Часть 1.
Эта мягкая игрушка – огромный плюшевый заяц – не помещалась ни в пакет, ни в мою дорожную сумку. Зайца мне подарили прямо на перроне по случаю дня рождения мои изобретательные коллеги, буквально за несколько минут до отправления поезда, увозящего меня к морю на время отпуска.
- Ничего, эта игрушка тебе пригодится на отдыхе, ты ещё вспомнишь нас добрыми словами, - весело утешал меня Никита.
- Да ведь в пути каждый грамм тяжелей килограмма, - возражала я, - может, всё-таки, зайца вам оставить на хранение?
Но коллеги и слышать об этом не хотели, наверное, потому, что после моих проводов у них был запланирован поход в кафе.
Вздохнув, я разместила зайца на верхней полке, но когда поезд тронулся, тот упал вниз к великой радости милого кареглазого малыша и его мамы, путешествующих со мною в одном купе.
Пока мальчик развлекался с новой игрушкой, мы с Наташей успели обсудить все наши женские проблемы, причём оказалось, как обычно и бывает в долгой поездке, что у нас много общих интересов – от счастливой любви до восточных гороскопов.
А потом стало скучно. Я забралась на верхнюю полку и смотрела, как за окном медленно проплывают узкие степные речушки и безлюдные деревни с пыльной листвой в палисадниках. Люблю атмосферу дальних поездок, когда случайные попутчики, уверенные в том, что мы никогда больше не увидимся, откровенно рассказывают обо всех своих проблемах и секретах, когда можно вот так бездумно валяться на верхней полке и смотреть в окно поезда. В такие моменты удивительно легко думается, и время летит незаметно.
Я и не заметила, как уснула, а когда проснулась, уже была ночь. Мне показалось странным, что мои попутчики, несмотря на столь поздний час, тоже не спали.
- А мы выходили на предыдущей станции на перрон и видели вдалеке море, и Максимка совсем не хочет спать, правда, уже капризничает, хотя и уснул вечером ненадолго, - возбуждённым шепотом рассказывала мне Наташа.
Поезд мягко замедлил ход и остановился.
- Стоянка десять минут, - сообщила кому-то за дверью проводница, проходящая мимо нашего купе.
- Пойду на перрон, немного прогуляюсь, - сказала я Наташе, и заяц, мирно лежавший рядом на верхней полке, снова свалился вниз вслед за мною.
- Поиграешь с ним, Максик?
- Нет-нет, тётя Марина возьмёт зайчика с собой, ему ведь тоже надо гулять, правда, сынок? – и Наташа красноречиво бросила взгляд на ручонки сынишки, испачканные шоколадом.
Мне ничего не оставалось, как взять игрушку с собой. Так я и стояла в обнимку с зайцем на безлюдном ночном перроне, с наслаждением вдыхая запахи южной ночи, и отпускное настроение полностью охватывало всё моё существо.
- У, да ты красотка! – раздался совсем рядом чей-то нетрезвый голос, и грубая мужская рука по-хозяйски запуталась в моих длинных вьющихся волосах.
- Да ещё и блондинка, как я и люблю…
От страха и неожиданности я резко отскочила в сторону, попутно ударив незнакомца ногой ниже колена.
Тот буквально взвыл от боли и бросился бежать за мной, распространяя вокруг запах спиртного и выкрикивая какие-то грязные ругательства. Хриплое возбуждённое дыхание, тяжеловесный топот и угрозы раздавались совсем близко за моей спиной.
И я, не помня себя от испуга, побежала в противоположную от поезда сторону сначала по привокзальному перрону, затем мимо маленьких тёмных домов и, наконец, узкой тропинкой по какому-то крутому склону, где цепкие ветки кустарника, растущего по обеим её сторонам, нахально цеплялись за длинную юбку, словно пытаясь меня удержать.
Больше всего на свете я боялась, что упаду, и в конце концов так и случилось. Хорошо ещё, что ударилась не слишком сильно, потому что упала прямо на розового зайца. Оказалось, что выбежала на морское побережье – под ногами хрустела галька. Бросившись в противоположную сторону и пробежав некоторое время вперёд, догадалась, что самое благоразумное в этой ситуации – где-нибудь спрятаться, что я и сделала, забившись в небольшую тёмную пещеру, образовавшуюся в глубине песчаного склона среди высоких кустов. Вздрагивая от каждого шороха, я чутко прислушивалась, но, по всей видимости, мой преследователь притаился где-то неподалёку, потому что кругом было подозрительно тихо…
Ласковые солнечные лучи коснулись моих щёк, и, ещё не проснувшись полностью, я ответила им радостной улыбкой. Неподалёку слышался мерный плеск тёмно-бирюзовых морских волн, и солнце дарило пляжу июльский зной.
Море! Свидания с ним я ждала весь год, ведь не случайно прошлым летом, покидая гостеприимный южный берег, бросила в прозрачную воду блестящую монетку.
Правда, отпуск начинался несколько необычно: я оказалась совершенно одна в незнакомом месте, без документов, без телефона и без денег. Надо поскорее вернуться на вокзал и обратиться в отделение полиции с заявлением. Я попыталась найти узкую тропинку, по которой бежала вчера вечером, но не смогла её отыскать: всюду рос густой непроходимый кустарник с цепкими длинными ветвями, упорно цепляющимися за одежду. Продраться сквозь естественную зелёную стену было невозможно. Я бродила вдоль склона, стараясь найти хоть малейшую щель в торжествующих победу кустах, но все мои попытки увенчались неудачей.
Между тем солнце поднималось всё выше, и можно было искупаться. Плавая неподалёку от берега и высматривая невесть куда запропастившуюся тропинку, я успокаивала себя тем, что выход всё равно найдётся, зато потом будет что рассказать на работе о моих отпускных впечатлениях.
Но на берегу меня поджидала ещё одна неприятность: море аккуратно слизнуло и унесло неизвестно куда мои нарядные дорожные шлёпанцы с блестящими застёжками, которые были предусмотрительно оставлены у кромки прибоя – очень удобно сразу обуться, выйдя на берег после купания. Теперь мне предстояло идти босиком по острой гальке, и неизвестно ещё, когда отыщется посёлок. Окончательно поддавшись панике, я присела на песок и дала волю слезам. Казалось, что вокруг необитаемые места – никого поблизости, только ленивый шелест моря, безжалостное солнце и почти отвесный склон, покрытый живучим кустарником.
Но горю рыданиями не поможешь, и я решила идти вдоль берега – ведь должны же поблизости находиться люди!
Есть не хотелось – только пить; ни одной тучки не появлялось на небе, не доносилось ни одного дуновения спасительного ветерка, а мои руки уже покраснели от незапланированного загара и горели. Плюшевого зайца во время ходьбы я держала над головой, спасаясь от палящих лучей. Хорошо, что догадалась надеть в дорогу длинную хлопковую юбку – она была лучшим средством от непредусмотренного загара.
Вот уже несколько часов, показавшихся мне вечностью, я брела вдоль морского берега, тщетно надеясь увидеть какой-нибудь пляж или здание санатория, которых так много у моря. Вдруг огромная рыжая собака с маленькими злыми глазами бросилась ко мне с оглушительным лаем. Отшатнувшись, я замерла на месте, хорошо зная, что убегать от собак нельзя. Она присела напротив и смотрела мне прямо в глаза, не отрываясь, пока властный мужской голос не произнёс: «Рози, фу!» Тогда собака удалилась на небольшое расстояние и улеглась прямо на гальку, всем своим видом показывая собственное равнодушие к моей персоне. Мужчина лет пятидесяти в элегантных белых шортах и модной яркой футболке тоже рассматривал меня с головы до ног довольно пристальным взглядом.
Я же, оценивая ситуацию, изо всех сил прижимала к себе зайца, словно защищаясь, и помня о том, как хорошо умею бегать, думала, что делать дальше.
Мои губы пересохли от жажды, спутанные волосы падали на плечи бесформенными прядями, длинная светло-голубая юбка с замысловатым цветочным орнаментом была помята. Перед поездкой я сделала маникюр и педикюр в самом дорогом салоне, но сейчас безупречно гладкие яркие ногти на обожжённых солнечными лучами руках и покрытых ссадинами ногах выглядели нелепо.
- Итак, прелестное создание, Вы явно злоупотребляете южным солнцем. Посмотрите на свои руки, они уже обгорели! – наконец-то произнёс мужчина.
Ни в его интеллигентной внешности, ни в спокойном голосе не было ничего угрожающего, и я поспешила обратиться за помощью:
-Пожалуйста, помогите мне! Я ночью отстала от поезда!
- Разумеется, я могу отвезти Вас в отделение полиции, но предполагаю, что документы утеряны, и на установление вашей личности уйдёт какое-то время. Вы хотя бы помните номера телефонов своих близких?
Этот простой вопрос застал меня врасплох. Как и многие, я больше полагалась на память мобильного телефона, чем на свою собственную, поэтому забыть дома мобильник приравнивалось к катастрофе. Я помнила наизусть только два номера: мамы и Вадима.
Позвонить маме с её больным сердцем и непревзойдённым умением преувеличивать всё, что со мной происходило, я не решилась бы. А Вадим, мой дорогой Вадим, был в очередной командировке, именно поэтому он и не пришёл меня провожать. Его телефон был постоянно выключен, этого требовала работа.
Заметив растерянность в моих глазах, мужчина вежливо улыбнулся и произнёс:
- Мы что-нибудь придумаем. Полагаю, что никому не хочется провести часть отпуска в отделении полиции. Думаю, что Вы устали и проголодались, да и полиция наша делами завалена, ей не до ваших проблем. Приглашаю Вас провести некоторое время у меня в доме в качестве гостьи или компаньонки, как хотите, чтобы скрасить моё одиночество. Уверяю, никаких посягательств на вашу честь не предвидится.
Его чуть старомодная правильная речь, доброжелательная улыбка и открытый взгляд умных внимательных глаз располагали к себе. Но самым решающим аргументом была мысль о том, что меня скоро накормят обедом и спасут от безжалостных солнечных лучей…
Я кивнула, и мы, пройдя ещё некоторое расстояние по морскому берегу, поднялись вверх по достаточно крутой тропинке, а затем оказались у ворот красивого двухэтажного особняка, окружённого высоким забором. Сквозь кружевные решётчатые ворота виднелся ухоженный сад и огромные кусты цветущих роз.
- Только имейте в виду, что теперь Вы не будете выходить отсюда без моего разрешения. Это моё маленькое условие, - мужчина, который представился Николаем Львовичем, или просто Ником, приостановился и вопросительно посмотрел на меня.
А я слышала, как где-то за забором журчит вода – очевидно, там поливали цветы – и очень хотела пить, поэтому машинально кивнула в ответ, ничуть не удивившись странности этих слов…
Последующие три дня мне пришлось провести в постели – поднялась температура, потому что во время вынужденной прогулки по берегу моря плечи сильно обгорели. За мной ухаживала пожилая женщина в тёмной одежде – Аделаида, которая смазывала обгоревшую кожу сметаной и разными мазями, прописанными врачом.
На четвёртый день я вежливо постучалась в дверь кабинета хозяина этого гостеприимного дома – хотелось поблагодарить его за радушный приём и попросить помочь мне поскорее найти вещи и документы – ведь надо ехать в Дом отдыха!
Ник внимательно выслушал мои соображения, а потом заявил, чтобы я и не мечтала об отъезде, потому что согласилась на его предложение остаться в этом доме на некоторое время.
От изумления я просто потеряла дар речи. Нет, мне не хотелось провести свой отпуск на этой шикарной вилле, это не входило в мои планы!
- О своих планах забудьте, - снова спокойно сказал мне Ник, - теперь я буду всё за Вас решать, а ваша задача – мне не возражать.
- Да кто Вы такой, чтобы мне указывать? Вы не имеете права меня удерживать здесь! Я еду в отпуск, у меня путёвка, я хочу на море!
- Милая девушка, тысячи женщин мечтают об обеспеченной жизни на подобной вилле, мечтают жить на всём готовом, а не прозябать на тяжёлой работе за жалкие гроши. У Вас будет всё, что пожелаете, Вам больше не придётся работать, и вся жизнь будет похожа на один сплошной безмятежный отпуск. А купаться можно и в бассейне – он наполнен морской водой.
- Не хочу такой жизни! Я свободный человек, и сама буду распоряжаться своей судьбой, сама буду принимать решения! – не своим голосом закричала я в ответ.
…Позже я поняла, что Ник категорически не переносит крика, и сам всегда старается говорить спокойным тоном. А тогда, услышав мои слова, он вышел из-за стола, глаза его странно сузились, дыхание стало прерывистым. Его вид так меня удивил, что в тот момент, когда он размахнулся, я даже не успела отшатнуться. Удар был настолько силён, что моя голова безвольно дёрнулась в сторону, а щека онемела.
Но унижение было больнее, чем пощёчина. От обиды и ярости у меня закружилась голова, и, не помня себя, я бросилась к Нику, готовясь бить его, кусаться, царапаться.
- Не советую гневаться, - негромко сказал он, прочитав по взгляду мои намерения, - я здесь хозяин, и здесь все мне подчиняются. Чем раньше Вы это поймёте, тем будет лучше.
Он вышел, а я сидела на кроваво-красном ковре в этом чопорном торжественном кабинете с мебелью из ценного тёмного дерева и ревела от злости и бессилия.
Потом вездесущая Аделаида, как ребёнка, подняла меня с пола и отвела в комнату. Уложив в постель, она сидела рядом и гладила меня по голове своей мягкой рукой с вздувшимися тёмными венами до тех пор, пока я не перестала всхлипывать.
Раньше мне никогда не приходилось мучиться от бессонницы, но в эту долгую ночь я не спала совсем – тысячи планов роились в голове, и все были неудачными, потому что ни один из них не мог сбыться в моём положении. И под утро стало понятно, что самое простое решение в этой ситуации – сделать вид, что я смирилась и что всем довольна.
Я не ужинала и отказалась от завтрака, твёрдо решив объявить голодовку в знак протеста, но к обеду проголодалась настолько, что не могла дождаться, когда прозвенит трель серебряного колокольчика – так Аделаида приглашала всех к трапезе.
В этом доме был строгий распорядок дня, и хозяин очень редко пропускал обед.
Он благосклонно кивнул в ответ на моё робкое приветствие и ел с большим аппетитом.
Перед десертом он решил дать мне пару добрых советов:
- Милая барышня, я рекомендую Вам заняться рукоделием – чтобы не изнывать от безделья. И купите себе необходимую одежду.
Я встрепенулась.
- Обожаю шопинг! В вашем городке хорошие магазины?
- Шопинга не будет. Просто составьте список, и мой шофёр купит и привезёт всё, что нужно.
- А если размер не подойдёт?
_ Обменяем, с этим проблем не будет.
- Я могу заказать одежду через интернет, сейчас многие так делают. В этом доме пользуются интернетом?
Ник усмехнулся.
- Пользуются, но не все. И не всем это разрешено. Составьте список!
Составляя этот самый список, я включила в него футболку с шортами и лёгкие летние кроссовки, надеясь совершать пробежки по морскому берегу. Забегая вперёд, скажу, что бегать по утрам мне пришлось вокруг дома, под насмешливыми взглядами добродушного садовника и хмурого охранника, у которых, по всей видимости, других развлечений не было.
Теперь приходилось неукоснительно следовать традициям, заведённым неизвестно кем.
После ужина, например, было принято вместе смотреть телевизор. Мы с Ником сидели рядом в огромных уютных креслах, и он подолгу курил, деликатно отворачиваясь к окну и стараясь, чтобы дым от сигареты не шёл в мою сторону.
Время от времени хозяин обращался ко мне со странными предложениями, которые ставили меня в тупик. Однажды он спросил, умею ли я вязать и шить. Увлечение некоторых женщин рукоделием меня всегда удивляло: зачем тратить на это занятие драгоценное время, если можно всё купить в магазине?
Но здесь я ответила, что умею, только давно вязанием не занималась. В отношениях с этим загадочным человеком, которого я ненавидела с каждым днём всё больше, приходилось интуитивно руководствоваться стремлением ему понравиться. Удовлетворённо кивнув в ответ, Ник, как обычно, предложил мне составить список всего необходимого для рукоделия, что я и сделала, не забыв заказать книги «Вязание для начинающих» и «Советы юным портнихам». В списке были наборы ниток и швейных иголок, спиц и крючков, разноцветная пряжа. На следующий день шофёр привёз всё, что требовалось, и вскоре я уже сидела рядом с Ником у телевизора с вязанием в руках. Разумеется, ему не сообщалось о том, что несколько уроков вязания предварительно пришлось взять у Аделаиды. Пушистые шарфы и шали вызывающе ярких оттенков, мягко струящиеся под спицами, так контрастировали с моим настроением!
В следующий раз хозяин попросил меня изменить причёску. После ряда экспериментов, когда обычно распущенные волосы были заплетены в косу и уложены в замысловатый пучок, хозяин восхитился, и в его глазах появилась беспредельная радость. Теперь к ужину и во время приезда немногочисленных друзей Ника я появлялась в гостиной именно с такой причёской. Гости одаривали меня комплиментами, восхищаясь моей внешностью, грацией, превосходными манерами, а Ник тихо торжествовал. Мне казалось, что в эти минуты он безумно гордился собственным вкусом, демонстрируя меня гостям, подобно тому, как другие кичатся породистыми кошками или собаками. Похоже, хозяин приморской виллы, несмотря на положение в обществе и достаток, был не слишком уверен в себе, поэтому ему и требовались символы успешности вроде меня и мускулистого охранника под два метра ростом.
В этом доме существовал целый ритуал, посвящённый принятию пищи, своеобразный культ еды. Когда я сидела напротив Ника за длинным столом, окружённым с обеих сторон старинными деревянными стульями с высокими спинками, а Аделаида в белом накрахмаленном фартучке, неслышно двигаясь, подавала с сервировочного столика очередное блюдо, я не могла отделаться от мысли, что попала волею судьбы в начало прошлого столетия, что вижу всё это во сне и вот-вот проснусь. Но утомительный сон не заканчивался.
Молчаливая Аделаида постепенно прониклась ко мне самыми тёплыми чувствами, особенно после того, когда я, изнывая от безделья, предложила ей свою помощь по уборке огромного дома. Правда, она разрешила убирать мне только комнаты на втором этаже, куда не заходил охранник. А Ник после обеда уезжал и отсутствовал дома до позднего вечера. Очевидно, у него было своё дело, но о роде его занятий мне приходилось только догадываться.
Когда в первый раз пришлось убирать кабинет Ника, который находился неподалёку от гостевой комнаты, Аделаида молча стояла за моей спиной и наблюдала, словно проверяя, умею ли я вытирать пыль. Потом бесшумно, как только она одна умела, вышла и больше уже меня не контролировала.
Очень хотелось вызвать эту женщину на откровенность, добиться её расположения. Но мне это не удавалось. И только однажды, когда я после очередной бессонной ночи, проведённой в слезах, позволила себе расслабиться и выпалила ей всё, что думала о Нике, включая предположение о том, что он психически больной, неадекватный и просто изверг, Аделаида тихо сказала:
- Не изверг, а просто очень несчастный человек. Горячо любил жену и сына, и потерял их. Всё, что было потом – лишь замена. Есть деньги, а жизни нет. Несчастливый, как и я…
Это была самая длинная речь, которую мне довелось услышать из её уст за всё время пребывания в этом загадочном доме.
Из окна моей комнаты было хорошо видно огромный забор, ухоженный сад с экзотическими растениями, а также калитку и входные ворота. Я была в курсе всех повседневных событий: кто, когда и в какое время уезжает и приезжает. Отчасти от скуки, а порой и вполне осознанно я следила за всеми домочадцами и даже пыталась с ними подружиться, ещё не зная, как мне это может пригодиться в дальнейшем. Самым доброжелательным мне показался садовник – мужчина преклонного возраста с огромной розовой лысиной, обрамлённой по краям трогательными седыми кудряшками. Свою работу он любил, к тому же Ник щедро оплачивал его услуги. На окраине городка Ивана Борисовича ждала семья, но тот под любым предлогом до позднего вечера задерживался на работе, простодушно объяснив мне, что в летнее время их небольшой дом полон гостей, всюду шум и гам, детские крики и громкая музыка – отдохнуть невозможно. Я не прочь была чаще общаться с садовником, но заметив, что охранник – внушительных размеров мужчина с мощным торсом и несоразмерно маленькой по сравнению с туловищем головой - внимательно к нашим беседам прислушивается, решила не компрометировать старика.
Моим спасением стало чтение – у Ника была прекрасная библиотека, в которой классика соседствовала с детективами. Правда, я никогда не видела, чтобы он читал, а все книги на огромных стеллажах были новенькие, словно только сегодня купленные. Зато у хозяина было другое увлечение – часто по вечерам он собирал в просторной беседке, увитой вьющимися растениями с мелкими, неприятно пахнущими цветами, всех домочадцев и, ужасно фальшивя, пел дребезжащим голосом какие-то жутко невыразительные песни, аккомпанируя себе на гитаре. После каждого концерта Ник, картинно кланяясь немногочисленным зрителям, явно ждал одобрения. Простодушный Ивана Борисович взахлёб хвалил и пение, и игру на гитаре, и было заметно, что ему и на самом деле всё нравится. Охранник тоже восхищался музыкальными «шедеврами» хозяина, но в его словах сквозила явная лесть. Я, вздыхая, сожалела, что совершенно не разбираюсь в музыке, а Аделаида загадочно улыбалась. И, в очередной раз сделав вывод о том, что настоящими ценителями подлинного музыкального искусства всё-таки являются мужчины, Ник с торжествующим видом покидал импровизированную сценическую площадку.
По вечерам я часами сидела на широком подоконнике в обнимку с моим единственным верным другом – розовым зайцем - и смотрела, как умиротворённо затихает, готовясь ко сну, природа, как лениво возятся в своём просторном вольере породистые собаки Ника, как почти внезапно наступает ночь и всё живое радуется долгожданной прохладе.
Когда после завтрака Аделаида в сопровождении охранника отправлялась за необходимыми покупками, а Ник – на работу, дом словно вымирал – такая всюду царила тишина. И только собаки время от времени затевали возню да Иван Борисович вслух ласково разговаривал с роскошными июльскими цветами, любовно поливая их и рыхля землю в клумбах.
Новые люди здесь появлялись крайне редко, и когда у ворот просигналила серебристая иномарка и охранник направился к входу, я тут же прильнула к окну.
По дорожке, выложенной новенькой тротуарной плиткой, к дому шла красивая женщина лет тридцати с небольшим, со вкусом одетая, в тёмных очках-хамелеонах, закрывавших половину её лица. Я тут же бросилась вниз, рассчитывая встретиться с незнакомкой в холле и попросить её о помощи. Но наш вездесущий охранник быстренько отстранил меня, буркнув, что разговаривать с гостями не велено.
Тем не менее встреча удалась, потому что красивая незнакомка, увидев меня, явно оживилась и даже пару раз оглянулась в мою сторону, когда шла по лестнице, направляясь в кабинет. Кто же она? Дочь Ника? Вряд ли, потому что нет никакого внешнего сходства. Бывшая жена? Возможно…Интуиция подсказывала мне, что эта встреча станет для меня судьбоносной.
Девушка время от времени появлялась в доме, и эти визиты заканчивались для Ника вызовом врача. Я подозревала, что хозяин дома серьёзно болен, потому что достаточно часто по вечерам к нему приезжали либо его личный врач, либо профессиональный психолог.
Я уже почти совсем потеряла интерес к этой Юлечке, как называла её Аделаида, если бы не крупный скандал, который она устроила в очередной свой приезд. После него у Ника случился сердечный приступ, охранник бросился вызывать врача, а Аделаида находилась рядом с Ником. В этой суматохе никто не заметил, что Юле удалось зайти в мою комнату.
- Слушай, я не знаю, кто ты и что здесь делаешь. Наверное, очередная игрушка обеспеченного мужика, создающего для себя видимость благополучной жизни. Но знаю точно: твоя главная мечта – сбежать отсюда как можно скорее. Помоги мне, и я помогу тебе!
- Кто Вы? Как помочь?
- Я – бывшая жена Ника, одна из многих, но дело не в этом. Он забрал документы моего ребёнка и не отдаёт их. А мы – я и мой новый муж - хотим уехать за границу.
- Разве документы нельзя восстановить? Написать заявление, что они утеряны, взять копию…
- Да у него всё здесь, в нашем городке, схвачено! Сколько не пытались, ничего не получается…
- Но ведь он законный отец…
- Он не отец моему ребёнку! Просто за то время, пока мы жили вместе, очень привязался к моей дочери, а теперь препятствует нашему выезду за границу, считает, что Риточка должна жить в России. Разве ты ещё не поняла, что этот человек думает только о себе? Документы в его письменном столе, в кабинете. Помоги, прошу тебя, помоги!
…Надо ли говорить о том, что содержание ящиков письменного стола Ника было мною исследовано давным-давно на случай обнаружения мобильного телефона, пароля к компьютеру и других интересующих меня вещей? Ведь я постоянно искала пути спасения из плена и рассматривала все события с точки зрения собственной выгоды.
Вот только ничего интересного для себя я не обнаружила, а верхний ящик стола был всегда заперт.
У Аделаиды была огромная связка ключей, которую она постоянно носила с собой, но к ним невозможно было подобраться. Женщина никогда не оставляла их без присмотра.
Но однажды из тех немногословных фраз, которыми Хозяин и его служанка обменялись во время завтрака, стало ясно, что они собираются посетить какого-то общего друга, который серьёзно заболел.
По всей видимости, Аделаида торопилась, и поэтому не закрыла на замок свою комнату, её повседневное платье с невыразительными зеленоватыми цветочками на сером фоне не висело в шкафу, как обычно, а небрежно валялось на стуле, увесистая связка ключей лежала на столе.
Подобрать нужный ключ удалось достаточно быстро, и среди прочих документов, хранящихся в письменном столе, я обнаружила свидетельство о рождении, принадлежащее дочери Юли.
…Когда ключи уже были на месте, мне вдруг показалось, что в спешке ящик стола остался открытым, и пришлось заново проверить – ящик был надёжно заперт на ключ.
Я распорола брюшко зайца, и, положив свидетельство о рождении малышки, листок с моими данными и номером телефона Вадима внутрь игрушки, розовыми нитками, тщательно подобранными в тон, аккуратно зашила прореху.
…Через день, услышав шум автомобиля, я увидела, что по дорожке к дому неторопливо идут Юля и маленькая нарядная девочка в широкополой соломенной шляпке.
Девушка подняла глаза, посмотрев в сторону моего окна, и я кивнула утвердительно.
…Услышав громкие голоса выходящих из кабинета и звуки приближающихся шагов, я непринуждённо вышла в коридор, держа в руках зайца.
- Какая красивая девочка! Можно мне подарить ей мягкую игрушку? – спросила я, обращаясь к Нику.
- Вот ещё! – вдруг фыркнула Риточка, чуть было не нарушив все наши планы. – У меня столько дорогих красивых кукол, зачем мне этот глупый розовый зайчишка?
Положение спасла Юля:
- Но тебе же как раз нужен охранник для твоего нового кукольного домика! Думаю, что зайка подойдёт!
Насупившись, Рита потянула зайца из моих рук, а Ник поднял вверх большой палец, одобряя мой поступок. По-видимому, сегодня переговоры пошли мирным путём, и поэтому он был в прекрасном настроении.
…Прошла неделя, в течение которой я была вне себя от ожидания и страха, что пропажа будет обнаружена, но Юля не торопилась выполнять свои обещания. Наверное, она занялась собственными делами и совершенно обо мне забыла.
Но я ошибалась. Однажды вечером через открытое окно донёсся шум приближающейся машины, послышались громкие мужские голоса, а затем я увидела нашего, обычно на редкость невозмутимого охранника, который резво бежал от калитки к дому. Затем во двор вышел встревоженный Ник, за воротами мелькнула форма полицейского, и на дорожке, по обеим сторонам которой росли ухоженные кусты пышных южных роз, особенно сладко пахнущих к вечеру, показался высокий молодой человек в модных джинсах, с объёмным пакетом в руках. Это был Вадим!
Спрыгнув с подоконника, я захлопала в ладоши и вдруг ощутила, что ноги стали ватными, а сердце словно приостановилось, а потом затрепетало в груди так, словно хотело вырваться наружу…
Наверное, я немножечко сошла с ума от счастья, потому что в тот момент, когда дверь моей комнаты открыл улыбающийся Вадим, в руках у которого была плюшевая игрушка, в первую очередь поцеловала не возлюбленного, по которому ужасно скучала, а зайчика – прямо в его розовую, уже слегка запачканную макушку…
Часть 2.
Сумрачный вечер, мелкий противный дождь, серые грязные разводы на асфальте. А на душе солнечно. Я надела новый синий плащик, туфли на таких каблуках, что в них идёшь, как на цыпочках, и даже ресницы накрашены синей тушью, ведь впереди свидание! Давненько мы с Вадимом не виделись, то он занят, то я была в командировке, но сегодня вечер особенный – казалось, что именно сегодня он скажет те особенные слова, которые ждёт каждая женщина.
На зонтике тоже синева – ничего не поделаешь, это любимый цвет.
Одна за другой подходили к остановке маршрутки, а нужной всё не было. Где же она, ведь опаздывать нельзя. Я подошла к самой дороге и выглянула из-за толстого ствола дерева, стараясь рассмотреть заветный номер. И в этот момент проходящая машина обдала мои лакированные блестящие туфли волной грязной воды. Полы новенького плаща покрылись плотной сеточкой грязных точек…Словно выключатель щёлкнул – так за мгновение изменилось настроение – стало как у всех, стоящих с унылыми лицами на остановке, пасмурным. Пропало свидание. Нащупав в мокрой сумке телефон, набрала номер Вадима – он обязательно что-нибудь придумает, чтобы спасти обещавший стать праздничным вечер.
- Кажется, я не смогу приехать вовремя, маршрутки нет.
И услышала в трубке его тягуче-равнодушный голос:
- У тебя, как всегда, 33 причины находятся, чтобы опоздать. Непредсказуемость – твоя главная черта. Пора уж быть взрослее. Ладно, в другой раз встретимся. Позвоню как-нибудь.
Как-нибудь? Я стояла неподалёку от злополучной остановки и с недоумением смотрела на умолкнувший телефон. Почему счастье проходит мимо именно в тот момент, когда человек уверен в его приближении?!
- Девушка, я должен лично извиниться за причинённые Вам неудобства, - раздался рядом негромкий голос, - я совсем не хотел испортить Вам вечер.
Я подняла голову и увидела какого-то мужчину с огромным чёрным зонтом.
- Это я имел неосторожность подъехать слишком близко и обдать Вас грязью, простите.
На нём тёмные брюки и чёрная короткая куртка. И, несмотря на пасмурную погоду, затемнённые очки. Наверное, так выглядит современный Мефистофель. Да, именно вот так – неожиданно! – тёмные силы вмешиваются в нашу жизнь, полную радужных предчувствий.
- Ничего страшного, - пробомотала я, - но по вашей милости мне довелось поссориться с дорогим мне человеком.
- Сожалею, - вежливо ответил незнакомец, - а не могу ли я чем-нибудь быть Вам полезен?
Наверное, гамма чувств, отраженная на моём лице, слишком красноречиво рассказывала обо всех чувствах, владеющих мной, потому что незнакомец тут же повернулся, чтобы уйти, и уже на ходу, из вежливости, предложил подвезти меня домой, чтобы я не простудилась, добираясь обратно в промокших туфлях.
Я не сажусь в машину к незнакомым мужчинам – это правило никогда не нарушается. Но неприятный осадок, оставшийся после разговора с Вадимом, и огорчение от несостоявшегося свидания дали о себе знать.
- Стойте! – крикнула я ему вслед, - подвезите меня, должна же быть какая-то компенсация за причинённый ущерб.
Хмыкнув, тот галантно предложил мне руку, и вот я уже на заднем сиденье автомобиля, сияющего завидной чистотой. В салоне царил полумрак и витал умиротворённо-блаженный запах какого-то изысканного парфюма. И так нелепо выглядели здесь мои хлюпающие от грязной воды туфли и испачканные колготки.
- Прекрасно выглядите, - добавил масла в огонь водитель, внимательно разглядывающий моё недовольное лицо.
Я саркастически улыбнулась. Конечно же, мне так хотелось перед встречей с Вадимом выглядеть прекрасно!
- Скажите, пожалуйста, адрес, по которому надо ехать.
Машина плавно тронулась с места. Всю дорогу я молчала, не отрывая глаз от проносящихся за стеклом улиц. Какой унылый серый город, и как не по душе эта ранняя осень!
- Доброго Вам вечера, и ещё раз простите мне мою оплошность, Мариночка, - сказал водитель, остановившись у подъезда моего дома.
- Мы знакомы?
Тот, вздохнув, снял очки, и я вскрикнула от изумления. Передо мною был Ник.
- Я в вашем городе по делам, и подумал, что нам надо встретиться и обговорить некоторые недомолвки, оставшиеся между нами после того летнего недоразумения, о котором я глубоко сожалею. Вот моя визитная карточка.
- Возможно, Вы правы, - дипломатично заметила я, взяв карточку, протянутую Ником, и твёрдо зная, что последующих встреч не будет.
Прошло два дня, но Вадим так и не позвонил. Я тоже выдерживала паузу, чтобы он не зазнавался. Мой ум лихорадочно искал пути примирения, и я решила позвонить Люське, которая была в курсе моих отношений с Вадимом, да и работала в одной организации с ним.
Люська была из тех женщин, которые дорожат своим одиночеством и наслаждаются им в отличие от своих приятельниц, мечтающих выскочить замуж.
- Он не звонит уже два дня… Наверное, на работе слишком занят, да, Люсь? – ввела я подругу в курс дела.
- Знаем мы их дела, у всех они на одно лицо, - равнодушно проворковала Люся.
Я насторожилась.
- Ты что-то знаешь?
- Да не произошло ничего особенного, - поспешила она меня утешить, сообразив, что сказала лишнее.
- А что произошло? Ну-ка, выкладывай! А ещё подругой себя называешь!
- Успокойся, Мариша. Ну, появилась здесь у нас одна девица, ничего особенного, обычная смазливая куколка, менеджер по продажам. Из породы тех растений, что подобно лиане обвивают мужчин и паразитируют на их кошельках. Так вот, Вадим меня изумил – дарит ей комплименты, провожает взглядами – в общем, не ожидала я от него.
- Я тоже.
Положив трубку, я намеревалась разреветься, но не успела – в дверь позвонили. Это пришёл посыльный с букетом роскошных белых роз с умопомрачительно длинными стеблями. К букету прилагалась крохотная записочка с предложением пойти в ресторан, но я уже и без записки знала, кто может оказывать мне такие знаки внимания. Я порвала записочку на мелкие кусочки и рухнула на диван – сожалеть о своей несчастной доле. Но вскочила уже через минуту и бросилась искать в кармане отправленного в стирку плаща визитную карточку. Букет подоспел вовремя! Уже через полчаса я была готова к встрече с Ником, предварительно позвонив Люське, где и с кем собираюсь провести этот чудный вечер.
- Развлекайся, девочка моя, пусть некоторые задумаются о своём поведении. Только будь поосторожнее! – подруга всё знала о моих летних приключениях.
К сожалению, столик, который мы с Вадимом облюбовали в этом ресторане, был забронирован, но и наше место было ничуть не хуже – этакий уютный уголок, затенённый роскошными пальмами, вольготно растущими в огромных деревянных кадках.
Я заметила, что Ник нервничает, и подумала, что после вечера в ресторане надо будет вызвать такси.
Мы сделали заказ, но разговор явно не клеился, и после нескольких дежурных фраз мы замолчали.
- Я не хочу, чтобы Вы думали обо мне плохо, Марина, - наконец-то заговорил мой спутник, - и поймите, что с первых дней нашего знакомства моё стремление удержать Вас около себя было продиктовано желанием понравиться Вам.
- Раздавая пощёчины? – я чуть не задохнулась от возмущения.
- Тогда я не сдержался, простите мою вспыльчивость и несдержанность. Мне никогда никогда не возражают, я к этому просто не привык. Дело в том, что внешне Вы очень напоминаете мою жену. Я решил, что во время отдыха мы могли бы найти общий язык.
- Думаю, что вы пользуетесь успехом у женщин, зачем же знакомиться с туристками, отстающими от поезда? – съязвила я.
Правой рукой с чуть дрожащими пальцами Ник потёр сначала правую щёку, а потом лоб.
- Да, пользуюсь успехом, - вдруг просто и слишком серьёзно ответил он на мой провокационный вопрос, - только интересуют их обычно мои деньги, а не я.
-Вы говорите о Юле?
- Не только о ней, были и другие.
- А вдруг и я такая же?
- Тогда почему Вы не остались в моём доме?
Я поняла, что больше шутить не стоит.
- Ник, я не считаю, что обеспеченная жизнь – залог счастья. У меня есть любимый человек, и в нём – весь смысл моего…
Я осеклась на полуслове, потому что увидела…Вадима. Он шёл к забронированному столику вместе с хорошенькой девушкой лет двадцати. Очевидно, это была она – та самая Куколка, о которой говорила мне Люська. Вынужденную паузу заполнил подошедший официант, и я уткнулась в тарелку, лихорадочно обдумывая план дальнейших действий. Для начала надо было понаблюдать за подоспевшей парой, посмотреть, как они относятся друг к другу, и при этом не разреветься. Весь вечер я невпопад отвечала своему спутнику, а когда милая парочка, за которой я следила, покинула ресторан, вызвала такси, небрежно бросив на прощание Нику недвусмысленное: «Прощайте, и больше никаких звонков!»
…Яростно стирая остатки макияжа и еле сдерживая подступающие слёзы, я пыталась понять, как всё-таки относится к этой девчонке Вадим. Не похоже, чтобы он был слишком очарован – видно было, что к щебетанию своей спутницы он прислушивался невнимательно, да и на лице его, насколько мне удалось рассмотреть из-за веток пальмы, особого восхищения не было заметно. А это значит, что их отношения либо уже близки к завершению, либо и не начинались… Отшвырнув тюбик с любимым кремом, я бросилась к телефону: а вдруг есть пропущенные вызовы?
Вызов был один – от мамы. Я набрала знакомый номер, и после получасовой беседы, завершившейся, как обычно, рассуждениями мамы о том, что мне давным-давно пора подумать о замужестве и сетованиями по этому поводу, вдруг ощутила, что настроение моё по неизвестной причине улучшилось. Да, Вадим уже не звонит, а Ник больше не позвонит – ну и что? Во всём надо видеть положительные моменты. Как хороша безграничная свобода!
Но Ник был не из тех мужчин, которые легко отступают от намеченного плана. На следующий вечер он, как ни в чём не бывало, позвонил и предложил мне провести пасмурный осенний вечер в самом дорогом ресторане нашего города.
В телефонном разговоре с Люсей я выразила опасение, что у него есть в отношении меня какой-то коварный план.
- Но не станет же он похищать тебя в людном месте, а на обратном пути тебе лучше снова вызвать такси, - возразила подруга.
И я стала выбирать вечерний наряд поэффектнее. Не сидеть же дома в гордом одиночестве!
- Что ты делаешь? – словно спрашивал меня мохнатый розовый заяц – мой летний спутник и спаситель, сидящий на шкафу напротив. – Не лучше ли начистоту поговорить с Вадимом?
Нет, к такому повороту событий я не была готова, и поэтому пересадила зайца подальше – в угол, где его было не видно.
…Я проводила вечер за вечером в обществе Ника, мы посещали театры и рестораны, и волею судьбы в тех же местах оказывались и Вадим с Куколкой. Девушка меняла наряды и причёски, а Вадим приходил в одном и том же свитере и казался всё более безучастным. И почему-то это меня всё больше успокаивало.
Вадим никогда не смотрел в мою сторону, и это меня ужасно злило. Неужели не замечает? Или не хочет замечать?
…Раздались томные звуки танго, и Ник вопросительно посмотрел на меня. И на самом деле, почему бы не станцевать?
Мы вышли на середину зала, и Ник в очередной раз меня удивил – он оказался превосходным танцором. Но ведь и я не зря во время учёбы в вузе посещала танцевальную студию. Магия танца словно околдовала нас, и мне нравилось ощущать себя ведомой, чутко и послушно подчиняясь движениям партнёра. Чарующая мелодия взяла нас в плен. Танцуя, мы думали о разном, но зрителям трудно было это понять. Вскоре танцевальная площадка опустела – в её центре остались только мы с Ником, и когда танец был окончен, раздались аплодисменты. Я с улыбкой обернулась, желая поблагодарить наших случайных зрителей, и встретила взгляд Вадима. О, как он смотрел! В его глазах была такая смесь страсти, ревности и любви, что на мгновение мне показалось, что я среди морозного зимнего дня попала в кипящую лаву проснувшегося вулкана. Это был реванш. Такими глазами на свою спутницу Вадим никогда не смотрел...Но ведь он предпочёл её мне.
А поздним вечером меня ожидал неприятный сюрприз: телефон разрядился, так что о вызове такси и думать было нечего. Необычайно оживлённый Ник всю дорогу остроумно шутил, не замечая моих сумрачных взглядов, а потом решил, несмотря на протесты, проводить меня до двери. Пока я продолжительное время искала в сумочке ключи и открывала замок, лихорадочно обдумывая план дальнейший действий, он, наблюдая, молчал, но когда дверь была открыта, приобнял меня и чуть притянул к себе. Отшатнувшись, я кокетливо протянула руку для поцелуя. Он всё понял, и, поцеловав руку, пожелал спокойной ночи. По его вмиг потухшим глазам и опущенной голове я поняла, что к отказам он не привык, но это меня совсем не волновало.
- Я должна открыть небольшую тайну, - я ходила с Вами в рестораны и в театры только потому, что хотела проследить за моим возлюбленным, у которого появилась хорошенькая знакомая. Сегодня я поняла, как он ко мне относится. Так что и в наших встречах больше нет смысла.
- Выходит, всё это время я просто-напросто выполнял роль ширмы, - грустно сказал Ник, - а мне показалось, что искорка взаимной симпатии возникла между нами. Что ж, останемся друзьями, как говорится в таких случаях.
- Я теперь отношусь к Вам совсем иначе, чем в то время, когда мы познакомились. И очень хочу сохранить дружеские отношения, если, конечно, дружба между мужчиной и женщиной возможна…
- Хорошо, я согласен. Тогда переходим на «ты», - Ник умел быстро принимать верные решения.
Больше он не звонил, впрочем, как и Вадим.
Зато вечером в пятницу позвонила Люся:
- Спасай, Мариша! Плохо мне, совсем плохо! Лежу на диване, и даже повернуться не могу!
- А что случилось?
- Шла домой после работы, а на рынке дешёвую картошку с машины продают, я и купила побольше, пожадничала. Только зашла домой и успела куртку снять, так всю спину сковало, что еле до дивана доползла…
- Я сейчас вызову «Скорую».
- Нет, никаких «скорых»! Приезжай сама, хоть будет с кем словом перемолвиться и стакан воды подать. А к вечеру, может, и легче станет…
Я призадумалась. Люся жила в пригороде, и вечером добираться до неё было непросто. Меня всегда в таких случаях выручал Вадим, но мы с ним не общались – страшно подумать! – целых две недели.
Немного поколебавшись, я позвонила Нику. Тот, подъехав, быстренько взял инициативу в свои руки:
- Надо зайти в аптеку – вот список необходимых лекарств, а я – в магазин и на рынок, больным надо хорошо питаться.
У квартиры Люси нас ждал сюрприз: дверь была заперта, а подруга по телефону сказала плачущим голосом, что не может встать с дивана и подойти к двери.
Ник, немного поразмыслив, позвонил в квартиру напротив и, объяснив ситуацию, попросил отвёртку. Упершись плечом в косяк двери, он ловко поддел язычок замка отвёрткой, и дверь распахнулась.
- Хорошо, что закрыта на один оборот, - заметил он.
- У тебя есть опыт вскрытия дверей? – изумилась я.
- Самому не приходилось, но видел, как это делают другие.
- Знакомься, это Ник, - представила я своего спутника подруге.
Люся, лёжа на диване, с испугом смотрела на мужчину. В её глазах я без труда прочитала вопрос: зачем сюда приехал этот крымский монстр, удерживающий в своих владениях неопытных девушек.
- Сейчас вымою руки и буду делать массаж, - Ник направился в сторону ванной.
- Чтобы я, да в моём возрасте, да перед чужим мужиком, да с голой спиной! - заверещала Люська.
- Только без истерик! – послышался голос Ника, и я, сделав огромные глаза, приложила палец к губам. Люся испуганно замолчала, и я помогла ей снять кофточку и перевернуться на живот.
Ник смазал руки одной из купленных в аптеке мазей и приступил к массажу. Его длинные гибкие пальцы, ни на секунду не останавливаясь, скользили по спине Люси, то замедляя движения и легко надавливая на отдельные участки, то совершая ласковые круговые движения и приближаясь к позвоночнику.
Я невольно залюбовалась его работой.
Вдруг что-то сухо хрустнуло, и Люся коротко вскрикнула.
-Больно? – не удержалась я от испуганного возгласа.
- Почти не больно, но очень страшно! – простодушно призналась Люська.
- Теперь можете пошевелиться? – спросил Ник, укрывая женщину пушистым пледом.
- Попробую,- и Люська, не веря своему счастью, медленно повернулась на бок, а потом и на спину.
- Надо будет пройти рентгеноскопию и ряд других обследований – с остеохондрозом не шутят.
Труднопроизносимое слово рентгеноскопия навело меня на некоторые размышления, и я спросила:
- Ты врач?
- Нет, просто увлекался мануальной терапией и прошёл курсы массажа, потому что жена долго болела. Сейчас я бизнесмен, – будничным голосом ответил Ник.
Я повернулась к Люське, но та уже безмятежно спала, и на её порозовевшем лице бродила счастливая улыбка – наверное, ей снилась волшебная сказка, в которой безобразные чудовища превращаются в добрых волшебников.
Осмотревшись, я пришла в ужас –Люськина квартира в конце рабочей недели напоминала барахолку – из шкафа, стоящего с распахнутыми дверцами, на кресла, стулья и диван было извлечено небывалое количество блузок, платьев и подходящих по цвету колготок - работа секретарши требовала умения выглядеть безупречно.
- Сейчас здесь немножко уберу, и ещё надо что-нибудь приготовить поесть.
Я выглянула в коридор – злополучный пакет с дешёвой картошкой стоял у порога.
- Картошку чистить умеешь?
- Нет проблем, – послушно отозвался Ник, играючи поднимая тяжеленный пакет и направляясь в сторону кухни.
Мы трудились молча и слаженно, и к тому времени, когда я навела порядок в однокомнатной квартире, вытерла пыль и вымыла полы, из кухни стали доноситься такие заманчивые запахи мяса, поджаренного с лучком, и разварившейся картошечки, что я поняла, как сильно проголодалась.
Люська, постоянно и неукоснительно соблюдающая какие-то модные диеты, с аппетитом уплетала приготовленный Ником ужин. Помня о волшебном избавлении от жуткой боли и согретая рюмочкой какого-то чудодейственного ликёра, она смотрела на своего спасителя с немым обожанием. Впрочем, и Ник не отводил от неё глаз. Некое подобие ревности овладело мною и, изумившись собственным ощущениям, я вдруг совершенно некстати громко рассмеялась. Но этому никто не удивился, объяснив мой смех воздействием чудесного ликёра.
- Смотри уж там поосторожнее, - по инерции напутствовала меня подруга перед отъездом.
- Ты можешь не волноваться, - успокоила я Люсю, - мы с Ником выяснили наши отношения и пришли к решению, что будем друзьями.
- Это хорошо,- глубокомысленно заметила подруга. – А как же Вадим?
- Вадим мне уже давно не звонит, наверное, счастлив со своей Куколкой. Бывают же такие стервы!
Люся как-то замялась, а потом вдруг решительно сказала:
- Да не стерва она совсем, эта Катя. Просто Вадим Григорьевич решил, что ты к нему охладела, вот и решил внести разнообразие в ваши отношения. А вдруг, испытав чувство ревности, ты поймёшь, как он тебе дорог? Мы целый план разработали, и Николай Львович кстати появился. Правда, Вадим теперь с ума сходит от ревности…
- Выходит, я был не только ширмой для прикрытия, но и пешкой в чужой игре, - от возмущения Ник даже повысил голос.
- Нет, совсем нет, Вы такой милый, такой обаятельный, - говоря всё это, Люся нежно гладила Ника по плечу, и тот вдруг моментально успокоился.
- А ты, оказывается, предательница! Недаром я удивлялась, что мы с Ником эту парочку всюду встречали. Ты, похоже, каждый раз сообщала, в какой ресторан или театр мы собираемся?
Люська виновато кивнула.
Вечером я снова решала вопрос: а не позвонить ли мне Вадиму? Я не успела, потому что он позвонил первым и сказал, что ждёт меня у подъезда…
А через неделю в мою дверь постучал посыльный и вручил огромную посылку. В белоснежной, изысканно украшенной алыми сердечками коробке находилось умопомрачительно красивое свадебное платье. Дрожащими руками я вытащила эту красоту и тут же примерила – платье было словно сшито на меня! К кружевному лифу был приколот крохотный конвертик. Достав изящную записочку, я прочитала в ней только одно слово: «ЛЮБЛЮ!», а на оборотной стороне было размашисто написано: «Твой Вадим».
Вы когда-нибудь видели будущую невесту в белоснежном подвенечном платье, выделывающую немыслимые танцевальные па с высокими прыжками? Мне это удалось! Но ведь я всегда была самой непредсказуемой из всех женщин – именно так сказал мне Вадим во время свадебного застолья.
С почётного места невесты я с улыбкой наблюдала, как воркуют Люся и Ник, сидящие напротив в конце длинного стола. Никто не мог сказать точно, сбудется ли счастье обеспеченного мужчины, так и не встретившего на долгом пути избранницу, сумевшую заменить горячо любимую жену, и женщины, после первого печального опыта давшей себе слово никогда не выходить замуж. Но они вместе сделали маленький шаг навстречу своей судьбе, и это обнадёживало.