Лыжная прогулка

   
                « Мне белая вьюга  уронит в ладони
                Перо с крыла
                И ветры заплачут над снежным раздольем
                Зима пришла.
                Сугробы стелить и в окошко ломиться
                Начнёт она,
                Но, чудится будет, но будет мне сниться
                Весна ».         
                Леонид Дербенёв.
 


Уж так человек устроен, что ценить что-то, к чему он привык и  имеет, он  начинает только тогда, когда этого что-то уже и в помине нет. Так случилось и с нами.
 Где ты теперь зима русская? Далеко, не дотянуться. А воскресить, то, что  было, можно только через память. А ведь было это!
       Я очень люблю настоящую русскую зиму с обильным  снегом, лёгким морозом и  ядреным воздухом, напоенным  хвойным запахом  леса. А, как хороша зима в Чистополе, в замечательном небольшом городке, стоящем на левом берегу реки  Камы.  Прелесть, как хороша!
Однажды поутру ты подходишь  к окну и задыхаешься от восторга: земля  укрылась  белыми шалями. Везде, насколько хватает взгляда, лежит снег, снег, снег, а там, где лучи  солнца, прошлись по нему своими кистями, он  искрится так, что слепнут глаза.
И ты понимаешь, что ничто не может удержать тебя в это утро дома.
                - Подъем,- кричу я.
 Надо собирать семью, становиться на лыжи и бежать в лес.
       Что может быть лучше лыжной прогулки в хвойном лесу да по первому снегу, при солнечной погоде, с небольшим морозцем, хватающим тебя за кончики ушек.               
        Мы жили в большом пятиэтажном доме, последний подъезд которого, выходил прямо на стадион. Это был наш подъезд. Как-то в начале зимы, солнечным утром  я с женой и дочкой вышли из подъезда, надели лыжи и,  легко скользя, по проложенной уже кем-то лыжне, побежали по стадиону. Вот и развилка, пробегаем её и  окунаемся в заснеженную  юдоль  прикамского леса. Кусты расступаются, перед нами первая  горка, спуск с которой не так-то и  прост. Я проскочил первым, развернулся и остановился. Жена, не останавливаясь перед спуском,  лихо пронеслась мимо меня. Молодец, совсем неплохо. А вот Юльке  горка  не поддалась. Лежит на попе в красном трико, как малинка на блюде. Белая курточка распахнулась, длинные ухи лисьей шапки раскинулись по снегу, а она распластанная расплылась в улыбке. Мы дружно смеёмся.
                - Ба, знакомые нам люди, и все на лыжах!
На пригорок выкатились наши друзья  Валентин Герасимов и  Пётр Шнайдерман.
                - Как я понимаю, вы уже возвращаетесь
                - Естественно. Мы не привыкли долго спать.
                - Понятное дело, вы же спортсмены, а мы так подышать воздухом вышли.
                - Ладно, ладно не прибедняйся, не первый день знакомы.
 Лариса Михайловна, это правда, что Дарьин в цехе кросс устроил?
                - Правда. 
                - И  какой же это чудак внедрил в ваш здоровый коллектив такого массовика – затейника? - спросил Герасимов, а затем добавил:
                - Поговаривают, что  у проходной он сшиб с ног Пижнера?
                - И такое было.
                - Надо же! А у нас спринтеров не хватает. Ну, мы пошли, привет Дарьину.
                - Вряд ли передам, ему доверили новую « ответственную» работу.
        Мы разъехались. Наша следующая остановка представляла собой полянку, окружённую соснами и елями, ветви которых переплетаясь вверху напоминали крышу  шатра  такого плотного, что лучи солнца слабо пробивались к земле. Это было очень красивое место, высоко над Камой с прекрасным обзором вдаль, прозванное неизвестно кем « Мелодией»: при небольшом ветре, ветви шатра издавали  звуки, напоминающие мелодию. Полюбовавшись на прекрасные дали, мы начинаем спуск.
                - Ребята,- обращаюсь я к команде, - скоростью не увлекайтесь: на трассе есть трамплин. Лучше его обойти. Меня не копируйте. Ну, я пошел.
   « Мелодия» позади,  разбегаюсь, сильный толчок палками и я лечу вниз по крутому и извилистому спуску. Скорость нарастает,  в ушах свист ветра, и  я несусь так, словно  за спиной у меня   крылья. Небольшой трамплин подбрасывает меня вверх, я лечу, лечу и  меня охватывает чувство восторга. Но что это? Я  чувствую, что во мне нарастает мелодия, мелодия,  которая  заглушает свист ветра, оставляя мне только  восторженное ощущение полета. Мелодия  растет, ширится, выплескиваясь в мир хвои и снега. Я лечу и пою.  Это чудесно, незабываемо и поверьте мне - здорово!
 Мое тело, оторванное от земли, ещё парит в воздухе, пролетев длинный спуск, но вот  лыжи коснулись земли и  замедляют бег. Смолкли мелодии звуки, я вернулся на землю.
 Стою под сосной, на широкой просеке, жду свою команду. А вот и они, подкатывают и  останавливаются возле меня. Похоже и они довольны спуском. Продолжая улыбаться, они, как и я, задирают головы  кверху, всматриваясь туда, где верхушки седых сосен прикрылись распушенными снежными шапками.
     Сквозь заснеженные кусты и деревья нам виден  противоположный берег Камы. Сама Кама, застывшая холодным хрусталём , местами в снежных прогалинах, слепит глаз бриллиантовыми блестками.
 Не так уж и далеко впереди  просматривается Крутая Гора. Крутая Гора – это самое высокое место на левом берегу Камы. На Крутой Горе стоит элеватор и  его видно за многие километры. Со стороны реки гора смотрится отвесной и высокой. Мы стоим, озирая, раскрывшуюся перед нами даль, любуясь удивительной красотой  зимнего пейзажа.
                - Красота- то какая, -  говорит Лора.
                - А, и впрямь красиво,- подхватывает Юлька.
                - Ну, что, налюбовались?- спрашиваю я свою команду.   
Раскрасневшиеся лица моих спутниц, счастливые и посвежевшие смотрят на меня.
                - Тогда, вперед!
      Нас ждал последний, самый длинный и пологий спуск. Неспеша, всей командой с небольшим отрывом друг от друга начинаем движение. Первым иду я, за мной Юлинька и замыкающей Лорочка. Ходьба переходит в бег и вот пошел спуск. Летим, уклоняясь и увёртываясь от многолетних сосен и молодой поросли, разрезаем воздух  до  свиста в ушах. Какое же это удовольствие мчаться на лыжах по лесу!
Лес редеет и  расступается. Это уже окраина Крутой Горы. Первые избы от нас не далее ста метров. Крутая Гора такая далёкая от дома предстает перед нами  вблизи. Кажется, протяни руку и дотянешься до элеватора. Но это только кажется. До элеватора ещё около километра. А позади семь километров пути и мы  пробежали их  в охотку.
 Оглядываюсь на Юльку, она подкатывает к молодой ёлочке и останавливается. Глядеть на неё одно удовольствие:  рот до ушей, щёки красные, глаза горят и всем своим видом ребёнок говорит: « Я смогла, я  сделала это».
Подлетает Лорочка, обнимает Юльку и улыбаясь говорит:
                - Ну, ты молодчина!
 Бросив прощальный взгляд на  элеватор,  разворачиваемся и идём в лес. Поднимаемся на бугорок, солнце слепит наши глаза и вместо того, чтобы идти прежним путём, поворачиваем направо.  Выходим на тропу, сосны расступаются, уводя нас всё дальше и глубже в лес. Тропа переходит в аллею, по обе стороны которой, выстроились как на параде  молодые и стройные сосёнки.  До чего же красиво! Мы бежим дальше.
                - Стойте,- командую я,- вот это место.
 Да, это действительно то место. Слева от тропы маленькие ёлки, высотой не более полутора метров, бредут  в глубину леса. За ними всё выше и выше ступеньками  уходят ели по нарастающей. Глядя на это чудо, невольно возникает мысль, что перед тобой расположился симфонический оркестр, где музыкантами  елки и ели. За елями, словно трубы высоченного органа, стоят сосны. Если спереди  снега немного - площадка продувается ветрами, то глубже в « оркестр» его поболее, не проберёшься. Стоит подуть ветру с Камы, как весь этот оркестр оживёт, заколышется и запоет на разные голоса.
 И в глубоких снегах леса шумят и поют ели, то стихая, то разрастаясь во всю мощь своих струн и голосов -  настоящая лесная симфония. Симфония сказочного зимнего леса . Это место так и назвали – « Симфония ».