Цветной код. Продолжение. Предыдущая глава:
http://proza.ru/2014/01/12/1999
* * *
6. Амулет не амулет
…раз эти тайны вышли из-под верной защиты их законных наследников
и держателей, они перестают быть оккультными; они становятся
всеобщим достоянием и должны подвергнуться риску стать чаще
проклятием, нежели благословением…
Е.П.Блаватская. ГРЯДУЩАЯ СИЛА, возможности и невозможности её.
(Тайная доктрина. Космогенезис. Отдел IX)
На Северо-Западе России август – почти осенний месяц. День на день не похожи. Утром оденешься по-летнему – замёрзнешь, а оденешься по-осеннему – упаришься.
Воскресенье.
Утро.
Август.
Ветер и дождь.
Выборгский госпиталь смотрит телевизоры, установленные в фойе отделений и в комнатах для приёма пищи.
И потом, что ещё делать?
Сегодня обходов нет, заядлых библиофилов раз-два и обчёлся.
Враки, что у нас самая читающая страна. Это хорошо видно по госпиталям. Офицеры – цвет нации?
Библиотеки есть, делать больше нечего, но книги берут единицы. Белые вороны.
Я – одна из них.
Вечером дочитал вслух (для Аркадия) детство Иисуса Христа из «Науки и религии» и приступил к отрывку из Кастанеды. Третий сосед по палате, «бизнесмен», мало того, что на халяву слушает чтеца, так ещё и просит: без меня не читайте. А кто ж тебя будет ждать, если ты днями где-то пропадаешь?
После завтрака я прочёл половину колонки и отложил журнал:
- Неохота.
Аркадий подошёл и присел на край моей койки.
- Охвати пальцами обеих рук мой браслет так, чтобы образовалось внешнее замкнутое кольцо.
Неужели созрел и «лёд тронулся, господа присяжные заседатели»?
- Зачем?
- Давай-давай, не обожжёшься.
Я охватил пальцами его цветной браслет.
То, что произошло дальше, в двух словах не описать. Мне показалось, что на секунду остановилось сердце и заложило уши, на несколько мгновений возникло головокружение. Вспышка света и момент темноты. И звук… словно где-то далеко, за стеной или в лесной чаще кто-то на секунду растянул меха аккордеона. Музыка высших сфер…
Аркадий смеялся, а я вспоминал, когда такое со мной случалось прежде, откуда пришло такое мощное дежавю.
Замечательное свойство памяти – ассоциации. Стоит зацепиться и пошло-поехало.
Я вспомнил целых три эпизода.
Внутри кунга радиостанции (КУНГ – кузов универсальный герметизированный) устанавливалась фильтро-вентиляционная энергетическая установка (ФВЭУ). Если её включить, то в салоне создаётся давление воздуха на несколько процентов выше наружного. Это устройство предназначено для преодоления радиомашиной участков местности с химическим или радиоактивным заражением, чтобы ядовитая пыль не попадала внутрь.
Разумеется, в мирное время включать такую установку нет необходимости.
Однако в Туркмении наши радисты приспособились включать ФВЭУ во время пылевой бури.
Однажды, это было под Кушкой, задул ветер-афганец – бедствие для всех, кто там служил. При закрытых окнах и дверях домов мелкодисперсная пыль песка всё равно проникала, ела глаза и скрипела на зубах, попадая в рот вместе с хлебом. Я сидел в салоне радиостанции при работающей ФВЭУ, и кто-то внезапно открыл дверь. Вот тогда я испытал такие же ощущения, что и сейчас, когда охватил пальцами браслет Аркадия: внезапно заложило уши и пришло секундное головокружение.
Второй раз такое случилось при толчке землетрясения в Ташкенте: тоже ненадолго заложило уши, и возникла растерянность, потеря ориентации, как бывает, когда, танцуя вальс, резко остановишься, или когда спрыгнешь с качели. И вспышка света была, и звук, но не такой, как сейчас, а просто гул.
Наконец, такое я всегда испытывал в момент раскрытия парашюта; кому доводилось прыгать – хорошо знает этот момент.
Но теперь-то… какая связь?
Аркадий перестал смеяться и спросил:
- Хватит духу честно рассказать, что ты сейчас испытал?
Почему я должен говорить не честно… при чём тут честность вообще?
Я пересказал своё ощущение и связанные с ним воспоминания.
Аркадий долго молча смотрел мне в глаза, потом разочарованно произнёс:
- Не врёшь. Все эти ситуации приходилось испытывать и мне. Плюс четвёртая – при атомном взрыве. Если бы ты назвал только одну причину, и даже две – я бы решил, что врёшь.
Он пошёл к своей койке, наклонился к тумбочке за салфетками. Его манера пользоваться бумажными салфетками вместо носового платка меня раздражала… представлял потом её, эту салфетку, в кармане его пижамы… фи!
Сейчас мало сказать, что я не понимал, что это такое, я был в растерянности. Допустим о причинах такого влияния его браслета на мою психику он расскажет, если знает. Но Аркадий ждал от меня какого-то иного ответа… как будто проверял, можно ли мне доверять. И не дождался. А что я должен был ему сказать ещё, кроме того, что я испытал?
И я пошёл напролом:
- Слушай, Аркадий, не темни. Чего ты ждал, что я тебе скажу?
Аркадий слабо улыбнулся, и на его лице была какая-то нерешительность – говорить, или не говорить?
Наконец, он решился:
- Понимаешь, все, кому я предлагал этот опыт, испытывали внезапную эрекцию, хотя не все признавались, вернее – не сразу признавались, а после моего настойчивого уговаривания. Вот я и гадал, признаешься ли… а ты…
- Но я действительно ничего подобного…
Аркадий ответил не сразу:
- Это для меня очень важно. Скажи правду.
- Клянусь, ничего…
- Если так, то мне, пожалуй, придётся начать лечиться, как и остальным.
- Кому «остальным»?
- Тем, кого уже нет. Которые получили облучение, как и я, но у них не было такого амулета.
Я пробормотал разочарованно:
- Так это всего лишь амулет?
- Всего лишь? – повторил мои слова Аркадий. – А то, что ты сам только что испытал, не в счёт?
Теперь рассмеялся я:
- Если у тебя на руке мистический амулет, то он и должен как-то так действовать, мистически.
Аркадий поднялся с кровати, как будто уставший от этого разговора.
- Пойдём, там уже принесли молоко… глаза б мои на него не смотрели.
Я пошутил:
- Это легко устроить. Закроешь глаза, а я тебя буду поить.
Пока я возился с костылём, Аркадий пояснял:
- Никакой мистики, это такой прибор, хотя и действует, как амулет. И не потеря эрекции меня волнует, а то, что алкоголь станет табу, а мне все эти годы он служил большой поддержкой, хотя многих моих коллег он же и угробил.
У меня вдруг возникла мысль, которая должна успокоить моего нового друга:
- А знаешь что. Мой позвоночник накачан новокаином, так откуда взяться ожидаемому тобой эффекту?
Аркадий прибавил шаг, и я понял, что тонус его настроения пошёл вверх. Нет, братишка, не только алкоголь тебя волнует…
И я решился на рискованный вопрос:
- Для тебя это так важно?
Он ответил сразу:
- Я хочу жить. Пока… пока есть интерес к женскому телу.
Вот как. Я не стал рассуждать, что вот живут же старики … десятками лет без этого и помирать не хотят. Лучше промолчать. Себе дороже. Да и ему…
Этот разговор мне вспомнился спустя двадцать лет, когда я сам себе сказал точь-в-точь такую же фразу, какую только что произнёс Аркадий.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/01/17/232