Любовь художника. сказка

Нэлли Журавлева Ектбрг
Жил-был Художник. Люди говорили, что талант у него – от Бога. Глядя на его работы, люди становились светлее лицом, и все их плохие помыслы улетучивались. Каждый считал за счастье иметь у себя в доме картину Художника. И он старался: много работал.

Иногда Художнику платили денежку за его труд. Он тут же шёл в лавку и покупал краски и кисти. И снова работал, скромно питаясь. Одежда его изнашивалась, он латал её и продолжал носить.

Был у Художника давний знакомый. Когда-то в детстве они нередко ссорились. Сейчас этот знакомый стал Директором большого салона, в котором продавались картины. Но ни одной работы Художника в этом магазине не было.

Директор слыл очень алчным.Едва слава о Художнике донеслась до его ушей, он сразу вспомнил о своём давнем знакомстве и прибыл в мастерскую знаменитости. Увидев работы Художника, сразу понял, что может сказочно обогатиться. Он предложил такую маленькую денежку, что даже бедный Художник постеснялся взять её.

В тот же день в салоне Директора картину купил заезжий бизнесмен за чемодан евровалюты.

Директор снова пришёл к Художнику:
– Хочу сделать тебе заказ, – сказал он. – Уплачу, как только продам твою картину, и ты сможешь купить себе много красок и обновить свою одежду. А пока я выдам тебе аванс.

Художник никогда не работал по заказу, но соблазн иметь много красок был велик, и он не устоял.

Аванс был небольшой, на краски его не хватило бы, но у Художника был ещё старый запас, и он с усердием мастера взялся за работу. Работал почти без отдыха, и к положенному сроку заказ выполнил. Его горячее сердце помогало ему в работе.

Но… бедный Художник! Он и сам не заметил, как попал в долговую яму, запутался в долгах: авансов на краски не хватало, приходилось занимать деньги у Директора под будущие крупные суммы, вырученные за картины.

– Долг будешь отдавать с процентами, – заявил Директор. – Учти, время их нащёлкивает.

Художник недоумевал:

– Мои работы всегда пользовались спросом. Почему их не покупают?

– Да, должен тебя огорчить. Но поверь, я стараюсь помочь тебе. Были бы у меня деньги, я бы сам купил все твои картины, но ты же знаешь, я так беден!

Директор нагло обманывал мастера: он получил уже не один чемодан евровалюты за проданные картины.

Бедный Художник так увяз в директорской кабале, что для него померк мир, душа его поникла, он уже не имел возможности делать людям подарки. Картины, выполненные по заказу не излучали света, и люди стали говорить, что художник продался богачу за деньги. Но однажды…

Однажды, когда Художник укреплял на мольберте холст для очередной заказной картины… он увидел голубое небо, цветущие яблони, пронизанные лучами солнца, зелёную траву, порхающих бабочек… Посреди этого великолепия стояла девушка небесной красоты с льняной косой, перекинутой через плечо, с огромными, бездонными синими глазами. На ней был голубой сарафан, грациозный стан её был охвачен серебряным пояском. Тонкие, нежные плечи были белее снега. Она стояла невдалеке и наблюдала за его движениями.

Художник, будто проснувшись от долгого сна, быстрыми движениями кисти набросал на холсте портрет Девушки. Но когда он начал прописывать глаза, она вдруг исчезла. Напрасно он бегал в поисках красавицы по саду, напрасно призывал: Девушки нигде не было. Но чувствовалось, что она где-то рядом.

На следующий день Художник снова установил мольберт в саду, на том же месте, где видел вчерашнюю гостью. Укрепляя холст, он всё время поглядывал по сторонам: не появится ли Девушка.

Она появилась так же внезапно. На ней был розовый сарафан. Художник лихорадочно стал прописывать глаза. Он сумел передать их бездонность и необыкновенную, космическую синеву.

Едва он начал прорисовывать чуть припухшие, нежно-розовые губы, как Девушка снова исчезла.

И в третий раз произошло то же самое.

Художник искал Девушку везде. Её нигде не было. Он не находил себе места. Он звал её, пел для неё песни… Девушка не появлялась.

Тогда Художник заперся в своей мастерской и работал целый год над портретом. Только когда положил последний мазок, понял, что сотворил Чудо! С картины на него смотрела та самая Девушка, то ли гостья, то ли видение. Алые губы чуть приоткрыты, будто она собиралась сказать что-то сокровенное.

– Кто ты? – чуть слышно произнёс Художник.

Ему показалось, что в воздухе задзинькали маленькие колокольчики и серебряный голос произнёс:

– Я – любовь твоя!

– Любовь моя…– шептал Художник.

Лицо его светилось счастьем.

Художник выставил картину в Главном музее.

Люди шли и шли на выставку, и замирали от восхищения перед портретом.

Вдруг откуда-то грозно загремел голос Директора:

– Как он смел!.. На моем холсте… не выполнив заказ! В тюрьму его!…

Директор появился в проёме двери и, едва коснувшись взглядом картины, словно застыл. Он позеленел, глаза алчно засверкали, жирные, толстые щёки как будто опали.

– Кто такая? – прохрипел он.

– Любовь моя, – звонко произнёс Художник.

В воздухе тонко зазвенели маленькие колокольчики.

– О-о! Отдай!… Продай!…

– Любовь не продаётся! – гордо произнёс Художник.

Все увидели, что Девушка на картине чуть-чуть, краешками губ, улыбнулась, а в воздухе опять зазвенели колокольчики.

– О-о!, – зарыдал Директор, – друг! Я виноват перед тобой! Я обманывал тебя! Всё отдам, только прости!

В этот момент неизвестно откуда появилась девушка в красном сарафане, льняной косой и синими глазами, точная копия девушки на картине. Она подошла к Художнику и, глядя на Директора, произнесла:

– Он-то простит, а вот смогут ли простить тебя люди?

Она взяла Художника, растерянного и счастливого, под руку и, махнув рукой в сторону Директора, сказала:

– Зло должно быть наказано… Живи до глубокой старости, но быть тебе вечным изгоем, ведь ты чуть не убил дар Великого Мастера!

Все перешли в другой зал, специально предназначенный для фуршетов.

Стреляли пробки шампанского, звенели бокалы, все поздравляли Художника, и никто не замечал Директора, скорчившегося на банкетке в углу.

Под возвышенную мелодию и серебряный звон колокольчиков в воздухе фейерверком вспыхивали слова: Вдохновенье… Любовь… Красота…