- Ну, ладно… мое личное мнение – это не порядочно. Приходить девушке к мужчине, оставаться на ночь. …Нет, это в высшей степени не порядочно. Как хотите, но я лично воспитала своих девочек не так… Они никогда не останутся ночевать где-то, тем более с одиноким мужчиной. Нет, это не порядочно… не порядочно, - раздражённо говорила мадам Т. своему квартиранту – молодому мужчине лет тридцати-тридцати пяти, ведущему журналисту местной газеты, после того как накануне утром застала у него его девушку.
Мадам (так с легкой руки этой самой девушки все стали её звать) сидела за столом боком на стуле, который под её громадным круглым и плотным телом, казался игрушечным. Лицо её такое же плотное и мясистое приобрело бордово-синий оттенок. Вся её речь и весь облик выражали крайне благородное недовольство и негодование.
- Но она же моя невеста! И об этом я вам сразу сказал… я же предупредил, - удивлённо возразил квартирант.
- Невеста, какая это невеста? – опять закипела мадам, ёрзая на жалком стуле, - вот я!..
Дальше он слышал только отдельные слова, которые, как рефрен, повторялись в её речи: не порядочно… не достойно… не благородно… вот мои девочки...
Она ему ещё раньше осточертела своей педантичностью и жадностью, когда приходила к нему каждый вечер, выискивала, присматривалась и говорила: «Опять новые пятнышки на обоях появились, – как вы не аккуратны! Вот мои девочки!..»
Её перезрелые две девочки, которым давно минуло за тридцать, как капли воды похожие на свою маму, ему тоже изрядно надоели, так как каждый вечер весьма непосредственно, как бабочки, влетали к нему под любым предлогом, порхали и норовили остаться на ночь. Поэтому он активно подыскивал себе новую фазенду, чтобы съехать, но пока ничего не было.
Сегодня же ему было особенно тошно слушать это многоречивое и ужасно нудное создание природы. Было зло и досадно, что нельзя остановить её, вытолкать, как мужчину в шею – раз этот человек не понимает, а скорее, игнорирует его боль и отчаяние, которые захлестывали его как нормального человека, когда говорили что-нибудь беспардонное о близких и дорогих ему людях.
Она продолжала говорить, говорить… и странно, но злоба его понемногу улеглась, и на смену ей пришло любопытство, которое обычно появлялось у него как у журналиста при встречах и разговорах с незнакомыми людьми.
- Хорошо, - довольно спокойно и миролюбиво произнёс он. – Каждый приход моей невесты я буду оплачивать дополнительно по цене, которая вас устроит…
Стул как-то по-человечески заскрипел-застонал и, взглянув в лицо своей собеседницы, он поразился его мгновенной перемене. Оно было смущёно и розово, как у робкой, но похотливой девицы, глаза бегали по сторонам и не могли скрыть своего ликования…
- Хорошо… Я согласна. Платите мне дополнительно… процентов десять… за каждый её приход.
Он кивнул утвердительно головой.
- Ну, тогда я пошла… И мадам Т. боком, боком, застенчиво улыбаясь, удалилась.