Roll, Jordan, roll
О, мои, бедные, бедные черномазые невольники,
как мне жаль, что вам пришлось пережить то беспросветное время...
Свободный, грамотный, играющий на скрипке, счастливо женатый и воспитывающий славных детей северный негр Соломон попал как кур в ощип: двумя подлыми белыми циркачами, дважды на нем нагревшими карманы, продан в южные штаты, где превратился в закабаленного, невежественного (чтобы выжить, должен скрывать свою грамотность), бессемейного ниггера Платта. Однако момент того, как герой попал на удочку, не убедителен, слишком он представлен наивным. Далее, на фоне приятных, зеленых южных пейзажей и радующих глаз плантаторских усадеб мы наблюдаем за мытарствами героя в безвыходной ловушке рабства и изучаем портреты жестокосердных плантаторов. Хотя иные из них и сочувствуют невольникам, но лишь до известной степени. Соломон то и дело оказывается всего на свой вьющийся негритянский волосок от гибели. Параллельно мы видим деликатно поданную историю любви Соломона и чертовски выносливой невольницы Пэтси, - настолько деликатно, что не так то просто уловить, что ребенка Пэтси родила вовсе не от похотливого плантатора, то и дело, не взирая на ярость законной супруги, насилующего сексапильную рабыню. В конце концов, долгие кадры безнадеги и беспросветности выливаются в мощный, катарсический хэппи-энд Фильм, очевидно, несет некий пропагандистский посыл, но я не смог додуматься до скрытых идей, какие он призван внушать.
Озвучание на русском не понравилось - не хватает глубины.
Ниггеры (это слово навязчиво звучит на протяжении всего фильма) верят в бога, поминают его в заунывных песнопениях во время сбора хлопка, слушают воскресные проповеди своих мучителей (в священных текстах рабовладельцы легко находят стихи, укрепляющие их в праве наказывать рабов), хоронят своих собратьев в могилах под скромными крестами, слаженно исполняя госпел.
Главный герой, показательно положительный Платт, смотрится какой-то "картонной дурилкой" - в его образе нет ни единой изюминки, которая бы добавила характеру правдоподобности. И, как отмечают многие рецензенты, слишком уж смиренно он сносит унижения. Но, возможно, дело тут в мало прочувствованной актерской игре.
Теки, Иордан, теки. О, брат мой, о, да, сестра моя, ведь вы должно быть сейчас там, в царствии небесном видите и слышите, как течет Иордан...