ОЛИМПИАДА-80
Глава из романа "Подарок от Гарднера"
Олимпийский город с каждым днём становился всё краше, а его жители – всё благонадёжнее. Тех граждан, кто не мог срочно перевоспитаться и перейти на новые рельсы трезвости, честности и порядочности, вывозили из Москвы на 101-й километр, а кого-то и дальше – не высаживать же их всех «могучей кучкой».
Весёлые общительные девушки, собиравшиеся осчастливить дорогих гостей Олимпиады неустанным вниманием и кратковременной, зато недорогой любовью, были вынуждены скучать в сельской местности в компании неисправимых алкоголиков и тунеядцев. Ничего не поделаешь – линия партии и правительства оказалась прямой и несгибаемой.
Наводить порядок в огромном городе нелегко, хотя намного проще, чем строить коммунизм, с которым так ничего и не вышло, несмотря на пятилетние планы и семимильные шаги. Тем не менее абстрактный лозунг «Превратим Москву в образцовый коммунистический город!» летом 1980 года оказался актуальным, как никогда прежде.
Город стал очень даже образцовым и почти коммунистическим, поскольку плотность партийных элементов на квадратный километр значительно возросла – за счёт привлечения иногородних ресурсов. Милиция, одетая в парадные белые рубашки, была многочисленной, внимательной и предупредительной, почти ласковой.
Даже на фоне хорошо налаженного столичного снабжения бросалось в глаза непривычное изобилие дефицитных продуктов. В буфетах, доступных не только для иностранных гостей, но и для рядовых тружеников, появились вкусные сюрпризы из дружественных стран: венгерская колбаса салями в вакуумной упаковке, нарезанная почти прозрачными ломтиками, югославские соки в маленьких ярких пакетиках, польское печенье в красочных обёртках, финские карамельки в оригинальных коробках-шкатулках, непривычно сладкая горчица в одноразовых дозах, чешское пиво и кое-что ещё.
Вкус качественных заграничных продуктов казался не просто отличным – божественным! Колбаса, напичканная незнакомыми приправами, была настолько аппетитной, что если бы не её цена – также незнакомая для простых покупателей, живших на свои трудовые рубли, – то люди ели бы вожделенный деликатес днём и ночью. А вишнёвый сок «Золотая капля», напоминавший свежие спелые вишни!.. Блестящие пакетики от него дети оставляли на память.
Появился волшебный напиток "Фанта", пока ещё не везде и не для всех, а только в тех городах, где проходили соревнования. Он был похож на апельсиновый сок, которого мы тогда не знали, только вкуснее, потому что с ароматизаторами.
Заодно в продажу выбросили поседевшие от времени и жары отечественные конфеты «Вечерний звон», гречку, печень трески и чёрную икру в стограммовых баночках, а не в виде сиротских бутербродов, как обычно. Видимо, это было извлечено из стратегических запасов Советского Союза.
После Олимпиады ничего из вышеназванных продуктов не появлялось на прилавках до тех пор, пока в России снова не наступил капитализм – с новыми ценами на икру, крабы, мидии и другие «господские» причуды, так и оставшиеся гастрономической загадкой для нескольких поколений «кухаркиных детей».
Ни до, ни во время Олимпиады железнодорожные билеты в Москву не продавались, дабы толпы голодных провинциалов не загромождали образцовый город, поэтому вывозить из столицы «Краковскую» колбасу и сосиски было некому, и вожделенные мясопродукты лежали в магазинах в совершенно неразумных количествах.
Молодые москвичи, особенно лимитчики, приехавшие из отдалённых уголков страны, видели такое изобилие впервые и старались запастись впрок всем, что поражало их воображение, – чтобы продлить праздник. Ведь это был подлинный праздник – дефицитных продуктов, чистоты и общественного порядка, всеобщей трезвости и, разумеется, большого спорта. Олимпиада, в первую очередь, – выдающееся спортивное событие, а спортом увлекались многие, причём это были не только болельщики, но и спортсмены-любители.
Шесть тысяч иностранных журналистов с удивлением созерцали нетипичные русские чудеса: скатерть-самобранку, идеально чистые улицы, целомудренных красных девиц и внимательных добрых молодцев в белых рубашках, в самое что ни на есть рабочее время разгуливающих по празднично украшенной столице.
«Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!» – восторженно писали корреспонденты из социалистических стран и даже из капиталистической Франции, где тамошние коммунисты издавали на наши деньги свою газету «Юманите».
Москвичи полюбили Олимпиаду всем сердцем. «Жить стало лучше, жить стало веселее». Даже те люди, какие прежде были абсолютно равнодушны к спорту, охотно брали в профкомах билеты с восьмидесятипроцентной скидкой на стадионы и во дворцы спорта. Разве когда-нибудь удастся простому рабочему побывать на другой олимпиаде, да ещё с такими богатыми буфетами? Никто и не рассчитывал на подобное везение.
Посещение соревнований и матчей стало общенародным движением. Новоявленные болельщики настраивались на громкие победы советских спортсменов, и непосредственно на стадионах радужные мечты подкреплялись смакованием невиданных прежде деликатесов и импортного пива.
Некоторые граждане ради этого, собственно, и покупали билеты на соревнования, но никто не жаловался, что было неинтересно. В самом деле – ведь там выступали будущие чемпионы мира и на глазах у зрителей ставились мировые рекорды. Даже далёкие от спорта товарищи испытывали приятное волнение, созерцая победы тренированного человеческого тела и сильного духа.
Впрочем, утешительные гастрономические видения и впечатляющие спортивные зрелища как внезапно возникли, так внезапно и исчезли из жизни очарованного народа – одновременно с отлётом «нашего ласкового Миши», огромного надувного символа Олимпиады-80, в ночное московское небо…
Спустя всего несколько лет в стране появился ещё один Миша, такой же ласковый и многообещающий, но его отставка почему-то не вызвала у зрителей сочувственных слёз. То ли за это время люди изменились, то ли Миша не оправдал надежд…