После завершения тематических исследований мне довелось пару лет поработать на «административных» должностях» - в качестве начальника геофизических партий. Первая – Молодёжная (имя собственное) – проводила полевые работы в Центральной и Восточной части Приморья – бассейне правых притоков р. Уссури. Комплекс работ – обычный для типовой геофизической партии (см. гл. 33).
Всё протекало как обычно, разве что меньше приходилось заниматься непосредственно геолого-геофизической работой – полевой геологической документацией да интерпретацией результатов изучения площади исследований, а больше - организационными работами по обеспечению выполнения плана (люди, транспорт, снабжение продуктами, состояние и ремонт аппаратуры и т. п. текущие проблемы). Естественно, подобная деятельность меня совсем не увлекала, и я рассматривал её как временную.
Многие участки полевых работ были достаточно удалены от базы экспедиции в Кавалерово (расстояние порядка 150-200 км). Путь до половины из них часто приходился на практически непроходимые в непогоду лесовозные дороги. Даже ГАЗ-66 с трудом добирался до места…
Контингент рабочих был обычен для геолого-геофизических партий того времени (см. главу 33). Разве что упомяну о двух не совсем обычных мужиках, которые однажды заявились ко мне в «кабинет» - небольшую комнату в деревянном длинном бараке, где в подобных помещениях располагалась вся производственно- камеральная публика. Администрация («конторские») – отдел кадров, спецчасть, бухгалтерия и т.п. - размещалась в другом бараке. Наконец (закончу уж сразу описание территории базы экспедиции), спектральная лаборатория, литография и копировальная располагались в третьем бараке. Ещё в большом дворе стояли гараж на восемь боксов, большое пробохранилище (для металлометрических проб), склады и прочие подсобные помещения…
Так вот, пришедшие наниматься товарищи сразу же заявили мне, чтобы я отправил их «на самый дальний участок», где бы «не было людей и магазинов» (?!). Как оказалось, эти два «морячка из Владивостока», были списаны с рыболовецкого сейнера за регулярные пьянки и очередной дебош. Будучи не в силах совладать со своей «натурой» по выходу «на берег», они решили «завербоваться» на работу куда-нибудь в глухую тайгу («к геологам-геофизикам») – подальше от соблазнов…
Я выдал им двухместную палатку, необходимый инструмент – кайла, подборные лопаты, топоры и пр., а также необходимое количество продуктов – и отвёз за сто
километров от Кавалерово в верховья далёкого и глухого таёжного распадка, где им надлежало «пройти» (выкопать) несколько разведочных канав в районе аномальных (по геолого-геофизическим показателям) точек. Работы (как и продуктов), по моим расчётам, им должно было хватить не менее, чем на месяц, если не больше. «Людей и магазинов» в ближайшей округе - ближе, чем в 60-70 км. от места «приложения их сил» - не предвиделось…
Но не прошло и двух недель, как заехавшие на базу по пути для ремонта своей автомашины коллеги из другой (геологической) экспедиции, рассказали, что видели на одной из пасек - за перевалом, в противоположной от Кавалерово стороне – ближе в сторону Имана (Дальнереченска)… двух шибко весёлых и разгульных - совсем «отвязанных» - мужиков (по приметам - моих «морских мушкетёров»). Ничего себе – куда их унесло «морское течение»… Как потом выяснилось, «затосковав», они решили по наводке проезжавших мимо лесозаготовителей наугад «выйти к людям». Но не в сторону Кавалерово, где за такое "дезертирство" их ничего хорошего не ждало, а в другую сторону… Захватив продукты, в т. ч. – для «обмена», после трёхдневных блужданий «без компаса» (как они выразились потом при объяснении со мною - с ударением на предпоследнем слоге – «по-морскому») они вышли к дороге (ведущей на север в противоположную сторону от базы экспедиции и объекта своей работы. Там на пасеке в течение нескольких дней они, не просыхая от медовухи, оприходовали свои продукты… Когда последние окончились, на попутных лесовозах длинным окружным путём они добрались до Кавалерово, где я уже было собирался организовывать поиски «пропавших». В конторе они клялись, что случайно «заблудились», когда пытались рыбачить на горных ручьях (ловить пеструшку и ленков)…
С большим трудом, пригрозив, что не отдам им документы (в случае, если зарплата по нарядам не перекроет аванс, выданный под истраченные продукты), я снова отвёз их на участок, где они, потратив ещё три недели, с грехом пополам, наконец-то вскрыли несколько небольших прожилковых зон с сульфидной минерализацией и невысоким содержанием олова…
Вот с таким контингентом – случайными людьми -, в основном, и приходилось работать, всё время самому держа ухо «востро»…
Где-то в эти же достославные времена я сочинил "Песенку бичей" (со словами, отражавшими геофизическую специфику работы и быта в геофизических партиях середины 60-х годов прошлого столетия. Подобрал к словам музыку, и наши ИТР (см. Википедию) на коллективных сабантуях успешно исполняли её хором под аккомпанимент автора на аккордеоне.
ПЕСЕНКА ГЕОФИЗИЧЕСКИХ БИЧЕЙ
С нами приключилася история – да!
Все мы очутились на мели.
Хоть летали раньше мы и плавали*,
В геологию всех замели!
Припев
В тайге глухой и дикой
Влачим остаток дней.
Мы озверели ликом,
Нам водка всех родней!
Припев
На участок дальний привезли – одних!
Некогда о доме здесь тужить.
От аванса до получки тянем дни,
Без бутылки трудно нам прожить!
Припев
Набиваем горными породами мы
Полные большие рюкзаки,
Тащим и катушки с электродами**,
Как пираты носим тесаки***.
Припев
Оператор утром приказал будить,
Норовит мораль всем прочитать.
За собой горшочек**** он велит носить
- За людей не хочет нас считать!
Припев
Поедом грызет мошка нас день и ночь,
Горстью всех клещей не соберешь.
Целый день по профилю идти невмочь,
Сопки все за век не обойдешь!
Припев
Свой энцефалитник носим словно фрак!
Концентрат и черствый хлеб жуем.
Как на праздник выйдем – после пьянок, драк
Под забором песенки поем.
Припев
Пить мы можем все на свете – это факт:
Пасту, крем, тройной одеколон.
А с похмелья требуем простойный акт
И за трешкой ходим на поклон.
Припев
Алименты шлют за нами круглый год,
Жены, детки нас давненько ждут.
До чего же вредный стал теперь народ –
- Убежишь, а все равно найдут!
Припев
Вот такая вышла нам судьба теперь -
В шкуре нашей ты не окажись!
Нам не позавидует и дикий зверь.
Распропащая ты наша жисть !
Припев
В тайге глухой и дикой
Влачим остаток дней.
Мы озверели ликом,
Нам водка всех родней!
Примечания:* - среди рабочих попадались работавшие ранее в авиации и на флоте спившиеся товарищи; ** - металлические штыри, использовавшиеся при электроразведке методом ДП; *** - большие самодельные ножи-секиры для рубки кустарника при прокладки профилей в лесной местности; **** - керамические пустотелые маленькие емкости, заполнявшиеся медным купоросом при электроразведке методом ЕП (см. Википедию).
Вместе с тем изредка в полевых партиях удерживались постоянные кадры рабочих, которые добросовестно относились к своим обязанностям. Упомяну одного такого – Володю «Букашку» (так его все звали - никто толком не знал его имени и
фамилии). Добродушный и усердный в работе парень или «мужик» (где-то «вокруг» 30-ти лет, холостой), он всех насекомых, досаждавших работавшим в тайге людям - клещей, комаров и мошку - обзывал "букашками". При этом он отличался величайшим миролюбием, простодушием и был большим бессребреником - всегда соглашался на менее «выгодную» работу, от которой обычно увиливали ушлые «рвачи» (вроде заготовки черенков для рабочего инструмента или проходки удалённых канав - с «долгими» по времени подходами).
Его доверчивость не знала пределов: верил всяким слухам, небылицам и «неверотным» историям… В то время на дальних участках, где геофизики жили во временных палатках, никаких радиоприёмников не было. В 50-60-х годах прошлого века небольших транзисторов (по крайней мере отечественных) в широком пользовании вообще не существовало – если где и были, то только не «в геологии». В большие стационарные отряды (отрабатывавшие длительное время на одном месте участки, где проводились детальные исследования) ещё иногда поступали («по линии профсоюза») батарейные приёмники «Родина» - этакие большущие и громоздкие «ящики». Поэтому все новости в тайге узнавали, в основном, только от приходивших раз-другой в месяц в отряд других сотрудников – возчиков продуктов, нарядчиков, техрука или геолога – для проведения контроля работ (дублирующих измерений на приборах или контрольных отборов проб)…
...Помнится, где-то в начале-середине 60-х, во время перманентно «тлевшего» арабско-израилького конфликта, когда спорадически в помощь египтянам, сирийцам и палестинцам мобилизовывались разные советские военные советники и «помощники», а в народе витали слухи о скорой мобилизации уже и рядовых для «подмоги», хлопцы решили разыграть Володю. Дело было осенью, когда у геофизиков – «параллельно» с основной работой - завершалась традиционная заготовка таёжных кедровых орехов (см. главу 33). По договоренности нескольких «шутников» кто-то из них, зубной «страдалец», возвратившийся из районной поликлиники, сообщил, что на базу Володе якобы пришла повестка из райвоенкомата: «явиться в трёхдневный срок» и т. п, что его забирают по некой «спецмобилизации» служить «в загранке». Поскольку Володя ранее служил до этого «действительную» (службу) в какой-то «вохре» (вооружённой охране) на «режимном» объекте, он, естественно, поверил сообщению, заволновался и стал готовиться к выходу на базу экспедиции для расчёта.
Дело оставалось за малым – организовать «отходную». По совету товарищей – «всё равно всё заготовленное пропадёт» - он повёз (вьюком на лошади) все свои запасы –два с лишним мешка отборных орехов - на заготпункт, располагавшийся в ближайшей деревне. Понятно - обратно тем же способом был «притаранен» целый ящик водки. Также понятно, что электро- и магниторазведочные отряды, отрабатывавшие участок, несколько дней не «просыхали», «провожая» Володю, - потом в конце месяца с трудом навёрстывая план… Успешно пропив володины орехи, ребята потом объяснили «ошибку» плохой телефонной связью базы экспедиции с военкоматом... А Володя ни о чём не жалел, простодушно радуясь, что счастливо избежал мобилизации…
Упомяну, что на его же гармошке (во время редких наездов) я выучился играть его любимую песню «Жди меня, моя Маруся, чаще шли приветы…». На фото в буклете Володя – крайний справа, а с гармошкой рядом – это я…
...Молодёжной партии приходилось покрывать магнитной съёмкой большую, дотоле совершенно неизученную крупномасштабной магниторазведкой площадь, которая по данным аэромагнитной съёмки – с самолёта (см. Википедию) – характеризовалась довольно пёстрым и «разнознаковым» магнитным полем. Последнее могло свидетельствовать как о наличии под чехлом осадочных пород не вскрытых совремённым эрозионным срезом разновозрастных интрузивных магматических тел различного состава (см. Википедию), так и останцев («нашлёпок») покровов разнополярно намагниченных древних эффузивных (вулканических) пород (см. главу 36) либо, наконец, возможно, аномальных минерализованных зон…
Ответственность за проведение магниторазведки в Молодёжной партии лежала, в основном, на наиболее опытном и грамотном технике Лёве Овечкине. Он работал быстро и качественно, всегда «давал план» - был ценным «кадром»… Полгода как женился на дочери районного прокурора - довольно-таки брутальной и циничной девицей, которая, не сумев поступить куда-либо учиться после десятилетки, устроилась работать в партии... завхозом. Ей часто приходилось с шофёром партии – молоденьким шустрым парнем – развозить продукты на участки работ, разбросанные на многие десятки километров друг от друга.
Однажды, приехав вместе с завхозом - женой Овечкина, привезшей заказанные продукты и заночевав в его отряде, мне пришлось среди ночи невольно стать свидетелем (сон у меня всегда был чуткий) того, как тихонько ступая между телами рабочих, спящих в спальных мешках на большой, расстеленной на полу кошме, супруга Лёвы подошла к лежащему с краю общей кучи храпящего народа шофёру и ткнула его пальцем в бок. Тот тихо встал, и они куда-то пошли – то ли в соседнюю кухню, то ли в машину (тихо хлопнула дверца)…
Я чуть не выскочил из своего спального мешка – этой печали в моей геофизической партии ещё не хватало…
В небольших коллективах всё – рано или поздно - становится известным и никакие «шашни» невозможно скрыть. Через какое-то время вездесущие «доброхоты» просветили Лёву. Последствия оказались вполне ожидаемыми: Овечкин, не имея пока конкретных улик, чтобы "разобраться» с шофёром, стал не отпускать жену в дорогу с шофёром одну, стараясь держать её «при себе» либо дома (в посёлке они жили с родителями).
Но однажды понадобилось ему с помощником уезжать на другой участок, чтобы «закрыть» площадь. Как мне потом сообщили, не желая уезжать и удаляться от своей супруги и оставлять её наедине с шофёром (в поездках и ночёвках на других участках) он пошёл в отчаянии на неординарный шаг. Поскольку в условиях своей работы, кроме подозрений и ревности (оказавшихся в реальности вполне обоснованными), Овечкин жене и шофёру ничего не мог "предъявить", на очередной стоянке вечером, накануне планировавшегося отъезда, он неожиданно для всех, как-то «неуклюже» (явно умышленно) - ни с того ни с сего – «обпёрся» рукой на раскалённую железную печь … Последовал вопль и Лёву, капитально поджарившего себе правую («рабочую» для магнитометра М-1) руку, пришлось супруге и её любовнику срочно везти в кавалеровскую больницу… Какое-то время ему удалось удержать свою жену возле себя (шофёр поскучал с неделю). Но, видимо, дело зашло слишком далеко, и ничего изменить уже было нельзя… Овечкин перевёлся в другую полевую партию, супруга осталась с папой-мамой, а я, как начальник партии, лишился двух столь необходимых в разгар полевого сезона «кадров»… Такие, вот ситуации, часто случались в геолого-геофизических партиях и осложняли «производственный процесс».
…Кроме текущей полевой и камеральной работы, «защит» ежегодных отчётов на НТС (научно-технических советах), наш производственный «быт» скрашивался проведением на базе экспедиции различных ежегодных совещаний «по обмену опытом», а также и производственными конференциями во Владивостоке, в Приморском Геологическом Управлении, куда съезжались ИТР и передовые рабочие из экспедиции и партий со всех концов Приморья. На этих конференциях, как водится, трудящиеся с мест докладывали о своих достижениях и проблемах, критиковали начальство. Последнее, в свою очередь, выделяло «сотрудников-передовиков» (вынесением благодарностей, награждением грамотами, изредка – денежными премиями). А также обещало учесть замечания трудящихся… Так происходило раз в год . Естественно, завершались подобные «съезды» дружеским неофициальным «сабантуем»…
…Впоследствии («напоследок») мне довелось начальствовать в Ключевской геофизической партии, где и «завершить» (неожиданно и вынужденно для себя) свою производственную «карьеру» (см. гл.44 сборника "Начало"). Партия занималась наземной гравиметрической съёмкой (см. Википедию). Для измерения и учёта относительных и абсолютных вертикальных превышений (точек наблюдений), необходимых при обработке данных гравиметрической съёмки, необходимо было с помощью протягивающихся по профилям тонких резиновых или гибких пластмассовых шлангов (трубок), заполненных дистиллированной водой, фиксировать относительную разницу в отсчётах давления на манометре на разных точках профилей… Не забудем, что всё это происходило не на степных равнинах, а на сильно пересечённой горно-таёжной залесённой местности…
Само гидронивелирование необходимо было лишь для введения поправки за рельеф после завершения работы с гравиметром (прибором, позволяющим определить абсолютную силу тяжести) и для построения впоследствии различных типов карт распределения «гравитирующих» (скрытых с поверхности и неоднородных по плотности) «масс» - объектов (геологических тел) в земной коре… Надеюсь из вышесказанного (если правильно объяснил) что-то стало немного понятно.
На практике это часто выражалось в том, что рабочие волокли (растягивали) шланги по профилю, матерясь при их порывах, когда прокалывании их острыми сухими ветками сухостойных деревьев в процессе работы. Поскольку дистиллированной воды в системе часто не хватало, воду, в нарушении инструкции, иногда приходилось брать из ближайших ручьёв. При этом необходимо было всё время следить, чтобы шланги не перегибались и в системе не возникали воздушные пробки. Положено было (особенно в холодное осеннее время, когда начинались заморозки) разбавлять воду в системе шлангов спиртом – почему-то питьевым этиловым). Техник-топограф Герман Николаевич Баранов, руководивший этими работами (которые в экспедиции проводились как «опытно-методические»), сумел убедить начальника экспедиции и главного инженера, что только такой сорт спирта полезен для «прочищения системы», а заодно иногда и собственной глотки… С последним у него всё было в порядке...
К осени, когда работы сворачивались и заработки становились меньше, «текучесть» рабочей силы обычно увеличивалась. Запомнился один матёрый и малость испитый работяга, который долго уговаривал меня уволить его раньше положенного двухнедельного срока после подачи соответствующего заявления. Когда он меня, наконец-то, «уломал», и я согласился, он не без юмора неожиданно процитировал мне известные строки: «В толпе друг друга мы узнали. Сошлись и разойдемся вновь. Была без радости любовь, разлука будет без печали»…
Однако же, нескучные, а, главное, - эрудированные и "творческие" - личности попадались иногда в те времена на «таёжных дорогах жизни»…
Кроме повседневных проблем с "бичеватыми" работягами, в конце каждого месяца иногда возникали временные "сложности" с начальством - по вопросу выполнения плана и освоения партией денежных средств. Как правило, не удавалось выполнять - тютелька в тютельку - план по всем показателям. Если, например, успешно "давали" план (часто с перевыполнением) магнитометристы, то электроразведчики летом, когда из-за дождей бывали простои, обычно план "заваливали" (догоняли осенью)...
А для сводок в Геологическое Управление (Владивосток) требовалось (в т.ч. и для получения квартальных премий)"ритмичное" выполнение работ по всем показателям. Поэтому начальник экспедиции Сергей Иванович Ефимов при составлении сводок о месячном выполнении плана иногда вызывал "неуспевавших" начальников партий к себе в кабинет и просил "покопаться хорошо" и поискать "освоенные средства по каким-нибудь неучтённым показателям"... Некоторые "усердные" начальнички такие "внутренние резервы" находили. Я же, когда по каким-то позициям план выполнить не удавалось, на настойчивые увещевания начальства "хорошенько поискать, может что забыл" - не находил такового. Эта моя позиция была правильной: хотя и вызывала нескрываемое неудовольствие "шефа", и тебя потом упоминали в числе "заваливших" план. Но, зато, репутация такого начальника партии (как "честного, не идущего на незаконные компромисы человека" оставалась безупречной. Тем более, что годовой план всегда удавалось обычно в конце года "вытянуть".
…А работу мою, в общем-то всё же не такую уж и однообразную, иногда даже по-своему интересную и увлекательную пришлось мне прекратить неожиданным образом самому и - неожиданно для самого себя…