Мы поймали кораблик в банку.
Очень большую, пузатую банку, и кораблик там поместился и еще место осталось.
И даже воды зачерпнули морской, чтобы кораблик был, как дома.
И поставили банку на подоконник.
И солнце первым делом касалось банки, а уж потом поникало сквозь легкие шторы в комнату.
Кораблику было хорошо.
Потом мы купили рыбок.
И выпустили их в ту же самую банку.
И морская вода наполнилась обитателями.
И рыбки резвились и даже можно было представить, что это дельфины.
И кораблик перемещался по глади воды от стенки к стенке.
И мы решили, что ему нужен морской бриз.
И поставили рядом с банкой вентилятор.
И воздух разгонялся чуть слышно гудящим вентилятором, и шторы шевелились, как паруса.
А цветы в горшках рядом с банкой точь-в-точь походили на южную растительность островов.
Но кораблик стал умирать.
Повисли его паруса.
Мачты стали наклоняться в стороны, грозя упасть и перевернуть утлое судёнышко, которым вдруг как-то сразу стал наш кораблик.
Краска по бортам облупилась.
И солнце он встречал уныло прибившись к противоположной стенке банки.
И чего только ему не хватало?
И когда одна из мачт все таки упала, мы решили кораблик из банки достать.
А Петруша взял и отнес его к ближайшей луже.
Грязной луже, раскинувшейся в углу двора.
Туда и солнце не всегда заглядывало.
Он поставил кораблик на воду и слегка подтолкнул его.
И мы увидели, как паруса зашевелились, как мачты приняли свою первоначальную форму и как заиграли отблески солнца на бортах нашего кораблика.
Ветер надул паруса и он полетел вдоль лужи так, как-будто это море.
Петруша стоял и хлопал в ладоши.
А нам стало стыдно.
Мы купили билеты, взяли кораблик и сели в самолет.
И поехали к морю.
И в тихой бухточке, куда в первую очередь заглядывало солнце, выпустили его.
Он постоял, покачался на волнах, и честное-честное слово, мы увидели, как паруса приветственно взметнулись вверх.
А Петруша отдал кораблику честь.
И кораблик побежал по синей глади.
Свободный и счастливый.
И пусть его паруса треплет ветер, и пусть краску обдирает жестокий шторм, и пусть даже мачта сломается - не беда!
Гораздо важнее всего свобода.
Которая расправляет крылья.
И которую никогда не поместить в пузатую банку, пусть даже и с морской водой.