В глубине сердца моего любил я Дашу. И целую ночь не спал я, всё думая о том, что завтра она уедет и я больше никогда её не увижу. Сон не приходил, а мысли все были у меня тяжёлые и мучительные, одна мысль особенно была непереносима для меня, мысль, что Даша так никогда и не узнает о моей любви к ней.
Когда я понял, что эту ночь уснуть мне не удастся, я встал с кровати, оделся и умылся холодной водой, чтобы быть свежее. Потом я стал утираться большим махровым полотенцем и смотрел на себя в зеркало. «Ну, конечно! – думал я. – Разве Даша может меня полюбить! Она такая красивая, такая весёлая! У неё много знакомых и друзей, а кто такой я!?.» Внешность у меня невыразительная, вид довольно глупый. Нет, я никогда самому себе не нравлюсь, когда смотрю на себя в зеркало! Это правда, что черты лица накладывают отпечаток и на душу человека, я в этом убеждаюсь и на собственном примере. В обществе я скован, мало говорю, больше отвечаю на вопросы, и то кратко. Знаю, что за моей спиной посмеиваются. А я ничего не могу сделать, только делаю вид, что ничего не замечаю...
В этот город я приехал недавно, живу тут только год, друзей себе за это время не нажил, познакомился с Дашей и видел её только у Пантелеевых. Пантелеевы – это такие люди, семья, где я бываю. Мы с Сашей Пантелеевым когда-то вместе учились в школе, потом его семья уехала в этот город. Странное у него имя – Вислоуховск. Глупое какое-то имя, но ничего, люди живут и не замечают, какое глупое имя у их города. Все они – вислоуховцы! Я тоже целый год – вислоуховец! Куда меня занесло, только подумать, если бы не Даша, я бы давно уехал куда-нибудь. Но тут Даша, и я прямо не знаю... хожу к этим самым Пантелеевым, к этим вислоуховцам, и сижу у них целыми вечерами. А к сестре Саши Пантелеева, Нина её звать, девушка она неплохая, я давно её знаю, Даша и ходит, они ведь подруги. Но теперь с этим кончено – и что будет со мной, я не знаю...
Я стоял у открытого окна и смотрел на улицу, ночь была тёплая, воздух ласковый, охота было выпрыгнуть в окно и бежать через кусты малины и смородины, по грядкам, через огороды, выбежать на какой-нибудь пустырь... А что дальше?.. Нет! Никуда я не выпрыгнул, никуда я не побежал, а всё так же стоял у окна и смотрел на дом, стоящий на той стороне улицы, смотрел на ясное в эту ночь небо, усеянное звёздами, которые всё видели, им было, наверно, смешно видеть воздыхателя, робкого растяпу, который в первый раз полюбил и даже не мог сказать о своей любви... Ну конечно, я горд...
И я стоял долго-долго и время, казалось мне, остановилось и казалось, нет в мире ничего, кроме этой ночи. И все люди куда-то подевались, все собаки куда-то попрятались, хотя в Вислоуховске их довольно много. И вот – мне стало казаться, что я с этой комнатой, с этим окном и этой ночной улицей куда-то лечу, в Космос, на другую планету – и там, на другой планете тоже есть Даша, только вторая и, может быть, я есть, второй. И вообще – всё-всё такое же, такой же Вислоуховск, и такие же домики с огородами, и пруд, до которого идти минут пять...
Яшка оглянулся и не поверил своим глазам – перед ним в дверях стояла Даша и смотрела на него. У Яшки мелькнула мысль, что это сон, а он всё ещё спит. Он опять повернулся к окну и увидел залитую слабым звёздным светом улицу...
Но за спиной его раздались лёгкие шаги. Даша была обута в туфельки на высоких каблуках, на ней было синее платье без рукавов, тонкая, длинная шея напоминала Яшке что-то неземное.
– Даша?.. – произнёс почти шёпотом Яшка, округлив глаза.
Она молчала, но смотрела на Яшку таким внимательным, таким пристальным взглядом, что сердце его дрогнуло. Ему вдруг показалось, что это совсем не Даша, а какая-то другая девушка.
– Я пришла с тобой попрощаться, – сказала девушка и голос её был мягок и нежен, он, как прикосновение слабого ветерка в полуденный жар, приносил успокоение.
– Меня больше не будет, – добавила девушка.
– Даша! – Яшка смотрел на неё во все глаза, сердце его бешено колотилось в груди. – Даша! – снова с мукой сказал он и схватил её за руку.
– Ты мне что-то хочешь сказать? – удивилась Даша.
– Не уезжай! Останься, Даша!..
– Но почему? – удивлённо смотрела она на него.
– Я люблю тебя, Даша! – набравшись духу, вдруг сказал он и сердце его словно провалилось в бездну – и он сам словно летел в бездне, таким невесомым он себе показался.
– Я тоже тебя люблю, Яша, – ответила девушка.
– Так останься! – прошептал Яшка и, поднёся руку Даши к лицу, приложил её к щеке, а потом поцеловал.
Девушка улыбнулась:
– Я не могу, Яша... Лучше я возьму тебя с собой. Хочешь, я возьму тебя с собой, там для всех места хватит?..
– Да, да, я на край света... на край света! – целуя ей руки с тонкими белыми пальцами, с жаром выдохнул Яшка.
Он увидел на одном пальце у Даши перстень с крупным и красивым камнем и в том камне, ему показалось, он видит необыкновенные, прекрасные города, дворцы и каналы, сады с чудесными деревьями. И он, как зачарованный, не мог отвести глаз от этих необычайно заманчивых картин, открывшихся его затуманившемуся взору...
В ту ночь учитель местной школы, географ Фёдор Константинович Оплеухов видел, как в небе, над его домом медленно прошёл какой-то странный, невиданный, светящийся предмет, который в одном месте остановился и повис в воздухе. Дальше представившееся его взору и вовсе было поразительно. Неизвестный очень большой объект испустил из своих недр голубой, очень приятный для глаз свет и в этом свете на землю, словно по ступенькам невидимой лестницы сошла на землю прекрасная девушка. Фёдор Константинович совершенно был растерян и сбит с толку, от изумления он открыл рот. Но через несколько минут самообладание вернулось к нему. Он схватил со стены фотоаппарат и несколько раз успел заснять на плёнку неизвестный объект, висящий в воздухе. После этого он надел наспех штаны, сунул ноги в полуботинки – и, как в молодости, прытко выскочил в окно и побежал к тому месту, куда направлен был сверху голубой луч, который теперь искрился, как будто в его свете появилось множество падающих снежинок. Несколько минут у него ушло на то, чтобы приблизиться на довольно близкое расстояние к тому самому месту, где голубой луч упирался в землю. И тут опять пожилой географ увидел ту самую девушку, но теперь она была не одна, за руку она держала какого-то юношу – и некая таинственная сила поднимала их ввысь. Географ не растерялся и заснял это на свою фотоплёнку целых два раза, потом ещё в третий раз сфотографировал сам объект, в котором девушка с юношей исчезли. После этого объект ярко вспыхнул напоследок и неожиданно куда-то исчез, словно его и не было.
Фёдор Константинович в нетерпении заспешил домой и, прибежав, сразу принялся за проявление фотоплёнки, заранее предвкушая, как эти сенсационные снимки, которые уже стояли перед его глазами, он отошлёт в журнал «Знание – сила» и какой поднимется вокруг них переполох. Он терпеливо проделал все операции, связанные с проявлением, затем извлёк мокрую фотоплёнку на свет – и ничего на ней не увидел, никакого изображения, зато фотоплёнка была удивительно голубого цвета.
Обескураженный Фёдор Константинович как будто получил оплеуху, недаром его фамилия была Оплеухов. Обиженный и подавленный, он ещё некоторое время рассматривал фотоплёнку, но так ничего и не добившись, отправился спать...
Утром он чуть было не проспал на работу, но первым делом кинулся к столу, в ящик которого ночью положил голубую фотоплёнку. Открыв ящик – он не увидел нужной вещи. Но и перерыв всё, где только можно было, он ничего не нашёл! Было от чего прийти в отчаяние! На работу он, конечно, не пошёл в этот день, решив сказаться больным. Впрочем, он так сильно разволновался, что на самом деле почувствовал себя неважно, пришлось вернуться в постель. К вечеру у него поднялся жар – и жена его Прасковья Михайловна вызвала по телефону врача.
На второй день у Оплеухова болезнь прекратилась и он пошёл в школу и поведал ученикам класса, в котором был классным руководителем, своё ночное происшествие. Ученики слушали его внимательно и очень заинтересовались его рассказом и сами высказывали гипотезы о внеземных цивилизациях. Но потом Фёдора Константиновича вызвал к себе директор школы и предупредил его строго, чтобы подобные «небылицы» были прекращены, ибо школа – это не то место, где можно было бы говорить во время уроков всё, что вздумается. Как Фёдор Константинович ни пытался доказать свою правоту – ему не было веры. И он заметно упал духом. Но действий своих не прекратил и написал в научные журналы о том, чему был свидетелем...
В мире, где царит Любовь, нет ничего невозможного. Дальние планеты, которых и не видно с Земли в самый сильный телескоп – думаете, до них невозможно добраться?.. Какие пустяки! В мире Любви – Разуму подвластно всё, ему доступны и не такие вещи, но кое-что и посложней.
Там, далеко, живут могущественные люди, проложившие к нам дорогу, они бывают среди нас, но мы их не замечаем. Случаются иногда события наподобие того, какое случилось с Фёдором Константиновичем Оплеуховым. И, наконец, не стало же Яши?!.
Где он сейчас? В том справедливом, честном мире, где нет ненависти и злобы и люди чистые душой и прекрасные, как та необыкновенная девушка, что держала его за руку и увела его по голубой искристой дорожке в свой совершенный, замечательный мир?.. Хотелось бы верить...
Хотелось бы верить во многое и хотелось бы своими глазами видеть чудеса. Да они и будут, скоро будут, ещё немного осталось ждать, ведь они так нам нужны!
Всем нам, всем – когда-нибудь предстоит улететь в другой мир, он явится за нами неожиданно, когда уже мы отчаемся во всём и наша жизнь покажется нам лишённою всякого смысла... Ну, а если он не явится, мы сами разыщем его, чего бы нам это ни стоило. Мы выберем в небе среди массы других звёзд одну и скажем себе: «Это она, единственная звезда нашей Надежды!..» И верите ли? Мы направимся к ней и расстояние между нашей звездой – Солнцем – и той далёкой, еле видимой, будет медленно сокращаться, а потом мы будем наращивать скорость. Главное – стронуться с места, ну, а потом будет гораздо легче...
Там девушка Даша, там Яшка – они вечно молодые и не состарятся ни на минуту, ожидая нас, потому что Любовь не старится и не умирает!
Вы верите?..
Верьте, пока надо верить, если ничего другого нельзя сделать. Вы любите ясную звёздную ночь и смотрите на другие миры – и думайте, думайте о них больше, теперь настало время думать. И вообще, теперь совсем другое время, чем раньше. Теперь и жить надо иначе и любить значительно больше и мечтать о том, о чём раньше нельзя было мечтать. Время сейчас такое – фантастическое, – и люди должны быть фантастами и мечтателями...
16 ноября 1980 г.