Иранец
Я очень люблю скакать на лошадях. Так, чтобы мчаться во весь опор. Да это все любят. Когда я первый раз скакал на Энверте, трофейном жеребце из самой Германии, то летел, как птица, и забыл об осторожности. И он меня чуть не убил.
А дело было так. Дядя Вася, конюх, велел покормить Энверта зерном на току. Я забрался жеребцу на спину и поехал, а потом почему-то захотелось поскакать. Ну, я и поддал ему пятками. Энверт понес. А я не могу завернуть его на ток. Жеребец попер меня прямо в конюшню. Он там всегда обедал, а на току не привык жевать свой овес. К несчастью ворота конюшни были низкими. Я повод тянул, тянул, аж на шею к Энверту заехал. Он же был не взнузданный. А, значит, удилами его нельзя было остановить.
Смотрю – к воротам изо всех сил бежит дядя Миша Бартали. Он прямо как вратарь встал между створок, расставил руки. Только вот «мяч»-то летел весом в полтонны. Дядя Миша не испугался и стоял до конца.
Прямо перед воротами Энверт замер как вкопанный, а я свалился ему и дяде Мише под ноги. Если бы лошадь сделала еще шаг, то я бы со всего маху ударился о перекладину ворот, башка бы слетела с плеч.
Дядя Миша у нас иностранец. Он чистокровный иранец. Его поймали, когда он бедным пастухом пас лошадей в Иране. И нечаянно перешел границу. А его контрабандистом прислали к нам учиться коммунизму. Вот он теперь пасет лошадей и изучает нашу светлую жизнь. Назад он, наверное, не уедет, так как у них с тетей Галей полно детей. Поэтому он остался бедным, как и в Иране.
Он черный и летом, и зимой. С виду очень страшный, на него, наверное, даже волки бы не бросились. Но это только кажется. Дядя Миша самый добрый иранец в нашей стране. Он, к примеру, может на полном скаку сбить с ног кнутом любую непокорную кобылу, а детей не бьет. Даже не кричит на них и не воспитывает. А они почему-то все черненькие, умные и послушные. Надо папкам и мамкам учиться у иранцев воспитывать детей молча, и без ремня.