Голубка
Сегодня мы заигрались в лянгу, так что опоздали после перемены на арифметику. И решили: что опоздать, что не пойти – все равно в дневнике напишут – пропуск урока. Семь бед – один ответ, как говорит папка.
Кто не знает, тому я расскажу, как играть в лянгу. Сначала надо сделать саму игрушку. Надо найти кусочек меха с кожицей. И прикрепить к нему тоненький кругляшок из свинца. И лянга готова. Самая лучшая была у Яна. Он вырезал маленький кусочек кожи из материной лисьей шубы. Говорит, что мать даже не узнала. Конечно, летом ведь не носят шубу.
Играть в нее надо в ботинках, а еще лучше в сапогах. Надо боком ступни подбрасывать лянгу, чем больше раз, тем лучше. Это называется – делать «простые». Потом стоят на одной ноге, а второй подкидывают лянгу – это «висюли». Потом с одной ноги перебрасывают на вторую – «пары» простые. Есть еще «люры» и «бесы».
И тут подходит Трак. Его уже давно выпроводили из школы. Теперь гуляет как вольный казак-запорожец. А в руках у него голубка. Такая опрятная, белая-белая, с хохолком на голове, а на ногах длинные перья. Просто с бабушкиной иконы.
Трак говорит: «Пацаны, гляньте, какой голубь. Упал у нас между заборами. Плачет, и чуть не умер».
Тут забегает дылда Сардыш. И сходу – бац Траку в нос.
- Ты, – говорит, – стащил?
И снова – бац. Я немного растерялся. Первым опомнился Леня и крикнул: «Наших бьют! За мной!».
Сходу как долбанет Сардыша головой в живот! Тот так и опрокинулся. Я бросился на левую руку, Ян прижал правую. Линь упал ему на ноги и кричит Траку: «Бери его на пинки!».
Тот, как обычно, долго думал и говорит: «Нет, пацаны, я бы за такого голубя убил. Пустите. Сардыш, подари его мне. Ведь он бы умер между заборами».
Мы отпустили Сардыша. А Трак отпустил отдохнувшую голубку. Она как взлетела, так аж мороз по коже. Видно, как радовалась. Она столбом ушла вверх, потом стала переворачиваться через голову и громко хлопать крыльями.
А Сардыш встал, отряхнулся и говорит: «Я вас по одному зажму, поубиваю всех». И так важно пошел. А Ян как крикнет: «Пацаны, добьем Сардыша!». А Сардыш как рванет! А Трак за ним.
Мы и не побежали догонять, а стали праздновать победу. Сардыш от нас как заяц рванул. Да не будет он нас ловить по одному. Это мы его еще разок поймаем. За Трака надо проучить, а то один раз простишь, второй. А он как даст сначала в левую щеку, а потом как долбанет в правую. Так били господа Бога, мне бабушка говорила. Бог же все терпел, а эти не унимались. Видят, им сдачи не дают, и совсем обнаглели. Взяли и приколотили господа гвоздями к кресту. А Иисус ни стона, ни слезинки, только жалобно смотрит на своих мучителей. Так и умер, бедный, с открытыми глазами, не приходя в сознание. Вот и Сардыш, обнаглеет станет обижать маленьких и слабых. Поэтому прощать нельзя.
Вообще-то нас никто не трогал. Мы ведь никого не боялись. Однажды мы завалили даже дядю Федю. Он сильно пьяный погнался за тетей Дашей, женой, с топором. Только они выбежали за ворота, а тут и мы. Трак сходу подставил пьяному подножку. Я завалился на ноги, Ян на одну руку, Линь на другую, а Трак уселся сверху и говорит: «Сдаешься?». А дядя Федя мычит: «Все, всех зарублю и поубиваю».
А мы терпим, не пускаем. Он помычал, помычал. Потом глянул трезвыми глазами и говорит: «Вы чо, пацаны, ну-ка отпустите». Линь спрашивает: «Буянить будешь?». Федор подумал и говорит: «Нет, башка трещит».
Мы его и отпустили. Я взял топор и закинул дяде Феде во двор. Нужная вещь, может и потеряться.
Когда мамка пожаловалась за это отцу, мы с Линем аж притихли. Папка долго смотрел на нас, потом говорит: «Так можно только защищаться, а нападать первыми нельзя». И все. Мы ничего не поняли. Вроде бы мы напали на дядю Федю, но мы ведь защищали тетю Дашу.
Вообще-то дружба здорово помогает. У нас один клуб, а детей видимо-невидимо. Когда продают билеты, то к кассе не пробьешься. Мы подходим к толпе. Трак пригибается. Ян, он у нас самый легкий, сняв ботинки, разбегается и как прыгнет ему на спину, а мы его за ноги как кинем, а Трак как наподдаст спиной! Ян летит долго по воздуху. Как будто в воду ныряет. А там по головам первым добирается до окошка кассы. Конечно, ему по дороге пацаны немного насуют, но не сильно. Мы с билетами почти первыми мчимся в зал и садимся на самый лучший – первый ряд. Меня Инка всегда просит купить билет. Я ей всегда отдаю, ведь она дает списывать по арифметике. И вообще – она мой женский друг. Между нами сядет, как кукла, а мне приятно.