Пётр. Гл.10
Выпавший ночью снег, приятно похрустовал под ногами. Над домом, напротив, из двух печных труб валил чёрный дым. Перед домом лежала большая куча спиленных деревьев, привезённые вчера на дрова.
Двуручная пила монотонно повизгивала в руках Нинки и Петра. Двухметровые стволы деревьев, это ещё не дрова. Их нужно распилить, поколоть, и желательно высушить. В данный момент, они отпиливались, кололись, и сразу в печь, дом нужно было прогреть. Я подошёл к ним.
-- Вот, дядя Юра, пилим ваши дрова, спасибо вам за них. Я как заработаю, так сразу и рассчитаюсь. Нинка , разрумянившись, откинул рукой, вылезшие из под платка волосы, смотрела на меня. Рядом стоял, переминаясь с ноги на ногу, Пётр. Он смущённо поглядывал в мою сторону.
-- Вот и Петя подошёл, решил мне помочь. А то одна я, как бы справилась с ними, спасибо и ему. И на работу я устроилась, как вы говорили, в пекарню. С вашей помощью, у меня вроде всё налаживается.
-- Ну, ну, давайте пилите, а я пойду в дом, посмотрю, как там ребятишки. Дома они?
-- Дома, дома, где им быть, печку топят. Огонь в русской печи, весело потрескивал, озаряя прихожею. Люба, в алюминиевом тазике, мыла посуду. Ко мне подбежал Коля. Он, что-то весело щебетал, на своём языке, стараясь рассказать последние новости.
- Как дела Люба? - спросил я. Она посмотрела в мою сторону. Её печальные глаза выражали, как и прежде, потаённую грусть.
- Нормально. - О чём её ещё спросить, - подумал я, как её разговорить.
- В школу ещё не ходишь? Отстала, наверное, много же пропустила, - присев на лавочку возле печи, спросил я.
- Ничего, если всё будет хорошо, догоню, - по- взрослому заверила она. В доме пахло свежеиспечённым хлебом. – Ну, хлеб в доме есть, тепло есть, жить можно, - подумал я. В дом с шумом в валились Нинка и Пётр.
-Ух как тепло, натопили, - раздеваясь заметил Пётр.
- Петь, ты не раздевайся, сбегай в магазин, надо же дядю Юру угостить. А я сейчас на стол , чтонибуть сварганю.
- Опять, - крикнула Люба, она резко бросила тряпку в тазик с водой, и ушла в другую комнату. Пётр так и стоял, не зная, что делать.
- Не надо ни куда ходить, - решил я разрядить обстановку, - я уже ухожу, у меня дел много дома.
- Дядя Юра, погодите немного, у меня к вам разговор есть, поговорить бы надо, - обратился ко мне Пётр.
- Ну, если хочешь по-мужски поговорить, заходи ко мне, поговорим. Знаешь, где живу?
- А то, - растянулись в улыбке его толстые губы.
- А, впрочем, пошли, сейчас и поговорим, что тянуть-то. Может у тебя что-то срочное. Ну, давай, выкладывай, что там у тебя, - расположившись на кухне, - спросил я у Петра? Парень замялся, не зная с чего начать.
- Дядь Юр, - начал он, - тут такое дело. Басов закрывает свою ферму, молоко у него не берут, всех увольняет. Хочет открыть магазин. Ну, естественно я без работы и без крыши над головой.
Хотя на счёт крыши я договорился, Нина пускает к себе, а вот работу где найти бы. Может вы, дядь Юр поможете, Нине вы здорово помогли.
- Ну, я не собес, что бы всем помогать, простой пенсионер, но подсказать могу. Ты, наверное, Пронькина Александра Ивановича знаешь?
- Нет, но слышал.
- Ну, он на заводе работал начальником столярного цеха. Так вот, при развале завода в девяностых годах, он прихватизировал пилораму. Теперь он её установил в старой пекарне, и делает доску.
Ты к нему подойди, я думаю, он тебя возьмёт, ему рабочие руки нужны. А то, что ты будешь жить у Нинки, это не плохо, её сейчас очень помощь нужна, только пить ей не давай. Ну, а так заходи, если что нужно.
Зима подходила к концу. Метель славно покружилась над посёлком. Улицы ни разу за зиму не чищенные от снега, являлись ровным полем. Редкий прохожий мелькал чёрным пятном на белом снегу.
Легко можно было, определить, жилой дом или нет. А не жилых домов в посёлке, появлялось всё больше с каждым годом. За то стали рости, как грибы после дождя, особняки с цветными крышами.
К жилым домам вели тоннели из снега. К дому напротив очищены все подходы, очищен двор, и новая калитка, поскрипывая старыми петлями, олицетворяла новую жизнь в доме.