Глава 5
Через четверть минуты послышался треск, напоминавший помехи в приёмнике, и молодой мужской голос вещать стал:
«… Теперь сложно сказать, чьё имя останется на скрижалях юриспруденции, а чьё отзвенит и угаснет бесследно. Но даже бесславия не стоит бояться…
Труд неприметных юристов-хозяйственников станет тем просветительно-правовым гумусом, на котором в недалёком будущем пышно расцветут подлинные цветы российской юриспруденции. О-оо, какое это будет замечательное время, Леночка!..»
«Ты говоришь о правовом государстве?» Судя по голосу, молодая девчушка спросила.
«Всё верно, Леночка, я говорю о правовом государстве…
Не стану скромничать, я - опытный юрист, без малого уже два года на этом поприще и с убеждённостью могу сказать, что не решаемых вопросов для Ёршикова не существует. По крайней мере, в рамках правового поля. Думаю, что незаурядный интеллект – это именно та мощная доминанта, которая и выделяет меня из толпы собратьев по «цеху» …»
Вадим Павлович сморщился и пошарил в памяти, в поисках имени обладателя голоса и, наконец-то, вспомнил: да, действительно, Ёршиков Юрий, двадцатисемилетний юрист, имеющий два высших образования и принятый на предприятие по протекции главбуха. Так-с, а девчушка кто? По-видимому, практикантка или знакомая напыщенного краснобая. Её Вадим Павлович не знал совсем. А между тем, молодой человек менторским тоном продолжал:
«Сейчас жизненные ценности радикально изменились. Недавно говорил с одним чиновником из городской администрации, который года три назад успешно защитился и уже успел издать пару книг на актуальную тему…
Так представляешь, Леночка, он впервые от меня услышал про Плевако!.. Да, да, про Фёдора Никифоровича Плевако!.. Признаюсь, у меня был лёгкий шок, но только не у него…
Да, Леночка, порою, кажется, что о нас, юристах, знаем только мы сами. Но ведь это чертовски обидно! Обидно и то, что вот есть телевидение, а о юристах-хозяйственниках нет ни одного приличного фильма, хотя среди них есть интереснейшие собеседники. Так покажите их на экране!.. Пусть зритель сам решит, кто ему интересен – пышногрудые девочки, безголосые «звёзды», менты-полицейские с дымящимися пистолетами или современные правоведы-хозяйственники?..»
« Господи, они там с ума посходили?!.. Работают или только лясы точат? И куда смотрит старший?.. Вернусь, нужно будет ему сделать внушение …» - болезненно морщась, подумал Самохин, задумчиво поглаживая поверхность стола и вслушиваясь в голос витийствовавшего Ёршикова. А юрисконсульт, тем временем, казалось, наслаждаясь звуками собственного голоса, монолог продолжал:
«Вообще-то настоящий юрист не может быть сосредоточен только на юриспруденции. Он должен видеть горизонты смежных наук, как, впрочем, и каждый думающий руководитель. Мой опыт общения с выдающимися людьми нашего времени, показывает, что в жизни – они именно такие. Но только не наш достопочтенный директор …»
« А что же ваш достопочтенный директор?» - довольно бесстрастно спросила Леночка, но не без завлекающих интонаций.
Вадим Павлович в кресле насторожился. Первые нити беспокойства, тонкие и прозрачные, как паутинки натянулись в его душе.
Слегка понизив тональность, Ёршиков доверительным голосом продолжал:
«Ты представляешь, Леночка, месяц тому назад я задал ему два простейших вопроса: два базовых, элементарных вопроса по налоговому и трудовому законодательству. Так что же?.. Никакого представления о них человек не имеет, то есть вообще «мимо кассы»!.. У меня, признаюсь, мороз по коже от этого пробежал. Ну, нельзя так, Леночка. Это же недопустимо! Нельзя руководителю быть таким дилетантом. Человек имеет высшее образование, два года проучился в аспирантуре, руководит предприятием по производству ортопедических средств, порой влияет на судьбы людей, посредством их трудоустройства или увольнения, и такое невежество. Это же к а т а с т р о ф а !!.. И уже тогда я подумал – да наш Самохин не просто несведущий в делах человек… Не-ет, он хуже. Он ретроград и невежда! И я ему при случае всё это выскажу ».
«Какой ты смелый, Юрий Альбертович». Поощрительно улыбнувшись, сказала девушка. «Умный и смелый! Но только смотри, а то тебя за это могут уволить".
« А мне плев-вать! За убеждения, - готов взойти на голгофу!».
Вадим Павлович в кресле застыл с порозовевшим лицом. Презрение, с которым он выслушал напыщенную софистику, поразило бы стороннего наблюдателя.
«Нужно признать, что Ёршиков этот, действительно, прелюбопытнейший экземпляр, - подумал Самохин, вкладывая в промелькнувшую мысль максимум сарказма. – Но боже, как непристойно поносить за глаза руководителя своего; поносить перед посторонним человеком. Лучше бы златоуст фабричный занимался договорами, чем в рабочее время злословил …»
Снизойдя с немалой скорбью до признания, что контроль над юротделом он ослабил, Вадим Павлович решил вернуться к этой мысли, после возвращения в Россию.
А в это время плейер уже выдавал новую информацию, и как понял Самохин, запись велась из его приёмной.
«…Ой, я тебя ум-моляю, перестань, пожалуйста. Я, конечно, люблю работать, но не до такой же степени, тем более, что прежняя работа не напрягала, сама знаешь …» Услышал Вадим Павлович голос своей секретарши Риты, молодой особы исполненной всяческих совершенств, но чрезмерно пылкой и очень нервной натуры.
« Я ещё какое-то время поработаю здесь, возможно, до зимы, но не дольше. Обожди, я сейчас дверь прикрою …» И было слышно, как по полу каблучки простучали. А через несколько секунд, секретарша к телефону вернулась.
« Ты меня слышишь?.. Ага… Ну так, на всякий случай. А то мало ли?.. Так вот, шеф-зануда, просто рабовладелец какой-то. Ни минуточки передышки не даёт!
Рита, сделайте то, Рита, сделайте это, и так весь день!.. Хорошо сейчас в отпуск уехал, хоть какая-то передышка в работе, а то па-а-ашу-у, как рабыня на знойной плантации, не разгибая спины и не зная благодарностей. Зато любовнице дал полный карт-бланш. На минувшей неделе – эта фифа в своём кабинете только раз появлялась. Ты представляешь?.. Сам-то Самохин с семьёй в Канны уехал, а свою тпру-модель с собою не взял. Вот она теперь и беснуется, стерва!.. Эх, меня бы кто в полюбовницы позвал, - так бы и полетела, как чайка на крыльях! Но чтобы состоятельный был мужик, хоть капельку на Джонни Деппа похож и не эксплуататор. Ни как наш шеф – этот адепт крепостничества …»
Плейер затих, а Самохин припомнил, как часто, слушая его указания, Рита вкладывала в свой взгляд максимум излучения и демонстрировала сверх- внимательность к его словам. И нужно признать, что ему это нравилось. Но лицемерила, оказывается, девочка, ох лицемерила … Что ж, с Ритой, по крайней мере, теперь полная ясность. Спору нет, она весьма милая, работоспособная девушка, но на язык уж очень слаба. А это - бо-о-ольшой н е д о с т а т о к.