На реке Хопёр есть обычай: если конный или пеший казак встретит на своем пути камень, то он камень возьмет и положит на обочину тропы. Не бросит подальше, что бы его никто не нашел, а возьмет в руки и аккуратно положит со словами: «Ваня каменный, камень для тебя».
Когда-то давно на Хопре в одном из хуторов родился мальчик, и назвали его Ваня.
Родился казачок крепким, большим ребенком - настоящий русский богатырь, защитник веры и Отечества. Только вот правая рука и нога не работали, отказывались у мальца двигаться и сгибаться: рука - в локте, нога - в колене.
Федор, отец Вани, ругал жену Ксению за то, что она, когда ждала рождения ребенка, много работала в поле и у скота: «Дал Бог наследника да калечного, как быть - не знаю». Отвернулся отец от сына.
Только мама гладила сынка по белобрысой головушке, смотрела в его глаза голубые, как в небо, и приговаривала: «Расти, Ваня, Ванюшка, на радость матушке и батюшке. Вырастешь - защитником будешь, опорой в старости». А сама краем платка слезу утирала.
Шло время, казачок быстро рос, крепчал и мужал, а отцу да него дела не было. Только отставной казак - георгиевский кавалер, крестный отец Вани - Петр занимался своими детьми и крестником, и никому не разрешал его обижать. Всем говорил: «Души ваши каменные! Как у вас хватает совести над божьим творением смеяться? Душа у него чистая, как вода в ручье, в наш Хопер впадающая и мысли правильные, умные (не каждому мудрецу даны); речь - как ручей, справная: послушаешь - и на душе радостно становится, жить хочется и не тужить».
Так и шло время. Лихой казак оберегал крестника, когда другие дети играли и веселились. Ваня учился работать правой рукой: научился плести стулья, ремонтировать корзины, конскую сбрую, ну и, конечно, шашку держать, как держат казаки, но только левой рукой. Знал отставной казак, что крестник не такой, как все, а очень любознателен и чист сердцем, несмотря на свой недуг. В простой капле росы он видел море, срывая цветок, любовался росинкою и приговаривал: «Посмотри, тятя, вишь - как переливается, как морская капелька». Улыбался Петр: «Вот шельмец! Моря - то не видел, а все туда же! Море ему подавай!»
Время все шло и шло, и насчитало вот уж 12 годков. Понял казак: научил он крестника всему, чего сам знал. Страшно ему было за сорванца - рано ему еще было начинать одному жить. Стала Петра дума мучить, и решил он упросить кузнеца Василия взять крестника в подмастерья. Василий хоть был и не молод, но силен, а слово его было тверже камня. Не каждый решался на казачьем кругу поперек его слова - своё ставить. Старики его уважали и прислушивались к нему. На свой страх и риск посадил Пётр крестника на дрожки и повез его к кузнецу. Лошадка быстро пробежала на конец хутора к каменной, выбеленной в белый цвет кузнице с большими деревянными воротами. Петр постучал в двери.
- Ну, кто там? - раздался громкий мужской голос.
- Это я, Вася, - отвечал Пётр.
- Кто – я? Поесть спокойно не дают!
- Да я – Петр!
- Ну, входи, коль пришел.
Петр вошел со словами:
- Возьми моего крестника в подмастерья.
Василий рассмеялся:
- На что мне калечный?
- Василий Андреевич, не торопись, давай поговорим! Пригодится он тебе пыль, мусор убрать, воды принести.
Затем обратился к Ване:
- А ты, Ванятка, пока походи, осмотрись.
Пока шел разговор между казаками, ходил казачок по кузнице, смотрел на странные инструменты: волшебный горн, меха, наковальню, молотки и кувалду. Увидев у стены красивую изгородь с коваными розами, вскрикнул: «Дядя кузнец, а у роз листья не такие – прожилок на них не видно и узоров нет». «Вот шельмец – увидел, что листья не выкованы! А атаману станичному и такие понравились! Ну, что ж, придется перековать, а то казачата засмеют». «Ну вот, - рассмеялся Петр, - говорил я тебе, что пригодится!»
Кузнец не торопясь подошёл к наковальне, взял подкову в ладонь и согнул ее: «Так должен уметь каждый кузнец!» Петр рассердился: «Это кузнец должен уметь, а не молодец 12 лет!» Ванятка подошел, хромая, к наковальне, взял в леву руку подкову и согнул ее. У Василия потекли слезы из глаз: «Не думал я, что родится на Хопре казак равный по силе мне!»
Так стал казачок помощником кузнеца: вовремя убирался, вовремя подготавливал инструмент и материал для работы, приглядывал за работой кузнеца. Кузнец привык к Ване и полюбил его, как родного сына: своих детей у Василия не было, жена его умерла молодой, а он так и не женился.
Вот однажды, кузнец решил проверить своего подмастерья: «Если в левой руке сила большая, значит и в правой она есть!» - подумал он.
- Возьми клещи правой рукой, - обратился он к Ване.
Иван сначала было удивился, нахмурился на слова кузнеца.
- Хватить жалеть свою больную руку и таскать ее, как тряпицу на ветру.
Ваня подошел к наковальне, взял клещи правой рукой, но не смог согнуть её в локте. Василий подбежал к Ване и со всей силы дернул за клещи, но не смог их выдернуть из руки подмастерья.
- Если можешь удержать, значит, сможешь и ковать! Рука разработается».
Так и стал ковать Иван мелкие детали для кузнеца, а в свободное время - хуторским казакам, да казачкам помогать: то самовар запаять, то лопату выковать. За работу денег не брал, а только камень (маленький или большой - без разницы. Кто какой принесет.
Со временем за кузницей образовался целый каменный холм. Кузнец ругался: «Зачем тебе камни? Бери деньги за работу». Ваня отвечал: «Не у каждого казака есть деньги, а камень вон - на дороге можно взять! Хочу я дом строить!»
Так рос холм, а с ним и Ваня вырос в казака призывного возраста. Но в армию его не взяли из-за хромоты, да и правая рука, хотя и была силы не дюжей - за голову завести ее было невозможно.
Началась война. Казаков стали забирать на фронт: ушли уже отец, крестный, пришла очередь и Василия. Ваня остался единственным казаком кузнецом во всей округе. Работы стало в два раза больше, но он никому не отказывал: ковал и ночь, и день всем, кто нуждался в его помощи. И по-прежнему брал за свою работу только камни. Так и получил он свое прозвище «каменный Ваня». Не калечный, не хромой, а именно каменный, но не потому, что душа злая, а потому, что добро сеял. Старики называли его не по фамилии, не по прозвищу, а с уважением - Иван Федорович. Не каждого на Хопре по отчеству в 21 год величают.
Закончилась война. На Хопёр в хутора стали возвращаться казаки. Многие из них не вернулись. В каждом дворе кого-то не хватало: сына, отца, брата. Ваня смотрел на казаков - кто без руки, кто без ноги, у кого глаза нет. Какое - то внутреннее волнение его одолевало. Однажды проснулся он утром и начал благодарить Бога за то, что он жив, за то, что у него всё есть, а кто-то страдает, а кому - то плохо.
Рядом с кузницей Иван вырыл большой круг и начал закладывать фундамент. Никому он не говорил, что строит и ни у кого помощи не просил. Казаки ветераны ходили, подшучивали над кузнецом, мол, «строит круглый дом мечты. Это не дом, а башня, как на Кавказе». Два месяца кузнец строил свою постройку, пока не закончились камни.
Было майское утро. Иван стоял посреди своей постройки на коленях и плакал: «Господи, неужели я плохо работал, что не хватило у меня камня храм твой построить?» В это время в дверном проеме появился безрукий казак Федор. У Федора на груди красовалось 4 георгиевских креста и по локоть не было правой руки. Только сейчас отец понял, как он обидел сына и как он перед ним виноват. Он хотел извиниться перед сыном и попросить прошения, но, увидев свое дитя на коленях, у Федора налились глаза слезами и он не смог ничего сказать, а потихоньку вышел. Встав рядом с башней, свернул одной рукой козью ножку, зажал ее промеж ног, затем достал из правого нагрудного кармана табачку, набил его в ножку и закурил. Мимо строения пробегала маленькая девочка Настя: «Дядя Федор, А что строит Ваня?» «Храм божий»,- ответил седой казак. Настя забежала в курень с криком: «Мама, я одна знаю, что каменный Ваня храм божий строит!» Мама Насти, казачка Оксиния, выбежала на главную хуторскую площадь - майдан, стала бить в хуторской колокол, привязанный на столбе и созывать казаков. На площадь стал сбегаться казачий народ - казаки, казачки, дети, старейшины. Один старейшина казак закричал: «Глупая баба, что бьешь в колокол? Пожар случился, что ли? Перестань!» На что глупая баба ответила, что Каменный Ваня церковь строит. «Вот это каменный! Вот это Иван! Надо помочь!» - раздались крики в толпе.
Казаки и казачки соседних хуторов узнали о постройке храма и, как водится на Хопре, всем миром: и млад, и стар - несли камни, кто какой мог - большой или маленький. Даже одинокая бабушка Прасковья, несмотря на свою хвору, прошла с клюкой 10 верст и принесла свой небольшой камешек для постройки храма. Протянув своей дрожжайщей рукой камень Ивану, сказала: «Положи этот камень в память о моих трех соколиках, пусть пухом им будет земля!»
Так рос храм на берегу Хопра. Про эту стройку прознал станичный атаман: «Как так? Где это видано, что бы на хуторе да еще без разрешения строят храм!» Прибыв на хутор, станичный атаман решил запретить стройку. Казаки встали в круг и попросили не мешать строить храм. Атаман с обиды пошел к станичному священнику .Где видано на хуторе казаки храм строят. Батюшка отправился на хутор и увидел какой красоты и величины на берегу Хопра строится храм. Святой отец сказал: «Не могу я запретить строить храм божий! Богоугодное это дело!» - сам подобрал полы рясы, подвязав их кушаком, засучил рукава и стал месить раствор для внутреннего убранства храма. Так на хуторе появился храм с золотыми куполами и золотыми табличками и с фамилиями всех станичных хуторян, не вернувшихся с войны. При храме был дом инвалидов, куда собирали всех калечных детей и казаков, была ремесленная мастерская, где учили ремонтировать конскую сбрую, плести корзины, а так же кузнечная мастерская. А служил в храме молоденький поп отец Иван - наш каменный Ваня. Говорят, не было на Хопре более уважаемого священника, чем отец Иван. Казаки шли на исповедь, благословение к своему казаку священнику, который под рясой всегда носил казачьи шаровары с лампасами. И был он для казаков и братом, и сыном, а для кого и отцом. А жена отца Ивана, говорят, была первая красавица и рукодельница на Хопре. Учила она незамужних казачек рукодельничать, словно Василиса прекрасная или премудрая - так молва до нас донесла. Казаки зря болтать не будут.
Вот поэтому на Дону и Хопре говорят: «Возьми камень и положи в сторонку, смотришь - кому-то он пригодится для разного дела.
Автор сказки – казак хутора Нижнедолговского Нехаевского района - Неведров Алексей