Лёгкая добыча

Евгений Прокопов
 - Ох, надо худеть, - думала, подходя к дому, Анна Ивановна.- И поклажи-то никакой: в сумке хлеб да кефир. Скорей бы весна. В пальто тяжело.
Она поздоровалась со старухами, день- деньской просиживавшими на скамейке у первого подъезда. Присела на краешек.
 - Откуда ты, Ивановна? Из магазина?
-  Откуда ж ещё: наши концы известны - в магазин да на почту за пенсией,- без особой охоты откликнулась Анна Ивановна.
 - В больницу, да на кладбище,-  продолжили её фразу товарки и расхохотались.
  - Вот, дуры, накаркаете,- подумала она раздражённо и, меняя тему, продолжила вслух:- Отдышусь вот с вами и пойду. Грузная стала. Тяжело ходить.
  - А надо двигаться. Вот что ты к нам не выйдешь на воздух подышать, да поболтать.
  - Надо,- отозвалась Анна Ивановна.
  На самом деле не любила она этого пустого  занятия, лясы точить да сплетни слушать.
Другие старухи по этой причине считали её гордячкой.
Но дело было не в гордости. Она считала, что лучше уж телевизор посмотреть. Да и деду, как она называла мужа Якова,  веселей. Он недавно перенёс инсульт. Понемногу выкарабкивался.
  - У тебя, гляжу, обновки, Ивановна. Вон шапка лисья богатая какая, да и сумка кожаная,- попыталась продолжить разговор Нинка с первого этажа. Давно седая, она всё была для подруг Нинкой из-за неунывающего лёгкого нрава.
  - Отвяжись, заноза! Какие обновки, - стала оправдываться Анна Ивановна,- невесткино добро донашиваю. Она хотела уж выбрасывать, не умеют молодые экономить … А мне сойдёт.
  Понемногу старухи вернулись к обычным темам своих разговоров.
  Анна Ивановна и сама их знала наизусть, эти темы.
  Обсуждали новости, болезни, пенсии, цены, тарифы.
  С особенной яростью нападали на точечную застройку некогда   по-домашнему уютного, обжитого, зелёного их жилмассива. Эта застройка изувечила и продолжает уродовать микрорайон. Все плюсы давнишней комплексной застройки, когда и школы, и детские сады, и магазины, и кинотеатр, и остановки транспорта были рядом, в шаговой доступности,- все эти плюсы кто-то из ушлых городских начальников решил обратить на пользу своему бездонному карману. Выросли строительные заборы на месте сквериков, аллей, тихих проездов. Все жалобы были бесполезными: чиновные ответы-отписки однообразно ссылались на новые строительные нормы инсоляции, вентиляции, освещённости. Даже обязательные пожарные проезды, оказывается, стали  допускаться значительно  меньшими.
  Скоро темой  старушечьих пересудов стали нападения хулиганов и грабителей на старых людей. Вспоминали Семёновну из соседнего дома, у которой бандит выхватил сумку на выходе из почтового отделения.
  - Да чёрт с ней, с пенсией этой! Зачем по голове бабку железякой грохнул? И так бы отдала,- наперебой  причитали женщины.- Второй месяц в больнице. Шутка ли?
  - Свет перевернулся! Старых людей грабят. Ничего мазурики не боятся. Ни Бога, ни власти.
  - Лёгкая добыча мы им,- сказала Анна Ивановна,- вот и грабят нас!
  Она поднялась со скамьи:- Ну, я пошла, подруги.
  - Давай, Анна Ивановна, мы тоже скоро…

  Думая о чём-то своём, тяжело брела  старая женщина к  третьему подъезду, в котором жила. Открыла металлическую дверь, втиснулась в  тесный тамбур. Помня, что там всегда обледеневший натоптанный снег, она была до крайности осторожной. Не торопилась, придерживалась одной рукой за стенку. Не хватает ещё растянуться да перелом получить.
  Вдруг кто-то влетел следом за ней в тамбур. Входная дверь захлопнулась. В наступивших потёмках слышалось порывистое дыхание.
  Думая, что это какой-то соседский паренёк торопится домой, Анна Ивановна предостерегающе воскликнула:- Ну-ка, осторожней! Тут люди!
 Она хотела посторониться, но неизвестный без лишних слов вцепился
в  её шапку и сумку.
 Анна Ивановна охнула от страха, отпустив сумку, машинально схватилась за голову, удерживая шапку. Налётчик  дёргал старуху из стороны в сторону, рычал, вполголоса материл её. Поскользнувшись, она  потеряла равновесие, стала падать. Падая, подшибла  и налётчика. Тот грохнулся как-то слишком неловко и на минуту затих. Потом засуетился, пытаясь подняться. На место страха к ней пришла какая-то ярость.
Она подмяла его, и, стоя над ним на коленях, стала бить кулаками куда попало, яростно драть его  физиономию   ногтями.
  - Я тебе покажу «лёгкая добыча»!-приговаривала Анна Ивановна, войдя в раж.
  Неизвестный  барахтаясь где-то внизу, то выл отчаянно, то затихал обречённо. Ни сбросить с себя страшную  старую ведьму, ни выбраться из под неё не получалось.
  Спасло недотёпу  от окончательной расправы то, что  уличная дверь распахнулась. Налётчик на карачках  выбрался наружу, упал набок, шустро поднялся и бросился наутёк. Вся физиономия его была располосована  кровавыми царапинами.  Молодая женщина, соседка Анны Ивановны, по имени Люда, осторожно заглянула  вовнутрь. Она увидела старую свою знакомую, с трудом поднимающуюся со скользкого пола.
  - Что с вами, Анна Ивановна?- обеспокоенно спросила она.
  - Ой, Люда! Помоги встать, расскажу. Грабитель напал. Да не вышло. Я его поучила.
  Соседка, сочувственно причитая, помогла ей подняться. Подала сумку, шапку.
-А это что?- подняла вторую шапку, норковую.
- Шапка мазурика того. Ну-ка, давай её сюда. Деду подарю. Пусть только поправится.
  Они шли на свой  этаж. Останавливались отдышаться  на площадках межэтажных. Хохотали над приключением Анны Ивановны.
 Поднялись на четвёртый.  Люда смотрела внимательно на старуху.
- У вас есть сердечные капли, Анна Ивановна?
- Нет. А что?
- Вам надо успокоиться. Я занесу сейчас.
Когда она занесла соседке  лекарство, та повторяла свой рассказ  мужу, полу-парализованному деду Яше. Они смеялись.
Смеялись на следующий день и все знакомые  старухи.
- Молодец   Ивановна, дала отпор!
Заходил  как-то вечером участковый. Приметы нападавшего героиня назвать не смогла.
- Не разглядела со страху в потёмках,- виновато поясняла она. - Худощавый, хлипковатый. Наверное, наркоман.
 - Надо было в тот же день обратиться. Можно было бы попробовать с собакой. А так - время ушло, - пожурил участковый её нестрого.
Думала Анна Ивановна,  что шапку-улику лейтенант заберёт. Но он, засмеявшись, разрешил ей оставить трофей для деда Яши. Лишь бы поправился.