На одной далекой планете,наши астрономы назвали ее Ялмез, когда-то давно тоже жили люди.
От нас они почти не отличались - рост, вес, пульс, давление, даже выхлоп на следующий день,-все как у нас. Разве, что левое они называли правым, а правое - левым, - а так точь в точь мы.
Однажды у них на Ялмезе иссякли все ресурсы доброты.
Нефть осталась, газ остался,биржи там всякие и прочие дела, а доброта закончилась. Не сразу, конечно, постепенно. Правительствам на Ялмезе, а их там было как собак нерезанных, было недосуг - решали другие важные вопросы. У них, как у нас - правительства всегда себе дела найдут,- хлебом не корми. Реформы там всякие, где время поменять, а где и пространство. С бюджетом, опять-же целая история. Короче, есть, чем правительсвам занятся, - не до доброты.Да и либералы ялмезские, надо сказать, тоже не доработали. Так вроде в каждой дырке - затычка,а коснись дела - ноль без палочки,за все болеют, и ни за что не отвечают.
В общем в один прекрасный день проснулись, - а все, доброты нет. А вместе с ней исчезли все сопутствующие компоненты - любовь, сострадание, справедливость,- как отрезало.
Не то, чтобы ялмезцы сильно расстроились. Они просто не обратили внимания, наверно заняты были.
Раньше на Ялмезе доброта вырабатывалась человеческими сердцами, но цивилизация шагнула вперед, о роли сердца стали забывать. Прогрессу доброты требовалось все меньше и меньше, а потом совсем необходимость отпала. И как-то незаметно добро-зло превратилось в выгодно-невыгодно, улыбки сначала превратились в гримасы, а потом в обиход вошли маски.
Маски были на все случаи жизни. Идет, к примеру, ялмезец на работу - надевает маску начальника или подчиненного, идет с работы - маску любящего отца и мужа, или домашнего деспота. Или какую-нибудь другую.
Выбор был огромный - от подлеца до праведника.
Со временем ялмезцы постепенно разучились пользоваться масками, забывали их снимать, менять. Может из-за занятости, а может по раздолбайству. Некоторые так и ходили всю жизнь злобными, или несчастными, или самодовольными зазнайками, или светскими львицами.
А другие вообще надевали по несколько масок. Наденет, к примеру, ялмезка маски умницы-красавицы, потом стервы обыкновенной, а сверху еще оппозиционера какому-нибудь преступному
режиму. И поди гадай, кто ты и, что ты. Откуда ты взялась в этой точке пространства, и кто есть в глубине своей.
Это как у нас на Земле в сумасшедшем доме. Человек если решил, что он Бонапарт или ,к примеру, первый президент Российской Федерации, - все, так и останется до конца дней своих Наполеоном или Борисом Николаевичем. Если не вылечат.
Дальше - больше.
Религии где-то заменились на фанатизм, а где-то на права человека.
Там, где на фанатизм - разрешалось убивать людей в масках другой веры.
А там, где на права человека, - там вообще можно было не соблюдать заповедей своих Богов, и делать все, что заблагорассудится.
Стали называть это демократией.
Слово "любовь" из обихода вышло, его заменили на слово "секс". Теперь вместо люблю стали говорить - хочу. А вместо мы любим друг друга,-у нас классный секс.
Человеческая красота заменилась модой. Чтобы быть красивым необязательно было быть добрым и справедливым. Достаточно было модно одеваться - и ты неотразим. Для этого специально завели очень много больших магазинов, где люди могли купить любую одежду - сколько душе угодно.
Вернее не душе, а телу. Души у людей на той планете без доброты стали сжиматься и почти исчезли. Остались, конечно, но в зачаточном состоянии, где-то глубоко внутри. Стало не модно иметь широкую, на распашку душу, ее как-то пытались спрятать и не показывать.
А показывать больше стремились то, что было снаружи - машины, дома, дорогую одежду, тату. Чем у ялмезца было больше всего всякого снаружи, тем значимей он считался в ялмезском обществе.
Добродетель испарилась. Мужественность превратилась где в агрессивность, где в женственность.
В некоторых странах Ялмеза правительства решили, что дети - плоды любви, больше не нужны.
Любви нет - и дети не нужны. И разрешили мужчинам жить с мужчинами, а женщинам с женщинами.
Стали это называть демократическими ценностями.
Когда человечество на Ялмезе было молодым своими сердцами они слышали голос Богов.
Напортачат, к примеру, что-нибудь ялмезцы, ну там племя с племенем подерется, - Боги их наказывали. Нашлют на них болезнь какую, мучу или засуху. Люди сердцем понимали, - что-то не то натворили. И каялись Богам. И те их прощали, как любящие родители детей неразумных.
А потом без доброты сердца ялмезцев оглохли, и перестали они слышать Богов.
Несчастья, всякие там цунами, ялмезотрясение и прочие напасти стали называть не Божьей карой, а стихийными бедствиями. И стали бороться с ними. А дело это неблагодарное.
Все равно, что с Богами бороться.
Против ветра.
А потом на Ялмез упала большая комета. Наверное Боги случайно уронили. И все живое на планете погибло.
Вот такой катаклизм приключился.
Вы, конечно, люди разумные и сразу раскусили, что все это сказка. Почему №371? А, чтобы интрига была.
А рассказал я ее на ночь глядя, чтобы успокоились. Нам такое в-о-о-о-бще не грозит!
Потому, что мы совсем другие.
У нас левое - слева, а правое - справа.
Так, что спите спокойно.
Пока.