Голод…
Для меня это не просто слово. В Рашмене, как и в любой восточной стране, это не просто слово. Это скорее легенда, самая страшная и самая трогательная. История Предателя…
Рашмен – моя родина, мир, где волшебство переплелось с жизнью, где десятки великих Богов живут рядом с сотнями и тысячами духов. Духи леса, природы, воды, человеческие души. Их много. Одни бестелесные, почти не влияющие на мир вокруг них, другие правят целыми городами.
Одному из таких Богов и служил когда-то Акаши. Сиротой его взяли в храм, уже к совершеннолетию, а оно у нас наступает рано, он был одним из самых влиятельных людей в городе. А через какой-то десяток лет Акаши стал верховным жрецом, правой рукой своего Бога Микула, Бога посмертия и утешения. В нашем мире на религию и жрецов смотрят немного иначе. Если у вас это седые старцы, положившие жизнь служению, то у нас верховными жрецами становятся в пору зрелости, когда человек еще способен изменить мир.
И Акаши был способен. Его вера была сильна, взгляд честен, на губах часто играла немного отрешенная улыбка. Он справился и с эпидемией - лично лечил больных, и с варварами - шел в бой в первых рядах. Думаю, что он даже заслужил себе бессмертие.
Но этому не суждено было сбыться. Он любил. Они повстречались случайно. Каждый месяц юные ученицы из волшебной школы навещали храм. Они молились, исповедовались, хоть и не служили ни одному из Богов. Чтобы стать чародеем, нужно было отбросить эту веру, стать равным Богам. Одна из них показалась ему ангелом. Легенда не сохранила тех слов, что были сказаны, как не сохранила почти ничего о ней. Даже ее имени…
А затем она погибла. Глупый несчастный случай на уроке унес ее жизнь. Если бы она была обыкновенным человеком, они встретились бы после смерти. Но даже этому сбыться не было суждено. Волшебники не служили Богам, а значит не заслуживали и посмертия. За любую силу нужно платить. Иначе ведь не бывает.
Неверующие заслуживают на Стену. Стену Плача. Искалеченные души вмуровывают в кладку, где они вынуждены раз за разом переживать самые ужасные моменты своей жизни, видеть даже то, чего не было, но лишь могло случиться. С ними, с их близкими, с теми, кого они любят. Вечный кошмар без надежды на забвение.
Он попросил сжалиться над ней. Ему отказали. Тогда он потребовал. И снова получил отказ. Отказ и насмешку.
Акаши не зря был лучшим. Не зря он пользовался любовью народа и многих существ и духов, которых вы бы причислили к потусторонним. Он восстал…
Восстал и был повержен. Вот только на казнь он шел с улыбкой. Ведь он сумел. Не все, о чем мечтал, но он успел вырвать ее душу из стены. Ему не удалось разрушить Стену, как не удалось и многим до него. Но он стал первым, кто смог вернуть кого-то оттуда.
Боги долго совещались. Вместе. Ради казни объединились даже те из них, что враждовали вечно. Боги Света и Тьмы, Боги жизни и смерти, даже Боги радости и печали…
И наказание оказалось страшным. Из Акаши вынули душу, превратив его в ненасытный и вечный Голод. Голод, питающийся душами. Сотни лет он переходил от человека к человеку, превращая их в Пожирателей душ. Одержимый голодом человек уничтожал все души, встретившиеся ему на пути, пожирал их, отправляя прямо в Стену Плача, заполняя брешь, созданную когда-то Акаши. Одни пытались контролировать свой голод, другие предавались ему ненасытно, ведь пожирая души они ставились все сильнее и сильнее, чувствовали себя почти Богами.
После гибели Пожирателя голод переходил к следующему. Чаще всего к его убийце. Сотни лет проклятие терзало Рашмен. Это было наказанием за то, что когда-то люди и духи поддержали его Восстание.
А затем случилось невообразимое. Победив царственного духа-медведя Окку, очередной Пожиратель пощадил его. Нам мало что известно о том, кем он был до того, как стал Пожирателем. Наверно, хорошим человеком.
Окку ответил добром на добро. Он разделил свой курган с Пожирателем. А затем человек умер. От голода и Голода. Людей не было на многие мили вокруг. И Голод не нашел следующей цели. А Окку остался сторожить его, выбрав добровольное заточение.
На сотни лет Рашмен оказался свободен от своего проклятия…
Никто не знает, что случилось с девушкой. Говорят, она еще жива. Ведь дважды умереть не может никто. Она тоже обречена. Вечно помнить и вечно страдать.
И вот я стою посреди этого кургана. Я не помню как оказался здесь. Ничего не помню. Из глубины кургана доносится свирепое рычание. Так может только Медведь. А прямо передо мной клубится тьма. От нее не убежишь. Это Голод. Будь что будет. С отрешенной улыбкой я делаю шаг навстречу…