ч. 2-я Обручальное кольцо из Испании Радость нежда
Яна Ольгина
23 февраля 2009г.
Конец февраля. И весна на пороге,
Но радости нет. Жизнь пуста и горька...
И только мечтою о дальней дороге
Я как – то держусь в этом мире пока...
***
Держусь, потому что надо поддерживать других, кому труднее, чем мне. Журнал мой
для них «Надежда» с 2004 года жив только в Интернете. И то хорошо. А то ведь я
столько лет боролась за него с чиновниками нашими зажравшимися ...Моими
остатками здоровья.
О! Как тяжко! Господи! Если ты есть, наведи порядок на Земле нашей грешной! Вот
хотя бы у нас, кем – то обрезанный месяц этой нудной зимы в Белой Руси, освети
светом солнечным! Такая зависимость от погоды!
Да, за окном то дождь, то снег. Слакоть и гололёд на дорогах. Ругаются
автомобилисты, хромают пешеходы, очереди в коридорах поликлиник...Врачи не
справляются с объёмом работ по гипсовым накладкам, нервы у той и этой стороны
кипят.
И я закипела. Нашу районную поликлинику №5, что рядом была с моим домом,
ликвидировали с прошлого года. И теперь все 55 тысяч страждущих, молодых и
стариков, здоровых и инвалидов согнаны в одну общагу на улице где – то аж под
Хабаровском. Автобус туда плетётся как левая нога Мингорисполкома захочет...
Остановки там нет, ни тебе присесть, ни от дождя – снега укрыться. И доктора
озверели. Соседка моя Ирина там на седьмом этаже в рентгенкабинете охает: - Ведь
это же конец Света! 55 тысяч пациентов у нас со всего района! Рагистратор не
справляется. Картотека как муслрная свалка! Никого не отыскать! Никаких этих
электронных средств нет!
-- Ирочка, отпусти нервы. А то ведь взорвёшься без пользы делу. Плетью обуха не
перешибить. Мы всем районом писали во все высокие конторы, чтоб не закрывали
этот наш медпункт и без того неспособный помочь больному. Так ведь даже не
ответили на наши письма эти выше сидящие! И я смиренно отхожу от темы. Иду в
аптеку. 15 тыщь за пузырёк витаминов...Чем, чем утешиться?
Только дома, в моей уютной, светлой, тёплой, всегда сухой «хрущёвочке» с окнами
на юг и успокаиваюсь. Говорю себе:
- Мадам, не гневите Бога, могло быть всё гораздо хуже. Вот вам 7 января с.г. уже
= 76, а вы ещё живы. Помните 22 июня 1941 года, как папа ваш Георгий Захарович
Янченко, пухом ему земля Гомельская, вёл тебя и твою беременную маму из г.
Жодино через леса и болота БССР?
Тот знаменитый папин сапог, который мама в лесу потеряла, помните? А автомобиль
«полуторка»...
А деревня Крушины под Могилёвом...где детдомовские детки щавель ели за огромным
столом в пустой хате...
А наволочки под Кричевом, которые предатель Семёнович для немецких самолётов
расстелил на полянке...
А теплушку, этот товарный вагон для перевозки скота, набитую беженцами через
край...Э!
Мадам, не гневите бога. Вон телефон надрывается. Возьмите трубку – то!
И я беру трубку уже посиневшего от надрыва телефона. Слышу незнакомый голос
мужчины с явным нерусским акцентом:--
-- Хэлло! Олюшка! Привет! Это я...Марк из Парижа. Я опять привёз туристов в
Москву. Я до сих пор работаю гидом по России...У меня три свободных дня. Выйди
ко мне! В тот раз здесь был привал для Цирка из Швеции... Нет, из Болгарии...А
теперь тут такой огромный дом появился! Мне сказали, что это Посольство России.
-- О! Боже! Это опять ты, Марк?
-- Да, Олюшка, опять я...Колечко обручальное из Испании носишь на пальчике? Я
приехал проверить...
Тут я во Дворец пионеров...Прошлый раз у тебя ремонт был, так ты меня в квартиру
не пригласила...А сегодня? У меня три дня свободных от туристов. Я их распустил
по Минску в свободный поход. Они от радости мне подарили ...зонтик. Снег мокрый
валит. Итак?..
-- О! Марк!Понятно. Сейчас я выйду к тебе! Стой там, у главного входа во Дворец
пионеров! Я тебя узнаю...по зонтику...Сколько лет прошло с той поезки твоей и
нашей встречи? И вот такая опять нежданная радость, Марк! Иду к тебе!
***
Я спешно натягиваю на себя свой белый бараний полушубочек с капюшончиком,
напяливаю шапку белого песца для шика, вылезаю из своей редакции.
И вот она, встреча, радость нежданная – друг из детства моег, под зонтиком, как
и надо было догадаться, ярким, небольшим, -- женщины подарили ему, гиду своему.
-- Здравствуй, Марк! – падаю я на вытянутые ко мне его руки.
А сама с ужасом думаю, что дальше...Я так постарела. Хваробы, беды разные,
подлость наших чиновников...Довели.
Глянув на Марка, успокаиваюсь, он не лучше меня...Но не такой, как наши мужики,
тутэйшыя...Высокий, худощавый, модно одетый, седой, чуть сутулится...
Мы ровесники. Я с 7 января, он с 8 марта того же далёкого 1933 –го..Нам по 76...А
было по 2-3...Нет уже давно ни наших мам, ни наших пап, друживших, работавших
вместе тогда где-то в России.
То ли Балахна, то ли Чернораминка, на Волге.
Друг мой заботится:-- Зайдём в гастроном! Вот же он, рядом! Что ты любишь к
завтраку? Какой для тебя кофе? Фрукты! А торт тут есть? Давай, бери сама, клади
в кошёлку! Да, скромный ассортиментик у вас до сих пор...
-- Марк, не рви душу...Мы всё так же...советские...Главное – цены...И кофе мне
низ-зз-з-зя...Аллергия. Бери сам, что хочень...
Марк напихивает в корзину всякую всячину. Я молчу. Подходим к кассе. Знающая
меня много лет кассир поднимает бровки: --
-- Это за двоих? Нет! Такие деньги я не возьму! Идите обменяйте!
-- Марк, это же не Мадрид, не Париж...У нас доллары не ходят в продаже. Постой
тут, я схожу в обменку...
Отодвинув корзинку, Марк сконфуженно улыбается. Настроение его явно сползло вниз.
Но как настоящий джентльмен он стойко выдерживает эту ситуацию.
Возвратясь, я расплачиваюсь за покупки, и мы наконец у меня, в офисе редакции
журнала «Надежда».
И вот она, радость нежданная – эта встреча с детством моим!
Марк помогает мне снять шубку. Сбрасывает поспешно свой макинтош, деловито
осматривается. Мой кабинет, мебель, старый компьютер...
Вид из окна на облезлый жёлтого цвета жилой дом напротив...И бумаги...И подборки
журналов...И фотографии моих авторов, гостей, друзей...
-- Не пугайся, рядом ещё комната. Смелее, гид! А я пока распоряжусь на кухне.
Доставая продукты, умиляюсь, слыша звуки моего сто лет не настроенного «Циммермана».
И его удивлённый голос:
-Олюшка, а ведь был у тебя рояль. Помню, «Эдуард Зейлер». Да? Папа твой у друга
своего, вернувшегося из Германии в 1945 году, купил за недорого. Я знаю эту
историю.
-- Был...рояль...Муж мой бывший, чорт бы его задрал, мужа этого суетливого,
злобного примитива ,продал...Вот я и купила это пианино. «До» первой октавы
западает. Никак не соберусь вызвать настройщика...
-- Так я этим займусь, Олюшка. Завтра и сделаем! А пока терпи этот невпопад.
И Марк выводит мелодию бравурного «Марша энтузиастов»...Это уже из юности нашей
далёкой комсомольской.
-- Ты когда успел такие мелодии освоить там в загранке?
-- Я же гид по России. Обязан всё знать...И с интересом осваиваю. Не только
должность обязывает...Иду к тебе в кухню! Самовар у тебя есть? О! Сколько посуды!
Часто гостей принимаешь?
-- Бывает...
Я накрываю на стол. Марк тащит самовар. Ищет в столах к нему шнур питания...Я
знаю, что его давно нет...Спёр кто-то...
-- Всё понял! Придётся чаёвничать из кастрюльки...У тебя нет даже...Бедно живёшь,
Олюшка...Завтра сходим в большой магазин и купим всё, что необходимо!
-- Никуда не пойдём, друг мой...Лишние вещи меня стали раздражать. Под новый год
выкинула на мусорку огромный ящик посуды, всякого хлама кухонного...
-- Понял. Тогда пойдём в церковь! Где то колечко, что я подарил тебе в прошлую
нашу встречу? Обвенчаеся наконец-то!
-- Вот – вот, рассмешим батюшку...А улетишь ты в свою заграницу и я опять одна...
-- Так, давай обсудим эту проблему!
У меня в Париже свой дом. Жены не было все эти годы.
Маме угодить не смог выбором невесты. Она тебя помнила до последнего своего дня...Поедем
со мной!
-- Вот – вот, увидеть Париж и...умереть...Не готова я на тот Свет...Так что не
дразни меня своим особняком...Не поеду...
-- Ладно, это мы ещё обсудим. Ты ведь про моё колечко всему Свету по секрету
рассказала...А?..
Я на русском сервере «Стихи.Ру» читал несколько раз. И все мои друзья про тебя
знают. О! Чайник закипел! Пойду, сниму, орёт пронзительно!
Вернулся с чайником. Разлил по чашкам кипяток. Я насыпала прямо из пачки заварку.
Марк смотрел на меня с явным сожалением.
-- Олюшка, а как ты себя чувствуешь в самолёте?
-- О! Между креслами... на полу...с валидолом...прекрасно...
-- Так. Значит, до Москвы едем поездом! А там разберёмся...
И Марк с чашкой чая опять идёт к пианино. Я, еле сдерживая слёзы, от которых
давно освободилась, слышу «Подмосковные вечера»...
Хитро проскакивая мимо западающего «до» первой октавы, Марк выводит по одному
куплету милые сердцу моему мелодии «Вставай, страна оромная!», «Ехал я из
Берлина!», «Ходили мы походами в далёкие края!», «Три танкиста», «Вечер на рейде»,
«По Берлинской мостовой!», «От Москвы до Бреста!», «Споёмте, друзья!».
И вдруг мелодии прерывает звонок телефона. Марк, удивляя меня несвойственным ему
манером, сам берёт трубку, строго отвечает кому-то:
-- Так, вам кого? Ольгу Георгиевну? А вы кто? Извините,она занята. Я кто? А я её
муж! И у нас очень важная работа! Гостей сегодня не принимаем! Да - с! Нет, нет
,и к телефону Ольга Георгиевна не сможет подойти! Когда звонить? Никогда1 Мы
уезжаем! Далеко очень!
Марк почти швыряет трубку на рычаг. Он явно разволнован, он не доволен собой, но
уже не может остановиться.Бросает взгляд в мою сторону...
Я в шоке. Что это с ним? Где его джентльменство?
Конец февраля.И весна на пороге.
Но радости нет. Жизнь пуста и горька.
И только мечтою о дальней дороге
Я как - то держусь в этом мире пока...
Марк подаёт мне руку, видя, как я, бледнея, клонюсь к креслу.
Почти теряя сознание,я шепчу себе: Колечко - то обручальное в коробочке так и
лежит...А с ним и моя мечта...Здоровье моё не пустит меня в ту дорогу дальнюю...
***
© Copyright: Яна Ольгина, 2009
Свидетельство о публикации №2902280491
***