Цветной код. Продолжение. Предыдущая глава:
http://proza.ru/2014/01/15/1207
* * *
7. Мины и паника
Молим Бога, чтобы вы не делали никакого зла,
не для того, чтобы нам показаться, чем должны быть;
но чтобы вы делали добро, хотя бы мы казались
и не тем, чем должны быть.
Второе послание к коринфянам, 13:7
Повторной встречи с Харьковом, третьим по величине и по индустрии городом СССР, в котором Фридрих Хоутерманс пережил и научный триумф, и горечь тюрьмы, этой встречи он ожидал с трепетом в душе. В его памяти этот город был настолько безалаберно-славянским, что не мог им восприниматься, как немецкая территория.
Ещё больше Фрица беспокоил вопрос: как его встретят русские сотрудники института, с которыми он работал до увольнения и ареста в тридцать седьмом? Не все, наверное, уехали за Волгу и Урал, кто-то должен был остаться. Теперь они скажут: не зря чекисты взяли Хоутерманса как немецкого шпиона, вот он – во всей эсэсовской красе!
Здание вокзала было разрушено, и вагон, в котором приехала комиссия, остановился у платформы с деревянным настилом.
Где-то впереди выгрузился воинский эшелон и по настилу двигались обвешанные амуницией солдаты с велосипедами. Они шли по двое и вели свои машины, держась за рули и занимая весь настил.
Так как комиссию у поезда никто не встретил, Нойкирх и Кёсте, затесавшись среди велосипедистов, ушли выяснять обстановку.
Нетерпеливый Фридрих спрыгнул на платформу, отодвинул ту самую девушку, которая недавно так опрометчиво его одёрнула, и осмотрелся. Вдали виднелся бетонный мост над путями, один пролёт которого был взорван и образовал форму в виде буквы «V», нижний конец которой находился в воздухе над самыми путями. Фриц подивился парадоксальному явлению: и перед разрушенным пролётом, и за ним стояли вагоны, хотя проезжать под мостом эти вагоны никак не могли.
Кроме ушедшего гестаповца Густава Кёсте и четырёх физиков в состав комиссии входили: фельдфебель Макс Яколи, записанный, как ординарец оберфюрера доктора Хоутерманса и двое солдат на должностях писарей. Кроме шести чемоданов с личными вещами физиков, гестаповца и фельдфебеля, комиссия везла два ящика, опечатанных ещё в Берлине. В одном из них были бумаги, книги, и свинцовые пеналы с изотопами, в другом различные инструменты, мотки проводов и приборы – ампервольтомметры, счётчики Гейгера, аналитические весы, электрический компрессор и пр. Всё это имущество собиралось бессистемно, в пожарном порядке и с полным отсутствием представления, что может понадобиться на месте. Полезные советы подавали лаборанты, которым уже приходилось переезжать со своими лабораториями внутри Рейха.
Имущество выгрузили своими силами. Кёсте вернулся в сопровождении человека в гражданской одежде с белой повязкой на рукаве, толкавшем перед собой багажную тележку, на которой красовалась чёрная табличка с надписью белой краской «носильник багажу № 9». Кёсте пояснил:
- Всё вокруг разрушено, но сохранилась привокзальная гостиница.
- Наверное, забитая? – спросил Фридрих.
- Представь себе, полупустая.
Прошли по перрону под навесом, в конце которого человек в синей форменке с белой повязкой на рукаве, объяснял на плохом немецком как кому куда пройти.
Пока двигались к гостинице, над головами непрерывно летали самолёты Люфтваффе, своим гулом не позволяя разговаривать. Видимо, недалеко от вокзала находился военный аэродром.
Ужинали в столовой на втором этаже гостиницы.
Перед ужином зашёл попрощаться Нойкирх. Он же принёс и вручил каждому, включая фельдфебеля и солдат, по пачке оккупационных марок, напутствуя присутствующих:
- Рейхсмарки рекомендуется поберечь, разве спросят в офицерских и солдатских казино. В магазинах и на рынках тратить только оккупационные.
Перед уходом он отозвал в сторону Кёсте и Фридриха.
- Половина обитателей этой гостиницы вчера сбежали так же, как из общежитий, устроенных в бывших школах и разных учреждениях. Тут каждый день взрываются мины-ловушки, мины замедленного действия и управляемые по радио. Позавчера взорвались два мощных заряда под зданиями, которые перед тем были тщательно проверены сапёрами. Погибло почти два десятка военнослужащих вермахта, в том числе генерал. Из-за паники офицеры предпочитают селиться в квартирах жилых домов и покидают гостиницы.
- А нам что делать? – спросил Кёсте.
- Не поддаваться панике. Меры приняты, для устрашения повешено пятьдесят жителей и взято около тысячи заложников. Пришли радиостанции помех, так что радиоуправляемых взрывов больше не будет. Химические взрыватели замедленного действия фактически извели свой срок и уже сработали. Остались мины-ловушки, поэтому меньше проявляйте любопытства к незнакомым местам.
Фридрих задал свой вопрос:
- Как долго мы задержимся в этой гостинице?
Он помнил, что Харьковский физико-технический институт, в котором он работал до войны и куда направляется комиссия, расположен у посёлка Пятихатки на северной окраине Харькова фактически за чертой города. Спрашивать о состоянии территории института нет смысла, Нойкирх скорее всего этого не знает.
Теперь Нойкирх говорил серьёзно, забыв свой прежний иронический тон:
- Герр доктор, институт имеет свою машину, и она придёт утром. Кроме того, комендант южного района любезно предоставляет два мотоцикла с водителями. Просит после прибытия сразу вернуть. Вот, кажется, всё… ах, да, комендант северного района пришлёт с нарочным бланки аусвайсов для гражданских сотрудников, если вы таковых найдёте. В Харькове комендантский час с 16 часов до шести утра по местному времени. За печатью вам придётся прибыть в комендатуру лично. На первое время одна печать есть у директора института.
Нойкирх поправился без улыбки:
– У временного директора.
«Он решил, что я останусь тут директором института? Впрочем, всё может быть. Лауэ спрятал меня от Гестапо в лаборатории Почтового Ведомства, а Гейзенберг надумал отослать подальше от Берлина. Почему? Чтоб не мешал?».
Укладываясь в постель, Фридрих «ободрил» Густава:
- Не хватает взорваться в этой гостинице. Это была бы логическая точка в моей биографии… да и в вашей.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/01/17/1713