Возвращаюсь с рынка. Как всегда иду дворами – все покороче. Еще издалека вижу, что прямо на тропинке лежит какая – то очень яркая птичка. « Господи! – говорю, - Да что же ты опять мне подарочек посылаешь?» Стою между стадионом и медучилищем. Здесь всегда полно людей, но почему в эту минуту здесь оказалась именно я? Не могу перешагнуть и уйти : или маленькие дети затаскают или кошка полакомится.
Поднимаю птичку, разглядываю очень яркое оперенье, но что за птичка, не понимаю. Вижу только , что она еще жива. Никаких внешних повреждений нет, бедняга даже не поднимает головы и не шевелится. Ну что ж, куда кривая выведет! Кладу в коробочку на мягкую тряпочку и ставлю на балкон.
Проверяю каждые полчаса, никаких изменений. Прошло где – то часа четыре, когда я обнаружила, что мой красавец встал на ноги. Я начинаю с ним разговаривать и вижу, что он не испытывает никакого страха. Беру его в руки, и совершенно неожиданно на голове птички появляется модный ирокез. Ба! Да это же свиристель! Мой гость оживает на глазах. Теперь надо как – то попробовать его накормить.
Свиристелей у нас бывает очень много, они летают огромными стаями. Особенно много их было нынче. Корма всякого в изобилии. Прямо в окно смотрят ветви боярышника, рядом тяжелые грозди аппетитной рябины, а в диких яблоньках утопает весь город. Огромная стая садится на облюбованное дерево и начинает свою шумную трапезу. Сотни! Сотни! Сотни птиц! Вот на глазах эта несметная стая срывается с рябин и устремляется на огромный тополь. На каждой ветке их сидит несколько десятков. Тополь, как новогодняя елка, усыпан цветными, яркими « игрушками». Какое зрелище!
Вот тут – то у меня рождается идея – я могу попробовать покормить моего свиристеля мороженой ягодой. Морозилка полна всяких ягод. Достаю щепоточку черной смородины, кладу на пластиковую крышку от поллитровой банки и ставлю в коробочку перед носом птицы. Глазам не верю! Ягоды поглощались одна за другой. Вот это да! Значит, жизнь спасена!
Стали думать, как назвать этого красивого постояльца. Может, Свиря ? Нет, что – то не то. Спиря? Да, пусть будет так!
Проходит день, другой, третий. Свиристель чувствует себя прекрасно, летает по всей квартире и удивляет тем, что совершенно не боится и спокойно дается в руки. Каждый год приходится выхаживать какую – нибудь птицу, но такого не было никогда. Возникла мысль - уж не жил ли он в домашних условиях? Спиря очаровал всех своим послушанием и необычным поведением. А дед стал меня уговаривать оставить птицу жить дома.
Но лишить свободы этого удивительного красавца я просто не могла. Я стала ждать, когда при-летит очередная стая его «соплеменников». Да уже и потому, что Спиря действовал на меня просто магически, я не имела права распоряжаться его судьбой.
Я сажала его на палец, он подолгу сидел не шевелясь и, не отрываясь, смотрел мне в глаза. Мне иногда становилось буквально не по себе. Я видела в нем глубокомысленного старца. Черное пятно , что расположено у него на шее, казалось мне ни чем иным, как богатой окладистой бородой. С неподдельным страхом я ждала, что сейчас он скажет мне что – то скрипящим старческим голосом. Я до сих пор думаю, что в него переселилась чья – то душа.
А свиристели все не летели! Это такие непоседы. Они не сидят на одном кусте больше пяти минут, независимо от того, что тут еще много несъеденной ягоды. Давно не были, значит, должны появиться. Появились! Ну, Спиря, пришло твое время! И, когда эта цветная орава рассыпалась по ветвям развесистого боярышника, я подбросила туда своего " мудреца ". С Богом, дорогой! Минуты через две, как по команде, стая синхронно переместилась на другое дерево. На душе было радостно и печально.
Прошло уже два года, но всякий раз, когда стайка свиристелей оккупирует кустарники под окном, мы неизменно во все глаза высматриваем нашего знакомца. И если вдруг какой – то одиночка садится на провод против нашего балкона и смотрит в нашу сторону ( а так было несколько раз!), мы позволяем себе думать : « Это он! Это наш Спиря! Он помнит нас!»