Повесть о кузнеце
1. Дед Гаврил
Повидаться с дедушкой Гавриилом Сенька опоздал на тринадцать лет. Дед умер в 1931 году. Два года хворал и к Ильину дню преставился. Зато рассказов о нём Сеньке досталось столько, что авторитетом своим дед заслонил всех родственников старших поколений. Родственников было много. Потомки Михея уже заселяли ярус девятого поколения.
У корней дерева, на толстом его стволе значилось имя Михей. Далее по развилкам, отросткам, сучьям, веткам, веточкам, побегам и листочкам – теснились многочисленные имена потомков Михея. Дерево было большое и ветвистое. Не все были здесь вписаны.
Предки Семена в родословную грамоту, бережно хранимую на дне бабушкиного сундука, женщин не записывали. На недоуменный вопрос, дядя Миша, уже в 1974 году, пояснил:
"Видишь ли, Сеня, девки выходили замуж в другую деревню и теряли фамилию. А если и их записывать со всеми их близкими, то и сундука не хватит. Вот и записывали только мужиков, а всю родню хранили в памяти. И ты так будущие поколения записывай."
Но и с этими изъянами родословное дерево было мощным и крепким, как дуб, как ясень. Себя Семен находил на самой крайней веточке, рядом с побегами братьев Евгения и Владимира; проследив семь предыдущих ступеней поколений ЯСЕНЕВЫХ: МИХЕЙ – НИФОНТ – НИКИТА – АНИСИМ – ФЁДОР– ГАВРИЛ – ВАСИЛИЙ -- и, наконец, – он. А теперь на нижних ярусах пришла пора размещать сыновей, племянников и их детей и внуков.
Память сородичей Сеньки скрупулёзно хранила имена бабушек, сестёр, сестренниц, тёток, и многих-многих родственниц – так незаслуженно обойдённых этой летописью родовой памяти. Сенька помнил, как, не частые в послевоенные времена гости, целыми вечерами, за чашкой чая, перечисляли близких далеких родственников. Живых и усопших. Поминали добрым словом.
Михей основал деревню Михнёнки, что раскинулась по обе стороны почтового тракта от села Богородское /ныне – пос. Ленинское/, до невеликого селения Ново-Троицкое.
А Дальше этот северный путь лежал через реку Ветлугу и село Черновское. Тянулся в другую губернию, к сёлам Вохма и Павино и далее через Великий Устюг, к берегам далёкого Северного моря .
Они пробовали с братом, Женей, определить – в какие годы жил Михей. По их прикидкам, рождение его выпадало на конец восемнадцатого века. Это не было достоверным фактом, а всего лишь предположением. Кем был этот человек, каким повелением судьбы явился он в этот край - укрыли сугробы двух столетий.
Хотелось хоть что-то узнать, но архив в районе сгорел в 1944г., в час рождения Сеньки.
Из рассказов стариков вся деревня знала, что Михей приехал на поселение из под старинного города Котельнич. Там в семидесятых годах двадцатого века славно жила и славно трудилась сельхозартель под руководством крепкого хозяйственника, дважды Героя труда – Ронжина.
Ясеневых в той артели было через одного. Через десяток лет Семён узнал, что в Брянской области Ясеневы заселяли целый район. Других мест компактного проживания людей этой, редкой в России фамилии, Семён не знал. Но нет - нет да светлячок любопытства зашевелится в душе подвигая узнать, какого ты рода племени? В каких пластах черноземья или суглинков проросли твои глубинные корни? К какому гнезду древнего рода русичей их причислить? Вятичей? Или еще каких-то заслоненных пластами времени народов.
А, может быть, какие-то неведомые племена породили этих далёких людей? Под какими сугробами времени хранятся догадки о переходе людей из Тибета в Русию?
А дальше пытливая мысль пытливого жителя Русской равнины обязательно попросится узнать о тайнах далекой южной страны -- Атлантиды, или не менее загадочного заполярного царства -- Гипербореев.