Будильник зазвенел в 6 утра, нехватило каких-то три часа, чтоб полноценно выспаться. На улице уже минус, и передергиваясь от холода, я неуклюжим, но быстрым рывком направляюсь в ванную. Захлопнув дверью, мне стало дурно от запаха канализации, что разнесло по и так крошечной комнатке, но выбирая меж приоритетов тепла или нормального запаха, я отдала предпочтению первому и закрутив волосы в тугую кривую гулю, чтоб не мешали волосы, принялась чистить зубы. Мне было так невероятно паршиво, мне было так пусто этим утром. Я и не помню, было ли когда мне так пусто, и так беззащитно, и бессмысленно, как в эти 6 утра. Я смывала уже не сон, я смывала и слезы, утренние слезы. Уехал тот, кто был способен пробуждать во мне чувства доволе странные, однажды лишь которые мне пришлось испытать. Чувство настолько ошеломляющее и оцепенявшее, что невозможно взять под контроль.Когда чувствуешь трепет, перемешанный со страхом и недосказанностью. Когда тот, кто бы ты хотела узнал тебя до малейшей детали, понял бы тебя, тот даже не смог и представить твоей отдаленной сути.Ты так закрываешься, что становишься мешком смешанных ощущений, перемолотых с неуверенностью и восхищением, неестественной игрой и странным поведением.
Выпиваю залпом стакан воды, приготовленной с вечера, и чувствую, как вода становится камнем в моем горле.Откашлялась и посмотрела в окно. Уже начинает свитать, и я вижу красоту. Только вижу, но не замечаю.Говорят, мы замечаем прекрасное, только если это прекрасное в нас есть. Наверное ничего приятного и красивого тем утром во мне не было, и я замечала только притупленное чувство голода и желание умчаться вслед, догнать, досказать, изменить.
Трасса, машины одна за одной пролетают со свистом, рассекая придорожную пыль, что томным слоем разложилась на освещенном зимним солнцем асфальте. Что заставило их подняться в такую рань. Машины не владеют своим временем, они рабы и встают и ложатся тогда, когда им указано хозяином.
Я ведь тоже рабыня, только у меня нет хозяина. У меня есть кто-то иной, некий управляющий толи направляющий. Я рабыня социального престижа, я рабыня предрассудков и правил, рабыня приевшейся жажды чувств. Я рабыня этой красоты вокруг, потому что не скрыть мне ее от моих глаз. Я рабыня красоты, которую сама себе придумала, которую боготворю во всем, где замечаю. Мы все такие, мы все иногда теряемся, путаем себя и свои мысли с чужими, мы расстраиваемся и тоже не видим хорошего, когда плохо. Мы все переживаем моменты, которые перекручиваем в голове по сто раз, дабы хоть мыслью переиграть, как кажется правильно. Нам всем часто хочется, чтоб наши самые лучшие, самые уместные мысли шли в слова и чтоб это заставляло нас чувствовать лучше. Только это не сценарий. Все, что мы делаем изо дня в день, всем, чем мы занимаемся всю нашу жизнь - это импровизация. Мы пробуем проектировать, чертить эскизы, но импровизация нашей жизни, как бы мы не старались видоизменить её, всегда остается тем, чем является. Импровизация никак не знает, что должно быть, и никак не будет любить по шаблону с правильно расставленными схемами. Импровизация не имеет хозяина, над ней ничто не подвластно, потому что в ней соединяется и плюс и минус, и сила и беспомощность, и всемогущество и беззащитность. Ничто не может взять над ней верх, ибо все и всё вокруг давно уже её составляющие