном использовании.
Брак мой оказался прочным: готовила я всегда хорошо, хоть и по наитию. Особенно мне всегда удавалась выпечка. Будучи всегда занята своими делами, никогда не донимала мужа, руководствуясь истиной: хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делай сам. Будучи реалисткой, никогда не разрушала триединсво муж-диван-телевизор. Муж, похоже, не изменял. Не интересно, видимо, если жене нет до этого дела. Сама тоже не изменяла, просто времени не было. Вспоминаю мою подругу, однажды она заявила: «Муж с детьми уехал на Юг, заведу роман». Но ей не повезло – дали горячую воду. И она сказала: «Вот перестираю, и заведу роман». А потом она гладила, и тоже мечтала о том, как перегладит и заведет роман. Но когда все перегладила, вернулись муж и дети. А она тогда была очень хорошенькой.
Дети у меня получились безпроблемными почти. Видели, что я вечер и полночи сижу над своими бумагами, и старались не мешать, правда, не исключено, тут был и шкурный интерес: они знали, что мама неплохо зарабатывает.
А потом зрение село, и очередную медкомиссию я не прошла. Хоть не имею педагогического образования, стала преподавать. Свои дети к тому времени выросли. Не могу сказать, с кем смешнее работать, с взрослыми, получающими второе высшее образование, или со школьниками. Наверно, одинаково. Жаль, что я так ленива, можно было б издать не один сборник юморесок. Очень забавная профессия! И почему педагогика считается серьезным делом? Были у меня и серьезные ученики, которые удивлялись тому, что при таком несерьезном учителе знают предмет лучше, чем другие – при серьезном. Я отвечала им словами Твена, кажется, что все глупости мира делались людьми с серьезными лицами, и что серьезное лицо – вовсе не признак ума. Моя младшая дочь уверяет, что совершеннолетней я не буду никогда.
Что еще? Хобби? Когда-то увлекалась фигурным катанием, затем – фехтованием и верховой ездой. Лошадей очень люблю до сих пор, но уже не поскачешь – общество охраны животных обязательно вмешается. Увы, лишний вес. Бисером увлекалась, вязанием. Не долго. Читала религиозные книги и сравнивала разные религии. Очень интересно, но тоже надоело. Правда, всю жизнь обожала детективы, а в молодости и юности – еще и фантастику.
Да, моя жизнь примером быть не может: моя родная семья напоминала бродячий цирк, и такую же я создала себе. Когда я вспоминаю детство и юность, у меня начинают болеть лицевые мышцы: столько мы смеялись, что боль эта была постоянной. Для моей мамы поводом для смеха было все: отстояла три часа в очереди, а перед ее носом все закончилось; ленивые студенты; я подерусь и ее вызывают в школу. Когда до зарплаты оставалось три дня и считанные копейки, мамуля затевала пироги. Думаю, никто и никогда не пробовал таких пирогов. Так как сами бы не съели столько, приглашались друзья и снова стоял хохот. Детей брали с собой, затем – жен и мужей детей. Так что компания увеличивалась.
Ах, мамуля. Она умерла от рака. За несколько минут до смерти она смеялась надо мной и своей подругой – мы не могли подсчитать, сколько папуле платить за электроэнергию, с учетом льгот. Математик и экономист. Так и лежала в гробу с веселой улыбкой. Когда мы с сестрой сидели у ее гроба, то вспоминали все подряд и смеялись сквозь слезы, удержаться не могли, и улыбалась мама. «Я не боюсь умирать, ведь я никого никогда не предавала», сказала она мне за несколько месяцев до смерти. Увы, лингвистических способностей мамули я не унаследовала. Ее очарования – тоже. Вот кому Бог дал не изюминку, а целый килограмм изюма. Она искрилась, как шампанское.
Как веселились мои родители, когда их вызывали в школу. А вызывали либо из-за моих драк, либо из-за споров с учителями истории и литературы. Читала я всегда много, хоть с виду я дура дурой (из-за вечно лохматой головы), логикой Бог не обидел… Услышав от хихикающей мамули, что я со схемой и часами доказывала, что Офелия – героиня резко отрицательная (Гамлета предала сознательно, ведь время на раздумье у нее было, просто ей корону пообещали. По Данте – безумие это наказание за предательство. А дальше – седьмой круг ада. И вообще, девица была та еще, я даже подумывала, не утопили ли ее), отец (он юрист) потребовал повторить для него на бис мое выступление, затем протянул: «Логично вообще-то» и назавтра принес мне дорогущий, замечательный, большущий и толстенный справочник по высшей математике Корнов. Сколько лет прошло, а этот справочник – моя настольная книга. Остальные я раздаривала. Надо было видеть, как папа отдавал мне книги по математике. Нес, как ядовитую жабу, на вытянутой руке, и брезгливо говорил: «Посмотри, какая пакость. Тебе должно понравиться». А я их хватала жадно, как мороженое. Горло было слабое, и в мороженом меня ограничивали. А книги по математике, а затем и по программированию, для меня скупались где только можно.
Ну что, большая часть жизни прожита. Осталось намного меньше. Мое мнение: жить забавно. Интересно работать программистом, превесело – учителем. Забавно быть женой и матерью. Бабушкой – еще забавнее. А может дело не в жизни, а в моем умении из всего устроить балаган? Но я не нарочно, так получается.
А еще в жизни есть собаки, лошади, кошки, деревья, небо, моря и реки, озера и ручьи.
Вороны. Как я их уважаю! Умнейшие создания, с ними можно подружиться.
Грозы. Хрустящий снег. Чудо: катаешься на катке, и кружатся у фонарей снежинки.
Книги и их авторы.
Я очень люблю жизнь, и она меня часто радовала: то закат необыкновенный, то на кактусе более сорока цветков, то сирень под окном сказочно пахнет. Или жасмин, или черемуха, или липы. А цветущие каштаны! А зимние волшебные пейзажи!
Очень хочется пожить еще, но я тоже никогда никого не предавала, значит, ничего не надо бояться.
Вот и все. Как видите, я не пример, довольно глупо прожила жизнь. Правда, весело и с удовольствием.
Но дайте второй шанс, и я буду все делать так же. Дурная лохматая голова – это приговор.