Валерка
Самое лучшее купание у нас на Лебяжке. Эта речка маленькая и мелкая. Но паровозам нужно много воды. Поэтому инженеры перегородили речушку плотиной. Теперь во многих местах и дна не достать. А перед плотиной построили ледоломы. Огромные бревна воткнули в дно, перед первым бревном забетонировали толстый рельс, а сверху – полого: от самой воды толстыми скобами прибили главное бревно. Лед весной ударяется в рельс, потом лезет наверх, ложится на пологое бревно и ломается. Плотина и сохраняется от разрушения.
С ледоломов интересно нырять прямо в середину стай головлей или красноперок. Их разгонять не жалко. На удочку здесь они не клюют. Вода-то родниковая, чистая до самого дна. А рыба не дура. Она видит и рыбака, и удочку, и крючок. Подойдет, понюхает наживку, фыркнет – и поплыла дальше. Аж сердце разрывается от зависти. Ведь рыбины по локоть, а некоторые и с руку. Здесь же ни бреднем нельзя, ни сетью. Плотина освещается круглые сутки. Вмиг отберут снасти.
А еще лучше нырять с тарзанки. Высоко на дереве, к сучку подвязывают проволоку. А на конце – у воды прикрепляют палку. На берегу берешь эту палку и отходишь назад. Потом как разбежишься, а тебя выносит на середину речки. Ты как закричишь Тарзаном, перед всеми девчонками, потом с высоты бултых головкой вниз. И плывешь вглубь до самой родниковой холодищи. На берег вылазишь аж синий и весь, как огурец, в пупырышках.
Это бы ничего, только большие пацаны балуются. На палку заставят зацепиться, потом оттаскивают назад и… как пустят. А какой-нибудь негодяй в это время стащит с тебя трусы. Вот и летишь на виду у девчонок, сверкая всеми органами.
Хуже всего, когда пацаны возьмут за ноги и за руки, раскачают, потом прямо в одежде и сандалиях бросают до середины реки. Тогда воды нахлебаешься по горло. Да и обувь можно утопить. А здесь до дна не донырнешь. Там за все годы, может, телега разнопарой обуви скопилась.
Не связываются только с Линем. Он хоть и маленький в нашей компании, но со злости может утопить любого мужика. Плывет какой-нибудь негодяй из старших пацанов, а Линь сзади как крикнет: «Иду в атаку торпедой вперед!». Разгоняется – и на голову бедолаге. А пацан лыбится, мол, заморыш третьеклассный еще и пугает. Хвать Линя за руку. И давай топить. А Леньке только этого и надо. Линь резко ныряет и тащит пацана на дно. Пацан бросает Линя, но не тут-то было. Линь теперь сам хватает пацана за руку и тащит вниз дальше. Тот со страху раззявит рот. Линь, конечно, его тут же отпускает, но пацан нахватается воды до пузырей.
Многие потом даже не пытаются поймать Линя. А на берегу мы не поддадимся никому. Мы же друзья, а раз так, то сам погибай, а товарища выручай.
Линя так и зовут – водолазом. Он хитрющий. Поспорит с любым пацаном, что достанет дно в любом месте. Там, где старший пацан не достанет. Тот ныряет, ныряет, аж посинеет, а дна нет. Тогда ныряет Линь. Поглубже нырнет – и к берегу. Схватит песок, и назад к тому месту, где начинал погружение. Выныривает и показывает песок. Некоторые знали про этот фокус, но повторить его не могли. Ведь лучше Линя так долго под водой никто не может терпеть.
Мы спокойно купаемся, когда загорает Валерка Сивидов. Он как увидит безобразие, так тихонько говорит: «Кончай, и не шуршать». Сам весь круглый от мускулов, поэтому лупит провинившихся ого-го как! Однажды Сардыш поддал портвейна, как взрослый, и начал выступать против всех на речке, да еще и крыл порядочным матом. Валерка молча подошел, взял его одной рукой за ухо, а другой ему по шее несколько раз врезал. И дылда Сардыш, как дошкольник, запричитал, мол, Валерка, я же не на тебя. Я никогда не буду выступать, век воли не видать. Валерка его бросил, а Сардыш встал на колени и все причитает. Да по мне, лучше бы он ухо оторвал с корнем, чем встать на колени. И так стало противно, что мы решили не мстить ему за Трака. Что с дурака взять?
А Валерка молча лег загорать. А что ему много говорить. Он же музыкант. На баяне обычные частушки-растряпушки играет на всех кнопках сразу. Положит голову на инструмент, как жеребец на шею любимой кобыле в косяке, и замрет. А глаза оставит открытыми. В это время можно спокойно подойти и ткнуть его пальцем в любое глазное яблоко. Валерка даже не моргнет. Он самозабвенно щекочет инструмент по кнопкам, а тому нравится. Баян широко улыбается и выговаривает каждое слово хоть частушки, хоть страдальческой песни. Так ни один гармонист в нашем селе не играет.
Да и не пьет Валерка на гулянках. Если гармонист выпьет на свадьбе хоть каплю, то сразу превращается в алкоголика. К примеру, играет Валерка и смотрит на красивую невесту и весь соблазняется, жених-то замухрышка. А в это время ему стопарик подносят, выпей, мол, за молодых. Валерка по инерции хвать, а потом другой. Вот к следующей свадьбе он и алкоголик. Невесты-то всегда красивые.
Вот так гармонисты и прожигают свою жизнь за красоту. Поэтому Валерка всегда терпит и не соблазняется ни на какую невесту, а, значит, обходится без зеленого змия в бутылке.
Валерка правильный парень, но его все равно посадили. Приехал один наш пацан из города. Весь из себя футы-нуты. Брючки узенькие, волос дыбом, приглаженный и напомаженный. Носки как у попугая перья. И давай девчонок на танцах громко соблазнять. Валерка, конечно не выдержал. Молча воткнул ему ниже спины вилку. Пацан же не селедка, так и заорал благим матом. Мы от души посмеялись, рана-то пустяковая, а визгу как от поросенка. И зря растягивали до ушей улыбки.. Этот маменькин сынок оказался наследником начальника. Вот Валерка и пошел на два года по этапу, как революционер.
Теперь за нас никто не заступается. Это можно перетерпеть, а вот баян-то перестал играть. Стало скучно без Валеркиной музыки.