Людмила ходила на последних сроках беременности, и пребывала в последнее время в особом эмоциональном состоянии. В эти месяцы женщина испытывала и особую радость предстоящего материнства, и мечты о будущем. В то же самое время её не покидала ТРЕВОГА, страх и сомнения - странные смешанные чувства. На лице её отображалась некая тайна, скрытая от большинства, немая, первозданная, окутанная одновременно и светом и тьмой. И только муж, Роман, казалось понимал это её состояние. Пусть и не до конца. До конца беременная женщина и сама себя не понимала. Просто в какой-то момент поселилась в её сердце тревога и ничего она с этим поделать не могла. Измучила и себя и близких.
В семье жила и старшая дочь от первого брака, восьмиклассница Карина. Вот именно с ней, по большей части, были связаны волнения у мамы. Два года назад девочка-подросток не сразу приняла в семью Романа - "чужого дядю". А теперь, когда в семье ждали рождения мальчика (пол младенца показало УЗИ), старшая дочь и вовсе отдалилась от мамы. Стала вести себя вызывающе, грубила, возвращалась поздно домой, несмотря на запреты. Роман успокаивал жену, объясняя такое поведение девочки её ревностью к нему, отчиму и к ещё не родившемуся братику. Какому ребёнку хочется делить любовь своей мамы ещё с кем-то? А Карина по сути оставалась ещё ребёнком, капризным и эгоцентричным. "Тут помогут только терпение и время" - повторял Роман.
В тот зимний солнечный день Карина пришла из школы в приподнятом настроении, с улыбкой на лице и сияющими глазами. Она нежно обняла маму, как давно этого не делала и поцеловала в щёку.
- А я сегодня с друзьями на именины к однокласснику иду. Какие цветы лучше купить? - весело щебетала девочка.
- Подари ему букет из нежных цветов, разноцветных тёплых тонов. Они будут хорошим дополнением к коробке конфет. Вот тебе деньги и, пожалуйста, не задерживайся. А то мы будем волноваться, - при этих словах женщина погладила свой округлившийся живот.
Карина опустила взгляд на руки матери, что прикрывали выпуклость под домашним платьем и задала только один вопрос:
- Можно?
Женщина без лишних слов поняла дочь и молча кивнула в ответ. Девочка наклонилась, осторожно прикоснулась к животу ухом и на несколько мгновений застыла, с замиранием прислушиваясь к зарождающейся новой жизни. Такую сцену застал на кухне Роман, придя с работы. Чтобы не вспугнуть эту воцарившуюся идиллию, он поспешил тихонько удалиться в комнату и не мешать своим неуместным, в данном случае, присутствием. Он услышал, как за Кариной закрылась дверь и только тогда вышел к жене на кухню.
- Лёд тронулся, - обнял он и поцеловал женщину.
- Похоже наша девочка влюбилась. Сегодня столько любви и счастья свалилось, аж страшно, - сказала Людмила, целуя мужа в ответ.
В этот вечер Карина домой не вернулась. Переходя железнодорожный переезд и пропустив электричку слева, Карина шагнула вперёд и не услышала, как к станции приближалась электричка справа. Она даже сигнала не услышала. На Карине были наушники, в этот момент она слушала любимую музыку на громкости. Она шла поздравлять одноклассника с именинами. В руках её был букет из разных нежных цветов. Разноцветные лепестки и зелёные листья были рассыпаны на снегу у железнодорожного полотна, а поодаль лежало бездыханное хрупкое девичье тельце в яркой порванной куртке.
Узнав страшную новость, у Людмилы отошли воды и уже к вечеру следующего дня она родила мальчика. Молоко у неё пропало.
Одноклассники ещё долго носили цветы к месту трагедии, укладывали их на белый снег, плакали и вспоминали Карину. Девушке было четырнадцать. Похоронили её в семейной могиле, рядом с бабушкой и дедушкой...
Людмила долго не могла оправиться от потери дочери. И только благодаря поддержке мужа и рождению сына, требующего постоянного её внимания, женщина смогла справиться с горем. Она винила себя в том, что так долго не могла найти контакт с собственной дочерью и только в тот злосчастный день они стали близки, как никогда прежде. А теперь дочь окончательно ушла, без надежды на возвращение. И Людмила уже не сможет заглянуть в родные глаза. СМЕРТЬ - конец проявления чувств, конец речи...движения...взгляда. И померк СВЕТ нежности и остался вопрос о НУЖНОСТИ.
Да, смерть есть первозданная неизбежность, это - антипод рождению. Но почему для своего удара она выбрала эту семью и это время, когда зарождалась новая жизнь? И близкие бессильны что-либо изменить, это не в их власти.
Новой жизни - СВЕТУ, нужно девять месяцев, чтобы прийти к тем, кто его не знал доселе, к своим родителям. Зародыш, пребывающий в тёмных утробных водах, неосознанно стремится к СВЕТУ. Наконец он в него приходит!
И данный Богом сын, с младенческим плачем и первичной беспомощностью прижимается к материнской груди, которое не может дать ему молока, но дарит своё тепло. И Людмила снова и снова читает Библию, которую когда-то взяла из дома своей бабушки по материнской линии, в поисках ответа на свои вопросы. Она без конца перелистывает страницы и вдруг начинает понимать что может значить коротенькое слово ЗДЕСЬ для живородящего. Жизнь из воды... на СВЕТ?..
Глядя на спящего сына, она думает: нас "ЗДЕСЬ двое". Два бьющихся ритма, сердечный и лёгочный, не совпадая по возрасту и перебивая друг друга, пытаются совпасть... и не совпадают. У малыша дыхание чаще, но спокойнее. Он закрыл свои младенческие глазки, ослеплённые светом.
"Спи, СЫНОК! Это пока наши ритмы не совпадают. Но когда ты подрастёшь, я сделаю всё, чтобы мы дышали с тобой в унисон, чтобы никогда не теряли взаимопонимания!" - думала Людмила, глядя на спящего младенца.
Она дала сыну имя Виктор - победитель. Её муж не был против.