Однажды непонятное черное облако повисло над городом, закрывая солнечный свет. Проснувшиеся поутру горожане никак не могли понять, что же произошло: то ли часы посходили с ума, то ли солнце выгорело и погасло. Или, может, Земля улетела в открытый космос, куда не проникает солнечный свет? Они в панике выбежали на улицу, вглядываясь в почерневшее небо, и растерянно пожимали плечами, переспрашивая друг у друга о случившемся.
Вскоре пришли торговцы из окрестных селений и рассказали об огромной туче, что подобно куполу повисла над городом.
- Откуда взялась эта туча? - недоумевали горожане.
Но торговцы лишь разводили руками, отвечая, что сами не понимают, как это произошло.
- Это всё колдовство, вот увидите! - испуганно шептала подругам на ухо старая Ядвига, набожно крестясь. Вскоре новость о колдовстве облетела весь город, едва поспевая обрастать новыми подробностями. И теперь горожане спорили между собой, то ли Ядвига сама наложила заклятие, то ли слышала, кто это сделал, но желала сохранить в тайне. А, быть может, хоть в это и мало кто верил, Ядвига отказала в любви могущественному волшебнику, который за это проклял её и всех горожан впридачу?
Так и не решив, что же произошло на самом деле, спорщики согласились, что нужно бы Ядвигу поймать и пытать, пока та не расскажет правду. Или сразу сжечь на костре и проверить, исчезнет ли после этого непонятное облако. Вооружившись факелами и громко подбадривая друг друга, люди направились к дому Ядвиги, желая уже после поимки старухи решить, как поступить с ней дальше. Перепуганную Ядвигу вместе с маленькой внучкой-сиротой вытащили на улицу, а старую, покосившуюся хибару тут же подожгли, радостно танцуя хоровод вокруг горящего дома.
- Бросьте в огонь старуху и ее внучку, вдруг они обе - ведьмы? - громко предположил кто-то. Горожане схватили плачущую старуху за руки, оттащили от нее кричащую от испуга малышку и повели к костру.
- Пожалейте дитя, - упрашивала Ядвига, но мольба лишь раззадоривала собравшихся.
- В огонь их, в огонь! - глухо кричали горожане, размахивая факелами. И бросили старуху и девочку в разгоревшийся костер.
Искры взметнулись под самое небо, обрадовавшись новой добыче. Люди ликовали и улюлюкали. Крики Ядвиги постепенно умолкли; огонь, наконец, погас, и на город спустилась непроглядная тьма. Такая густая и черная, что даже с зажжёнными факелами горожане не могли разглядеть друг-друга, будто в одно мгновение стали слепы.
Страх пуще прежнего сковал их сердца. Люди вытянули руки вперед и пытались идти на ощупь. Но совершенно не представляли, где находятся их дома. Кто-то упал, и его затоптали другие. Кто-то обжёгся о тлеющие головешки, оставшиеся от Ядвигиной хибары. Кто-то плакал и предрекал скорую смерть.
- Но ведь мы же расправились с ведьмой, почему стало так темно? - недоумевали горожане. Наконец, обессиленные, они легли на остывшую землю и, плотно прижавшись друг к дружке, чтобы согреться, крепко уснули.
А утром черная туча таинственным образом исчезла вместе с населявшими город людьми…
* * *
- Ах, расскажи же мне, скажи, где мне любимую искать, - мычал под нос Михаэль, ковыряясь под капотом стареньких "Жигулей". Вот уже полчаса, как машина ни с того, ни с сего заглохла. А на пустынной трассе за это время не показалась ни одна живая душа. Только ветер шумел в верхушках огромных сосен, разросшихся вдоль дороги, и где-то вдали громко каркали вороны.
- Зараза! - выругался Михаэль, пнул колесо и захлопнул капот. Затем сел в машину и повернул ключ в замке зажигания. "Жигули" жалобно заскрипели, прокашлялись и снова заглохли.
- Да что же с тобой такое?
Переполненный накопившейся усталостью и раздражением, он вышел из машины на пустынное шоссе, расставил в стороны руки, поднял голову и громко закричал, спугнув окрестных птиц и чувствуя, как наружу выходит злость.
Ляля, мирно дремавшая на заднем сидении, проснулась от его крика и, выкарабкавшись из "Жигулей", встревоженно прижалась к Михаэлю.
- Папа, что случилось? - испуганно спросила она.
- Ну, вот, застряли, - раздосадованно сказал Михаэль. - Машина не заводится, и я совершенно не понимаю, почему.
- Так позвони кому-то, пусть приедут на помощь, - мудро предложила Ляля. Михаэль протянул ей мобильник:
- Видишь, сигнала нет. И дернул же меня чёрт поехать короткой дорогой!
- Не расстраивайся, - подбодрила Ляля и ткнула пальцем куда-то в небо:
- Папа, а что это там?
Михаэль обернулся. Высоко над землёй, совсем рядом с ними повисла огромная чёрная туча.
- Ничего себе! - пробормотал Михаэль. - Впервые такое вижу…
- Смотри, и там!
Чёрное облако окружило со всех сторон, оставив лишь небольшой просвет прямо над ними. Тьма повисла плотной стеной, спустившись туда, куда совершенно не проникали солнечные лучи. Ляле стало страшно и она ещё сильнее прижалась к отцу.
- Пап, это и есть конец света? - шепотом спросила Ляля, едва сдерживая слёзы.
- Хотел бы я знать… - Михаэль осторожно обнял девочку и легонько похлопал по спине, успокаивая. - Мне кажется, что это просто сажа или пыль от далекого извержения вулкана. Пройдёт через пару часов, или через день. Или, может быть, через неделю.
- А если никогда не пройдёт?
- Нет, так не бывает, - Михаэль решительно тряхнул головой. - Давай лучше сообразим, что делать. Останемся тут и будем ждать, пока кто-то приедет на помощь, или оставим машину и пойдем пешком в ближайший посёлок?
- А идти далеко?
- Не знаю, - честно признался Михаэль. - Должен же тут быть хоть какой-то поворот на дорогу, что приведёт в деревню или хутор. Мы ж не в пустыне заглохли.
- А нам придется войти туда, в темноту?
- Нет, конечно нет, - успокоил девочку Михаэль. - А если и придётся, так это просто обычная ночь. Там нечего бояться.
Он запер машину, взял Лялю за руку и повел по пустынной дороге.
Они совсем близко подошли к краю облака, за которым начиналась ночь. Михаэль с удивлением разглядывал уходящие в темноту верхушки деревьев и огромный столб солнечных лучей, срезанных наискосок, будто ножом. Его не покидало ощущение, будто что-то было не так, как должно бы быть. Михаэль прислушался и понял, что совершенно не слышит пения птиц.
- Папа, давай немножко передохнём, - жалобно попросила Ляля, испуганно вглядываясь в темноту.
- Тебе страшно?
- Да, - призналась она.
- Мне тоже, - честно сказал Михаэль, опускаясь на траву у обочины. - Садись.
Он жестом показал на место рядом с собой. Девочка послушно села, поджав ноги, и обхватила колени руками.
- Птички молчат, - заметила она. - Папа, а вдруг они мертвы?
- Не говори глупостей, - поспешил успокоить её Михаэль. - Просто птички решили, что пришла ночь, и уснули. Через пару часов проснутся и снова запоют.
- Ай-хэ, путники, далеко ли собрались? - окликнул кто-то. Ляля вздрогнула от неожиданности. Смешной коротышка в шапке-ушанке и старой фуфайке спешил прямо к ним по шоссе и приветливо махал руками.
- Это ваш "Жигуль" там стоит? - спросил он, согнув руку в кулак и показав большим пальцем себе за плечо.
- Мой, - согласно кивнул Михаэль.
- А я ведь именно так и подумал, - подмигнул коротышка и протянул руку. - Швах.
- Что швах? - не понял Михаэль.
- Я - Швах. Имя такое, - обиделся коротышка и напыщенно добавил:
- Редкое!
- Миша, - Михаэль пожал протянутую руку.
- А это кто, ваша дочь? - указал коротышка на девочку. Та нахмурилась и подозрительно глянула на него.
- Вы что-то хотели, или так, мимо проходите? - поинтересовался Михаэль.
- Ай, конечно хотел! - воскликнул коротышка. - Не идите туда, - он показал пальцем в темноту и добавил:
- Там ведь очень опасно!
- А что там? - спросил Михаэль.
- Не знаю, - коротышка пожал плечами. - Но такое уже было однажды, и закончилось плохо весьма. Давайте я лучше к нам провожу, там и переждем в безопасности.
- А к вам - это куда?
- В Лёскино, аккурат за лесопосадкой. Идём, покажу!
Коротышка широким жестом пригласил следовать за собой. Михаэль и Ляля поднялись с земли и послушно пошли за ним.
- Коль заблудишься в темной ночи, то имей при себе три свечи, - громко напевал коротышка, пробираясь через непривычно тихий лес. - Первой прогонишь тьму, второй испугаешь сон, а третью храни при себе - она укажет, где дом.
- Интересная песня у вас, - отметил Михаэль.
- Старинная, - гордо произнес коротышка. - А вона уж и деревня.
Впереди между сосен виднелась небольшая опушка, на которой стояли заброшенные дома, окруженные покосившимися заборами.
- А там что, люди не живут? - спросил Михаэль.
- Не-а, - мотнул головой коротышка. - Кто туда, кто сюда… Нас тут пяток остался, старики преимущественно.
- А машины кто-то чинить умеет?
- Вряд-ли… Сюда!
Они наконец выбрались из леса и пошли меж пустующих домов по узкой кривой улочке.
- Раньше хорошо было. Вот тут, к примеру, Марек жил, - коротышка указал на покосившуюся хибару. - Знатный массовик-затейник, только спился… А тама живёт старая дура Лагиза. Ай-хэ, Лагиза!
Михаэль заметил в окне круглое, словно блин, недовольное лицо, которое быстро убралось прочь.
- Опасается, гости в наших краях редко бывают, - рассмеялся коротышка. - Ай-хэ, Стефанек!
Из-за высокого забора напротив высунулся мужик в старомодном брыле.
- Ай-хе, Швах, - хмуро поздоровался он и кивнул на чёрную тучу. - Видал?
- Так ведь не слепой.
- Эти кто? - спросил мужик, подозрительно косясь на Михаэля.
- На дороге нашел. Пусть переждут у нас.
- Ну тогда пусть, - мужик заметил Лялю и приветливо улыбнулся беззубым ртом.
Они миновали ещё несколько опустевших дворов, затем подошли к небольшой покосившейся деревянной избе, почерневшей от времени и покрывшейся мхом.
- Вот так и живем. Милости прошу вовнутрь! - коротышка толкнул тяжелую дубовую дверь. Та со скрипом поддалась, выпустив наружу запах гнили и сырости.
- В роскоши не купаетесь, - заметил Михаэль, разглядывая единственную комнату. В дальнем углу стояла печь, а у небольшого окна, затянутого прозрачной клеёнкой, - массивный самодельный стол и старый табурет с чёрными железными ножками. Под закопченным сажей потолком разрослась белая плесень.
- Ну так… - хмыкнул коротышка, растапливая печь. - Чичас кипяточку с дороги…
Он сунул руку в кучу тряпья, беспорядочно сваленного возле печки, и достал оттуда грязную алюминиевую кружку.
- Вам сахарок вприкуску или в воду? - уточнил коротышка.
- Вприкуску и без воды, - Михаэль посмотрел на кружку и брезгливо поморщился. Коротышка пожал плечами и достал из кармана фуфайки два кубика сахара.
- Вот, - он протянул их Михаэлю. Тот взял сахар и отдал один кубик Ляле. Девочка с отвращением посмотрела на него.
- Ежь, больше ничего нет, - тихонько шепнул Михаэль. Ляля послушно сунула сахар в рот.
- Определим вас в хибару Михалыча, вона через дорогу.
Коротышка указал пальцем в окно на пустующий дом напротив.
- Стоит ли? Мы, вообще-то, спешим, - сказал Михаэль, положив руки Ляле на плечи.
- Я вас в тучу не отпущу, - заверил Коротышка и для пущей убедительности стукнул себя кулаком в грудь. - Она ведь уже умудрилась когда-то пожрать целый город.
- Как это, пожрать? -удивился Михаэль.
- А вот так: жили люди, а затем - бац! - и нету. И тучи нету, пропала непонятно куда. Правда, давно это было…
Лиля вдруг громко разревелась.
- Но ведь мама... - с трудом произнесла она сквозь слезы. - Мама ведь там…
- Дядя просто шутит, - попытался успокоить её Михаэль. - Тучи не могут никого съесть.
- Швах не брехло! - обиделся коротышка и, открыв заслонку печи, достал оттуда металлический чайник.
- Я за водой ща сгоняю, а вы погодите.
И, с трудом открыв дверь, вышел из избы.
- А если не врёт? - не унималась Ляля.
- Всё будет хорошо.
Михаэль присел на табурет и выглянул в окно. Они находились у самого края идеально круглого просвета, в котором виднелось голубое яркое небо.
- Дела… - пробормотал Михаэль и вдруг почувствовал, как усталость сковала тело, вгоняя в сон.
- А ведь и в самом деле, пора бы чуток отдохнуть. Как ты считаешь? - спросил он у Ляли. Девочка всхлипнула и согласно кивнула головой.
- Папа, я очень боюсь, - вдруг сказала она.
- Не бойся, это же просто облако.
- Да нет же, - нетерпеливо перебила Ляля. - Я боюсь за маму, и за нас...
Михаэль взял девочку за руку и усадил себе на колени.
- Взять с нас нечего, машина - и та поломалась. Так что вряд-ли…
Дверь противно скрипнула и расплывшийся в довольной улыбке коротышка вернулся в избу. Комнату вдруг наполнил резкий, противный запах.
- Знал бы, где упадешь, настелил бы соломы, - пожаловался коротышка. - Лагиза опять повела своих коз к колодцу на водопой. А я, дурак, спешу, под ноги не глядю. А тут - бац, значит! - и нога поехала. Раздавил таки козий шарик…
- Швах, ты козёл! - донесся старушечий крик из-за двери.
- Сама дура! - крикнул в ответ коротышка, снимая испачканную фуфайку.
- Так что там за дом напротив? - поинтересовался Михаэль, чувствуя, как от запаха подкатывает тошнота.
- Пошли, покажу, - сказал Коротышка и добавил:
- А кипяточек зря не хотите, он у меня знатный!
- Он у всех знатный, - тихо пробормотал Михаэль. Лиля услышала и улыбнулась.
Внутри пустующего дома, выстроенного из старинного красного кирпича, царил полный бардак и запустение. Мусор и какие-то обломки были беспорядочно свалены на полу, укрытом толстым слоем пыли, а из-за пустых оконных дыр в стенах повсюду гулял сквозняк. А в одной из двух небольших комнат стояла чудом сохранившаяся кровать с металлическими пружинами вместо матраца.
- Вот, - коротышка принес какое-то грязное покрывало. - Этим застелите, а вот этим будете укрываться.
Он протянул Михаэлю драный плед.
- Спасибо, - Михаэль пожал ему руку. - Может, завтра устроите нам экскурсию по деревне? А то сейчас очень хочется спать.
- Устрою смотрины, чего ж, - обрадовался коротышка. - Хорошо вам выспаться. Кстати, удобства вон там, во дворе.
Он указал на огромные заросли сорняка, зачем-то отдал честь, приложив руку к ушанке, и ушёл.
- Ну что, Ляля, попробуем поспать?
Девочка согласно кивнула. Они застелили кровать и, с трудом уместившись на ней, довольно быстро уснули.
Михаэля посреди ночи разбудило чьё-то тяжелое дыхание. Он осторожно приоткрыл глаза. Над кроватью навис громадный силуэт и в упор разглядывал их. Михаэль рывком сбросил одеяло и вскочил с постели.
- Ты кто? - тихо спросил он, стараясь не разбудить Лялю. Фигура смущенно подалась назад и обиженно произнесла:
- Ермолка.
- Тут чего делаешь?
- Пришёл посмотреть. Я ж не видел ещё человека, чтобы тучу остановил.
- Ну-ка пошли.
Михаэль подтолкнул фигуру к выходу и направился за ней на улицу.
- Что значит "тучу остановил"?
- Ну, это… - Ермолка растерянно почесал затылок. - В старое время бывали люди, которых она не трогала. Почему - непонятно. Ясно только, что вот эта дыра над вами образовалась, - Ермолка ткнул пальцем в небо. - Так что, пока вы у нас…
Ермолка поднял кулак и победно потряс им в воздухе.
- Живём! - обрадованно заключил он и гордо протянул руку Михаэлю.
- То есть, погоди… - растерялся Михаэль. - Ты хочешь сказать, что если мы сейчас пойдем в город, то облако оттуда исчезнет?
- Э, ты чего? - испугался Ермолка. - А как же мы?
- Пошли с нами, - предложил Михаэль.
- А хозяйство?
- Да мне плевать, у меня жена в городе и родители, - сердито сказал Михаэль.
- А у меня - хозяйство, - упрямо повторил Ермолка. Затем грубо толкнул Михаэля в дом и захлопнул дверь.
- И не высовывайся!
Михаэль бросился к кровати и принялся осторожно тормошить Лялю за плечи.
- Вставай, - тихо шептал он.
- Что случилось? - спросонья простонала девочка, лениво потягиваясь.
- Нужно идти, - прошептал Михаэль.
- Куда?
- В город, к маме.
Девочка соскочила с кровати и быстро натянула сандалики.
- Идём, - решительно сказала она и взяла Михаэля за руку. Они осторожно вылезли через окно и, пригнувшись, пошли вдоль дороги, стараясь держаться поближе к забору.
- Ай-хе, Швах!
- Ай-хе, Лагиза! - послышался совсем рядом знакомый голос. Михаэль и Ляля замерли на месте.
- Ну так чё, ко тебе или ко мне?
- А чё у меня? Развонялось твоими козами.
- Значит ко мне…
- Убёг!
Громкий визгливый крик Ермолки откликнулся эхом, всполошив дворовых собак.
- И деваху забрал!
- Вот холера, - выругался Швах и, пробежав мимо затаившихся в сорняке Михаэля и Ляли, бросился к пустующему дому.
- Быстрее! - чуть слышно прошептал Михаэль и повел девочку дальше. Позади послышался быстро приближающийся собачий лай.
- Сюда, - Михаэль толкнул первую попавшуюся калитку и забежал во двор.
- Ба, какие гости!
Стефанек в соломенном брыле стоял перед ними, сунув руки в карманы и приветливо улыбаясь.
- Тут они! - крикнул он и схватил Михаэля за руку.
- Беги! - Михаэль вытолкнул перепуганную Лялю на улицу и та растворилась в ночной темноте…
- Мы ему, значится, жилье, кормежку, гостеприимство, а он вот так вот?
Михаэль сидел на стуле, крепко связанный толстой бечёвкой. В доме собрались знакомые и не знакомые деревенские проживальцы. Рядом стоял Стефанек, гордо выкатив грудь. Позади, в тёмном углу угадывалась массивная фигура Ермолки. Швах стоял на узкой ковровой дорожке, расстеленной посреди комнаты, и с укором смотрел на Михаэля.
- И не стыдно?
Михаэль молча обвел взглядом собравшихся.
- В хорошие времена я б лично тебя прибил, - хмуро произнес Ермолка. - А сейчас тронь - так туча уж тут как тут, над нами повиснет.
- Лично я сомневаюсь, - сказал Швах. - Он же козёл и предатель. Туча, скорее, девку его бережёт.
- А она никуда ведь не денется, покуда папик у нас, - заметил Стефанек и оскалился.
- Найдём, - заверила Лагиза. - Пустим собак, те быстро учуят…
- У меня идейка получше. Выйдем-ка, расскажу, - предложил Швах. Присутствующие направились к выходу. Швах напоследок задержался и, презрительно посмотрев на Михаэля, тихо произнёс:
- Дурак ты.
И сплюнул на пол.
Спустя некоторое время, в дом вошли Стефанек с Ермолкой. Они отвязали Михаэля и выволокли на улицу. Затем туго затянули на запястьях верёвку, перебросили её через ветку старого ореха и натянули, заставив Михаэля стать на цыпочки. Швах подобрал с земли длинную палку.
- Лучше иди сюда, не то папику хуже будет! - пригрозил он. Затем размахнулся и ударил Михаэля по спине. Михаэль вскрикнул.
- Слыхала? Мы тебя ждём.
Швах ударил Михаэля ещё сильнее. Тот протяжно завыл. Швах протянул доску Ермолке:
- Бей, пока девка не выйдет. Только насмерть не зашиби.
Ермолка обрадованно кивнул.
- Стойте! - звонко прокричал детский голос. Толпа расступилась, удивленно оборачиваясь. Позади них стояла заплаканная Ляля и тряслась от страха.
- Отпустите моего папу.
Девочка несмело шагнула вперед. Собравшиеся радостно закричали.
- Хватай её! - приказал Швах. Стефанек молниеносно бросился к Ляле.
- Крепко вяжи, чтоб даже не думала убегать.
Швах повернулся к Михаэлю и криво ухмыльнулся.
- Ну что, жрёшь ты много, а толку и вовсе нет. Ещё и мелкую захочешь украсть… Что бы с тобой сотворить?
- А можно я скажу, что с ним сделать? - обрадовался Ермолка.
- Говори, - разрешил Швах.
- Пришибить гада!
Ермолка схватился за палку. Ляля, которую привязали к дереву неподалеку, испуганно закричала и громко заплакала.
- Суньте мелкой кляп и завяжите глаза, - распорядился Швах.
Михаэлю вдруг показалось, будто небо стало темнеть. Крохотные, рваные клочки черного облака пролетали прямо над деревней, наслаиваясь друг на друга. Стефанек попытался сунуть Ляле в рот какую-то тряпку. Та укусила его за палец.
- Чёрт! - выругался Стефанек. - Стерва малолетняя!
Он размахнулся и залепил девочке пощечину. Ляля разревелась. Небо постепенно затягивалось чернотой.
- Что-то рано сегодня темнеет, - заметил Швах, с тревогой поглядывая на тучу.
- Ведьма хочет нас погубить! - завизжала Лагиза, показывая на Лялю.
- Я не ведьма! - прокричала Ляля сквозь слезы.
- Замолчи! - Стефанек снова ударил её и принялся засовывать кляп, заглушая рыдание.
Михаэль обессилено закрыл глаза. "Боже, - подумал он. - Если ты есть, помоги ей. Забери меня хоть сейчас, если желаешь. Только, прошу, убереги Лялю и позволь ей вернуться домой…"
- Хорошо, - раздался вблизи едва уловимый шепот. Михаэль изумленно открыл глаза и обернулся. Внезапно солнечный свет исчез, над деревней повисла непроглядная тьма. Люди молчали, не смея проронить ни слова. Даже Ляля перестала плакать и притихла. В воздухе не раздавалось ни единого звука, кроме тихого шелеста листьев, взбудораженных ветром.
- Что произошло? - послышался испуганный голос Лагизы, нарушив навалившуюся тишину.
- Это туча… - растерянно заметил Ермолка.
- Но почему, нам ведь обещали!.. - испуганно крикнул Швах, срываясь на фальцет.
- С удовольствием вам напомню, - ответил незнакомый бархатный баритон. В темноте вдруг ярко блеснули два уголька, осветив высокого бородатого незнакомца с изящной трубкой в руке, затягивающегося кальяном, и испуганные лица собравшихся. Бородач выдохнул густой белый дым, наполнив окружающий воздух незнакомым приторным ароматом…
* * *
Утром следующего дня в город снова пришли торговцы из окрестных селений. Они с удивлением бродили меж опустевших домов, стучали в закрытые ставни и заглядывали в огромные витрины лавок. Но, вскоре осознав, что город остался пуст, лишь обрадовались возможности перебраться в добротные каменные дома и стать наконец уважаемыми людьми.
Торговцы носились как угорелые по пустынным улочкам, наскоро записывая мелом на стенах домов свои имена, чтобы закрепить за собой. Два Феррела сильно подрались друг с другом, споря, кому же из них принадлежит небольшая каменная лачуга. Лагизу поймали, когда та пыталась стереть чужое имя, и со злости побили палкой. А коротышка Швах заперся в городской ратуше и объявил себя новым мэром, призывая других к порядку и подчинению.
В суматохе торговцы совсем не заметили, как небо вдруг потемнело и чёрная туча вернулась на прежнее место, наглухо закупорив солнечный свет. Оказавшись во тьме, они сильно перепугались и, наскоро смастерив факелы, бросились бежать из города. Но облако простиралось далеко за его пределы, повиснув над их селениями.
- Что теперь будет? - наперебой кричали торговцы. - Неужели мы тоже исчезнем?
Они падали на колени и отчаянно взывали к Богу, умоляя о милости.
- Ну что вы так раскричались?
Невесть откуда взявшийся бородач в чудной чалме появился прямо перед ними, держа в руке старый медный кальян. Торговцы притихли, изумленно разглядывая незнакомца.
- Ты Бог? - испуганно спросил Швах. Бородач отрицательно покачал головой и затянулся.
- Тогда кто?
- Бархилай, - ответил бородач, выпустив белый дым.
- А это что? - швах указал на кальян.
- Это?.. - бородач покрутил в руке изящную трубку. - Ароматы цветов и пряностей, которые помогают выдержать вашу вонь.
Швах смущённо покраснел и принюхался.
- Да нет, не твою, - рассмеялся бородач. - Но воздух здешний вы успели напитать зловонием злобы, жадности, чрезмерной гордыни и даже… - бородач закрыл глаза и глубоко вдохнул носом. - Кажется, даже смерти. Тут кого-то убили, да… - он задумчиво кивнул головой. - И совсем недавно.
- Но мы никого не убили, - дрожащим от страха голосом произнес Ермолка. - Они сами исчезли.
- Кто исчез? - удивился бородач.
- Горожане, - с трудом выговорил Ермолка, пытаясь справиться с волнением.
- Ах, эти? Так ведь не сами… - незнакомец многозначительно указал на тучу и улыбнулся.
- А вам откудова знать? - осмелел Швах. Бархилай молча поднял указательный палец и нарисовал в воздухе круг. В туче прямо над ним появилась дыра, впустив в темноту прядь солнечного света. Торговцы зыркали то на бородача, то на дыру, раскрыв от удивления рты. Бархилай сжал руку в кулак и дыра мгновенно захлопнулась.
- Как-то так, - тихо резюмировал он, наслаждаясь зрелищем искажённых от изумления и ужаса лиц торговцев.
- Что с нами будет? - пролепетала старуха Лагиза и вдруг разревелась.
- Ой, да хватит… - бородач нетерпеливо щёлкнул пальцами и старуха тут же застыла, будто кто-то нажал на паузу.
- Предлагаю вам уговор, - сказал Бархилай и хитро подмигнул….
* * *
Раскрасневшиеся угли кальяна тускло освещали встревоженные лица собравшихся.
- Итак, вы исполнили уговор, - произнес бородач. - Встретили праведника в нужде, что заблудится в конце времён…
Швах, сидевший ближе всего к незнакомцу, машинально кивнул в знак согласия.
- Поделились пищей и кровом, - продолжал незнакомец. - Отдали своё имущество, дабы он ни в чём не нуждался.
Швах снова кивнул.
- И возлюбили его, словно самих себя?
- Лично я возлюбила! - выпалила Лагиза, растянув губы в подобострастной улыбке.
- А это как понимать? - строго спросил бородач, указав на Михаэля. - А девочку били за что?
- Так ведь убежать пытались, - хмуро ответил Швах. - Как бы мы их полюбили, если б они убежали?
- Лицемеры! - вдруг крикнул бородач и, затянувшись кальяном, выдохнул чёрный дым. Присутствующие закашлялись.
- Вы тщательно исполняете внешнее, с годами наслаивая суеверия и придумывая новые правила. Но если бы умели любить и сопереживать, все эти правила исполнялись бы сами собой. А я ведь предупреждал вас. Я говорил, что туча вернётся, когда человек погрязнет в обрядах, считая, что таким образом умастит разгневанного Творца. Но при этом не будет иметь любви и сострадания, и делами своими вознамерится разрушить собственный мир, уничтожая таким образом кропотливую работу создателя. И вот, вы знали о том, что должно произойти. А я не вижу любви.
Бархилай грустно вздохнул.
- Жаль, но мне нечем порадовать Творца. Обещанное будет исполнено.
- Но… - только и успел пискнуть побледневший Швах, как вдруг необычайно плотная чернота окутала деревню, полностью заглушив звуки.
- Я исполню обещанное, - услышал Михаэль тихий шёпот и почувствовал, как тело его исчезло - испарилось в одно мгновение, не успев почувствовать боль…
* * *
Бархилай стоял посреди зелёной лужайки, залитой солнечным светом. Ляля нерешительно подошла к нему и дернула за рукав.
- Простите, а где мой папа? - спросила она с тревогой в голосе.
Бархилай присел на корточки и положил ей руки на плечи.
- В прошлый раз первым был создан Адам, и уж после появилась Ева. А сейчас попробуем наоборот: мы сотворим для тебя Адама, а ты научишь его любить.
Огромный лев вдруг вышел из сосновой рощи неподалёку и лениво развалился на лужайке, выставив пузо.
- Где мой папа? - повторила Ляля. В её глазах заблестели слёзы.
- Только представь: тебя всегда будут помнить, как самого первого человека.
- Где папа?! - прокричала Ляля и горько зарыдала. Бархилай молча обнял девочку и погладил по голове, успокаивая.
- Так нужно. Хотя, вряд-ли ты сможешь понять… - тихо произнёс он. - Но я очень надеюсь, что сейчас всё получится и недобрые помыслы и желания обновлённого человека не соткут новую тучу, чернее прежней, которая поглотит его без следа.