Что было, то было.
Одни это время называют эпохой развитого социализма, другие - периодом застоя.
Мне по душе - первое. Гораздо приятнее осознавать, что ты был свидетелем эпохи,
а не находился в каком-то там периоде, как химический элемент таблицы Менделеева.
Это было прекрасное время, потому что я был молод, холост, не страдал одышкой и
бессонницей, и живот мой был плоским и твёрдым. Я тогда служил срочную и имел за
плечами более полутора лет подъёмов-отбоев, дежурств, стрельб, учений, командировок,
десятки часов политзанятий и метров сто пропотевших портянок.
Уже отгремел обильно сдобренный самогоном, чесноком и жареной картошкой,
традиционно ночной праздник "сто дней до приказа", и дембель становился ближе
с каждым вечерним маслом.
Был август. До конца командировки нашей группы, состоявшей из двадцати "дедов"
и лейтенанта-двухгодичника, в городе Р. при штабе -надцатой общевойсковой армии
оставалось двое суток. После обеда в состоянии расслабленности и благодушия мы
находились в казарме, ожидая построения на развод. Кто-то смотрел телевизор,
кто-то просто глазел в окно, сидя на подоконнике, кто-то, морща лоб, сочинял
письмо, начатое пять дней назад, словом, времени даром не терялось ни минуты.
Вопль дневального, как всегда несвоевременный, разрушил благостную атмосферу:
"Строиться в расположении!" Степенно, как и положено старослужащим, мы стали
собираться в центральном проходе спального помещения, где уже петушком суетился
лейтенант, голося: "В одну шеренгу - становись!"
Занимая место в строю, каждый привёл себя в порядок, повесив бляху ремня на
пятую пуговицу куртки и сдвинув берет с затылка в сторону лба на полсантиметра.
" Равняйсь! Смирно! Равнение на..."
В дверях показался начальник штаба нашей части майор Нежданов, видимо, приехавший
в Р. по служебным делам. Высокий, в глазах - металл, спина - доской, кокарда
фуражки - точно над переносицей, козырёк - на два пальца от бровей, стрела
галстука смотрела отвесно в пол и заботливо прикрывала своей грудью пуговицы
тщательно отутюженной рубашки, брюки в районе карманов не изменили цвета,
а сапоги - два чёрных зеркала.
"Товарищ майор, группа..."
Выслушав доклад лейтенанта, Нежданов повернулся к строю лицом и, придав ногам
вид буквы "Л", резким движением забросил руки за спину. Суровым взглядом он
окинул наши в меру наглые физиономии и, налегая на "р" для доходчивости,
приказал:
"Гррруппа! Слушай команду!"
и через двухсекундную паузу:
"Трррусы к осмотррру!"
С тихим шелестом в наших мозгах пронеслась одна и та же мысль, возможно,
в разных вариациях, из которых самой мягкой была: "Ах, ты..."
Но, приказ есть приказ...
Глаза Нежданова подались несколько вперёд из мгновенно побагровевшего лица и
посмотрели друг на друга, как бы спрашивая: "Ты тоже это видишь?"
Буйству красок и рисунка предметов одежды, прятавшихся за скромными солдатскими
галифе цвета хаки, позавидовал бы любой модельер не только той эпохи,
но и нынешнего времени.
Трусы в полоску - продольную, поперечную, диагональную, узкую, широкую;
оригинальные - белый перед, красный зад; трогательно-симпатичные - в синий,
жёлтый и зелёный горошек; просто красивые - мелкими цветочками; сложной
конструкции - с кармашком, в который могли поместиться пять-шесть патронов
от АКМС* или один выстрел от АГС-17**.
Когда майор Нежданов убедился, что собственные глаза его не обманывают, он
снова стал привычным для нас начальником штаба: сделал шаг назад, встал по
стойке "смирно" и скомандовал: "Всем снять эти "нупогоди"!"
По возвращении из командировки в родную часть наш маленький отряд был
незамедлительно подвергнут экзекуции в виде короткой двухчасовой лекции о
личной гигиене военнослужащих. Эту познавательную и очень интересную лекцию
прочитал нам, не отрывая глаз от толстой потрёпанной тетради, начальник
медицинской службы капитан Коновалов.
Понятно, что информацией зад не прикроешь, но нас не покидала уверенность в
завтрашнем дне, потому что назавтра была суббота - банный день, а баня для
солдата - это... Это отдельная тема.
Вечерние пятничные надежды на субботнее банное утро рухнули во время смены
белья, когда прапорщик Куско в категоричной форме отказался выдать недостающую,
но так необходимую нам единицу нательной экипировки, мотивируя это тем, что он
"лицо материально ответственное", и что у него "на носу инвентаризация", и что
"хлопцы, мне не жалко но, ты мне тельник - я тебе тельник, ты мне портянки -
я тебе портянки, а на "нет" - и у меня нет".
Мы, конечно, обращались к командирам своих подразделений (в составе группы были
бойцы разных рот, взводов и батарей) за помощью в реализации счастливого исхода
события и делали это, не питая иллюзий, по сценарию, который именуется армейской
субординацией. Как и предполагалось, наши командиры не изъявили желания выйти на
сцену, предпочитая нагретые места в зрительном зале, и все послали нас по одному
адресу - в кабинет начальника штаба.
Пришлось провести в курилке незапланированное собрание группы, которое делегировало
для переговоров с майором Неждановым двух сержантов-ходоков с коротким рапортом,
сформулированном на основе тезисов, предложенных собравшимися. Смысл рапорта был
таким: ты нас раздел - тебе и одевать.
Нежданов без промедления пошёл навстречу страждущим (видимо, начальник медслужбы
капитин Коновалов и ему прочитал лекцию из своей толстой тетради) и вызвал прапорщика
Куско. Волевым решением майору удалось уговорить прапорщика выдать двадцати
несчастным дембелям то, в чём они так сильно нуждались.
И вот мы - счастливые обладатели угольно-чёрных трусов модели "семейные" (а двум
везунчикам достались красавцы супероригинального синего цвета) с дополнительной
функцией "регулируемая резинка" - можно по желанию изменять длину резинки,
завязывая или развязывая на ней узелки.
Как же это было здорово, когда тело вновь испытало, по-домашнему мягкое, сатиновое
прикосновение! Не зря же изделия этой модели носят ласковое название "семейные"!
Из Устава внутренней службы Вооружённых Сил СССР:
140. Солдат (матрос) обязан:
- беречь государственное имущество, бережно носить одежду и
обувь, своевременно и аккуратно их чинить, ежедневно чистить и
хранить, где указано;
- соблюдать правила личной и общественной гигиены;
Пояснения:
Ренегат - отступник, не более;
АКМС* - автомат Калашникова модернизированный, со складным прикладом;
АГС-17** - автоматический гранатомёт станковый.
январь 2014 и ранее.