Глава 2.
В это летнее тёплое солнечное утро около крыльца дома стояла лёгкая коляска. Ядвига с детьми Иреной и Вацлавом собрались в город навестить родственников. После небольшой суеты, сборов все уселись в коляску, запряженную парой гнедых лошадей. Наконец лошади тронулись, исчезла вдалеке усадьба, Ядвига вздохнула, она забыла дать распоряжение кухарке, относящееся к приготовлению обеда для Станислава. Потом она посмотрела на луга возле дороги и отметила про себя, что трава нынче хорошая, сена заготовить можно много и отава пойдёт, густая, сочная.
Покосилась на Ирену и не могла отвести глаз от дочери. Та сидела рядом, держа на коленях щенка песочного цвета – подарок кузену Генриху.
Ирена походила на мать, нежная бледная кожа лица, большие чёрные глаза с пушистыми ресницами, несколько длинный, но изящный нос с горбинкой. И только чёрные пышные волосы были не прямыми, как у матери, а вьющиеся - отцовские. Они падали на плечи красивыми локонами. Несколько большой рот с полными губами нисколько не портил красоту лица дочери, а наоборот подчеркивал его индивидуальность. Ирене шёл шестнадцатый год, Вацлаву исполнилось двенадцать. Вацлав был копией своего отца. Круглое лицо его с сияющими жизнерадостными серыми глазами, вьющиеся светлые волосы, добродушный покладистый характер... Дедушка и бабушка Пташинские не чаяли в нём души. Они с нетерпением ждали приезда своего любимого внука, как праздника.
Коляска, стуча по мостовой, свернула в узкую улочку и вскоре остановилась около большого серого дома. Там уже с нетерпением ждали гостей. Первым в гостиную Пташинских забежал внук Вацлав. Он бросился в объятия дедушки и бабушки, стал целовать их и возбуждённо взахлёб смеясь, рассказывать невероятные случаи, происходившие в усадьбе. И во всех эпизодах, конечно, он был самым смелым, находчивым, храбрым, самым-самым... Старики Пташинские охали, ахали, удивлялись и снова целовали и обнимали внука.
Вацлав остался у Пташинских. Ядвига преподнеся свёкру и свекрови всяческую снедь, производимую в усадьбе и подарки, продолжила с Иреной свой путь. Она торопилась увидеть свою сестру Марию. Через полчаса они подъехали к дому Левицких. Юзефа дома не было. Навстречу вышла Мария. Кто не знал, что это сёстры, наверно бы никогда не поверил. Это были противоположности во всех отношениях. Ядвига, высокая, худощавая, с черными, гладко зачесанными роскошными волосами, энергичная, решительная, деловая, и Мария – полная, с нежным почти детским лицом, голубыми глазами, белокурыми волосами, тихая, спокойная, несколько робкая женщина. И только одно чувство их роднило – сёстры на протяжении всей своей жизни очень любили друг друга. Мария повела сестру в комнаты, а Ирена отправилась в сад, чтобы преподнести Генриху подарок – щенка, о котором он так мечтал.
Сёстры были очень рады встречи. Они вели оживлённый разговор, и темой этого разговора было то, что и у всех женщин во все века: здоровье и успехи детей, новости о друзьях и родне, хозяйские домашние заботы. О взаимоотношениях с мужем Ядвига сестру не спрашивала, заведомо знала – отмолчится, переведёт разговор на другую тему, хотя ей очень хотелось знать счастлива ли сестра в браке. Ещё раньше, когда Мария была незамужем во время откровенных разговоров, Ядвига начинала говорить об интимных отношениях с мужем, Мария замолкала опускала глаза, лицо её заливалось ярким румянцем. Замуж за Юзефа Мария вышла без принуждения, сразу дав согласие на брак, но каких-то пылких страстных чувств, которые бывают у влюбленных, Ядвига у сестры не замечала. Другое дело у неё. Со Станиславом они познакомились на литературном вечере. Ядвига пришла туда с друзьями. Станислав сидел в углу на кресле, при виде её он встал, и смог только прошептать: - Прошу пани... –
Она села в кресло, а Станислав весь вечер простоял позади, вцепившись в спинку кресла, не отрывая от неё своего восхищенного взгляда. Они стали встречаться. Ядвига и раньше не испытывала недостатка во внимании к ней молодых людей и привыкла к комплиментам и ухаживаниям. Но сразу же поняла: если те молодые люди говорили эти комплименты и клялись в своих чувствах не только ей а и другим девушкам, Станислав же будет вести себя так, как сейчас, только с ней и всю жизнь. Она не сомневалась в его искренности, и не ошиблась.
Потом все пили чай с привезёнными Ядвигой гостинцами: бутерброды из ситного хлеба со сливочным маслом и с ароматным свежим мёдом. Ядвига в который раз рассказывала сестре, как пришла ей идея завести пасеку, как она самолично изучала трудную, но интересную науку пчеловодства и каких успехов добилась в этом нелёгком деле. После чаепития женщины пошли отдохнуть перед приготовлением ужина, а дети отправились в детскую играть.
Вечером, когда пришёл Юзеф все уселись за стол ужинать. Ужин был отменный – Ядвига приложила немало усилий к этому делу, все блюда были вершиной её кулинарного искусства. За ужином она рассказывала деверю о своих планах по переустройству усадьбы, о доходах, ценах на мёд и фрукты, о прелестях сельской жизни, такой полезной для здоровья. Заметив болезненную бледность на лице Юзефа, она незамедлительно предложила ему с семьёй приехать к ним в гости хотя бы на месяц.
-Как чудно, как прекрасно у нас, Юзеф, ты не пожалеешь, если решишься на это, - уверяла она.
Юзеф обещал обязательно приехать, предлагал юридическую помощь, если случатся проблемы в каких либо делах.
Наконец настал самый приятный момент. Ирена села за фортепьяно покойной тётушки Юзефа. Фортепьяно тускло блестело полировкой, крышка его была искусстно украшена мастером узорами и вензелями. Гостиную заполнила прекрасная музыка, Ирена исполняла с совершенством все музыкальные произведения, которые так любили её родные. Ядвига слушала музыку со слезами на глазах, Мария смотрела на Ирену с умилением, Юзеф улыбался и аплодировал, а Генрих, обычно непоседливый и шумный, сидел неподвижно, широко раскрыв глаза. Он весь был поглощён звуками музыки, рождавшейся из-под тонких пальчиков кузины, летающих по клавишам старого фортепьяно.
Переволновавшись за день, Ядвига долго не могла уснуть. Мысли и чувства нахлынули на неё. Она вспоминала своё детство. Молчаливый замкнутый отец, много времени проводивших на службе, тем не менее, внимательно следил за дочерьми. Дал им хорошее образование, свободу общения с друзьями, не ущемлял их интересы. Мать, истинная католичка, отличная хозяйка передала свои качества дочерям: и веру в Бога, и умение вести хозяйство, и светские манеры.
Потом мысли Ядвиги перекинулись на мужа Марии. Откровенно говоря, она совершенно не понимала Юзефа. Зачем, например, нужно браться за трудные дела, заведомо зная, что проситель не сможет оплатить работу в полной мере? Ведь надо стараться, чтобы твоя работа приносила пользу не только людям, но и собственной семье. А имя сына – Генрих? Да, конечно он назвал так своего ребёнка в честь какого-то друга из университета, но не лучше ли было дать красивое польское имя, как сделала она, назвав детей Вацлав и Ирена? Ядвига вздохнула. Она была умной женщиной и из-за пустяков никогда не конфликтовала, оставляя своё мнение при себе. И уже засыпая она представила, как завтра они подъедут к крыльцу своего дома, и увидев подъезжающую семью поспешно выйдет на крыльцо Станислав, обнимет радостно и поцелует её и своих чад и будет долго расспрашивать обо всём: о своих родителях, о семье Левицких, городские новости и сплетни. Много раз переспрашивая, уточняя, смеясь и печалясь в зависимости от услышанного. Представляя всё это, Ядвига незаметно уснула, и именно поэтому во сне по её лицу скользила счастливая улыбка.
Утром, тепло попрощавшись с родными Ядвига с Иреной отправились к старикам Пташинским. Там их давно ждали. Вацлав бегал по дому с луком и в разноцветных перьях, играя в индейцев. Этот индейский наряд смастерил себе ещё его отец Станислав, будучи учеником гимназии. Тогда все дети были «заражены» чтением книг об индейцах знаменитого писателя Купера. Старики Пташинские были живыми, подвижными, жизнерадостными общительными и добродушными людьми. Несмотря на годы, на здоровье не жаловались, справлялись с домашней работой сами, а самое главное были очень рады удачному браку Станислава. Сноха им попалась не сварливая, умная, хозяйственная, что ещё нужно для счастья их единственному сыну. Ядвига долго и обстоятельно расспрашивала стариков обо всём. Они подробно поведали ей о своём здоровье, житье-бытье, событиях в городе, о состоянии дел у всех близких и дальних родственников, свадьбах, похоронах и так далее. Милые старики Адам и Магда Пташинские были рады такой собеседнице и их речь лилась рекой. Они вспоминали родню до десятого колена, события полувековой давности. Ядвига, узнав их проблемы, заверила, что поможет во всём и скоро, пожелала им всех благ, настоятельно попросила приехать в гости и наконец, распрощалась с ними, после долгих объятий и напутствий. Старики Пташинские стояли на дороге, пока коляска не скрылась за поворотом и махали руками вслед, а Вацлав с индейскими перьями на голове, подскакивал в коляске с опасностью для своей жизни и посылал им в ответ воздушные поцелуи.