Турбины Боинга устало выдохнули, уронив обороты, и 737-й приступил к снижению, нехотя покидая родную стихию.
Иван пристегнулся. Он не любил посадки - в такие моменты всегда вспоминался инцидент, случившийся лет двадцать назад, - когда еще в оборонке работал. Старенький Ан-24 без всякой навигации трижды пытался сесть тогда на аэродром режимного объекта, но каждый раз – метров за пятьдесят до земли – обнаруживал отсутствие взлетно-посадочной полосы, и, едва не касаясь верхушек сосен, с диким ревом несся обратно в осенний дождь и туман, расходуя последние остатки топлива. Когда все кончилось, к счастью благополучно, летчик вышел из кабины и поздравил всех «со вторым рождением».
И все же, Ивану нравились воздушные путешествия – своеобразная интрига в череде однообразных будней. За считанные часы попадаешь в иные измерения, где время течет по-другому, вмещая непривычно много событий, незабываемых впечатления, нового опыта. Не зря Анатоль Франс говорил: «Иногда один день, проведенный в других местах, дает больше, чем десять лет жизни дома».
На этот раз путешествие было связано с командировкой. Крупному машиностроительному предприятию грозило банкротство. Понимая, что десять тысяч безработных - не самый лучший подарок для региона в канун выборов, губернатор решил подстраховаться и обратился за советом к «старшему брату». Разобраться в ситуации на месте послали «человека с банковским и производственным опытом»…
В аэропорту Ивана встретили и без задержки доставили в гостиницу. Там он взял номер с окнами во двор, чтобы шум улицы не мешал ночью отдыхать, быстро привел себя в порядок и отправился в администрацию области, где ему была назначена встреча.
Предстояло выяснить, как местная власть относится к происходящему на предприятии, и готова ли оказывать реальную помощь. Кроме того, нужно было договориться о создании нормальных условий для работы прибывающих вечерним рейсом экспертов – коллег Ивана: финансистов, кредитников, оценщика.
Раньше он ничего не слышал о заводе. Знал только, что на юге страны есть предприятие, выпускающее трактора, прицепную технику, средства малой механизации.
Перед поездкой, выяснил, что шестьдесят процентов работников «Металлиста» - женщины, половина из них – матери-одиночки, а само предприятие – градообразующее: если начнется банкротство, тысячи людей потеряют источник средств к существованию.
Работа Ивана обычно не требовала принятия решений, непосредственно влияющих на чьи-то судьбы. Здесь же он мог коснуться вопросов, жизненно важных для очень многих. Понимая ответственность, нервничал, ведь ситуация на заводе, судя по всему, аховая – «пить боржоми» уже поздно.
Оказавшись в приемной губернатора, обратил внимание на ковровые дорожки. Они напомнили ему банк, где когда-то начинал карьеру юриста. Там лежали почти такие же, но были они из самого ЦК КПСС! Хозяйственник Миша Могиленец, маленький человек с некрасиво зачесанными на лысину волосами, гордился, что добыл «раритет» сразу после принудительного выселения партийной верхушки со Старой Площади.
Первый руководитель области встретил гостя приветливо:
- Иван Владимирович, очень рады! Как долетели? Устроились нормально? Познакомьтесь, это мой первый зам по экономике, а это руководитель департамента промышленности. Мы сначала в таком составе потолкуем, а потом позовем директора завода - он ожидает в приемной. Зададим общий вектор, и вы тогда уже сядете и начнете детально работать. Устраивает?
- Вполне.
Губернатор сразу же «взял быка за рога»:
- Нам хочется с вашей помощью понять, что можно сделать для предотвращения банкротства. С банками общались – каждый в свою сторону одеяло тянет. Чтобы отсрочить долги, просят государственную гарантию, а это не реально – долговая нагрузка на бюджет и так выше некуда.
Но мы готовы как-то по-другому помогать. Что-то мэр может сделать. Он – главное заинтересованное лицо. Ведь если завод остановится, половина населения останется без работы - люди выйдут на улицу.
- А чем он может помочь? Бюджет города в пять раз меньше задолженности завода перед банками. Разве что отключит потребителей заводской котельной, что греет почти весь город – нехорошо пошутил Иван.
- Ну, это уже нужно на месте смотреть. Съездите завтра туда – это восемьдесят километров отсюда. Я поручу, чтобы оставил все и был с вами. Если что пойдет не так, пусть подключается - с собственником завода еще со школы дружил, в одном классе учились. Но если честно, мы возлагаем большие надежды на помощь федерального центра в этом вопросе.
Губернатор с первых минут разговора разочаровал Ивана. Совсем не чувствовалось заинтересованности в оказании реальной помощи заводу. Впрочем, откуда ей взяться – новый руководитель области заступил на пост всего год назад. «Металлист» для него - похмелье во чужом пиру. Предшественник пестовал предприятие, считая его строительство своей заслугой. Много вкладывал туда государственных средств и, скорее всего, поимел на этом как следует. Теперь в Москву сенатором избрали – сидит себе там преспокойненько. А проблемы, что здесь после себя оставил, другим разгребать приходится.
- Посмотрим, что можно сделать. Но в таких случаях обычно процентов на девяносто все зависит от региона. В бюджете денег нет, это понятно. Но в казне области, как я понимаю, достаточно другого имущества, чтобы поддержать завод. Почему, например, не подумать о создании залогового фонда? Даже вот это здание администрации, где мы сейчас сидим, – чем не залог? Я не шучу. Другие регионы практикуют такое. Банки с удовольствием берут, поскольку это формально повышает качество кредита, да и сам факт для них важен – демонстрирует решимость местных властей помогать предприятию.
Иван видел, что его инициативы не радуют губернатора. А первый зам вообще сидел с таким видом, как будто ему только что предложили заложить под долги завода личную собственность.
- Кредиторы должны почувствовать, что администрация области и хозяин бизнеса едины в стремлении сохранить производство и готовы, каждый со своей стороны, сделать максимум возможного – это главное условие для любых решений сегодня. Они, конечно, будут интересоваться нашими оценками, но заставить их делать что-то вопреки коммерческим интересам не удастся никому, вы понимаете. Второе - все хотят почувствовать, что у самой компании имеется ресурс, что деньги, извините, тупо не украдены, и что у собственника есть воля направить этот ресурс именно на оздоровление завода. В противном случае, кредиторы дружно набросятся на должника и банкротства не избежать.
Во время разговора Иван внимательно наблюдал за руководителем области и членами его команды. За годы работы он придумал свою классификацию губернаторов и их окружения. Всех их он условно делил на три типа.
Первый тип – «Хозяин». Такой руководитель, как правило, больше десяти лет у руля. За это время смог капитализировать власть и определить в нужные руки все, что хоть немного шевелится и дает копейку. Без его согласия ничего не происходит. За открытие любой, пусть самой маленькой, но реально работающей на рынке фирмы, полагается платить «входной билет». А поскольку в этом случае власть и криминалитет – своего рода конкуренты, то между ними всегда существует пакт о сотрудничестве и сферах влияния. При Хозяине его окружение – «солдаты». Работа бывает организована четко и профессионально, а электорат отличается особой послушностью – кому охота быть изгнанным из общины. В «хозяйских» областях, как в древние времена – человек вне общины погибает. Проблемы в таких регионах все – свои, а поэтому решаются келейно. Никто никуда за помощью не обращается - денег и у самих достаточно. Чужакам воевать на территории таких регионов бесполезно. Бывали случаи, когда адвокатов, следующих на заседание арбитражного суда, милиция высаживала с поезда, или караулила на границе, когда кто-то решался добраться на автомобильном транспорте. Но если даже удавалось проскочить «сквозь сито», шансов победить практически никаких - правоохранители и суды работают как часы и сбоев не допускают. Единственная возможность – это вытащить спор за территорию всевластия Хозяина.
Удивительно, но «хозяйские общины» считаются у нас сегодня самыми благополучными регионами. Как тут не согласиться с тем, что страна еще не выбралась из феодализма!?
Второй тип – «Умеренный». Такие приступают к обязанностям «под шапочный разбор», когда до них в регионе уже кто-то другой поматросил и все сладкие кусочки распределены. Стать Хозяином Умеренный не может – для этого нужен ресурс, главный из которых - деньги. На территории «умеренных» регионов силовики и суды работают на тех, у кого этот самый ресурс водится. А поскольку финансовые потоки местного бизнеса идут мимо Умеренного, ему остается довольствоваться малым - тем, что осталось. Умеренные обладают опытом работы в экономике, а потому способны формировать при себе нужные команды. Если кто-то из представителей местного бизнеса «захромал», а «рыбка» по размеру не больше, чем позволяют возможности, Умеренный осторожно пытается «проглотить добычу». Получив первый опыт, ищет новых подранков, а иногда и сам стимулирует проблемы, создавая «объективные трудности» для будущей жертвы. Но делает это все с умом, не спеша набирая силу. Что очень важно, Умеренный, как и Хозяин, достаточно много «делает для людей». Его инициативы направлены «на общее благо». Причем слова редко расходятся с делом. Постепенно его начинают уважать и местный бизнес, и криминалитет.
Третья категория самая несимпатичная – «Временщики». Эти попадают в кресло руководителя, как правило, ни чем не прославившись – в силу везения или близости к неким «высшим силам». Такие везунчики понимают, что редкий шанс упускать ни в коем случае нельзя, и немедленно приступают к совершению глупостей. Окружение подбирают под стать себе. Эти люди ни на что не способны – они теоретики и мечтатели. Большинство до «звездного часа» ничего реально не сделали. Чего у них не занимать, так это алчности. Если таким попадается «подранок», они набрасываются на него как голодные псы, кусками отрывая что придется, совсем не заботясь о сохранении бизнеса. Команда Временщика обычно готова «решить любую проблему» захромавшего «хозяйствующего субъекта» при условии, что банк-кредитор поможет ей занять места «неэффективных менеджеров» предприятия. На памяти Ивана работа всех таких команд заканчивали одинаково: конфузя патрона, эти люди воровали, что под руку попадет. За многими потом гонялись следственные органы, поскольку и украсть-то нормально не умели. Понятно, что Временщика никто не уважает – ни население, ни бизнес, ни бандиты. Все просто ждут, когда сам поймет, что ловить нечего и найдет себе какую-нибудь другую, более спокойную кормушку…
Пообщавшись еще немного с губернатором и его помощниками, Иван понял, что местная власть боится только одного – банкротства «Металлиста» до выборов. Судьба предприятия и людей, что добывают там свой скромный хлеб, никому не интересна. И в Москву сигнализировали лишь для того, чтобы неожиданностью не было, что голосование в регионе прошло «не на должном уровне». Кому хочется потерять доверие партии, а вместе с ним и должность?!
Совещание подходило к концу. В кабинет пригласили директора завода. Общими словами губернатор «обозначил вектор» и стал закругляться.
Иван вдруг почувствовал безысходность. Ну что он может сделать один?! Администрации наплевать, собственник даже не появился – директора прислал. А Иван-дурак должен тут Потемкинские деревни строить!? Еще в Москве догадывался, что его хотят просто использовать - создать видимости «рабочего процесса», чтобы кредиторы увидели какую-то возню и на время воздержались от резких движений.
В очередной раз пожалел, что зарабатывает свой хлеб столь ущербным ремеслом. Даже зло взяло.
«Ну, уж нет! Не догоню, так согреюсь. И потом… Что если завод действительно поднять можно? Опять же - совесть чиста будет перед работниками предприятия» - решил для себя Иван и перешел в наступление, обратившись ко всем сразу:
- Кстати, а где собственник завода? Мы тут стараемся, а он, небось, принимает воздушные ванны где-нибудь на далеком берегу?
- Он действительно на островах – отдыхает и лечится. Мы разговаривали сегодня по телефону, и я ему рассказал, что из Москвы приехали разбираться с ситуацией, - спокойно заметил директор.
- Ну и… Он думает прилететь сюда, или продолжит лечение?
- Знаете, у него особенность одна есть: Павел Петрович боится на самолетах летать.
- Ну, а до этих самых остров, надеюсь, он не вплавь добирался! Передайте ему, позвоните прямо сейчас и скажите, что я, как все нормальные люди, тоже боюсь самолетов, особенно тех, которые тут у нас в России летают, но сейчас же отправлюсь обратно, если он не появится здесь в разумное время. Без него ничего не будет. Так и передайте.
Губернатор с удивлением посмотрел на Ивана. Было видно - умеренный не ожидал, что московский гость станет прямо у него в кабинете раздавать столь безапелляционные команды, да еще в таком тоне.
Иван же понимал, что иначе действовать в этой ситуации нельзя. Если не взбодрить всех, кто должен участвовать в мероприятии, его приезд серьезно не воспримут, да и результат будет нулевой. Банки - кредиторы, узнав, что Паша даже «зад с пляжа не поднял», только посмеются - никто не поверит, что здесь что-то серьезное затевается. Кроме того, без указания хозяина, документов, реально отражающих финансовое состояние завода, не дадут – это как ясный день. Да и сам Паша, пусть почувствует, что, возможно, реальный шанс на спасение бизнеса замаячил на горизонте.
- Хорошо, я немедленно сделаю звонок. Можно выйти?
Губернатор понял, что самое время дистанцироваться от неуютной компании и «подвел черту»:
- Теперь, когда мы обсудили цели и задачи, общие, как я понимаю, разговор, полагаю, лучше продолжить в департаменте промышленности.
Поменяли дислокацию. Директор стал звонить хозяину. Работники администрации и приглашенные для участия в совещании руководители завода постепенно подтягивались в комнату переговоров. Иван с удовольствием пил чай с сушками, любезно предложенный секретарем – утром не успел позавтракать.
К нему подошел директор завода и так, чтобы никто не слышал, не скрывая довольной улыбки на лице, сообщил:
- Завтра к вечеру "наши будут в городе".
- Замечательно! – Иван обрадовался, что поездка не превратится в пустопорожнее мероприятие, и у него поднялось настроение.
Совещание началось. Глава департамента представил присутствующих, и дал слово Ивану.
- Помните первые строчки «Анны Карениной»? - «Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастна по-своему». Нам предстоит понять, откуда проблемы «Металлиста» и в каком они состоянии сегодня. Надеюсь, что с вашей помощью мы изучим необходимые документы, проведем финансовый и правовой аудит. А когда это сделаем, посмотрим, можно-ли что-то сделать для сохранения вашей заводской «семьи».
Иван передал присутствующим списки документов, требуемых экспертам.
- Прошу взять с собой и ознакомиться. Завтра на заводе соберемся уже в расширенном составе. Готовьтесь представить указанные в списках документы или задать уточняющие вопросы. У кого есть они сейчас, могу ответить …
После совещания Ивану предложили отдохнуть, а заодно пообщаться «здесь недалеко».
В компании заместителя губернатора и директора департамента промышленности отправились «в райское место», как сказали Ивану, расположенное в километрах тридцати от города.
Свернув с трассы, машина попала на лесную дорогу. Вскоре фары высветили большие ворота, которые вышел открывать охранник в казачьей форме. Нырнув вглубь «заповедника приватного отдыха», Мерседес медленно поплыл по узкой асфальтированной дорожке, утопающей в хвойниках и кустах цветов, оставляя позади возникающие то справа, то слева в укромных уголках сада, надежно скрытые от посторонних глаз, небольшие «оазисы», каждый из которых, как стало ясно потом, обязательно включает: бревенчатый коттедж и баньку, журчащий ручеек с фонтанчиком, мощенный природным камнем дворик с дубовым столом и массивными стульями. Все эти «островки удовольствия» соединены дорожками и каменными лесенками – место находилось на склоне. По ним бегали официанты, разнося на огромных подносах яства. Территория искусно подсвечивалась множеством разноцветных фонарей. Кое-где стояли газовые горелки, обеспечивая уют и защищая от прохлады летнего вечера. Внизу склона было видно озеро, с разбросанными по берегу домиками рыбака.
Припарковались и вышли. Хозяин заведения – какой-то кавказец, проводил гостей к «оазису», расположенному вблизи озера, где уже все было готово для отдыха: стол сервирован разнообразными закусками, а прямо по его центру возвышалась, красиво выложенная на большом блюде, гора раков. Запотевшая бутылка «Белуги» и холодное пиво в глиняных кувшинах венчали соблазнительный натюрморт.
Бывая в командировках, Иван любил такие вечера. Здесь можно отдохнуть, но, самое главное, получить бесценную информацию, которую в кабинетной обстановке обсуждать никто не станет.
Русской баньке Иван обрадовался больше всего - это как раз то, что нужно было ему после раннего подъема, перелета и нервного рабочего дня.
В парной пахло березовыми листьями. Мужчины посидели на полатях какое-то время, привыкая к температуре, а затем вошел лысый банщик, открыл металлическую дверцу каменки и стал метать туда небольшие порции горячей воды, смешанной с пивом. В ответ из чрева печки вырывались потоки влажного горячего пара, источающего бесподобный хлебный аромат. Затем за дело взялись березовые веники лысого. Со знанием дела они сначала прошлись по московскому гостю, а потом принялись за других.
Выйдя на улицу, Иван спустился к озеру и вошел в воду. Потревоженные пузырьки воздуха поднимались со дна и приятно щекотали ноги. Пар от разгоряченного тела растворялся в вечернем тумане, создавая сказочное ощущение нереальности происходящего. Испытывая восторг от хорошо знакомого с детства чувства единения с природой, с необыкновенной легкостью доплыл до середины пруда и лег на поверхность водной глади, любуясь мириадами звезд ночного неба, одетого в корону из верхушек прибрежных сосен...
Блаженствуя, Иван размышлял: «Да, сейчас в регионах создано много прекрасных мест для досуга, развлечений и отдыха. Не сравнить с прежними временами. Раньше гостей из Москвы принимали обычно на обкомовских дачах – только там имелись соответствующие условия: банька, биллиард, водоем. Кавалькада из Волг на огромной скорости неслась за город, а там … водочка или калган под холодец с хреном, грибы, соления, сало….многочисленные тосты, баня, костер, готовящаяся здесь же только что выловленная рыба…и, конечно же, неформальное рабочее общение. Именно с помощью такого общения решались в прежние времена все важные деловые вопросы. Вот нужно было, к примеру, выбить в Совмине валюту для покупки импортного оборудования или получить наряды на какой-нибудь дефицит – металл, трубы, пр. Областной хозяйственник высокого ранга брал дипломат, заполненный водкой и сухой колбасой, и ехал в Москву. В особых случаях с такой миссией отправлялся председатель облисполкома или даже сам первый секретарь обкома. Но обычно они лишь делали звонок, ходатайствуя о встрече. Для успешного решения вопроса необходимо было суметь усадить нужного человека за стол в номере гостиницы и «напоить», объяснив попутно важность и необходимость того самого оборудования для области. Если посланник не умел пить, был бестолков и не обладал харизмой, - ждать нечего. Но если между людьми возникало понимание, то завязывалась крепкая деловая дружба, которая могла потом горы свернуть. Было принято также по окончании «переговоров» демонстрировать уважение, открытость и преданность путем целования в губы – мужчины целовались чуть ли не в засос. В те времена это было как ритуал – своеобразная деловая клятва верности – крепче подписи и печати на документе. Сейчас все изменилось. Дружба нынче подкрепляется дипломатами, в которых отнюдь не водка и колбаса…, а пьют совсем мало – здоровье берегут. О мужских же поцелуях вообще лучше забыть в наше время, чтобы не подумали чего. Вырождаемся потихоньку»…
После первого захода в парную за раками и пивом обсудили для начала глобальные мировые проблемы, поговорили о том «как там у вас в столице», и незаметно перешли к «земным» темам.
Иван попросил рассказать больше о собственнике завода и узнал, что в девяностые Паша, только что окончивший технический ВУЗ, стал зарабатывать деньги распределением мест в торговых рядах местного рынка. В составе бригады следил за порядком, продвигаясь по иерархической лестнице.
Скопив немного, организовал кооператив по выделке шкур.
Он имел пытливый ум, любил вникать в детали технологии, привлекал ученых из местного сельхозинститута, чтобы поставить дело на научную основу и с размахом.
Со временем перешел в девелоперский бизнес. Купил несколько участков земли в самом центре и построил на них гостиницы и офисные центры. Будучи от природы технарем, оставил это дело, и занялся поставкой сельхозтехники. Но и здесь не удовлетворился лишь торговлей – развивал дилерскую сеть, организовал разработку своих моделей тракторов и машин, и даже создал собственное конструкторское бюро. К тому времени обанкротился завод холодильного оборудования и Паша, купив с торгов цеха предприятия, очистил площадку и инвестировал все свои средства в строительство современного завода сельскохозяйственного машиностроения.
Директор департамента промышленности – полный розовощекий мужчина с черной как смоль шевелюрой, закутавшись в простыню и отхлебывая пиво, посвящал Ивана в существо сложившейся на заводе кризисной ситуации:
- Все хорошо шло у Павла Петровича, просто замечательно. До тех пор, пока не случился мировой финансовый кризис. Кто будет новую технику заказывать, когда рынок скукожился и главная задача у крестьянина – выжить? Опять же правительство «помогло» – приняло постановление о том, что кредиты на покупку импортной сельхозтехники не субсидируются государством, в то время как половина от всего бизнеса «Металлиста» как раз и была поставка импортной техники. Она, конечно, в сто раз лучше нашей. Тот же Джон Дир косит и молотит в дождь - прет хоть бы что. Наш же и половины не соберет, да еще увязнет. И ресурс такой, что обалдеть. Но ничего не поделаешь – «поддержка отечественного товаропроизводителя» превыше всего. Обидно, что «Металлист» отечественным уже являлся наполовину, когда кризис грянул. Еще бы чуть-чуть и он бы вырулил. Его собственная техника не хуже импортной – научились делать. Представляете, в своем КБ даже двигатели разработали.
- Только вот если бы Паша не увел свое КБ в Индию, да не разбросал бы посреднические фирмы поставщиков запчастей по всему миру, открыв их в разных там офшорах, можно было бы серьезно помогать, зная, что завтра он не «сделает ручкой», вмешался зам губернатора.
- Ну да, - подумал Иван – тогда бы он весь с потрохами был у вас в руках и вы бы быстренько отжали его от завода – чего проще, когда все здесь. Владелец бизнеса не так уж прост, молодец! Поставил неразрешимую задачу умеренным – видит око, как говорится...
- А тут у него только завод этот, и все. Без инфраструктуры: КБ, наработанных связей по поставке запчастей, технологий, что самому заводу не принадлежат, он ничего не стоит - металлолом один, - продолжал сокрушаться зам губернатора.
- Не волнуйтесь. Разберемся потихоньку, что с «Металлистом» делать. В любом случае, чем бы ни кончилось, лучше по закону и без глупостей. И не забудьте - иногда процесс важнее результата бывает. То, чем кредиторы завода сейчас занимаются, называется работой с долгами. Некоторые шутят – «Работа с долгами это: не вернуть долг, но сразу, или тоже самое, но…через десять лет». В шутке этой много здравого смысла заложено. Если сразу ничего, то обязательно нужно кого-то в тюрьму сажать, а это неприятно. Еще разобраться нужно, как те самые кредиты выдавались банками. Но если процесс длится десять лет – тут уж… или шах, или ишак…
Деловой разговор прерывался тостами и анекдотами. Окрестности то и дело оглашались раскатистым смехом упитанного руководителя департамента промышленности. Ивана всегда умиляла одна особенность компаний, в которых присутствуют чиновники. К примеру, прозвучит плоская шутка, или вспомнится бородатый анекдот. Казалось бы, кто будет в этом случае натужно, до покраснения смеяться, делая вид, что «зацепило». А у чиновников это закон. Особенно, если шутка исходит от "вышестоящего лица". Все буквально «за животы берутся». Такая у них работа…
Когда снова пошли в парную, зам губернатора вернулся к серьезной теме:
- Иван Владимирович! А какие ваши предварительные оценки по поводу будущего нашего завода?
- Пока не увидим документов и не сделаем расчетов, ничего определенного сказать нельзя.
- И все-таки, какие варианты возможны, к чему готовиться?
Щурясь от жарких потоков пара, Иван стал рассказывать о том «как это обычно бывает»:
- В ситуациях, аналогичных вашей, несмотря на непрозрачность бизнеса и, возможно, отсутствие симпатий к собственнику, все равно кредиторы обычно полагаются на человека, создавшего когда-то бизнес, если он, конечно, совсем не поставил крест на своем детище. Но это редко бывает, чтобы при наступлении трудных времен кто-то так просто взял и отказался от «дела всей жизни». Напротив, чаще всего, собственник пребывает в глубочайшем заблуждении относительно будущего своего «дитя». Иллюзии погибают лишь вместе с последней надеждой.
Генезис этого процесса обычно такой.
Сначала хозяин и мысли не допускает, что может потерять все. Сам рад обманываться и охотно «играет в перспективу» - просит у банков денег, презентует новые захватывающие проекты. Но эта стадия длится не долго. Кредиторы редко попадаются на такую наживку - интересы у всех разные, и их крайне сложно бывает согласовать.
На следующем этапе должнику обычно предлагают отдать в счет погашения части долга что-то из имущества взамен на отсрочку платежа и возможность перевести дух. Тут мы наблюдаем ситуацию, которую условно принято называть «У людей большое горе … они хотят поторговаться» - начинается долгий процесс согласования - что какому кредитору достанется. В конце концов, когда удается договориться, «удаляют почку» и продают. Еще какой-нибудь орган вытаскивают, без которого жизнь все-таки возможна – непрофильную недвижимость, например. Дальнейшее существование должника продолжается уже под жестким контролем «врачей».
И последняя стадия «болезни» – самая печальная. Если у бизнеса не получается нормально обслуживать отсроченный долг, а инвестора, готового подставить плечо или встать на место должника, не находится, собственника перестают спрашивать о чем-либо и «больного разбирают на органы»: кому «печень» достается, кому «сердце», кому оставшаяся «почка»....
Но в любом случае, даже если возбуждается банкротство и имущество выставляется на торги, юристы, нанимаемые должником, помогают контролировать процесс, чтобы потери были меньше. Формируют липовую кредиторку и делают «реинкарнацию» - на базе новых фирм создается некое подобие того, что было раньше. Но уже без долгов. Обычно бывает так. Да вы и сами знаете – тут никакого секрета.
Однако в случае с детищем Павла Петровича все гораздо сложнее. Я специально ездил перед командировкой в министерство, чтобы выяснить, каков на самом деле технологический потенциал завода, есть ли перспектива по рынку и госзаказу. Там сказали, что технология убогая, а рынок «сдулся» - кризис нынче на дворе. Кроме станков и автоматов, оснастки, огромных покрасочных камер ничего у завода нет. Стало быть «на органы» этот объект не разберешь – один металлолом получится, как вы сами совершенно правильно подметили. Так что нет худа без добра. Самое правильное для кредиторов – попробовать возродить производство, чтобы источник возврата кредитов появился, и стало капать понемножку. Именно поэтому они до сих пор завод и не растерзали. А Павел Петрович, видимо, пользуется этим.
- Насколько я знаю, Паша уже начал переговоры с банками о передаче в счет частичного погашения долга гостиницы, офисного центра, - прервал монолог Ивана зам губернатора.
- Да и куда он денется. Все равно эта недвижимость заложена по кредитам. Правильно поступает. Такие действия защищают его от уголовной перспективы. Банки, подавая иски в суд, часто пытаются подкрепить свои усилия заявлением о возбуждении уголовного дела. Там ведь тоже чиновники сидят, особенно в государственных банках, где процесс бывает важнее результата. Но это инструмент опасный. Когда дело попадает к правоохранителям, оно начинает жить своей жизнью и его сложно контролировать – у людей в погонах возникают свои интересы, все ищут возможность заработать. Для них это как новая нефтяная скважина. Польза от уголовки только тогда бывает, когда правоохранители под контролем, а иначе - одни проблемы.
Так что Павел Петрович грамотный, похоже, человек. Лучше по доброму договориться. Отдаст что-то, успокоит кредиторов, и все разойдутся довольными… на время. И Банкам выгодно по просроченным кредитам новый срок установить – к Новому Году подарок самим себе сделать - резервы снизить, нормативы улучшить, прибыль большую показать. Опять же, годовые бонусы высших менеджеров от этого зависят. Так что здесь тоже, как ни странно, своеобразная заинтересованность имеется.
- Хорошо. Это наши банки. Но там ведь есть среди кредиторов пару иностранных. Как они поведут себя?
- Ну, эти вообще обожают долгий и нудный процесс. Любят нанимать дорогих юристов и обставляют все так, чтобы показать акционерам - менеджеры в поте лица стараются, работают. Так что им тоже не нужен быстрый результат, тем более такой, когда взять нечего.
Кстати, своим вопросом вы напомнили мне забавный случай. Банкротился как-то один большой банк в девяностых. Я участвовал в переговорах с западными кредиторами – должник хотел в суде мировое соглашение заключить. По условиям этого соглашения иностранцам предлагалось десять процентов от суммы долга. Уперлись они тогда и…ни в какую. В конце концов, один из заграничных топов по секрету сказал мне: «Пусть лучше будет ноль процентов! Акционеры не поймут, почему всего десять вернули, а не сто». Нанятые менеджеры элементарно боялись, что их работу признают неудовлетворительной. Вот когда ноль процентов возврат - другое дело. Такую ситуацию акционеры воспримут с пониманием – «Бизнес в России прибыльный, но очень рискованный». И всем будет ясно, что не только эти, но и любые другие менеджеры не смогли бы взыскать вложенные деньги. Такая вот искаженная у гоблинов логика.
Больше следует опасаться шантажистов. Те выкупают кусочек долга у кого-нибудь из мелких кредиторов и идут в суд с банкротством. Но я думаю, что Павел Петрович такие долги легко погасит по ходу дела.
Короче, одно могу сказать точно, до октября, то есть до выборов, банкротства не будет, можете расслабиться.
- Дело ясное, что дело темное, - резюмировал зам губернатора. Иван видел, что у него заблестели глаза и улучшилось настроение, ведь теперь он может обстоятельно разъяснить шефу, что банкротства завода до выборов опасаться не стоит. - Давайте прекратим истязать себя и пойдем выпьем за приятное знакомство.
После тоста на посошок директор департамента, только что громогласно смеявшийся над очередной плоской шуткой шефа, с трудом делая озабоченный вид, поинтересовался:
- А может завод выжить, как считаете?
- Это будет зависеть от двух вещей – состояния рынка и наличия оборотных средств. С рынком понятно – государство, если сочтет нужным, поможет создать спрос на продукцию завода. Что же до оборотки, то тут самое главное, чтобы собственник деньги из бизнеса не выводил. Впрочем, если прилетит завтра, пообщаемся, - все станет ясно. Да еще документы по платежам за последние два года посмотреть нужно. Поэтому и говорю, что пока мы не поймем некоторые вещи и не посчитаем, возможные перспективы завода понять сложно.
Было уже поздно, да и все что можно было обсудить в неформальной обстановке уже обсудили. Выпив чаю с медом, решили выдвигаться …
В гостинице Иван оказался лишь к ночи.
Несмотря на поздний час, прибывшие коллеги не спали и отдыхали в кафе на цокольном этаже. Там была живая музыка, стриптиз. Иван устал за день и предложил перенести общение на завтра:
- С утра поедем завод смотреть – там обо всем и договоримся.
Сразу заснуть не удалось. Во дворе гостиницы были какие-то постройки частного сектора, и прямо под окнами, в небольшом вольере, суетилась собака неизвестной породы. Она все время играла с пустой пластмассовой миской в ожидании, когда положат туда хоть что-нибудь. Да еще и лаяла, чтобы хозяева ненароком не забыли о ее существовании. Шум от всего этого стоял невероятный.
Все же через какое-то время животное успокоилось, и, засыпая, Иван подумал: «Кто-то занят настоящим делом… Но большинство из нас, как эта собака - играем миской, шумим и лаем - пытаемся значимость свою показать, чтобы хозяин кусок пожирнее бросил»…
Утром отправились на завод. Иван пересел в машину мэра, ожидавшего делегацию на границе района. После короткого знакомства перешли к делу:
- В случае остановки завода, людям есть что предложить?
- Это моя головная боль. Я уже спать перестал нормально. Если всех уволить, начнут искать работу в областном центре. В городе нет ничего адекватного для таких специальностей. Нагрузка на транспорт междугородний вырастет, преступность поползет вверх, налоги перестану поступать. Цепочка несчастий, короче. А если котельная заводская к зиме остановится, то и замерзнем. Вот так – дожили.
- О какой помощи со стороны города говорил губернатор?! Они же просто заложники, - подумал Иван…
Подъехали к заводоуправлению. Там уже ждал директор и главный инженер. Прежде чем показывать производство в натуре, прокрутили видеоролик с презентацией всей технологической цепочки.
Затем началась экскурсия. Сразу увидели, что заводские площадки сплошь уставлены готовой техникой и изделиями, не завершенными в производстве. Директор пояснил:
- Не только спрос упал, но и ритмичность поставок. Рассчитываться стало сложно, и уже многие не отправляют комплектующие, как раньше, без предоплаты.
Переходили из корпуса в корпус, и главный инженер демонстрировал, что в основном все этапы технологической цепочки еще живы.
- Если отключить от электричества вот эту грунтовочную ванную, как нам грозят энергетики, ее потом и отбойными молотками не очистишь. Представьте себе, сколько потрачено сил и средств, чтобы запустить это все. А остановится – через сутки застынет и превратится в хлам. Да ее отсюда и не вытащить тогда.
Высокий, худой, смуглый красавец, он был одет в хороший светлый костюм – видно специально готовился к приезду гостей. На объекте с первых дней. Чувствовалось, что каждой своей клеточкой сросся с заводом и теперь представляет с ним единое целое. О новых разработках рассказывал так, как будто цунами проблем не грозило погубить здесь все в самое ближайшее время.
- Да у вас тут матриархат. Как вы справляетесь с таким количеством женщин, - пошутил Иван.
В комбинезонах и белых косынках они все казались одинаковыми. Много таких косынок мелькало в лакокрасочном цехе, но больше всего женщин работало в кузовном. Проходя мимо одной, она шлифовала сварной шов, с усилием упершись грудью в шлифмашинку, Иван подумал: «Разве для этого предназначена женская грудь?».
Как будто услышав его мысли, работница отстранилась от детали и сняла защитные очки.
- Здравствуйте, - крикнул сквозь шум Иван.
Женщина отключила оборудование. Было видно, что она немного смущена, представ перед делегацией хорошо одетых солидных мужчин, среди которых даже сам мэр города.
- Здравствуйте.
- Давно на этой операции?
- Полгода. До этого на пескоструйке.
- Это временно было. У нас женщины там не работают – КЗоТ запрещает, - мгновенно среагировал директор.
Сообразив, что подруги наблюдают за ней и обязательно спросят про разговор с начальством, женщина осмелела:
- Пусть будет пескоструйка или литейный, как год назад, – все равно. Главное, чтобы работа была, и зарплату не задерживали.
- Полина! Прекрати! Мы же объявили, что все заплатим в конце месяца, - вмешался главный инженер.
Заканчивать разговор на такой ноте не хотелось.
- У вас дети?
- Двое.
- А муж тоже на этом заводе работает? – спросил Иван и тут же поставил себе двойку за столь опрометчивый вопрос.
- Муж…объелся груш, - спокойно сказала женщина, смутив незнакомца простым ответом.
- Все наладится, будем надеяться, - пробормотал он, сам не понимая, что имеет в виду. – Ну что, показывайте дальше, не будем мешать.
Когда выходили из цеха, Иван обернулся и увидел, что косынки собрались в курилке и что-то живо обсуждают, глядя в сторону делегации …
После ознакомления с производством пообедали в заводской столовой и провели совещание, которое подтвердило опасения Ивана: из списка требуемых документов представлены крохи, которых явно не хватит для проведения требуемого анализа. Понимая, что здесь большего не добиться, предложил отправиться в обратный путь. Вечерняя встреча с собственником должна прояснить ситуацию с документами.
По дороге осмотрели достопримечательности города.
Здесь городской голова раскрылся по-настоящему. Чувствовалось, что ему, как минимум уже раз сто приходилось быть в роли экскурсовода. На набережной встретили сразу несколько свадебных кортежей. Пока молодожены по очереди фотографировались, «передавая мэра из рук в руки», Иван смотрел на открывающийся с берега простор и думал:
«Сколько пришлось повидать, мотаясь по командировкам! Сидя в Москве, никогда не почувствуешь масштаба огромной страны. И дело не только в географии. Из столицы не ощутишь остроты проблем, мешающих жить по-человечески миллионам людей. Полина, что в кузовном шлифовальщицей трудится, наверное, тоже фотографировалась здесь когда-то. На счастливое будущее надеялась. Теперь поднимает двоих детей одна: ни образования, ни денег, ни личной жизни, судя по всему. Вот скоро и это место потеряет, а ведь ей, как и тысячам таких же, ничего особенного не нужно – готова даже мужскую работу выполнять»....
Задумавшись, Иван не сразу обратил внимание, что к нему подошел мэр и стал рядом, опершись о перила причала.
- Красиво, правда?
- Да, вам удалось сохранить лицо города – не дали испохабить историческую часть новыми постройками. Это большое дело. Далеко не везде можно такое увидеть.
- Вы не представляете, какое давление пришлось выдержать!
Понимая, что мэр еще не отошел от фотосессии и находился в благостном расположении духа, Иван все же вернулся к неприятным вопросам:
- Город не планировал заранее какие-то меры? Вы же, кажется, уже имели опыт банкротства крупного предприятия?
- Прошлый раз нам удалось занять людей, что раньше холодильники выпускали никому не нужные. Гнали стройку во весь опор. Правда, губернатор долго уговаривал Павла Петровича, прежде чем тот согласился выкупить заводские площади и на их базе развернуться. Тут ему не совсем удобно. Пришлось технологию уродовать.
- Что имеете в виду?
- Он согласился тогда включить в техпроцесс несколько вспомогательных цехов старого предприятия. А у них уровень дореволюционный. Все это сказывается сегодня.
- Я бы на вашем месте, извините, вместе с инвестором уперся тогда всеми копытами и стоял на своем. Зачем городу такой завод?! Это же даже не вчерашний день. В министерстве правы: допотопная и убогая технология, требующая огромного числа рук неквалифицированных рабочих. Неконкурентная совсем.
- А что, было бы лучше, если бы люди на улице оказались все сразу. Они смели бы все тут.
- Вот в этом то и дело. Боимся, что сметут. А не задавались вопросом, почему в старушке Европе безработица в несколько раз больше, чем тут у нас? Там такое предприятие спасать никто не стал бы, и на его месте аналогичное строить тоже. Люди развивают технологии, идут вперед. Там считают более правильным какое-то время платить пособие безработным, пока на месте старого, что-то достойное придумается. За это время и кадры соответствующие готовят. А мы только болтаем о модернизации.
Не обижайтесь, это по всей стране так, включая Москву. Хотите знать, например, почему в столице до сих пор не строят полностью автоматизированные логистические центры для хранения, подработки и упаковки овощей, а поддерживают старые овощные базы - крысятники. Все просто. Там на каждом шагу неквалифицированный труд. Значит нужно привлекать тысячи мигрантов. А это питательная среда для полиции, живущей поборами с несчастных. Опять же москвичам выгодно сдавать приезжим в аренду свои квартирки. Но самое главное… догадываетесь?
- Городским начальникам заносят регулярно от оборота, - быстро сообразил мэр.
- Именно! У кого же рука поднимется на эту кормушку! Вот только в районах, где эти базы, антисанитария жуткая и по улицам ходить опасно, особенно женщинам.
Таких тормозов много у нас, самого разного вида и происхождения. Огромное количество. Но никто менять это не торопится.
Вот ваш губернатор вчера, только и говорил о сохранении предприятия – боится плохие результаты на выборах показать. А говорить нужно было бы о немедленном грамотном банкротстве, создании на базе устаревшего предприятия нового – высокотехнологичного. Об обучении кадров для него. Чтобы, не дай Бог, инвестор, чудом зацепившийся здесь, не убежал никуда. Законсервируем сейчас ситуацию еще на полгода, а она за это время вообще может из под контроля выйти.
- Высокотехнологичное предприятие, о котором говорите, потребует тысячи две народу, не больше. А остальных куда девать?
- Вот вы и слово подобрали даже такое - «девать». Как будто люди у нас - какая-то проблема, от которой лучше бы избавиться. В этом все дело. Где-то читал, ученые установили, что всего десять процентов трудоспособного населения любой страны потенциально способны создать свой бизнес и успешно его развивать. Восемьдесят процентов готовы жить спокойно, ходить на работу и делать свое дело потихоньку, получая зарплату, позволяющую хоть как-то существовать. И для того, чтобы эти самые восемьдесят были довольны и счастливы, государство должно всячески ублажать и стимулировать тех, кто в десятке – чтобы рабочие места создали для остальных.
- У нас в городе есть целая программа по развитию среднего и малого предпринимательства.
- А это как раз и есть ответ на вопрос «как и куда остальных девать». Правда, почему-то толку мало от этих программ всех, согласитесь. А причины, как ни удивительно, те же.
- Так ведь банки кредиты дают малым предприятиям только под торговлю. Что ни пытаемся развивать, одна только торговля расцветает.
- Банки – отдельная тема. Да и они одни тут ни при чем - долгий разговор. Как-нибудь в следующий раз.
Ладно, давайте будем прощаться. Нам выдвигаться нужно.
- Кстати, Иван Владимирович, а чем, по мнению тех самых ваших ученых, занимаются остальные 10 процентов?
- А ни хрена не делают - паразитируют. Вы, надеюсь, сами понимаете, кто там в этих десяти…
Мэр проводил гостей, и какое-то время еще соображал над арифметикой Ивана, прикидывая что-то в уме…
В областной центр вернулись под вечер и, как условились раньше, собственник завода, прилетевший только что, уже ждал гостей в большом многоэтажном офисном центре, принадлежащем дочерней компании «Металлиста».
Миновав большой стеклянный холл офиса, в сопровождении директора прошли в соседнее помещение, расположенное на первом этаже здания. Там стояли образцы техники, двигателей и всего прочего, что, видимо, считается гордостью предприятия.
Не прошло и минуты, как из боковой двери вышел коротко остриженный мужчина. На гостей он смотрел оценивающе - прямо и с нескрываемым любопытством. Походка и выражение лица отдавали напускной фривольностью. Было видно – предстоящий разговор о проблемах завода неприятен этому человеку, привыкшему «быть на коне», и, наверное, поэтому для первых минут знакомства он решил казаться максимально непринужденным. Было также заметно, что Павел Петрович находится под воздействием определенной дозы спиртного.
Иван любил знакомиться с людьми незаурядными. Вот и сейчас ему было очень интересно, с чего начнет разговор этот, безусловно, незаурядный человек.
А началось все… с обычного мата.
После того как директор представил присутствующих, Павел Петрович стал объяснять, как боится летать самолетами:
- Для меня, б…., есть только один способ попасть по воздуху из пункта «А» в пункт «Б» - нажраться до бесчувствия перед посадкой. Но главное – не сделать фальстарт. Нужно так угадать момент приема и дозу, чтобы и в самолет пустили, и не просыпаться до самого приземления. Целая наука – высшая математика.
Несмотря на развязность, эксцентричный собственник «Металлиста» был не так прост. Говоря все это, он внимательно следил за тем, как Иван реагирует и, видимо, оценивал - готов ли тот к нормальному человеческому разговору.
Дальше олигарх стал знакомить присутствующих с образцами техники, выставленными в зале, пустился в рассуждения о перспективах. С особой гордостью демонстрировал двигатели собственной разработки.
Когда экскурсия была закончена, взял за локоть Ивана, отвел в сторону и тихо сказал:
- Всем, думаю, не нужно подниматься наверх. Я надеюсь, мы можем поговорить откровенно - не привык перед толпой душу раскрывать.
- Конечно. Нет проблем.
В сопровождении директора и Павла Петровича Иван поднялся на двадцать первый этаж, где располагался собственный офис олигарха.
Кабинет оказался на редкость скромным. Павел Петрович заметил реакцию гостя:
- Что, не ожидали, что все так - по простому? Мне самому особо ничего не нужно. Переболел этим лет двадцать назад.
Ну что, будем разговаривать про то, как докатились до жизни такой? Я только чуть-чуть коньячка приму – плохо переношу самолет, - деланно смеясь и потирая руки, начал переговоры Павел Петрович.
Давай на «ты», а то слишком официально, как на допросе. Меня Пашей зовут, - резко выбросил вперед руку олигарх, продолжая ерничать.
- А меня Иван - действительно, так проще и удобнее, - ответил гость и пожал протянутую руку.
- «Моссад» дело знает, Иван. Мне уже рассказали про тебя: на кого батрачил, да и вообще. В Москве у тебя странная репутация.
- А точнее?
- Честный, говорят, человек. Не ворует у тех, на кого работает, - с тем же искусственным смехом поделился «разведданными» Паша, отхлебывая коньяк.
- Надо же. И правда, хреновая репутация. Честность нынче плохо котируется на бирже. С таким товаром и с голоду умереть не долго, - шуткой ответил Иван на странный комплимент хозяина кабинета, а сам подумал: «Сегодня считается чуть ли не гражданским подвигом, когда человек добросовестно выполняет свою работу просто так, а не с целью кого-то облапошить».
- Но, без шуток, Иван. Если ты мне из задницы выбраться поможешь, я тебе памятник золотой в полный рост поставлю.
- Только не здесь, ладно. Лучше там, откуда ты прилетел только что, - «согласился» Иван. Но сразу скажу - от меня в этом деле мало что зависит. Максимум, что могу – посочувствовать.
- Ладно, не принижай свою роль. Тебя серьезные люди послали, а это что-то да значит, - вдруг оставил шутливый тон собственник «Металлиста».
С чего начнем?
- Начнем с того, что нам документы отказываются представить. А без них только треп один может быть.
- А что за документы? - Паша строго посмотрел на директора завода. Тот замешкался и не нашелся, что ответить. Было видно, что шеф сам дал ему указание ничего не давать.
- Перечень документов я передал еще вчера. А задача для начала простая. Нудно просчитать варианты бизнес-плана для разных объемов выпуска и новых условий погашения долгов - после передачи по отступному имущества дочерних компаний завода.
Если поймем, что бизнес потенциально способен потянуть кредитную нагрузку в новых графиках возврата, можно будет обсуждать другие вопросы: где необходимая оборотка возьмется, присутствует ли воля собственника выбраться из упомянутого тобой места, и другие.
- Москвичей за нос не води. Сейчас же определи в переговорную, компьютеры и бумаги дай – пусть считают бизнес-планы. И задействуй нашего нового финансового директора, что вел переговоры с банкирами про передачу недвижки. Пусть обозначит возможные новые графики возврата долгов и на все вопросы отвечает. Что сидишь? Исполняй! - скомандовал Паша. – И скажи, чтобы людям дали чай-кофе и все такое.
- Уже семь часов вечера, Павел Петрович.
- Ну и что? Устал? К молодой жене хочешь? На моих еще три часа дня. Сегодня же разберись и организуй, а завтра с самого утра пусть приступают. Иди отсюда, не раздражай!
- Что еще? – спросил Паша, когда директор удалился.
- Спасибо за такую оперативность. О большем я и мечтать не мог на сегодня.
- А давай, Иван, поедем на берег и отужинаем по-человечески. Заодно потолкуем «про волю собственника». Как?
- С удовольствием. Вчера администрация угощала, сегодня ты...
- Знаю. Сергеич возил тебя к Армену – мне доложили. Видишь, «Моссад» работает как часы. А я повезу тебя к Грише. У него тоже хорошо. Правда, это совсем не далеко – тут в городе. Заодно посмотрю как он тут, сучек, выживает.
Паша набрал номер:
- Привет, старый! …Ну…ну – прилетел проверить как ты тут. Девки еще любят? Помощь не нужна?... Ну ладно, жди меня - с одним человеком сейчас нарисуюсь… Да нет, это мужик, расслабься – ничего такого не нужно. Человек из Москвы приехал. Интересуется, кто тут зажрался и окучил почти весь левый берег… Да не бойся – шучу. Давай.
- Все. Нас ждут.
- Мне только нужно в гостиницу на минутку заскочить и переодеться. Это по пути?
- Какие проблемы? Заедем…
В номере было непривычно тихо. - Что там с собакой, не издохла ли? - Иван открыл окно и заглянул во двор. На этот раз пес пребывал в благом расположении духа – лежал вытянувшись и отдыхал в лучах заходящего солнца, иногда щелкая пастью в попытках поймать очередную надоедливую муху.
«Ну и что тут плохого? Животное на службе – охраняет двор. Должен же кто-то и такую работу выполнять. Теперь вот отдыхает – своего рода веселая минутка. Не так уж и несчастна эта собачка. И на ее долю выпадают приятные моменты» - думал Иван, одевая джинсы и клубный пиджак…
У ресторана Пашу и Ивана встречал седой небритый мужчина в пижонской морской фуражке. Гришино заведение представляло собой имитацию парусного фрегата c кабинетами на «палубе корабля» в виде роскошных беседок, увитых живыми растениями. Гостей разместили в той, что располагалась «по правому борту» и почти нависала над водой. Из ее окошка открывался великолепный вид на вечернюю набережную с многочисленными огнями ресторанов, клубов и кафе.
- Мог ли ты, Гриша, ныряя тут без трусов полтинник назад, подумать, что на этом самом месте такие пампасы нарисуются?
Иван! Вот сколько видишь отсюда по берегу влево и вправо - все это Гришино царство.
- Давно ты дома не был, Паша, дорогой. Совсем уже расклад не тот, милый. Отщипывают потихоньку, шакалы. Тут же у них и санитары, и пожарники, и, черт знает, кто подряжены. Проверку за проверкой присылают, акт за актом рисуют. Недавно выяснилось, что три года назад налогов не доплатил – уголовное дело завели. Выдавят, точно выдавят, гниды. Новая команда голодная, и у всех у них наследнички подрастают, им тоже хочется «свое дело» иметь.
Помнишь Костлявого? Он тут парк аттракционов раскрутил. Город с самого начала соучредителем влез на пятьдесят один процент – иначе землю не отдавали. Той же землей и вошли в капитал. А Костлявый – оборудованием новым. Раскрутился потихоньку и стал снимать за сезон пару лямов в гринах. Дивиденды платил и сбоку тоже заносил по справедливости. А им, волкам, ты же знаешь, всегда мало – собрались и «большинством голосов» избрали нового директора - отпрыска нашего главного полицмейстера. Через месяц, прыщ этот, позвал Костлявого - его замом сделали, чтобы сразу не выгонять, и говорит: «К вам, вообще-то, претензий нет никаких. Но мы вряд ли сработаемся. Желаю вам найти себе какую-нибудь другую нишу». А Костлявый свою душу туда вложил. И бабки все, что были у него. Ты бы посмотрел на него – он у меня тут каждый день отмокает, весь в дребезину с самого утра …
Рассказывая «печальные истории», хозяин заведения смотрел на Пашу, как бы ища понимания и защиты, а тот лишь молча курил и улыбался чему-то. А когда Гриша замолчал, давнишний товарищ резюмировал:
- Всегда говорил тебе, старый, - валить надо отсюда. И сейчас говорю – вали, пока тебя голым, как тогда, но уже с камешком на шее, не заставили нырнуть прямо вот с этого самого окошка. Ты вон, как павлин общипанный, и уже весь седой, а до сих пор не догнал, что в нашем славном королевстве редкий бизнес длится дольше электорального цикла.
- И не говори, Паша… Из наших всего-то осталось раз, два и обчелся. Ты-то как, родной? Слышал, гостиницу банкам отдал.
- Ничего, разберусь. Я же ее не просто так отдал, а в обмен на кредит. Считай, что выгодно продал – разницы никакой…
Гриша посидел с гостями, пока официанты приняли заказ, убедился лично, что все «на уровне», и удалился по делам.
- Вот учу других, а сам встрял тут и тыркаюсь. И, думаешь, знаю зачем? Ты все про «волю собственника» толкуешь, а я с утра могу одно думать, а к вечеру уже совсем другое. Психом стал – нервы ни к черту.
- Раз такая неуверенность, зачем в разгар кризиса набрал коротких кредитов на десятки миллиардов. Как будто собрался страну завалить техникой именно тогда, когда на нее катастрофически спрос упал.
- Ну а сам как думаешь, для чего я это сделал?
- Вижу всего два варианта. Давай я их тебе кратко обрисую, а ты скажешь, какой больше нравится, ладно?
- Во – классно! Валяй! А я буду слушать и кайфовать…
- Первый вариант такой.
Кризис пришел. Все резко поумнели и тут же поняли, что предприятия, типа твоего, выжить не смогут. Самые шустрые сообразили: пока заводская труба дымится, под весь этот хлам можно кредитнутся, «обналичив бизнес», и перевести денежки туда, где им уютней. А банкротство завода мало кого удивит - благо дело, на улице куча таких же, завалившихся на бок. Кризис все спишет. И чтобы все-таки не бегать потом от Интерпола, нужно устроить видимость рабочего процесса: вести переговоры с кредиторами, частично отдаться банкам, передав им какое-то имущество – свобода ведь того стоит.
- Второй вариант, надеюсь, посимпатишней?- скривился Паша.
- Второй вариант и, правда, чертовски красивый. Очень хотелось бы верить в него. Там начало такое же – кризис, понимание неизбежности перемен. Но кредиты, взятые в банках, якобы на пополнение оборотных средств и увеличение объемов выпуска, реально пойдут на развитие холдинга. Знаю, что у тебя есть пару КБ в разных странах. Не исключаю, что и новые производства готовишь где-нибудь в Бразилии или Китае. Да и здесь тоже не повредит иметь такое же – по последнему слову техники. Как ни как - родина. Люди говорят, есть у тебя совсем рядом со старой площадкой земля с коммуникациями, которую готовишь для размещения нового предприятия.
Но и старенький заводик, несмотря на то, что ему все равно кирдык, тоже важен для тебя. Если поработать над сбытом, с банками договориться, с администрацией насчет субсидий, можно сделать, чтобы он, как минимум, не проедал себя, и кредиты обслуживал. И для репутации лучше не быть банкротом. Опять же, рынок не потеряешь, кадры сохранишь для нового предприятия. Некоторые участки вообще можно оставить, проведя реконструкцию.
Глядишь - через годик - другой начнешь производить технику на уровне мировых стандартов и продавать ее не только в России. В каких-то странах можно и сборку организовывать, где это выгодно, дилерские сети развивать станешь. Постепенно сформируется гибкая структура холдинга, оптимальная для национальных налоговых и таможенных условий. С точки зрения стандартов ведения бизнеса - высший пилотаж…
Пока официанты меняли блюда, оба молча смотрели на сияющую огнями набережную. Первым прервал молчание Паша:
- Красиво рассказал. Прямо как про куклу Барби: пластик и волосы в Японии, пресс формы и краски – в Америке, одежда – в Китае, а сборка, кажется, в Индонезии.
- А что? Весь мир уже так живет. Я вот летел недавно из Европы и узнал случайно, что дикторы службы оповещения берлинского аэропорта сами находятся аж в Калифорнии. Немцы экономят – не платят местным за сверхурочные работы после 18-00.
- Лекции про глобализацию не читай, Иван. Не по учебникам, а на своей шкуре понял, что только так и можно выжить. О другом у меня голова болит - пока эти, с рожами, по всей стране на кормление посаженные, сидят, ничего толкового не будет.
- С рожами?
- Я про чиновничков и дармоедов, что немеряно при них. Слышал, что Гриша толковал? Вокруг одни стервятники и перехватчики. Без мозгов, но быстро слюни пускают на все готовое. Так вот пока они банкуют, ни хрена не получится здесь.
Сергеич вчера, небось, тоже сокрушался, что я КБ в Индию перевел?
- Было дело.
- Как защита активов, это подходит. Но у них же, гнид, в руках других до хрена крючков есть: субсидии, льготы, преференции. Как конкурировать с западниками, если у них там все это сами в руки суют – только работай. А тут приходится с боем вырывать: не обманом, так за бабло. В чистом виде мертвая зона для бизнеса.
- Ну уж если так все плохо, зачем затевал эту бодягу?
- Можешь не верить, но с самого начала хотелось и здесь что-то путевое построить. А сейчас, когда на грабли уже много раз наступил, понимаю: мазохистом, видать, мама родила. Что интересно - заранее знаю, что и как будет, а лезу. И как столкнусь в очередной раз, так трясти начинает. Что с царьками нашими местными, что с банками московскими, что с министерством. У меня от всех этих прелестей диабет и давление уже третий год как.
Видел, как перед выборами губер вибрирует. На сам завод ему положить. Думаю, даже радуется втихаря, что предшественник, вроде как, облажался. А как с банками договариваться еду, так только и слышу, что про повышенные риски и нормативы. Не верят, что бизнес диверсифицирую. Подозревают в выводе активов за рубеж, тюрьмой грозят. В одном самый главный начальничек так на меня орать стал, что чуть не лопнул от злости: «Я тебя, уголовник, везде достану, - говорит, - хоть на земле, хоть под землей! И жену твою тоже..». Не выдержал я, и сам как заору на него: «А у меня, сука, две жены! Замахаешься пыль глотать…». Разве можно так о чем-то договориться. Все равно обанкротят, твари. Ну и пусть банкротят. Они думают, что я не готов к этому? Пусть…
Паша снова закурил.
- Если честно, знал бы в самом начале, во что превратится здесь все, не стал бы даже затевать. Мне каждая собака девяностыми тычет, что рынок местный держал с братками. Но если нас тогдашних с рожами сегодняшними сравнить – шестерки мы на их фоне. Хочешь, отвезу тебя в одно славное местечко, чтобы ты посмотрел, какие поместья заделали себе местные начальнички? Тут как-то пожары лес уничтожили, а заодно и особнячки эти с кинозалами и бассейнами. Думаешь, расстроились? Через год все по новой выстроили, даже круче, чем было. И мне, по честному, дела нет до их бабок. Смогли заработать – молодцы. Кто не любит пожить красиво. Но вы, ребята, выполняли бы то, что положено.
- Все дело как раз в том, что если бы выполняли, что положено, то заработка никакого не было бы. Многие для того и рвутся туда. А молодые видят и четко реагируют на «конъюнктуру рынка». Как-то один доктор, что теще помогал умирать, попросил сыночка пристроить. Тот пришел ко мне и только фыркнул на предложение начать с самых низов, чтобы постепенно спецом стать. Ему, сморчку никчемному, нужно все и сразу. И что думаешь? Узнаю через какое-то время – устроился-таки, - занимается выдачей лицензий на торговлю алкоголем.
- Вот. А ты говоришь … глобализация. Кто же после этого на завод пойдет, а тем более, станет шкуру свою подставлять и двигать что-то, как я, когда каждый видит: у всех этих шакалов, от самого занюханного чиновника, до крупного банкира, одно на уме – намолотить побольше и поскорей слиться.
Иван слушал Пашу и почему-то сравнивал его с товарищем: «Как же он не похож со своим одноклассником – мэром города. А ведь, говорят, выросли вместе». Вспомнилось смешное выражение лица мэра, когда тот интересовался напоследок, «чем занимаются оставшиеся десять процентов», и подумалось: «Нет. Паразитов у нас куда больше. И тех, на кого надеяться можно, что будет все-таки работа у Полины и миллионов таких как она, тоже не десять. Дай Бог, если один процент остался. Последний процент надежды…так получается».
- Ладно, Иван. Мы с тобой друг друга загнали в какую-то безнадегу. Хватит о плохом. Пока я здесь и еще не свалил, давай развлечемся как следует. Нашу компанию точно разбавить пора. Сейчас Гришу кликнем, и он нам таких подружек подгонит, что вся твоя грусть пропадет. Или тебе наши заводские бабы больше по вкусу? Мне рассказали, как ты к Полинке подкатывал.
- Ей, думаю, не до нас с тобой сейчас. Правда, женщина она видная. Вообще, на заводе очень много красивых женщин. И на трассе федеральной, что рядом с городом проходит.
- Во завелся. Слышь, харэ! Кого тут собрались банкротить, меня или тебя? И потом. Думаешь мне плевать на тех, кто пашет на заводе? По большей части из-за них кредиторам отдаюсь. Лучше помоги с банкирами договориться. Хочу предложить им в погашение вместо денег векселя кое-каких западных банков.
- А откуда они у тебя?
- Договорюсь. Мне дадут. И еще есть кое-что, что не предлагал пока.
- Насчет векселей вряд-ли получится. Они же должны быть с большим сроком погашения, чтобы с приличным дисконтом их выкупить можно было. А таких в кризис ни один нормальный банк не рискнет выпустить. Так что рынок этот, думаю, пуст сегодня. Никто тебе таких векселей не продаст. Впрочем, давай лучше завтра с утра в офисе все это обсудим. Устал я и сейчас что-то уж очень спать хочется…
Оказавшись в постели, мгновенно заснул…
Рано утром его разбудил громкий лай все той же дворовой собаки. Пластмассовая миска случайно выскочила через щель за пределы вольера. Животное, видимо, решило, что теперь ему грозит голодная смерть, а потому отчаянно бесилось. Не находя утешения, собака сорвала висевший на стене скрученный шланг и кромсала его на части своими острыми зубами.
Иван снова лег. Было еще рано, и вставать не хотелось. Но и спать тоже не мог. Какое-то время от нечего делать восстанавливал в памяти кошмар, что приснился ночью.
Будто попал он на стройку и хочет обойти стороной некое препятствие – что-то вроде котлована. Сам в костюмчике и начищенных туфлях. Повернул левее и стал спускаться с какой-то земляной горы. А по этой горе, сверху, как змеи расползлись застывшие потоки битума. Испачкал туфли и стал оттирать. Потом спустился еще ниже, и шел до тех пор, пока не увидел, что передвигается, держась за выступы крутого горного склона, с которого, если свалишься, то уже точно крышка. Вокруг ни души, темнеет. Что делать: двигаться дальше, повернуть обратно? А, может, звать на помощь? Нет. Все равно никто не услышат. И как быть, когда совсем стемнеет?...
Как будто в унисон дурацкому сну подумал: «Еще три тяжелейших дня предстоит провести в этой командировке. Хорошо бы выйти на результат. Прежде всего, нужно проверить, так ли оно все, как Паша расписывает. Если олигарх не лукавит, придется хорошо постараться, чтобы придумать что-нибудь и обязательно помочь».
Собака не унималась.
- Несчастная собачка! Ты, наверное, решила, что навсегда лишилась своей кормушки? Как должно быть плохо, когда осознаешь, что лишают последнего.
Иван встал, открыл холодильник и достал колбасу. Стал отрезать и бросать в окно куски Брауншвейской. На время лай прекратился.
- Ну что? Небось, еще не доводилось тебе пробовать такой колбаски? Успокойся, псина. Придет хозяин и обязательно вернет твою миску на место. И еду туда положит. На то он и хозяин...