Процесс формирования речи не останавливается ни на минуту. Одни слова рождаются, их называют неологизмами, другие – умирают, становятся архаизмами. Живёт общество, движет вперёд колёсо истории, живёт и видоизменяется его речь, подстраивается под реалии современности.
Андрей Вознесенский говорил: «Народ – зодчий речи, речь – зодчий народа». То есть не только язык нам обязан, но и мы ему. Без непрерывного взаимообогащения невозможно развитие. Другое дело, что развитие это скорее походит не на прогресс, а на регресс. Деградация началась, и вряд ли её возможно остановить. Я далеко не сторонник общения чистой литературной речью в повседневных разговорах, часто достаточно просто «по фене ботать», но господа-панове, не в таких же количествах. Тот сленг, на котором мы общаемся сегодня, и языком-то, простите за тавтологию, язык не поворачивается назвать.
Однако же, от общих рассуждений перейдём к частным. Вспомним слова, попахивающие нынче нафталином, из гардероба наших прабабушек и прадедушек, например, такие: «честь, совесть, человечность, милосердие, добро, долг, правда» и т.д. Слова из этого смыслового ряда мы не просто давно не слышали, мы напрочь забыли о них. Ну, разве что, в кроссвордах ещё изредка встречаем. Но если такие слова, как «честь и достоинство» становятся не нужными об-ществу, значит, с обществом что-то не так, и лечить его уже поздно, необходима реанимация?
Конечно, человека нельзя абсолютизировать. Романтик Горький считал, что «Человек – это звучит гордо», но, сдаётся мне, «человек – это звучит горько».
Есть две категории слова «человек». Первая – Homo sapiens, обычный термин, определяющий человека, как биологический вид, обозначающий его место в животном царстве. Сами понимаете, здесь только биология с физиологией и ничего больше. Вторая категория – «Я – Человек», то есть, индивид, осознавший своё Я и отделивший его от толпы, от массы. Человек – как личность. В этом случае человеком движет не одно только желание «пожрать и поспать», но ; основное – духовный рост через бесконечный поиск божественного абсолюта.
Прочувствуй, осознай своё человеческое эго – и делай первый шажок вверх по лестнице самосовершенствования. Подниматься по ней – удел немногих сильных личностей. Мы же, блуждающие в опустившихся сумерках меркантилизма, словоблудия, полнейшего хаоса мысли, «осиянные тьмой», вряд ли когда-либо вообще приблизимся к подножью этой лестницы в небо. Зато с какой гордостью говорим о том, чего на самом деле нет и быть не может, потому что смысл слова «гордость» извратили до неузнаваемости.
Ожегов разъясняет, что «Гордость – чувство собственного достоинства, самоуважения, осознание своего превосходства». Я по-пробую дополнить: «Гордость – это способность объективно оценить свои человеческие качества, сформированная реальная само-оценка, итог которой – внутреннее и внешнее достоинство, защита своего Я от глупости и невежества». Да, это идеал, к которому нужно хоть немного приблизиться.
Гордость не даётся свыше. Она вырабатывается воспитанием, тем кругом общения, в котором с детства обретался человек.
Какое же воспитание получили мы, в чьих мозгах до сих пор булькает каша коммунистических лозунгов? «Вышли мы все из народа»,.. «грабь награбленное», «КПСС – ум, честь и совесть», «вперёд, к победе коммунистического труда» etc. Пустота, задекорированная суесловными лозунгами – этим нас постоянно заставляли гордиться. Не собой, каждым в отдельности, а «нашим рулевым – партией», не личным Я, а коллективным МЫ. Когда же некому стало починять декорации, на нас из пустоты хлынула ложь. Большая Ложь! Ибо, скажите, как можно заставить гордиться, тем более, ложью? И тем не менее, мы вновь гордимся, по сути, тем же, сменив шило на мыло. Правда, пока нас никто сверху не заставляет этого делать, но такова уж психология человека – ему обязательно нужно чем-нибудь гордиться. Да и привычка выработалась за долгие годы пропаганды. Человек без гордости – ничтожество, а ничтожеством кому ж охота быть, и тогда отыскивается самая завалящая, но – гордостишка.
Пока общество не самоидентифицируется, гордость будет подменяться пошлостью. «Мы академиев не кончали!» - восклицаем с па-фосом. «Все хапают, и я буду!» - и поглядываем из дерьма с высоко поднятой головой, но это, как говорил один сатирик, чтобы не захлебнуться. Вот и выходит, что гордимся мы не своим умом, не своим мнением, не своим Я, а всеобщей глупостью.
Чтобы не быть голословным, приведу вам несколько картинок из жизни.
Представьте себе рынок, пардон, базар. День будничный, зимний, очень морозный, поэтому вышли «зарабатывать копейку» самые закоренелые, те, кому «на кусок хлеба не хватает». Лица их (или морды), опухли то ли от мороза, то ли от постоянных «сугревов», но, скорее всего, от слёз над своей беспросветной жизнью. Свободных мест за длинным прилавком достаточно, но сухонький старичок ре-шил, очевидно, быть поближе к людям. Приковылял он, согнувшись в три погибели под тяжестью своей холщовой сумки, спрашивает, можно, мол, я тут временно пристроюсь? Вот, металлолом дома кой-какой подсобрал, может, кто и купит железки, а мне живая копейка будет. Пенсии той с гулькин хрен. А лекарства каждый день нужны.
Прости, Господи, что тут началось! Заплывшие морды вдруг оживились, налились энергией, за считанные секунды произошло преображение людей в зоопарк, и цунами брани выплеснулось на ста-ричка. «Кто ты такой!? Зачем сюда припёрся! Тебе на том свете прогулы ставят! Налоги не платишь! Льготами пользуешься! Пенсию получаешь! Займёшь прилавок – потом тебя не выгонишь!» Старик опешил от такого напора. И если бы слова могли испепелять, от него осталась бы кучка пепла да кучка оплавленного металлолома, его «товара». «Бог вам судья», - ответствовал старик и, наверняка, сто раз пожалел о своём желании «быть с людьми». Пошёл искать другое место, ибо нужда заставит.
Вот она, наша старая-новая совковая гордость, круто замешанная на злобе и жажде наживы… И торгаши правы, они ведь постояли за себя, за своё законное место на базаре, не дали себя в обиду.
А вот вам ещё одна схожая по сути картинка, рассказанная собкором газеты «Донбасс» Юрием Хобой, в моём кратком изложении. История похожая, да не очень, так как произошла она в стране, чуть ли не половина населения которой ещё недавно были гражданами СССР и СНГ, то есть, тоже советскими. Но отчего такая разница?..
Так вот, зашёл как-то израильский гражданин в супермаркет выпить стаканчик «оранжа», утолить жажду. Скромненько пристроился в конец очереди, ждёт. Как вдруг – шум, суета, из-за стойки выбегает девушка-продавщица, за ней ещё одна, а сзади семенит мужичок в безупречной тройке, очевидно, хозяин заведения. Гражданина берут под руки, подводят к стойке и наливают бокал холодного напитка. Все вокруг одобрительно и приветливо кивают головами. Гражданин Израиля, старик-фронтовик, обладатель множества орденских планок, ещё месяц назад проживавший в Запорожье, смущённо потягивает этот «оранж». И глаза его наполняются слезами. Не привык он к такому уважению.
Помню, в тех ещё, наших магазинах висели таблички «Инвалиды и ветераны войны обслуживаются вне очереди». Эти благие напоминания примелькались, и редко кто обращал на них внимание. Да и сами инвалиды и ветераны, чтобы не нарываться на хамство, пред-почитали отстоять очередь, не рвать себе нервы. Сейчас потребности в этих табличках нет. Ведь товаров навалом, почти нет очередей, всё меньше ветеранов. Может быть, действительно лучше стало? Вряд ли.
Напишите огромные плакаты с золотым правилом этики «Возлюби ближнего своего!» - думаете, что-то изменится?.. Если не уважаем, не любим (по-человечески) самих себя, то как же можно понять и полюбить ближнего? Не атрибутику нужно менять, а нашу, насквозь гнилую, психологию. И не следует элементарное бескультурье под-гонять под специфический, но ничего не проясняющий термин «менталитет».
Для того же, чтобы изменить общество и его ущербную мораль, нужно действительно захотеть перемен в лучшую сторону. Но дальше хотения, к сожалению, дело не идёт. Все эти пустые разговоры о так называемой революции, всколыхнувшей и разбудившей народ, не более чем та же самая ложь, поменявшая цвет платья. Приспосабливались под ту власть, теперь приспосабливаемся под эту. Приспособиться, мимикрировать всегда легче, чем изменить существующий порядок, точнее, беспорядок. Но ведь это всё равно, что топтание на месте, то бишь путь назад, в никуда, в расплывчатое МЫ от конкретного Я.
Реклама учит хотеть всё и сразу, что в принципе невозможно. Лозунги те же, только немного подкорректированные в соответствии с днём нынешним. Учимся потреблять, но нельзя потреблять, не от-давая ничего взамен. И – гордимся, гордимся, гордимся. Чем? А тем самым алкогольным «ты меня уважаешь?». И до тех пор, пока гордость наша будет ограничиваться этой формулой, до тех пор мы будем идти назад, топчась на месте, будем делать вид, что в сумерках, с закрытыми глазами, с гордо поднятой головой (чтоб не захлебнуться кое в чём, помните?) ищем лестницу самосовершенствования. Но в итоге эти поиски остаются такими же напрасными, как и сама лестница.
Нам будет чем гордиться лишь в том случае, если страсть к разрушению в нас самих уступит страсти созидания. Сколько можно разбазаривать, разваливать, рушить? Не пора ли осознать себя личностями и начать строить, а то не только слова и понятия нашего языка станут архаизмами, но и мы сами.
опубликовано - февр.2004, написано, прибл году в 2000. Вопрос -- что с тех пор изменилось?